Глава 11
14 апреля 2019 г. в 17:59
Я отказывалась выходить из кабинета больше часа. Им пришлось вколоть мне больше успокоительного, чтобы потом вынести моё бесчувственное тело. Когда я проснулась в больнице, у меня случился приступ истерики. И снова успокоительное. Единственное, что мне хотелось ― это поехать домой. Поэтому папа добился моей выписки. Врачи не хотели меня отпускать, но родители пообещали, что проследят за мной.
Когда я приехала домой под вечер, там уже был Нико. Я его не видела в больнице, наверное, потому что ему не разрешали, поэтому, как только увидела его, мне тут же захотелось упасть к нему в объятия. Но я знала, что я могу разрыдаться, поэтому, когда Нико хотел обнять меня, я покачала головой, многозначительно посмотрев ему в глаза. Он тут же понял. Мне хотелось разрыдаться с момента пробуждения, но я молчала всё время и сдерживала себя как могла. Я не хотела плакать перед родителями и перед чужими людьми. Они не поймут всех моих чувств, потому что не знают и половины правды.
Мама не отходила от меня, как и папа, но я сказала, что хочу побыть одна, и они могут идти по своим делам. Они разрешили мне подняться в свою комнату, но всё равно никуда не пошли. Я была рада/благодарна/счастлива, что Нико был рядом. Именно Нико. Я люблю всех своих друзей, но Нико был мне намного ближе. Он был рядом, когда всё было в порядке, и когда вся эта дичь только началась.
Мы поднялись по лестнице и вошли в мою комнату. Нико закрыл дверь, а я прошла к своему столу. В этой комнате мы ломали голову, кто же всё это делает, насколько его психика не в порядке. От того, что случилось в итоге, можно было с ума сойти.
― Бет, ― шепнул Нико, положив ладонь мне на плечо.
Я повернулась к нему. Глаза уже были полны слёз. Увидев лицо парня, полное боли и сочувствия, я обняла друга и разрыдалась. Я плакала тихо, чувствуя, как медленно разбивались остатки моего сердца. Передо мной совершили суицид и обвинили меня во всех страданиях. Этот человек не знал, что это не по моей просьбе те дети разрушили его жизнь. Он был уверен, что все его беды случились из-за меня. Он верил, что делал весь этот ужас благодаря мне. А самое главное... его последние слова...
Мы стояли долго. Очень долго. Настолько долго, что мои ноги устали и мы сели на диван. Лежали мы тоже долго. Я продолжала тихо плакать, уткнувшись в грудь Нико и, в конце концов, уснула.
Проснулась я тоже в объятиях Нико. Тот не спал. Я посмотрела на часы. Уже была глубокая ночь.
― Ты даже с места не сдвинулся, ― прохрипела я и тут же зажала рот рукой. Нико улыбнулась.
― Я вёл себя намного капризнее, когда Бьянка ушла, ― тихо произнёс парень. ― И ты была очень терпелива и благосклонна ко мне. Так что я ещё ничего не сделал.
― Не сравнивай это, ― мотнула головой я. Мой голос был охрипшим, поэтому я начала подниматься, чтобы пойти за водой.
― Не вставай, ― сказал Нико. ― Я сейчас принесу.
Он встал и на половине пути свалился на пол.
― О боже, что такое? ― прохрипела я, подползая к парню. Тот бесшумно засмеялся.
― Нога затекла, ― прошептал он сквозь смех. Я засмеялась, шутливо ударив парня. Он снова попытался встать. ― Иди ложись. Я сейчас воду принесу.
Кивнув, я села обратно на диван. Мне хотелось проверить есть ли у меня новые сообщения, ведь я спала несколько часов напролёт, но потом вспомнила, что у меня больше не было телефона. Сжав одеяло, которым мы были укрыты, я легла. Что теперь будет? Это ведь не конец...
В комнату вбежал Нико.
― Что-то случилось? ― испугалась я, выпрямившись.
― Нет, ― сказал он, протягивая мне стакан.
Я отпила пару глотков, смотря на парня. Тот, улыбнувшись, покачал головой. Я вспомнила, как после ухода Бьянки мы с... Перси старались не оставлять Нико одного ни на минуту, потому что боялись, что он мог что-то с собой сделать. Ведь стоило ему остаться одному, как у него случались приступы или он вредил себе. Наверное, сейчас беспокоится Нико.
― Джейсон, Пайпер и Уилл тоже хотят увидеть тебя, ― сказал парень. Я полулежала на диване, попивая воду, а он сидел на полу передо мной. ― До сих пор пишут. Но я им не разрешаю.
Я усмехнулась. Я задумалась.
― Джейсон, Пайпер и Уилл? ― прошептала я, понимая, что связки лучше ещё не напрягать.
― Ага, ― кивнул Нико, скрестив ноги, и как-то нервно мотнул головой. ― Перси ещё не знает, что случилось. ― Я напряжённо уставилась на друга. В глазах помутнело и я попыталась быстро смахнуть слёзы. ― Бет... Я слышал, что ты говорила в палате... Пока спала.
Значит, Нико был в больнице. Но почему не остался?
― И что я говорила? ― прошептала я, опустив голову на колени согнутых ног.
Нико не ответил. Но я поняла.
Последние слова Октавиана: «Прощай, Совка». Так меня называл Перси. Так меня называл Перси. Так меня называл Перси. Так меня называл Перси. Так меня называл Перси.
Изо рта вырвался отчаянный крик, и я упала, рыдая в приступе истерики. Я царапала себя, била Нико, пытавшего успокоить меня, рвала на себе одежду. Я ничего не слышала кроме своих криков и знакомого голоса в своей памяти. Этот человек всегда был рядом со мной. Всегда. Он знал, что мы делаем и что будем делать. Он приходил ко мне домой. Я приходила к нему домой. Он был моим лучшим другом и... тем, в кого я первый раз по-настоящему влюбилась.
― НЕТ! ― заорала я, когда в комнату ворвались ещё люди. ― ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! НЕТ!
Кто-то крепко и больно взял меня за руки и ноги. В предплечье вонзили иглу и я, крича всё тише, обмякла в чужих руках.
― Она не может ни с кем разговаривать, Аластер!
― Я всё понимаю, Аманда, но ей необходимо дать показания, иначе всё обернётся худшим для неё образом.
― Она не в состоянии! Ты глава полиции, так сделай так, чтобы всё было хорошо для неё! Ты же знаешь, что она ни в чём не виновата!
― Никто не говорит, что она виновата, но ей придётся поговорить с нами.
― Я запрещаю, Аластер! Ты не подойдёшь к ней.
― Хорошо. Я понял, ты запрещаешь. Но если Аннабет сама даст согласие, ты не сможешь ей препятствовать.
― Это угроза?
― В каком слоге ты здесь услышала угрозу?
― В каждом!
― Пойдём милая. Спасибо, Аластер. Мы поговорим с Аннабет.
― Всего хорошего, Фредерик. Пусть Аннабет поправляется.
― Спасибо.
Я медленно открыла глаза. Передо мной всё плыло, и ощущение было словно моя голова обмотана ватой. Попытавшись встать, я поняла, что совсем не могу двигаться. Слабость была в каждой клеточке тела. Правая рука еле как начала подниматься, дрожа как лист на ветру. То же самое я попыталась сделать с левой рукой. Рассматривая их, словно в первый раз, я заметила порезы. Это я сделала?..
― О боже, Фред, она очнулась! ― послышался голос мамы.
Я попыталась повернуть голову, но получилось это намного медленнее, чем я ожидала. Передо мной опустились родители. Мама взяла мою ладонь в свою и поцеловала её. Мама была вся в слезах. Я первый раз видела её такую.
― Как ты, дочка? ― спросил папа. У меня не было сил натянуть улыбку или заверить родителей, что всё хорошо, поэтому я просто промолчала. По правому виску скатилась слеза. И без того красные глаза и нос мамы покраснели сильнее. Она нежно смахнула каплю.
― Где Нико?.. ― прошептала я, надеясь, что его присутствие поможет мне поговорить с родителями.
― Он... со своим отцом в коридоре, ― ответила мама. Я изо всех сил отгоняла последние воспоминания.
― Мам... ― прошептала я, чувствую жгучую горечь в носу и глазах. ― Позови его... пожалуйста...
Она не хотела этого делать. Она не хотела уходить. Уверена, папа тоже, но он нашёл силы встать и повести за собой жену. Будь я на их месте, мне бы тоже было сложно уходить от больной дочери. Когда-то я вам всё расскажу, обещаю.
Через полминуты после ухода родителей в палату вошёл Нико. На нём была порванная футболка, у которой не было одного рукава. Парень грустно улыбнулся мне и пододвинул к койке стул. На лице и шее Нико было несколько царапин, как и на руках.
Я дотронулась кончиками пальцев до царапины на скуле парня. Он усмехнулся.
― У тебя длинные ногти, ― прошептал он.
Я усмехнулась в ответ, но слёзы всё равно хлынули из глаз. Нико наклонился ко мне.
― Тебе стоит поменьше реветь, Чейз, ― всё так же тихо сказал парень, вытирая мои слёзы. ― Плакать вредно для здоровья.
― Прости за царапины и футболку... Ты с ним разговаривал? ― спросила я шёпотом. Нико смотрел на следы моих слёз и медленно проводил большим пальцем по моей коже. Он вздохнул, не отводя взгляда.
― Думаешь, захотел бы? ― ответил он. Я сглотнула. Не выходить из себя. Только не выходить из себя. Пожалуйста. ― Отец хочет, чтобы ты как можно скорее дала показания.
Нико посмотрел на меня.
― Ты, наверное, не хочешь, чтобы первым, кто услышит то, что случилось, был чужой человек, ― сказал он.
― Твой папа не чужой человек, ― произнесла я. ― Он мне как дядя.
― Ты поняла, о чём я.
Да, поняла. Но я не могла говорить это в больнице. Хотя... лучше так, если снова случится истерика. Но я должна постараться держать эмоции в узде... Это казалось невыполнимой задачей...
Нико подошёл к двери, чтобы закрыть дверь и сел обратно. Он взял меня за руку, и я неосознанно сжала его пальцы. И рассказала ему всё. Всё до мелочей. Иногда я останавливалась, переводя дыхание. Я знала, что последняя часть дастся мне очень тяжело, но Нико сказал, что было дальше. Я бормотала во сне.
После моего рассказа наступила пауза. Нико переваривал услышанное, а я внимательно следила за каждым его мускулом на лице. Парень медленно вздохнул.
― Я не верю, что это он, Бет, ― произнёс Нико. Мы разговаривали тихо всё это время. Порой я и вовсе переходила на шёпот.
― Всё... сходится, ― дрогнувшим голосом сказала я, но внутри, словно маленькая частичка камня спала с сердца от того, что Нико так сказал. Парень выпрямился и опёрся спиной о спинку стула. ― Я его оставила. И он всегда всё знал.
― Это ещё ни о чём не говорит, ― покачал головой Нико. Он сам не знал, во что верить. ― Но тогда почему он так отреагировал, когда вышел пост обо мне?
― Притворялся.
― Он вычеркнул Лео из своей жизни, ― напомнил Нико. ― Полностью. Но... ― Парень нахмурился, запустив пальцы в волосы.
― Что? ― спросила я, и мне очень сильно хотелось сесть.
― Даже тогда... ― произнёс Нико. ― Даже тогда я задумался... почему Перси так уверенно это сделал? Словно откуда-то точно знал, что донёс обо мне именно Вальдес. ― Нико задумчиво рассматривал койку, потом его взгляд метнулся к моим глазам. ― А если... А если это Вальдес, а Перси ему помогал. Ведь не только Перси называл тебя Совкой. Лео тоже так делал.
― Но я ему не нравлюсь, ― сказала я, что прозвучало бы глупо вне контекста. ― Он с Калипсо.
― Откуда ты знаешь, ― произнёс Нико. ― Мы не можем знать точно, кому мы нравимся. Может быть, с Калипсо он мутит для виду.
― Я ему ничего не... ― начала я, но осеклась, вспомнив, сколько боли я принесла людям, сама того не понимая. Я покачала головой. ― Что такого я могла?..
― Гадать бесполезно, ― мотнул головой Нико. ― Может быть, он всегда был в тебя влюблён, часто приставал же, но никогда не высовывался, потому что Перси там не разрешал или ещё чего. И ты не можешь винить себя в том, что кому-то понравилась.
― То есть Перси всё равно как-то замешан в этом? ― спросила я, но ответа вовсе не ждала. Я создала себе видимость того, что Перси ни в чём не виноват. Я хотела в это поверить и заставила наш разговор прийти к этому выводу. Я понимала, как будет больно, когда откроется правда. Но сейчас мне отчаянно хотелось верить, что Перси ни в чём не виноват.
― Стив говорил, что он мне не нужен, ― сказала я после продолжительной паузы. Нико посмотрел на меня. ― Но Перси всегда видел девушек насквозь. Он не мог не знать, что нравится мне.
Нико молчал. Он обдумывал, что сказать. И, наконец, когда прошло больше минуты, парень произнёс:
― Перси всегда чувствовал себя идиотом рядом с тобой, потому что считал тебя гением, и его это совсем не смущало. Он мне говорил, что никогда не мог тебя прочесть и не мог понять, что творилось в твоей голове. Не знал, как воспринимать твои слова: прямо или с подвохом. Может быть, ты свела его с ума, вот он и начал творить всякую хрень?
Я ударила Нико по ноге, чувствуя, как моё лицо краснело. Он умудрялся шутить даже в такой момент. Наверное, только это нам и оставалось, чтобы не сойти с ума.
― Завтра дашь показания? ― спросил Нико. Я взглянула на него. Тот смотрел на меня, вопросительно подняв брови. Я знала, что они желали мне лишь добра, и раз мистер ди Анджело сказал, что дать показания нужно как можно скорее, значит, необходимо так и сделать.
― Да.
В полицейском участке были Пайпер, Джейсон и Уилл. Я обняла каждого, и все они были обеспокоены моим состоянием.
― Если вы не будете спрашивать так часто, всё будешь хорошо, ― сказала я в итоге, и они посмеялись, но спрашивать перестали.
― Нико нам всё рассказал, ― тихо сказала Пайпер, когда мы сидели возле кабинета мистера ди Анджело. Мои родители разговаривали у стены напротив. ― Мне не верится.
― Мне тоже, ― произнёс Джейсон. ― Я его так долго знаю, и никогда бы не подумал...
Дверь кабинета открылась, и мы все замолкли. На пороге появился высокий статный человек в чёрной полицейской форме. Мистер ди Анджело поздоровался со всеми, пожал руку моему папе и вставшему Джейсону, и, улыбнувшись мне, предложил войти.
― Нико, тебе лучше остаться снаружи, ― послышалось сзади, когда я и мои родители вошли в кабинет.
Кабинет был выполнен в жанре модерна в тёмных тонах. Здесь не был включён свет, и жалюзи были задвинуты. Помогали что-то увидеть лишь лучи солнца, рвущие в кабинет через окно и чёрные жалюзи. Внутри царила атмосфера, позволяющая сосредоточится и полностью погрузиться в свои мысли. Я села на стул перед массивным столом главы полиции. Мама и папа остались на сиденья по обе стороны от меня, чуть позади. Только после второго осмотра кабинета я заметила ещё одного человека. Мужчина среднего роста смирно стоял по левую сторону от стола и рассматривал нас с родителями. Его чёрная униформа сливалась с интерьером кабинета, и я не заметила, как он поздоровался с родителями, и теперь смотрел на меня. Я пролепетала тихое «Здравствуйте», на что мужчина кивнул. В любое другое время мама бы меня отругала за такое неуважение к собеседнику, но сейчас она мне ничего не сказала.
― Пап, ей будет лучше... ― послышался голос Нико сзади. И я была согласна. Будь он рядом в одном кабинете со мной, я чувствовала бы себя намного лучше.
― Понимаю, но присутствовать могут только её родители, сынок, ― мягко произнёс мистер ди Анджело. ― Прости, но тебе придётся остаться здесь.
Дверь закрылась, и я осталась наедине с двумя сотрудниками полиции и двумя родителями.
― Итак. ― Мистер ди Анджело прошёл к своему месту. ― Позвольте познакомить вас с Джонатаном Франком. Он ведёт это дело. Не только он, не переживайте, миссис и мистер Чейз, но на данный момент нам хватает и его.
Мистер ди Анджело вздохнул и, добродушно улыбнувшись, посмотрел на меня. Я улыбнулась в ответ. Несмотря на грозное тело, его энергия и поведение вселяло доверие, отчего становилось легче. Я была благодарна, что допрос вёл именно папа Нико, а не кто-либо другой.
― Здравствуй, Аннабет, ― мягко сказал он, и я вспомнила, как легко он подстраивает под себя людей. Как бы не сболтнуть ничего лишнего. Следить за языком. Следить за языком.
― Здравствуйте, ― улыбнулась я, показывая, что всё хорошо.
― Насколько я знаю вашу семью, вы любите сразу переходить к делу, ― произнёс мистер ди Анджело, кивнув сам себе... или мистеру Франку. Тот приготовил лист бумаги и взял в руку ручку. ― Поэтому мы так и сделаем. Итак. Аннабет, расскажи, пожалуйста, как ты оказалась в кабинете искусства номер двести семнадцать с Октавианом Августом?
Я медленно вдохнула и выдохнула. Мама сзади погладила меня по плечу. Я слабо улыбнулась ей.
― Мы сидели на уроке, когда в кабинет вошёл Октавиан и сказал, что меня вызывают к директору. Я пошла вместе с ним... Мы разговаривали по дороге, и я не заметила, как мы оказались в крыле искусства. Я честно просто не следила за тем, куда иду. На Октавиане была маска и кепка, и когда он их снял, я увидела, что он был сильно избит. Он снял ещё куртку и его руки тоже были покалечены. Он начал злиться и сказал зайти в кабинет. Когда он увидел, что я не сдвигаюсь с места, он вытащил пистолет и направил на меня. Я вошла в кабинет и там Октавиан... серьёзно рассердился. Он прижал меня к стене и начал что-то говорить. А потом выстрелил.
Я замолчала. Я только сейчас начала осознавать, что бы я ни говорила, всё сводилось к вопросам, на которые я не могла ответить. Что говорил Октавиан? Почему именно меня он вызволил из кабинета? Почему я не следила за дорогой? Я не могла рассказать ему про Стива. По крайней мере, не сейчас.
Мы с Нико обговаривали, что сказать его папе, и мы остановились на том, что ничего не скажем. Нико попросил его не спрашивать ничего конкретного, что я расскажу ему всё, когда рядом никого не будет. Когда не будет моих родителей.
На протяжении своего монолога, я слышала нервные вздохи мамы, а потом и всхлип. Если я увижу, как она заплачет, я точно разрыдаюсь. Я сглотнула.
― Ты знаешь, почему Октавиан захотел, чтобы именно ты увидела его последним? ― спросил мистер ди Анджело. Я напряглась. Потому что он ненавидел меня больше остальных? Не могла я такого сказать.
― Не знаю, ― ответила я, не смотря в глаза мистеру ди Анджелу. Он, скорее всего, понял, что это неправда, но ничего не сказал.
― Ты знаешь, кто его обычно обижал?
Я помолчала.
― Я не знаю, кто именно его обижал... Его обычно не заметно в школе, он всегда вёл себя тихо и никогда не выделялся, поэтому я почти его не видела.
Мистер ди Анджело кивнул. Я всё так же рассматривала пуговицы на его рубашке, а до ушей доносился скрип ручки о бумагу мистера Франка. Он писал безостановочно.
Повисло молчание, было слышно лишь то, как пишет мистер Франк и как всхлипывает мама. Мистер ди Анджело молчал, и я не знала почему. Я продолжала разглядывать чёрные пуговицы, которые держались на рубашке крепче, чем моё ментальное здоровье сейчас.
Я подумала, что мистер ди Анджело ждал, пока мистер Франк допишет, но тот всё не заканчивал. Я начинала нервничать. И, в конце концов, глава полиции задал один из вопросов, которых я боялась:
― Что он тебе говорил?
Сжав кулаки, я принялась лихорадочно думать. Не говорить много, говорить в общем, говорить осторожно, говорить так, чтобы тебе поверили, что ты искренна. Вздохнув, я всё так же, не поднимая глаза, начала говорить:
― Что его достала эта жизнь. Что над ним постоянно издеваются, он не говорил кто или что, но, наверное, имел в виду судьбу. Говорил, что его всё достало, и он готов был со всем покончить.
Я замолчала, набрав в рот воздух. Снова настала пауза. Мистер ди Анджело поддался назад и теперь я смотрела на сложенные на груди руки. Вдруг он резко убрал руки и хлопнул ладонями по столу:
― Ну! Хорошо. ― Он встал с кресла, и я тут же подняла взгляд на его лицо. Я услышала, как родители сзади тоже поднялись.
Все казались рады тому, что это, наконец, закончилось. Все, кроме мистера Франка. Он изумлённо посмотрел на главу полиции, первый раз оторвавшись от своих записей.
― Спасибо, мистер и миссис Чейз, что уделили нам время, ― с широкой улыбкой произнёс мистер ди Анджело. Мистер Франк, видимо, собирался что-то сказать, но его прервал громкий голос начальника. ― И тебе Аннабет. Ты просто молодец!
― Спасибо, Аластер. ― Папа пожал руку мистеру ди Анджело.
― Тебе тоже, Фредерик. ― Глава полиции попрощался с моими родителями и повернулся ко мне, всё так же игнорируя попытки мистера Франка вставить хоть слово. Он похлопал меня по плечу. ― Молодец, Аннабет.
― Спасибо, ― отозвалась я, кивнув.
― Мистер ди Анджело, ― наконец, вставил Франк, повысив голос. Начальник повернулся к нему. Он дружелюбно улыбался мне, но, повернувшись к подчинённому, его взгляд тут же посуровел. Я бы не нашла смелости что-то сказать в ответ на этот взгляд, но работники полиции, скорее всего, не должны пугаться чьего-либо взгляда, даже начальника. Поэтому мистер Франк продолжил своим высоким голосом: ― Я не думаю, что этих ответов достаточно.
Родители уже выводили меня из кабинета, схватив за руку, поэтому разговор мистера ди Анджело и мистера Франка я услышала лишь немного.
― Как видишь, девушка не слишком хорошо себя чувствует, чтобы задавать ей более жёсткие вопросы, ― сказал мистер ди Анджело. ― Мы же не хотим, чтобы у неё случился приступ.
― Однако я считаю...
― Я всё сказал. Спасибо, Джон, за работу. Можешь идти.
― Но сэр...
― Можешь идти!
В следующий миг из кабинета вслед за нами выпрыгнул мистер Франк. Он поправил костюм, кивнул нам и ушёл, сильнее прижав к себе папку.
Сидевшие тут же встали, как только увидели нас.
― Как всё прошло? ― спросила Пайпер, подойдя.
― Хорошо, ― свободно вздохнула я. ― Лучше, чем я предполагала.
― Миссис и мистер Чейз, вы разрешите, Аннабет пойти ко мне домой? ― спросил Нико, повернувшись к моим родителям.
― Э-эм... ― Мама с папой переглянулись. Они были не в восторге от этой идеи, но Нико почему-то решительно настроился на это.
Из своего кабинета вышел мистер ди Анджело.
― У нас есть те, кто может оказать ей помощь, если понадобится. Да, отец? ― Нико повернулся к папе. Я давно не видела, чтобы Нико рвался что-то сделать на виду у всех. Этому должна быть причина. Определённо.
― Да, конечно! ― тут же согласился мистер ди Анджело, обняв сына за плечи. Я уверена, что мистер ди Анджело ничего не понял, но у него была привычка прикидываться в обратном. Я подавила смешок.
Нико с отцом наговорили что-то ещё, мол, их мама что-то приготовила, хотя, на самом деле, она ненавидела готовить и как-либо мараться. Она готовила только вместе с мужем, потому что тот любил это дело, и ради него миссис ди Анджело готова была пожертвовать чистыми руками.
Моя мама улыбнулась и, положив руку на плечо Нико, сжала его.
― Я знаю, как ты волнуешься о ней, ― сказала она, стараясь выглядеть такой же какой всегда: сдержанной, чуткой и строгой. Однако с опухшим от слёз глазами и красным носом у неё выходило это не очень хорошо. Мама снова улыбнулась Нико. У того аж брови приподнялись. Мама не всегда одаривает людей улыбками. ― Поэтому ты должен понимать, почему мы не разрешаем.
― Было бы неблагоразумно оставлять её в таком состоянии, ― согласился папа, подойдя к Нико. ― Но если Аннабет того хочет, то вы можете пойти к нам домой.
Нико прикусил губу с внутренней стороны. Он не этого добивался. Он нахмурился и посмотрел на меня.
― Эм... ― выдала я, не зная, что сказать. Я не знала, хотела ли оставаться одна или мне кто-то нужен был. ― Я напишу.
Решив, что это самый лучший вариант, я кивнула сама себе. Друзья понимающе закивали.
Попрощавшись со всеми, я поехала с родителями домой. В машине мама дала мне новый телефон.
― Это временный, ― сказала она. ― И временный номер. Когда тебе станет лучше, можешь выбрать новый, а сейчас походи пока что с этим, хорошо?
― Ладно, ― улыбнулась я, рассматривая немного потрёпанный смартфон.
У меня не было аппетита, поэтому, сказав, что пообедаю потом, я поднялась к себе в комнату. Здесь было начисто всё убрано, полки блестели, и даже до сих пор пахло моющими средствами. Переодевшись в удобные спортивные штаны и футболку, я кинула телефон на диван и уселась за стол. Я подумала, станет ли Нико рассказывать обо всём сейчас или сделает это со мной. Будет лучше, если мы раскроем правду вместе. Решив написать другу, я собиралась открыть ноутбук, но новый телефон зазвенел.
Я озадаченно повернулась к гаджету. В голову начали красться разные мысли, но я не могла сосредоточиться ни на одном ― их было слишком много. Встав со стула, я подошла к дивану и посмотрела на экран телефона. Контактов не было, поэтому высвечивался неизвестный мне номер. Я никогда не запоминала чужие номера, кроме своего и Нико. И это был не Нико.
Взяв в руки телефон, я ответила на звонок.
― Алло?
― Эй, привет! ― раздался знакомый голос. Пальцы сжали трубку, что та затрещала, нижняя челюсть намертво прижалась к верхней. Внутри пробежался холодок. Я застыла... от страха. ― Я сбежал с больницы сегодня утром и хотел с тобой увидеться, но дома тебя не было, и Кортни сказала, что в школу ты тоже не пошла. Она не ответила мне, где ты. Так... где ты?
Я молчала. Не могла пошевелиться. Надо бросить трубку. Надо бросить трубку. Я понимала, что нужно бросить трубку. Но я этого не сделала.
― Перси? ― прошептала я.
― Да, угадала, ― зашептал в ответ парень. Он улыбался. Мой мозг попытался представить зловещую ухмылку на его лице, но эта картинка показалась мне настолько неправильной и немыслимой. Передо мной представлялся как всегда добрый игривый парень с широкой улыбкой. Я покачала головой отгоняя мысли, от которых становилось слишком больно. На минуту я даже забыла, что миг назад чувствовала неимоверный страх. Однако когда он заговорил снова, мне не было страшно... меня охватывала печаль. ― Ты где? Я мешаю?.. Почему ты не ругаешь меня за то, что я убежал с больницы?
Он усмехнулся. И снова повисло молчание. Он его не прерывает. Почему? Его же обычно заткнуть невозможно.
Когда я заговорила, мой тон оказался холоднее, чем я ожидала:
― Откуда у тебя мой номер?
Теперь пришёл черёд его молчать после моего вопроса. Я была рада и зла одновременно, что не видела его лица. Так бы я поняла его чувства.
― Мне дала его твоя мама, ― протянул он с подозрением. В его голосе до сих пор была игривость, но он явно был в замешательстве. Либо делал вид. Мы снова молчали. ― Она сказала, ты потеряла старый телефон и тебе дали пока временный... ― Я не отвечала. ― Что-то случилось, Бет?
Я сохраняла молчание, пока моё сердце обливалось кровью.
― Если это из-за того, что я сказал в больнице, то прости, ― произнёс он, и я могла поклясться, что почувствовала, как моё сердце треснуло. ― Я не хотел пугать тебя, но я не жалею ни о едином сказанном слове. ― Его тон был серьёзным. Мои ноги надломились. Зачем он издевается?.. Зачем мучает?.. ― И я всё помню. ― Он снова улыбается. ― Ты проиграла, Совка.
Я сделала это быстрее, чем успела об этом подумать. Рука сама по себе швырнула телефон в стену и тот, с треском врезавшись в стену, грохнулся на пол и разбился.
Тяжело дыша, я упала на пол, потому что ноги отказывались держать меня. Я сидела, ссутулившись, и чувствовала, как заканчивался воздух. Уронив голову на руки, я пыталась успокоиться и восстановить дыхание.
Я сидела в таком положении достаточно долго, чтобы мои ноги до боли затекли, а небо за окном окрасилось в оранжево-розовый цвет. Следы слёз высохли на лице и сковывали движения. Я отлепила ладони от лица и огляделась. Глаза болели и опухли. Подумала, какая же я размазня.
В комнате было тихо, за исключением звуков улицы, исходящих из открытого окна, ко мне никто не заходил за всё это время, поэтому, когда я услышала стук подошв и голос, я подскочила на месте:
― Бет?
Я резко развернулась и хотела быстро встать, но ноги болели слишком сильно, поэтому я снова упала. Перси метнулся ко мне, чтобы помочь, но я закричала:
― НЕ ПОДХОДИ! ― Я кричала это, но осознавала, что глубоко внутри я желала обратного. ― НЕ СМЕЙ!
На лице Перси отразилось изумление и ужас. Он замер передо мной и так и стоял, пока я делала безуспешные попытки встать. В конце концов, я поняла, что это бесполезно и отползла к стене и прижала к ней. Рядом лежал сломанный телефон.
― Бет... ― ошеломлённым шёпотом произнёс Перси. Он хотел снова подойти ко мне, но заметив мою реакцию, замер на месте. Во взгляде отражался шок и непонимание. Неужели он так хорошо играет? Или всё-таки?.. ― Бет... Что случилось?..
Я продолжала жаться в стену и была готова чуть что закричать, но я должна была знать...
― Бет, ― снова позвал он, внимательно смотря на меня. ― Что случилось?
Я покачала головой, чувствуя, как защипало в глазах. Я не осознавала, что передо мной стоял человек, приносивший мне страдания на протяжении всего этого времени. Мне до сих пор хотелось верить, что это тот Перси, которого я всегда знала... который мне нравился... в которого я влюбилась как дурочка... мой Перси.
― Аннабет, это я, ― мягко произнёс Перси, сделав несколько медленных шагов ко мне. Мне хотелось избавить себя от способности чувствовать, потому что мне казалось, что я сойду с ума от стольких эмоций. Я смотрела на его красивое лицо и шмыгала, не обращая внимания на слёзы. Моё тело было напряжено, и я уже чувствовала боль в плечах. ― Аннабет.
― Не надо, ― прошептала я, закрыв рот руками. Лучше бы Октавиан убил меня тогда. Если правда о Стиве такая, то я бы отдала всё, чтобы не знать этого.
― Я только узнал, что произошло в школе, ― сказал он, и от его голоса мне стало ещё хуже. Он был уже в двух метрах от меня, но я его не останавливала. Сейчас он подойдёт ко мне и схватит за горло. Потом расскажет всю правду и убьёт или оставит умирать от горя. ― Мне жаль, что так вышло, Аннабет. И я ненавижу себя за то, что меня не было рядом.
Оставалось уже меньше полтора метра, но я не прогоняла его.
― Никто не говорил мне, ― негромко произнёс он, опустившись возле меня. Я услышала нотки разочарования в его голосе, которые он пытался скрыть. Я видела, как он хотел дотронуться до меня, но сдерживал руки. ― Иногда они вообще не отвечали на мои звонки и сообщения. И я не понимаю, что сделал не так. Я провёл всё это время в больнице и ни с кем не разговаривал из школы...
― Скажи уже... ― прошептала я, не силясь смотреть ему в глаза. Если во время того, как он говорил, его взгляд блуждал, то сейчас я чувствовала, как он вцепился им в меня. Я смотрела на свои колени, прижавшие к груди, и ненавидела себя. Если бы я его не бросила... Если бы не была такой эгоисткой... Если бы не боялась... ― Скажи.
Я не хотела, чтобы он говорил это. Совсем не хотела. Хотела, чтобы он понял, о чём я, посмеялся и опроверг все наши подозрения и обвинения, в которые я не верила, но заставляла себя верить, чтобы не было так больно.
― Что сказать? ― Я не видела его лица, но знала, что он нахмурился. Он положил ладонь мне на руку, видимо, не выдержав. Я дрогнула, но руку не выдернула. Перси поднял мою голову за подбородок. Его взгляд был полон непонимания и нетерпения. ― Что сказать? Намекни хотя бы. ― Я не отвечала. ― Ты же знаешь, я идиот. Подскажи мне, пожалуйста, и я скажу всё, что ты захочешь.
Мои губы растянулись в печальной улыбке. Я обдумывала, рассказать ему, раз он якобы не понимал, о чём шла речь. Перси медленно поднял руку, которая лежала на моём запястье, и, погладив по щеке, стёр большим пальцем слезу. В его движениях было столько нежности, которую я уже забыла.
― Аннабет, пожалуйста, ― нахмурился сильнее он, но голос оставался таким же мягким.
Я молчала, разглядывая любимое лицо. Судорожно вздохнула.
― Ты знаешь, что сказал мне Октавиан, перед тем как он сделал это? ― тихо спросила я. Перси, хмурясь, едва заметно покачал головой в непонимании.
― Нет, ― ответил он.
Рука Перси опустилась мне на запястье. Он хотел положить её на моё плечо, но не сделал это. Перси хмурился так сильно, что его брови почти соединялись, а во взгляде я заметила злость. Я снова вздохнула перед следующим словами:
― Он назвал меня Совкой.
Первые секунды Перси не понимал, что я сказала. Он продолжал смотреть на меня тем же выражением лица, но после трёх секунд до него дошёл смысл моих слов. Его брови взлетели вверх, и он медленно начал выпрямляться, словно хотел вдохнуть как можно больше воздуха. Он убрал руку и отступил назад. Взгляд зелёных глаз продолжал изумлённо смотреть на меня, и я готова была взорваться от самых разных эмоций.
― Что... ― выдохнул Перси. Я ещё никогда не видела его таким потерянным. ― Ан... Аннабет, ты же не думаешь...
Он тут же словно пришёл в себя и снова задвигался, приблизившись обратно, но взгляд был таким же ошеломлённым. Перси был так близко, что я могла почувствовать запах свежести, веявший от него. Он недавно из душа.
― Аннабет. ― Перси схватил меня за плечи и заглянул в глаза. Он смотрел на меня несколько секунд. Вскоре его взгляд с изумлённого перешёл в непонимающий. ― Ты же так не думаешь?..
Я не ответила. Вместо этого я снова тихо заплакала, отвратительно себя чувствуя. Я зажала рот рукой, смотря на Перси сквозь пелену слёз.
― Нет-нет-нет-нет. ― Он взял моё лицо в ладони, одна из них опустилась на шею. Перси поднял мою голову, чтобы я посмотрела на него. И лучше я этого не делала, потому что взгляд парня был полон боли и отчаяния, чего я никогда не видела и готова была разрыдаться сильней. ― Это не правда... Что мне сделать, чтобы ты мне поверила? ― Перси смотрел мне в глаза, и возвращал мой взгляд, если я его отводила. ― Ты же знаешь, это немыслимо. Эти люди никогда мне ничего не делали, и зачем мне тогда надо было вам помогать? Моих мозгов и терпения не хватило бы для этого. И я же не псих.
Перси говорил быстро и еле сдерживал панику. Мне хотелось броситься к нему с объятиями, потому что я ему верила ещё до того как он сюда пришёл.
― И... я никогда бы не причинил тебе столько боли, ― произнёс Перси, неосознанно приближаясь. ― Ты можешь издеваться надо мной, сколько пожелаешь, но я никогда не стану мстить страданиями в ответ.
Все мои эмоции, таившиеся внутри, вырвались на свободу, и я, обхватив шею Перси руками, разрыдалась. В моей голове не укладывалось, как я посмела почти поверить этой сумасшедшей мысли. Настоящий Перси такое никогда бы не сотворил. Стив специально приказал Октавиану назвать меня так, чтобы подозрение пало на Перси.
Я находилась в его объятиях больше получаса, если не больше, и когда успокоилась, я всё равно не отпускала его. Я сильнее сжала его в объятиях, уткнувшись лицом в его сильное плечо.
― Я аж сам чуть не разрыдался, Аннабет, ― сказал Перси, когда понял, что я успокоилась. Я горько усмехнулась, наконец, отпуская парня. Я принялась вытирать следы от слёз, пока он смотрел на меня. ― Не пугай меня так больше, прошу.
― Ты думаешь, я не страдала, думая о тебе как о нём? ― дрогнувшим голосом сказала я, продолжая тереть лицо тыльной стороной ладони. Я плачу без единого звука, но голос всё равно казался охрипшим.
― Прости, ― произнёс Перси, приложив ладонь к моему лицу и немного наклонив голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
― За что? ― прохрипела я.
― За всё, что тебе пришлось пережить. ― Перси был очень близко. Я вспомнила, что он не знал слова «личное пространство». ― Кто-то же должен попросить у тебя прощения.
― И это точно не должен быть ты, ― сказала я, посмотрев на парня. Тот улыбался, и я почувствовала, словно цепи, державшие меня долгое время, наконец, отпустили меня.
― Мне не жалко, ― пожал плечами Перси, не отрывая от меня взгляда. ― Ты даже когда плачешь, выглядишь красиво. Это незаконно, ты знаешь?
― Тебя не волнует, что час назад я тебя Стивом считала? ― спросила я, когда Перси приближался. Я неосознанно тянулась назад, хотя не хотела делать этого.
― Нет, ― сказал он, будучи уже в дюйме от меня. Я ощущала его дыхание на своих губах. ― Потому что знаю, что ты ни на секунду этому не верила.
Он не дал мне сказать что-то в ответ и, окончательно не оставив между нами пространства, поцеловал. Я почувствовала, как горю, что снаружи, что внутри. Мне стало невыносимо жарко, а бабочки внутри закружили с такой силой, словно хотели устроить ураган. Я не умела целоваться, но меня это мало волновало. Всё-таки час назад я готова была умереть.
Когда я начала задыхаться, я отстранилась и всё равно пылала. Перси по-доброму усмехнулся. Он шумно дышал, не отодвигаясь от меня, и водил большим пальцем по моей линии челюсти. Это мешало сосредоточиться и сильней заставляло меня сгорать.
Перси убрал руки, когда дверь открылась. Я была уверена, что сравнима с помидором, но я не знала, как вернуть коже нормальный оттенок.
Пока я мучилась с цветом лица, кто-то подбежал к Перси и тот резко встал на ноги.
― Не подходи к ней!
― Тише-тише, всё нормально.
Я быстро подняла взгляд и попыталась как можно скорее встать на ноги. Было легче, чем полтора часа назад, поэтому я кое-как поднялась. В комнате стоял Нико, устремив на Перси не доверяющий взгляд, где также отражалась горечь. Перси стоял в пяти метрах от него с приподнятыми руками.
― Бет, он тебе ничего не сделал? ― спросил Нико, не отводя взгляда от Перси.
― Всё хорошо, Нико. ― Я подошла к другу и положила руки ему на плечи. ― Он не Стив.
Нико вопросительно посмотрел на него, но я заметила, как облегчённо опустились у него плечи. Перси был ему так же важен, как и мне.
― Откуда ты знаешь? ― нахмурился ди Анджело.
― Я знаю это, ― ответила я, взглянув ему в глаза. ― Он доказал свою невиновность.
― Как? Чего ты такая красная?
― Неважно, просто поверь мне, ― сказала я, чувствуя, как снова запылало моё лицо.
Нико хотел мне верить, но знал, что надо было быть осторожным. Он повернул голову к Перси. Его взгляд был сосредоточен, но я уверена, что он, так же как и я верил, что Перси был не виноват.
― Я ему всё равно не верю, ― выдавил Нико, следя за тем, как Перси опускал руки.
― Тогда поверь мне, ― сказала я. ― Я не знаю, как это объяснить, но я точно знаю, что это не он.
― Он может манипулировать тобой, ― произнёс Нико, посмотрев на меня.
― Ты же точно знал, что Уилл не виноват и заставил поверить тебе, ― напомнила я. ― Так теперь тебе придётся поверить мне.
Нико смотрел на меня, не отрываясь, пару секунд. Одна его бровь выгнулась, а уголок губ дрогнул в едва заметной ухмылке.
― Почему ты сравнила его с Уиллом? ― спросил он. ― Что вы тут делали перед моим приходом?
Я ударила друга по плечу, а на лице Перси появилась широкая улыбка. Лицо снова запылало, и я не останавливалась, нанося безболезненные удары Нико. В конце концов, ко мне подошёл Перси и остановил меня.
― Меня интересует, что творили вы, раз ты твоё лицо так засветилось, ― парировал Перси, держа меня, хотя это, скорее всего, походило на объятия.
― Я его пытался убить, ― фыркнул Нико. Перси, наконец, выпустил меня, и я принялась разглаживать футболку. Нико засунул руки в карманы и смотрел на Перси, покусывая задумчиво внутреннюю сторону нижней губы. Он резко вдохнул, словно собирался что-то сказать, но в то же время о чём-то думал. Мы с Перси вопросительно переглянулись. Перси хотел уже спросить, в чём дело, как Нико заговорил: ― Если Стив не Перси... тогда кто?
Нико не говорил ничего отцу, но собирался. Он хотел сделать это со мной, как и рассчитывала я. Решив, что стоит это сделать как можно раньше, я сказала, что мы едем на работу к его отцу прямо сейчас.
― Он сейчас не занят? ― спросила я, собираясь.
― Да нет, ― пожал плечами Нико, переписываясь с кем-то. Перси стоял снаружи, потому что я переодевалась. ― Он сам себе начальник, так что может сам решает, когда он занят, когда нет.
Я усмехнулась. Взяв сумку, я позвала Нико, и мы вышли из моей комнаты. В коридоре качался с пятки на носок Перси, рассматривая семейные фотографии на стене. На одной из них был и сам Перси. Только в возрасте семи лет. На многих фотографиях красовался Нико.
― Если ты не повесишь мою фотку в ближайшее время, то я сам это сделаю, ― сказал парень, когда мы спускались по лестнице.
― Сначала эту фотку надо сделать, ― произнёс Нико в ответ. Они шли сзади меня, и, несмотря на то, что Нико понизил голос, я всё равно расслышала его следующие слова: ― Она каждый раз бессовестно рассматривает тело моего отца, так что тебе стоит не расслабляться.
У меня вырвался смех. Я хотела возмутиться, мол, разве я не могу любоваться красивым человеком без задних мыслей, но не успела ― из столовой вышла мама.
― Милая? ― нахмурилась она, подходя ко мне. ― Ты куда? Как ты себя чувствуешь?
― Намного лучше, ― честно ответила я, улыбнувшись. Несмотря на то, что я до сих пор ощущала тревожность из-за незнания кто Стив, я была спокойна, что им не являлся Перси. Мне этого хватало, чтобы чувствовать себя хорошо. ― Мы собирались сходить к Пайпер.
Я врала, потому что знала, что иначе, мама начала бы волноваться, а то и вовсе не отпустила бы меня. Она продолжала хмуриться, смотря на меня, потом её взгляд посмотрел мне за спину и её брови взлетели вверх.
― А ты что здесь делаешь? ― спросила она удивлённо.
Я развернулась, не понимая. Мой взгляд упал на Перси, выглядевшего так, словно он только что осознал что-то пугающее. Вмиг меня осенило. Я готова была стукнуть себя по лбу. Как я могла забыть, что Перси зашёл ко мне в комнату, пробравшись через окно, а не через дверь как обычные люди и родители не знали, что он здесь?
Мама посмотрела на меня, явно ожидая объяснений.
― Аннабет написала мне, ― сказал Перси. Он снова выглядел уверенным и игривым, словно всё было нормально. ― И я посчитал, что прийти через окно будет легче.
Мои глаза расширились, став похожими на блюдца. Я посмотрела на Перси, пока Нико давился от смеха за его спиной. С такими откровениями Перси добьётся того, что мне решётки поставят на окна.
― Прошу прощения за это. Но ваша дочка вроде ничего не имела против. ― Он обворожительно улыбнулся и посмотрел на меня. Я тут же отвернулась и от вида мамы чуть не расхохоталась. Она была в полном шоке и возмущении, но не могла сказать ни слова. Краем глаза я заметила папу, медленно подходившего к дверям столовой и улыбавшегося.
― Окей, мам. Мы пойдём. ― Я коснулась её руки и направилась к выходу. Мальчики пошли за мной.
― Но...
― Если что-то случится, мы вам сообщим, миссис Чейз, ― отсалютовал моим родителям Перси и закрыл тяжёлую входную дверь.
― Ты идиот! ― тут же выкрикнула я, а Нико начал в голос смеяться.
― Я не смог ничего придумать, ― посмеиваясь, оправдывался Перси, когда мы подходили к машине Нико. ― И я читал в книгах, что лучше говорить правду, красиво её предоставив, когда не знаешь, что сказать.
― Знаешь, у тебя получилось не очень-то и красиво, ― съязвила я, сев в машину.
― А по-моему просто шикарно, ― улыбнулся Перси, подмигнув, отчего я почувствовала жар в ушах и отвернулась.
Мистер ди Анджело согласился с нами побеседовать, даже не дослушав секретаршу. В кабинете было так же темно, хотя мне казалось, что стало ещё темнее. Что семейка ди Анджело имеет против света?
Нико говорил, что если попросить его отца включить свет, то он станет относиться к попросившему очень холодно. