Ягами Лансель

      — Мой конь сломал ногу, и я дрался пешим. Тот парень всё орал: «Подожди! Подожди!» Я вломил ему молотом так, что грудная клетка вдавилась внутрь. Переломал дураку все рёбра. Вот это была драка!       Объёмистое королевское пузо затряслось от хохота. Из королевского рта вылетел кусок жирного мяса и застрял в густой чёрной бородище, но король, разгорячённый вином, этого даже не заметил. Лайт видел, как по красивому лицу королевы пробежала гримаса отвращения. Брат королевы послал ей сочувственный взгляд. Королева улыбнулась краешком губ, а в следующее мгновение её лицо вновь превратилось в маску ледяного безразличия.       — Да, славные были времена! — предавался ностальгии король. — Тогда была настоящая жизнь. Я дрался с утра до вечера и трахался с вечера до утра. Считалось, что ты не мужчина, пока ты не трахнешь по девке в каждом из Семи Королевств, плюс Железные острова. Это называлось «сделать восьмёрку». Ты когда-нибудь делал восьмёрку, Тайвин?       — Нет, ваша милость.       Холод в голосе Хранителя Запада был способен отморозить слушателю уши, Лайт даже позавидовал. Но Роберт Баратеон остался глух к тону.       — Я так и думал. Считать медяки, вот и всё, что ты умеешь. Твоя дочь мне все уши прожужжала разговорами о том, сколько я вам должен. Седьмое пекло! Не для того я захватывал трон, чтобы ковыряться в скучных бумагах!       — Ваша милость, — усталым тоном произнёс пожилой мужчина, сидящий по правую руку короля, — королевские обязанности сами себя не выполнят. Вам следовало бы почаще вникать…       Король сердито взмахнул рукой, веля ему замолчать.       — Нет, Джон, не начинай! Ты мой десница, вот ты и управляй моим королевством. А меня в это не впутывай.       — Ваша милость, — сказал Тайвин. — Утром я говорил вам о моих племянниках, Ланселе и Тиреке. Вы обещали взять их в оруженосцы.       Король раздражённо отмахнулся.       — Да, да. Я возьму этих твоих… как их там.       Глаза короля, от обильных возлияний налившиеся кровью, обратились к дальнему концу стола, где сидели младшие Ланнистеры. Остекленевший взгляд блуждал поверх светлых голов. Мартин и Виллем захихикали.       — Седьмое пекло, сколько же Ланнистеров! Которые из них, Тайвин?       Лайт пихнул Тирека в бок. Юноши встали и поклонились королю. Роберт Баратеон кивнул и жестом велел им сесть.       — Меня окружают Ланнистеры, — сердито пробурчал король, вновь приложившись к чаше с вином.

