***
Василиса искренне улыбалась, когда приехала на свою родину в Россию. Другая страна её угнетала, там было всё слишком серо и пусто. Жизнь у иностранцев протекала монотонно, скучно. Постоянные дожди, сильные ветры ещё сильнее разочаровывали её. Тут была абсолютно другая природа и люди. Порой попадались грубые, неуклюжие люди, но русские. Тут расцветала жизнь, познавая все прелести, невзгоды. Девушка любила эту страну очень сильно. Она счастливо всплакнула. — Я говорил, что не стоило ехать на машине, Василис, это утомляет! Мы ещё обанкротились на целых…— ворчал Нортон-Старший, которого нагло перебила девушка: — Ой, пап, ну не начинай, пожалуйста, тем более, мы машину купили, которая тебе была очень сильно нужна, — воскликнула Василиса, поворачиваясь к мужчине. — В этом вся ты, — засмеялся Огнев.***
Они приехали к себе домой спустя три года. Квартира была абсолютно пустой и холодной. В ней не было никакого отголоска недавней жизни человека. Фотографии покрылись пылью, издалека казалось, что это паутина. Мужчина занес все вещи в гостиную, переводя дыхание. Он оглядел опустевшую квартиру и посмотрел на свою дочку, которая повзрослела за эти годы. Она никогда не сдавалась. В первый год Василиса поставила себе цель — похудеть. Огнева добилась этого результата, благодаря ежедневным тренировкам. Она полностью отказалась от всего мучного. Нортон поддерживал её во всем, заставляя себя порой съедать брокколи, шпинат вместе с дочкой. Мужчина ужасался от этих овощей, которые являлись для него полной безвкусицей. Позже Василиса выучила английский язык и знала его в идеале. Огневу всегда нравился её мягкий акцент. Он пытался также шпарить на иностранном языке, как дочка, но через неделю бросил это занятие. Мужчина мог общаться на языке, да и ладно. Огнева еще научилась вкусно готовить, балуя своего папу, из-за чего он отрастил себе небольшой живот. Нортон-Старший ругался на Василису, что она готовит такие вкусности, а сама не ест. Девушка отмахивалась от папиных ворчаний. — Вот мы и дома, пап.***
Рыжеволосая девушка быстренько сбегала в магазин за шоколадным тортом, который просто обожала Акулина Ивановна. Они с папой решили, что сегодня обязательно зайдут к ней на чай. Она с ними общалась чуть ли не каждый день, даже для этого освоила социальные сети, а в особенности, скайп. Женщина ужасалась сложности Интернета. — Идём? — поинтересовался отец у дочки, которая была счастлива тому, что вернулась в свою повседневную жизнь. — Конечно, — с лёгкостью ответила Василиса, хватая в руки тортик, а в руках у её папы был букет синих колокольчиков. Акулина Ивановна до безумия их любила.***
Мужчина нажал на звонок, и через пару секунд дверь открыла женщина, заметно постаревшая за эти три года. У неё высохла кожа на лице, похудела, но всё равно сияла счастливая улыбка. — Ой, Нортон, Василиса! Деточки, вы почему мне не сказали?! Я б борща сготовила, оладушек, картошечки домашней с котлетками! — запричитала женщина, пропуская их к себе в квартиру. Она шутливо погрозила указательным пальцем. — Это Вам, тёть Акулина! — вручил цветы мужчина, раздеваясь. Он скучал по этой бабульке, которая всегда за любой кипиш. —Ой, спасибо, дорогой мой! Ты хоть нашел себе женщину, а? — задала нескромный вопрос женщина, принимая букет и вдыхая сладкий аромат цветов. — Акулина Ивановна, ну что обо мне-то? Давайте, лучше расскажите, как Вы поживаете, — перевёл тему Огнев, вешая на крючок Василисину куртку. — Ой, Норт, будто ты и не знаешь? Пенсию решают повышать, надеюсь, что дождусь этого времени. Заживу, так заживу! К столу все! — приказала женщина, которая ещё раз обняла отца с дочкой и перецеловала.***
— Драгоций, знаешь, что у нас в классе новенькая будет? — Новенькая? А это интересно. А откуда? — Да из Англии, буржуйка, — фыркнул Ник. — На буржуйках всё и держится! — сладко произнёс Фэш, уже представляя, как утопает в её объятьях и сладком запахе денег. — Да она тебе отошьёт, как только увидит. Мордой не вышел. — Лазарев, рот с другой стороны закрой, и поехали. Фэш — это тот, кто завладеет сердцем любой, а потом будет дергать за ниточки. В мире существовали три вещи, услышав которые, человек моментально понимал, о ком идёт речь. Деньги. Секс. Сестра. Сестру он любил. Она заменила ему всех. Но иногда, он готов был вгрызться её в глотку. — Какой же ты, Фэш… — Ну же? Какой? Мерзкий? Аморальный? Ну, ну, скажи же! — дразнил он её, пока однажды не получил пощечину. — Козел. Баран. Бабник. «Поматросил и бросил», знаешь, эту поговорку придумали в тот момент, когда ты сделал свой первый вдох. Его сестра всегда выступала за партию свободы женщин. А он любит ощущать себе кем-то выше.***
Первое сентября. Фэша никогда не напрягало это число. Да и девять месяцев. Его, в принципе, не волновала учёба. Да и окружающие, грубо говоря, подзабили на него. Мол, ходит, и так хорошо. И ему это нравилось. Но сегодня был особый день. Новенькая. Вот чем были забиты все его мысли. Драгоций не боялся влюбиться. Его сердце давно умерло, чтобы любить. Захарра видела его глаза и лишь качала головой, мысленно извиняясь перед новенькой. Линейка, шары, цветы, ободряющая речь директора, который проклинал всех и этот день. Парты, учебники, речь классного руководителя. Скучно и однотипно. Фэш откровенно зевал на последней парте. — А сейчас дети, хочу представить вам новенькую. Она приехала к нам из Англии! Драгоций оживился. — Прошу любить и жаловать, Василиса Огнева! С задней парты послышала звук падающего тела, и тихое: — Твою мать.