Кошечки на полях

      По квартире разносится противное дребезжание дверного звонка, и, вскинув голову от учебников, Нимура быстро подскакивает на ноги и выходит в коридор. Он оглядывается, ожидая, что из комнаты появится братик, но тот почему-то не выходит. На звонок нажимают снова и снова, так что его треск настойчиво пробивается в каждый уголок квартиры, и Нимура громко зовёт:       — Братик, кто-то звонит!       — Нимура, я в ванной, открой, — раздаётся глухо из конца коридора.       Кивнув, Нимура быстро спускается по лестнице на первый этаж и подходит к двери.       — Кто там? — чётко спрашивает он, и ему отвечает тонкий девичий голос:       — Я к Кишо-семпаю, откройте, пожалуйста.       Немного удивившись столь непривычному обращению к братику, Нимура приглаживает волосы, растягивает губы в образцовой улыбке и, щёлкнув замком, открывает дверь.       В глаза тут же бросаются неестественно зелёные волосы и круглые очки, за стёклами которых кроется лисий прищур. Зелёная ведьма ласково тянет:       — Приве-ет, Ни… — но Нимура делает попытку захлопнуть дверь у неё перед носом, едва не задыхаясь от страха.       Однако сделать это не удаётся: ведьма молниеносно просовывает ногу в чёрной туфле на высокой танкетке в квартиру, и дверь гулко бьётся об неё. Нимура замирает от ужаса, неожиданно оказавшись в худшем своём кошмаре.       — Как невежливо, Нимура-кун, — мгновенно изменившимся голосом распевает ведьма и толкает дверь внутрь, так что он вынужден отпрыгнуть на шаг назад. — Братик совсем не учит тебя манерам? — вкрадчиво спрашивает она и проходит в квартиру, пронизывая леденящим душу взглядом. Стёкла очков совсем нехорошо блестят от косых вечерних лучей, и это пугает ещё больше. Нимура примерзает к полу и не может ничего ответить.       — Ты рано, Это, — раздаётся спокойный голос братика, а потом тёплая тяжёлая ладонь ложится на плечо. Нимура поднимает расширенные от испуга глаза на него и скорее прячется за ним, враждебно поглядывая на ведьму.       — Да-а, — та серебристо смеётся, вновь становясь обманчиво милой, и от такой перемены Нимура едва не скрипит зубами от злости, — так получилось, закончила раньше, думала не терять время… — Она широко улыбается, совершенно точно пытаясь околдовать Кишо.       — Понимаю, — усмехается тот. — Возьми тапочки и проходи, я сделаю чай.       Брат идёт на кухню, и Нимура, бросив на ведьму опасливый взгляд, торопливо следует за ним. Почему-то ему не хочется оставлять их двоих наедине: он чувствует, что ведьмины чары могут быть опасны для братика, и Нимура в случае чего должен спасти его. И он храбрится, обещает себе, что защитит его, если будет нужно, но сердце уходит в пятки, когда ведьма расслабленно опускается на соседний стул и кладёт руку на обеденный стол. Братик стоит к ним спиной, возясь с чайником и чашками, ища что-то в холодильнике и полках, а ведьма тихо перебирает длинными ярко-розовыми ногтями по столешнице и что-то напевает себе под нос. Нимура бросает на неё быстрые взгляды и не может усидеть на стуле, всё время ёрзая. Он уже жалеет, что решил остаться с ними.       Наконец Кишо ставит на стол три чашки с чаем и корзинку с печеньем и садится на свободный стул, ставя перед собой локти и придвигаясь ближе.       — Расскажи, что ты решила с театральной постановкой, Это, — просит он и делает глоток чая. Нимура утыкается в чашку и скрещивает ноги под столом.       — Как быстро к делу, Кишо-семпай, — тянет ведьма и берёт себе печенье.       — Я думал, ты за этим и пришла, — ровно отвечает братик и приветливо улыбается. Ведьма хмыкает и отпивает из чашки.       — Пьеса полностью написана и одобрена Советом школы, — начинает она серьёзно, и Нимура даже вытягивается на стуле. Атмосфера мгновенно становится какой-то строгой, деловой, совсем не домашней, хотя он понятия не имеет, о чём речь. — Костюмы и декорации отдадим соответствующим кружкам, в распоряжении ученики старшей и средней школы. Одна проблема, — она останавливается и смотрит прямо в глаза Кишо, — есть эпизодическая роль маленького императора, на неё нужен ученик младшей школы, а я жутко устала, чтобы проводить отбор ещё и там.       Ведьма надкусывает печенье и запивает чаем, глядя куда-то в сторону. Брат понимающе кивает и делает ещё один глоток, а после смотрит на Нимуру.       — Нимура подойдёт? — спрашивает он неожиданно, и тот чуть не давится чаем. Ведьма впивается в него взглядом и растягивает губы в улыбке.       — А Ниму-чан будет хорошим мальчиком? — воркует она так нежно, что от ужаса сжимается сердце. Нимура испуганно смотрит на братика, но даже ободряющее подмигивание не помогает до конца.       — За него я могу поручиться, — произносит Кишо, — и у меня тоже сейчас нет времени знакомиться со всей младшей школой.       — Славненько, — мурчит ведьма, — Ниму-чан идеально впишется в эту роль, — она шлёт ему очаровательную улыбку, от которой у Нимуры сводит челюсть. — Пришлю текст в течение двух дней. В следующее воскресенье первая репетиция, — вновь серьёзно, будто переключили тумблер, говорит она Кишо.       — Отлично, — отвечает тот. — Что-то ещё нужно от меня?       — Только так называемая пиар-кампания, — жмёт плечами ведьма, и настроение братика тут же гаснет.       — Самое муторное… — бормочет он.       — Ах, Кишо-семпай, с вашими знакомствами грех жаловаться, — смеётся она, но быстро умолкает. — Я возлагаю большие надежды на этот спектакль, который поможет разбить филистерскую клетку и заняться, наконец, настоящим творчеством, — чеканит она быстро, чётко проговаривая каждое слово. Нимура ловит себя на том, что напряжённо вслушивается в каждое и уже готов участвовать и даже выложиться на полную, хотя до сих пор не представляет, где именно. — Вот и всё, чего я хочу, — расслабленно заканчивает она. Одним глотком допив чай, она доедает печенье и встаёт.       — Я понял тебя, — произносит братик и поднимается следом. — Подожди минутку, я провожу.       — Конечно-конечно, — щебечет ведьма, пока Кишо проходит мимо неё к лестнице.       Нимура сползает со стула и начинает монотонно собирать пустую посуду со стола в раковину, чувствуя снова возникшее напряжение и поджимая губы. Он ощущает на себе чужой едкий взгляд и потому, обернувшись, бурчит:       — Что?       Ведьма вновь щурится, подходит ближе и наклоняется к нему, так что он видит каждую длинную ресницу и тёмно-серый цвет нанесённых на веки теней.       — Знаешь, Ниму-чан, нам нужно подружиться, — почти шёпотом тянет она, поглаживая пальцами его волосы. От её прикосновений по спине бегут колючие неприятные мурашки.       — Это ещё по… — перебивает он, но она накрывает его губы пальцем и качает головой.       — Мне это тоже не нравится, но видишь ли, в чём дело… Когда мы с твоим братиком закончим школу, мы поженимся. Так что можешь начинать звать меня своей сестрёнкой, потому что мы будем жить вместе и навсегда.       Ведьма хихикает и выпрямляется, а Нимура остаётся стоять с обрушившейся на него информацией, которая постепенно укладывается в голове в виде неясных картинок. Сердце заходится в груди до боли часто, а на глаза наворачиваются жгучие слёзы.       Стоит братику снова показаться на первом этаже, Нимура бросается к нему, крепко хватает за бедро, утыкаясь в ткань штанов лицом, и позволяет себе разрыдаться.       — Нимура, ты че… — непонимающе раздаётся сверху, но он прерывает умоляющим криком:       — Братик, не женись, пожалуйста, я сам на тебе женюсь, только не на ней! — Слёзы душат, а голос предательски срывается, но Нимура смотрит Кишо прямо в глаза и плачет ещё больше. Братик гладит его по голове и хмурится, а после произносит:       — Нимура, мне пятнадцать, о какой женитьбе может идти речь? Я даже не думал ещё об этом.       Нимура всхлипывает и поджимает губы.       — То есть мы не будем жить с этой ведьмой? — глядит он с надеждой, а после косится в сторону.       — С кем? — непонимающе переспрашивает братик, а после поворачивается к ведьме: — Это, ты что ему наговорила?       — Просто пошутила, — та невинно машет ладонью и мило улыбается.       — Ну и шутки у тебя, — бормочет Кишо и поворачивается обратно. — Нимура, она пошутила. Успокойся и не плачь, пожалуйста.       — Ч-честно? — заикаясь, спрашивает Нимура, и братик ласково треплет его по волосам.       — Да, не волнуйся.       Он стирает пальцами слёзы со щёк, а Нимура смаргивает остатки и усиленно кивает, чувствуя невероятное облегчение. Улыбнувшись ему, Кишо отходит в сторону и открывает входную дверь, пропуская ведьму вперёд.       — Скоро буду, — говорит он, и Нимура слабо улыбается ему, а стоит брату отвернуться, показывает ведьме язык. Та отвечает кислой ухмылкой и исчезает за дверью. Воодушевление накатывает с новой силой, и время в ожидании брата Нимура проводит за уборкой.