Children of their divine parents

Небо. Без Солнца или Луны. Без звёзд. Лишь дымка серо-синего цвета, медленно спускающаяся на землю. Ветров тоже нет. Воздух спёрт — им практически невозможно дышать. Гнетущую тишину разрывают крики. Смутно знакомые голоса. А небо несётся на землю, желая раздавить всё живое. И никуда не убежать — под ногами пропасть.

Просыпаться из-за собственных криков — не самое приятное на планете. Если разбудить при этом ещё и брата с сестрой, то совсем паршиво. Отстой. Особенно в пятый раз за неделю. Иногда Кларк Гриффин кажется, что буквально всё в её жизни катится в Тартар. Начиная с детства. Дислексия+ скованность+ брекеты = идеальное посмешище для одноклассников. Мать-одиночка, пропадающая на работе + сварливая бабулька-соседка + тараканы в крошечной квартире на окраине Нью-Йорка = полное отсутствие желания приходить домой. Всё становится только хуже, когда выясняется, что Кларк — полубог. В обычном мире тебя могут сожрать монстры, а на подвиги Гриффин, откровенно говоря, не тянет, да и божественного родителя хуже её представить невозможно. Аполлон. Все их встречи заканчиваются одинаково — девушка просто уходит, не понимая, как её серьёзная мать могла связаться с этим четырёхтысячелетним недоразумением с IQ детсадовца, а бог лишь кричит ей вслед «рад был повидаться, солнышко», глупо улыбаясь и перебирая струны на арфе или гитаре. Потрясающе. Нет. Они были слишком разными, чтобы быть родственниками. К удивлению самой Кларк другие дети Аполлона также на него мало похожи. Крис О’Риер был безумно талантливым музыкантом. Практически современным Орфеем. Любой инструмент был ему подвластен, а то, что парень делал своим голосом не поддавалось никакой логике. При этом парень был жутко стеснительным. От слова совсем. Заставить его спеть или сыграть на публике было невозможно. Эта дылда мгновенно падала в обморок, и его двум сёстрам (между прочим младшим и довольно низкорослым) приходилось тащить его тушку к седьмому дому. Поэтому парень записывал каверы и выкладывал в сеть. Эмма мастерски стреляла из лука. Даже соревновалась с охотницами Артемиды, когда те бывали в лагере. И это, кажется, было единственное занятие, что приносило ей удовольствие. Хмурый ребенок Бога Света. Ха-ха. Эмма Миллс внушала страх одним своим видом. Сын Аида, Джон, по сравнению с ней был более жизнерадостным. А парень жил с отцом, понимаете. В царстве мертвых! Как бы то ни было, своих брата и сестру Кларк любила именно за то, что они были такими. Читай «не такими как Отец». Так что ей было стыдно перед ними за ранний и не самый приятный подъём. — Может скажешь Хирону? — Крис выглядел довольно забавно со своим божественным прессом и в пижамных штанах с утятами. — Это не так важно, ребят, — Гриффин накинула поверх пижамы толстовку и теперь завязывала шнурки на кедах. — Далеко собралась? — Прогуляюсь у воды. А потом сразу в лазарет. Сегодня вернутся ребята из поиска. Надо всё подготовить. На всякий случай. С этими словами девушка покинула домик, отправляясь в самое любимое место в лагере. Лазарет. Да, Кларк Гриффин была врачом. Не таким великим, как её брат Асклепий, но за её пребывании в лагере на посту лекаря никто не умер. А пытались. Это единственное (хорошее), что досталось Кларк от отца. И то, возможно от смертной части семьи. Её мать Эбигейл — прекрасный врач. И из-за этого мать из неё так себе. Конечно, Кларк её любила. Но постоянно будучи на работе миссис Гриффин не могла много времени уделять своему чаду. Плюс последние семь лет Кларк почти всё время проводила в лагере, приезжая домой лишь на праздники. Здесь было не так пусто и тихо, как в новом, большом доме, в котором Эби жила теперь со своим мужем Маркусом. В лагере полукровок было шумно. И тут были друзья Кларк. Рэйвен Рейес, которая была старостой домика Гефеста, сыновья Диониса Монти Грин и Джаспер Джордан, ну и Октавия Блейк — дочь Ареса. Хотя с последней Кларк скорее приятельствовала. Если так можно назвать редкие разговоры за ланчем и между перевязками, которые были обычным делом для ребёнка бога войны. «Октавия как раз сегодня возвращается из поиска. Нужно побольше амброзии», — Гриффин уже полчаса гуляла вдоль берега, наблюдая за тем, как солнце медленно поднимается над горизонтом.  — Владыка сегодня раньше обычного. Кларк вздрогнула. Задумавшись о планах на день, она пропустила момент, когда рядом с ней появилась ещё одна её знакомая. Аня Лакмэн. Дельфийский Оракул. Рупор её отца.  — Аня, прошу. Не подкрадывайся так. Девушка вскинула бровь и демонстративно подняла руки с десятками тонких браслетов, которые гремели на всю округу.  — Я звала тебя семь раз. С тобой всё в порядке? Не заболела? — тонкая рука с татуировками аккуратно коснулась лба блондинки. В миндалевидных глазах оракула сквозило беспокойство.  — Я в норме, — через силу улыбнулась Кларк. Рядом с предсказательницой почему-то вспомнился тот ужас, что она испытала сегодня в своём сне. Сне ли?  — Сделаю вид, что поверила, Кларк Гриффин, — ухмыльнулась шатенка. Я улыбнулась в ответ. Многие в лагере боялись Аню. Эти идиоты почему-то были уверены, что если девушка с ними заговорит, то через секунду она изречет пророчество о смерти собеседника. Бред. Оракулу не обязательно с вами разговаривать. Даже знать, кто ты и как ты выглядишь. Если Мойрам угодно — ты труп в любом случае.  — Всё правда в порядке.  — Ага, — снова загадочно улыбнулась Аня. Потрепав Кларк по голове, девушка двинулась вдоль берега к лесу. Узнавать, что Дельфийскому Оракулу нужно в лесу в пять утра, не очень-то и хотелось, так что Гриффин пошла в противоположную сторону. Водная гладь, ещё покрытая лёгкой дымкой, завораживала. Тишина и покой. Приятный полумрак, утренняя прохлада, ещё не раскрывшиеся цветы. Кларк хотела бы нарисовать всё это. Запечатлеть столь приятный момент одиночества. Но первые лучи солнца проникли сквозь кроны деревьев и разбудили птиц. Те сразу взорвались шумным пением, нарушая идиллию Кларк. — Вовремя, Аполлон. Как всегда. Оставаться на берегу не оставалось никакого смысла, так что девушка пошла к себе. Лагерь спал. Народу, на удивление было не так много, но даже это не делало дни в этом месте тише и спокойнее. Одни дети Гермеса чего стоили! Да и Монти с Джаспером умудрялись чудить даже в непосредственной близости отца. Хотя, Кларк себе даже представить не могла, что Дионис может ругаться. За что-то. Матерился директор, как и полагается богу виноделия. Много и смачно. Дойдя до лазарета, Кларк наконец занялась привычным делом. Разбирала инструменты, склянки и бинты. Привет, будни врача Лагеря Полукровок!