Children of their divine parents

Не к добру оказалось и то, что к вечеру пришёл сам Беллами Блейк. В сопровождении той самой Эхо. Да уж. Они вместе прям чета Бэкхем в мире полукровок. — Гриффин, — кивает Беллами, проходя вглубь помещения. На поясе тёмных джинс висел меч, чна спине в специально держателе похожем на колчан висело копьё с наконечником из небесной бронзы. Шатенка ступает за ним, держась за рукоятку короткого меча у себя на боку. Кларк хмурится. За все годы их знакомства он ни разу не называл её по имени. И ни разу не появлялся где-либо с девушкой (кроме сестры). А тут ещё и чёртов идеал! — Блейк, — стараясь придать голосу как можно больше холодности, произнесла блондинка. — Что-то серьёзное? — Пара царапин и синяков, — хмыкнула сын Марса, вызвав негодование своей спутницы. — У тебя глубокая рана и сломана рука, Беллами. Мы не сможем выдвинуться в путь, пока ты в таком состоянии. Позволь лекарю тебя осмотреть. — Как скажешь, — устало выдохнул парень, теперь внимательно смотря на Кларк. Девушка даже сначала не поняла, что его могло в ней заинтересовать, пока на место влюбленной дурочки не вернулся доктор Гриффин. — Дальняя кушетка. Осмотр раны был быстрым. Да, при резких движениях претор мог выронить пару внутренностей, но для полукровок, а особенно детей бога войны, — это было делом обычным. — Бывало и хуже, но ты должен был прийти сразу, Блейк. Ладно, раны затянутся, но может же попасть инфекция, — бубнила Кларк себе под нос. Беллами конечно это слышал и лишь усмехнулся на все упрёки. — Избавь меня, Гриффин. Я бы доехал до наших врачей. Центурион Телес настояла на приходе сюда. — Не хватало ещё тащить твой труп до лагеря, Претор, — подала голос шатенка, сидевшая на соседней кушетке. У неё было лишь пару ссадин и те обработанные. — Твоя забота трогает до глубины души, Центурион. В голосе Блейка было столько яда, что змея на посохе Асклепия обзавидовалась бы. Но судя по довольной ухмылке Телес — всё было в порядке вещей. «Они пара?», — вопрос возник в голове Гриффин сам собой. Да, Блейк держался стороной от женского населения лагеря полукровок (От мужской тоже). Быть может дело было не в «холодном сердце», а в девушке в родном лагере? Центуриона Кларк здесь раньше не видела ни разу. В лагере Юпитера блондинка была один раз, и то давно. Телес могла ещё даже не попасть туда тогда. Кларк кинула быстрый взгляд на руку римлянки. Полосы-отметины за каждый год пребывания в Лагере Юпитера скрывал широкий кожаный браслет. Лишь символ божественного предка был специально выставлен напоказ. Колесо. Символ потомков и детей Немезиды. Насколько Гриффин помнила, эту богиню возмездия в Риме считали покровительницей гладиаторов и защитницей армии. Чтож отличная пара сыну бога войны. Всё оставшееся время Кларк молчала. Блейк и Телес перекидывались фразами, обращаясь к друг другу не иначе как «Центурион» и «Претор». Но игривой нотки в голосе обоих не услышал бы только глухой. На душе лекаря скреблись не кошки, а сфинксы и цербер. Когда все раны Беллами были зашиты и обработаны, парень незамедлительно покинул лазарет, лишь сдержанно кивнув на прощанье. Эхо последовала за ним. — Всего доброго, — произнесла девушка, перед тем как скрыться за дверью. Кларк ненавидела этот день. Есть не хотелось абсолютно, поэтому ужин было решено пропустить. Вместо этого девушка выцепила из мастерской Рэйвен под предлогом оздоровительных прогулок. — Ты в своём ангаре дышишь газом, дымом и маслом. Это вредно для здоровья. Как твоя подруга и врач, я обязана спасти тебя от всех страшных последствий такого образа жизни. — Боги, Кларк! Блейк в лагере всего один день, а ты уже с ума сходишь. Дочь Гефеста чуть от смеха не лопнула, увидев выражение лица подруги. Кларк испуганно озиралась по сторонам, при