***
Когда я подошла к дому, то обнаружила, что никого нет. Даже домработницы. Хотя, зная свою бабушку, я почему-то не удивлена. Она всегда делала какие-либо поблажки, но не спорю, что Лила их заслужила. Росси рассказывала, что её семья сейчас в трудной финансовой ситуации и что живут они бедно. Поэтому она решила найти какую-нибудь работу, чтобы помочь родителям. Ох, Лила такая добрая и бескорыстная девушка. Бабуля ей даже очень часто предлагала, чтобы у неё был хотя бы один выходной в неделю, но та наотрез отказалась. Росси хорошая. Кстати, мы с ней одного почти возраста, только она уже колледж закончила, как раз в котором учусь я. Я зашла в дом, переоделась, и решила посмотреть фильм. Он шёл недолго, около двух часов. Поэтому я успею сделать уроки без вреда для моего свидания со сном. Как оказалось, задали не очень много, но пришлось делать химию. Мне кажется, или проще сказать: «Досвидули», и уйти восвояси.***
Когда я всё закончила, мне кто-то позвонил. На дисплее телефона высветилось «Бабуля», но говорила совсем не она. Это был какой-то мужчина. Он сказал, что врач и что бабушка в больнице. Я утверждала, что это какая-то ошибка, что бабушка вот недавно прыгала и бегала, да и со здоровьем было всё хорошо. И всё-таки он уговорил меня приехать. Не знаю, что произошло, но я почему-то поверила больше ему, нежели себе. Почему-то казалось, что бред несу я. И всё-таки чувство тревоги не отходило ни на шаг. А вдруг в больнице и вправду бабуля? Жива она или мертва, ведь доктор так и не сказал, что с ней? Эти вопросы гложили меня всю дорогу до больницы.***
— Здравствуйте, а в какой палате лежит Джина Дюпэн? — подойдя к медсестре, решила удостовериться Мари, что всё-таки её бабушка жива и сейчас разъезжает где-то по городу. А телефон она просто потеряла, и кто-то нашёл его и решил пошутить. — А вы ей, собственно, кем приходитесь? — отрываясь от кучи бумаг, спросила женщина в очках. — Я — внучка, — коротко ответила Маринетт. — Хорошо. Мисс Дюпэн умерла. — Подождите, как умерла? Этого не может быть. Может это какая-то ошибка? — в надежде спросила Дюпэн-Чэн. — Нет, девушка, извините, но никакой ошибки быть просто не может, — поправляя очки, сказала мадам. — Мисс Дюпэн привезли недавно, примерно минут тридцать-сорок назад. — А-а что… что с ней произошло? — Мари была в шоке от сказанного. Да, ещё и медсестра говорила это без каких-либо эмоций, что ещё больше угнетало её. — Вы ничего в последнее время странного не замечали. Например, частые головные боли, ухудшение зрения, качества работы? — из далека начала она. — Боли были, и ухудшение зрения… Но бабуля уверяла, что всё хорошо и это пройдёт. Да, и к чему вы клоните? — Маринетт чувствовала ещё чуть-чуть, и у неё начнётся истерика. — Это симптомы рака головного мозга, — у девушки сжалось сердце. — Изучив медицинскую карту Джины Дюпэн, мы в этом убедились. Она ходила на осмотр к врачу два месяца назад. На тот момент у вашей бабушки была четвёртая, последняя стадия опухоли. Лечение было просто невозможным. Ей сказали, что жить осталось два-три месяца. — Какой ужас, — прошептала себе под нос Дюпен-Чен. — а-а где я могу её н-найти? — На данный момент её тело в Центральном Морге Парижа. И вы должны поехать туда прямо сейчас для опознания, — сказала женщина и Мари, не сказав ни слова, поспешила удалиться из этого здания. До морга было не далеко, поэтому она решила просто прогуляться. Маринетт не понимала, почему это происходит именно с ней? Может она проклята? К сожалению, Дюпэн-Чэн не знала этого.***
— Мисс вы что-то хотели? — обеспокоенно спросил какой-то мужчина. Она пришла в здание и стояла возле входа уже минут пять. — Ой, да. Извините. Меня попросили придти на опознание. — на одном дыхании сказала Мари. — Тогда пройдёмте за мной. — он пошёл по довольно длинному коридору. В итоге, перед ними предстала комната с многочисленными холодильниками, заполненными трупами, когда-то живых людей. На столах были разные инструменты для вскрытия плоти. От этой мысли у Маринетт волосы дыбом встали. Посреди помещения стояла кушетка, на которой было тело, прикрытое белой простынёй. — Вы готовы? — Да. — неуверенно сказала Дюпэн-Чэн, но врач все равно откинул ткань и открыл ей лицо погибшего. Это и вправду была её бабушка. У Джины были закрыты глаза, лицо было не мёртвенно-бледное, а земляного оттенка. — У неё была предагония*? — Да. После агония*, клиническая смерть и биологическая смерть. — он приоткрыл девушке запястья Дюпэн, чтобы Мари убедилась в своей правоте. Они были посиневшие настолько, что стало по-настоящему страшно. — Хватит! — чуть прикрикнула она. — Я больше не могу. — Тогда пойдемте со мной. Вы подпишите некоторые бумаги, свидетельствующие о гибели родного человека. — Единственного родного человека. — сказала шепотом Маринетт, чтобы её никто не услышал.