***

      Лайт перевернул страницу фолианта и щипцами снял нагар со свечи. Была глубокая ночь, Утёс Кастерли давно спал. Спали младшие братья Лайта, Виллем и Мартин. Спали в своей супружеской постели его родители, сир Киван и леди Дорна. Спал в гордом одиночестве лорд Тайвин. Спал король Роберт с какой-то толстой служанкой. Даже Тирион уснул, подложив под голову стопку книг. Лайт потянулся и зевнул.       За последние недели он перерыл сотни томов в поисках сведений о местных минералах и их химических соединениях. Всё-таки монополия — штука вредная, особенно монополия на знания. Орден мейстеров присвоил себе единоличное право заниматься наукой, отчего Вестерос впал в косность и застой. Подумать только, за все эти века никому из этих «учёных» даже не пришло в голову смешать селитру с углём и серой, хотя все три материала были дёшевы и легко доступны в Вестеросе. И вообще мейстеры мало интересовались изучением неживой материи. Медицина, история и астрономия — вот основные направления исследований Цитадели. Алхимия же была прерогативой Гильдии Пиромантов, любимцев Безумного Короля. Покойник Эйрис обожал дикий огонь, и пироманты изготавливали его для короля в огромных количествах. Тирион считал, что где-то в столице должно быть спрятано хранилище с сосудами: вывезти из города легко воспламеняющуюся от малейшего удара субстанцию вряд ли возможно.       Именно из-за своей чрезмерной разрушительности дикий огонь так и остался редкой экзотикой. В основном боевые действия велись по-старинке: мечами, копьями и стрелами. Если в Вестеросе появится огнестрельное оружие, оно перевернёт ход истории.       Чтобы отделаться от настойчивых расспросов Тириона о цели его поисков, Лайт заявил, что ищет способ превращения недрагоценных металлов в золото. Тирион сначала удивился — ведь Ланнистерам золота и так хватает! — но затем идея увлекла его, и он начал усердно рыться в томах по алхимии, что помогло Лайту получить общее представление о состоянии этой науки. Оно оказалось плачевным. Но имелась и положительная сторона: похоже, Лайт был единственным человеком в мире, знавшим, что такое порох и как его изготовить. Делиться знанием Лайт не спешил. Делать это сейчас, когда у него нет ни собственной армии, ни собственных денег, ни даже собственного дома, означает просто подарить секрет другим. Лорд Тайвин наверняка извлечёт немалую пользу из нового оружия, но Лайту-то что за выгода? Будет лучше придержать тайну до тех пор, пока он не окажется в состоянии сам воспользоваться всеми открываемыми преимуществами.       Нужна война, подумал Лайт. Именно в военное время делаются самые быстрые карьеры. Война разрубит узел запутанных отношений между великими и малыми домами, позволит избавиться от конкурентов и даст шанс применить новое для Вестероса оружие во всём блеске.       Но что может послужить причиной войны? Что станет той искрой, что зажжёт Вестерос? Из земной истории Лайт знал, что в феодальном обществе война чаще всего начинается из-за вопроса о престолонаследии. Война Алой и Белой Розы в Англии (Лайт мельком подумал, что Старки и Ланнистеры звучат похоже на Йорков и Ланкастеров), Смутное время в России, эра Сэнгоку Дзидай в Японии. Каждый из этих кризисов в конечном итоге способствовал централизации и укреплению государства. Представив себя в роли Оды Нобунаги, Лайт усмехнулся.       Даже слепой, присутствуй он на сегодняшнем пиру, заметил бы, что король и королева с трудом переносят друг друга. Но, видимо, в прошлом любовь у них была, трое детей королевы тому доказательством. Хотя было бы забавно, окажись дети Серсеи зачатыми не от мужа. Незаконное происхождение принцев — прекрасный повод для войны, что Лайту и нужно.       Лайту почудился шорох. Он прислушался и где-то вдалеке его уши уловили торопливый стук шагов, быстро поглощённый каменной толщей Утёса. Повинуясь интуиции, Лайт тихо, стараясь не разбудить Тириона, вышел из библиотеки и направился туда, откуда минуту назад донёсся звук. Петляя по узким, словно пещерные ходы, коридорам Утёса, Лайт вспоминал страшные сказки о местных привидениях, которых Лансель так боялся в детстве. Тысячелетия назад Утёсом владело семейство Кастерли, давшее крепости нынешнее имя. Ланн Умный, легендарный прародитель всех Ланнистеров, живший в век Героев, тайно перемещался по ходам Утёса и сумел перессорить Кастерли между собой. Перебив прежних владельцев поодиночке, Ланн завладел Утёсом, и с тех пор его потомки правят на Западе. Но, говорят, призраки убитых Кастерли всё ещё бродят по коридорам, хватая неосторожных и душа их своими холодными, прозрачными пальцами.       — …все спят, — донёсся до Лайта мужской голос. Женский голос ответил что-то неразборчивое. Осторожно ступая, Лайт пошёл в направлении голосов.       — …не могу больше ждать, — сказал мужчина. — Хочу тебя.       Лайт остановился. Обычное дело, пара любовников. Но почему они забрались так далеко? Прячутся от кого-то, что ли?       — …риск, — прошептала женщина, но мужчина сделал что-то, и её шёпот перешёл в страстный стон. Лайт подошёл поближе.       За дверью трепетала одинокая свеча, чьё дрожащее пламя выхватывало из мрака очертания стен заброшенного склада. Коридор, где стоял Лайт, был полностью погружен во тьму. Отблеск пламени отразился от длинных светлых волос, от украшавших платье драгоценностей, и Лайт узнал королеву Серсею.       Лайт вжался в стену, стараясь не дышать.       — Роберт… грязная… свинья, — говорил мужчина, ритмично двигаясь. — Когда он… полез под юбку… к этой жирной шлюхе… на виду у всех… мне захотелось его убить. Хочешь, я убью его для тебя?       — Не говори глупостей, Джейме, — ответила Серсея.       Ого. Такого Лайт не ожидал. Брат королевы — её любовник? На пиру Джейме почти не разговаривал, и сейчас держался в тени, вот Лайт и не узнал его сразу. Теперь можно было возвращаться в библиотеку. Дождавшись, когда любовники сменят позу и окажутся спиной к двери, Лайт неслышно удалился.       А ведь все трое детей королевы ничуть не похожи на отца, подумал Лайт. Неужели за двенадцать лет — именно столько прошло с рождения Джоффри — никто ничего не заподозрил?       Может и заподозрили, но измену королевы ещё надо доказать. А как это сделать, не застукав её с любовником? Я найду способ, решил Лайт. Не ради короля — этот олень вполне заслужил рога. А затем, чтобы иметь рычаг давления на Серсею. А если после смерти короля передать доказательства измены его братьям — тайком, через третьи руки — тогда война за престол обеспечена. Главное, чтобы кто-то другой не нашёл эти доказательства и не принёс их королю раньше, чем Лайт придумает, как его убить.