этом заткнув рот подруге ладонью. — Успокойся, всем всё равно, что ты влюблена в Римского Претора, — тихо хмыкнула Рэй, когда рука Гриффин перестала зажимать её рот. — Всё равно необязательно так орать. Вот когда тебе будет кто-то нравится, -девушка сделать акцент на этом слове, отчего шатенка закатила глаза, — я буду издеваться над тобой. — Не дождёшься. Смотря на тяжко вздыхающую тебя и на идиотски влюблённых Монти и Джаспера, не хочется отношений вообще. Сегодня за обедом Джордан и Майя своими уси-пуси-муси испортили аппетит. А Грин сейчас «тайком» пробирался к Макинтайр. Боги, любовь отупляет. — Так вот что. По ночам на свидание бегают, а днём отсыпаются вместо встреч с друзьями, — грустно улыбнулась Кларк. Она была рада за друзей, но ей их не хватало. Возможно, проблема была в том, что среди парочек — они с Рэйвен были одиноки. У Кларк был пунктик на Беллами, так что все её романы (два, если быть точным)заканчивались ровно в тот момент, когда дочь Аполлона понимала, что до римского Претора никто не дотягивает. Обычно это происходило через месяц. А Рейес, по словам самой Рейес, было комфортно одной. И никто ей не нужен. — Они до сих пор пытаются придумать новый рецепт их самогона. — Дети Диониса, — вздохнула Кларк. Тусовки Монти и Джаспера были делом редким, но метким. Как они умудрялись обходить запрет на алкоголь в лагере — оставалось загадкой. Особенно для их отца, которого этот запрет касался в первую очередь. — Прошлая версия уже сбивала наповал. Я ведь тогда, — Рэй осеклась. Кларк не умела читать мысли, или что-то вроде того, но точно знала о каком моменте Джонтиналии говорила подруга. Лодочная станция, ночь, один определённый полубог. «Комфортно одной». Ага как же. Тему замяли. Так что две подруги просто прогуливались по лагерю, болтая о всякой ерунде. Кларк всё же удалось отвести Рейес ближе к лесу. Мол, там воздух чище, и про оздоровительную прогулку было всё серьёзно. Солнце село и лагерь потихоньку засыпал. Девушки шли между лесом и крайним рядом домов, желая поскорее оказаться в кроватях. — Это римляне? — Рэйвен пихнула подругу в бок, кивая в сторону соседнего дома. Судя по неясным очертаниям, в тени действительно стояли гости греческого лагеря. Самой большой фигурой был конечно же Линкольн. Среди греков точно не было никого такого роста. Рядом с ним, видимо, стояла Эхо. Чуть поодаль Блейк, наконечник копья блестел в лунном свете, и его сестра. Потому что обниматься Беллами мог лишь с О. Судя по всему римляне покидали лагерь, и подруги застали момент прощания. — Вот не спится им всем, — фыркнула Рейес, бодро шагая вперёд. Её домик был совсем близко. Стоило ей сделать всего пару шагов, как на опушке появились ещё несколько полукровок. — Джон! — из леса буквально вылетел Мёрфи, за которым бежала Дебнем-Кери. В свете луны на щеках дочери Гекаты блеснули две влажные полосы. Римляне и Октавия сразу повернулись, к лесу, замечая и Гриффин с Рейес. Блондинка же будто почувствовала приближение Ани. Да уж. Компания что надо. Только собиралась Кларк уже пойти домой, как поляну, на которой они все стояли озарила яркая вспышка. Потеряв какую-либо ориентацию в пространстве, девушка упала на землю. Судя по охам, крикам и шуму- не она одна. А потом все услышали этот голос. Дельфийский Оракул говорил с ними.

Восемь божественных чад, Отмеченных светом богини, За девять неполных декад Добраться должны до святыни. Там некогда пышный дворец Был домом великой семьи, Теперь, когда вспыхнет багрец, Он рухнет в объятья земли. Но только принявшим ихор Откроется вход в цитадель. Другим же дорога в укор В поля, где цветёт асфодель. Убийца, калека, безумна, предатель. Беглец, виноватый, слепа, угнетатель.

Кларк признаёт, что ошибалась. Вот теперь всё катится в Тартар.