Зарисовки

Написано на видео "Angeles' Performed by Jensen Ackles Steve Carlson". Дженсен поет. Ох ты ж, господи! Он еще и поет?! Ему достаточно было просто родиться, и на этом миссию по усовершенствованию идеального мужчины можно было считать выполненной. Но Дженсен научился улыбаться так, что сердце сбивается с ритма у любого, кто на него смотрит. А когда он влажно облизывает и прикусывает губу, то сердце делает кульбит в грудной клетке, вырывая вздох восхищения. А россыпь веснушек, а бугры мышц, а золотистая зелень глаз. Всего этого бы хватило на десяток парней, делая их невозможно красивыми. Дженсен поет. Наливаю в широкий бокал с тонкой длинной ножкой мартини, и к черту содовую. Хочу послушать как этот актер, изменивший всю мою жизнь, поет, и что он поет. Кантри, наверное, может рок. Большой глоток холодного вина и включаю видео. Умелые чуткие пальцы перебирают струны гитары, зеленые глаза прикрыты длинными ресницами, медленная нежная мелодия баллады разливается в темной одинокой тишине комнаты. Сердце сжимается в томящем предчувствии. Руки дрожат. Нервно нажимаю на паузу. Что со мной?! Почему эти несколько гитарных простых аккордов заставили дрожать мою зачерствевшую душу? Предчувствие чего-то неизбежного заставляет медлить, но остановиться уже невозможно. Дженсен поет. Голос мягкий, обволакивающий, тягучий, огненным потоком поскользил по венам, растекаясь по тонким струнам души, горячим острым ножом распарывая с сердца все защитные преграды, накопившиеся за столько лет. Я не понимаю слов, даже не пытаюсь разобраться, я впитываю в себя этот сладкий бархатный голос, забывая и вспоминая. Забываю о том, сколько мне лет, о том, что я мать взрослеющих детей, уважаемый работник и стареющая женщина с лишними килограммами, ворохом неглаженой одежды, с ежедневными обедами и ужинами, с хорошим мужем, достатком, профессиональной улыбкой… Забываю об одиночестве и тоске, забываю обиды, предательства, измены, равнодушие и холод. Дженсен поет. И я вспоминаю. Вспоминаю, как всегда хотела чего-то большего, чем стабильность и достаток. Вспоминаю, как училась не видеть, не замечать, терпеть, прощать, забывать. Вспоминаю, что любила весну и первые тюльпаны, свой день рождения и пиво прямо из горла в парке на скамейке. Вспоминаю свой громкий смех и желание обнять весь мир. Вспоминаю свои мечты и о том, что и у меня были крылья… Дженсен поет. В бокале мартини стало совсем соленым, я прокручиваю видео снова и снова. И щемящая боль выворачивает наизнанку. Столько лет упорных уговоров и уроков самовнушения о том, что у меня все хорошо, все в моей жизни сложилось, муж, дети, работа, дом. Но этот зеленоглазый парень, почти мой ровесник, тихим нежным голосом содрал с души защитные пластыри, с кровью, с болью, с тоской. Мне теперь не уснуть, буду запивать уже совсем теплым мартини свои мысли и ну ее к черту, содовую. Дженсен поет...