Зарисовки

Высокий, очень милый, в самом начале. Похожий на огромного щенка волкодава. Которого учат плавать. Кинули в студеную опасность и всё ждут – выплывет или нет? Ждут демоны, ждут ангелы, ждет отец. И только брат, единственный, кто хватает за загривок и тащит наверх, надрываясь, захлебываясь болью и тоской, но тащит, не разжимая рук. А потом гладит мозолистой рукой по спутанным волосам. Брат ни о чем не спрашивает, всегда рядом и всегда готов помочь. Но иногда, украдкой Сэм ловит в зеленых глазах упрек, и то же тягучее ожидание – потонет или нет? И именно от этого золотистого «Я же тебе говорил», хочется завыть, крушить и ломать все вокруг. А потом просто спрятаться и жить как все нормальные люди. Без крови, без растерзанных тел, без черноты демонов, без ангельского презрения, без проклятия отца. Ходить на работу, учиться, любить. Стричь газон и на Рождество украшать гирляндой елку в гостиной. Если бы Джесс не умерла, как бы сложилась его жизнь?! Кем бы он стал?! Почему именно он? За что? Столько вопросов, и нет ни одного ответа. И вина. Такая огромная, такая душная, колючая, холодная. Он виноват в смерти матери, виноват, что у них не было детства, виноват в смерти Дина, в конце света, в смерти отца, в… Он пытается все исправить, снова и снова, ему так хочется собрать свою разбитую жизнь. Но осколки больно режут душу, вспарывают отчаяньем сердце и добавляют вины. Сожаление серной кислотой разъедает изнутри, все плавится, обугливается. Муки ада – это заслуженное наказание. Но от этого не становится легче. Сэм устал. Но его брату нужна его помощь. Не миру, жестокому и беспомощному, не ангелам, равнодушным и всесильным, не демонам, подлым и кровожадным. Он нужен брату, единственному человеку, который всегда прощает и скупо улыбается, пряча пустоту в зеленых глазах. Сэм. Уставший пилигрим с обугленной душой.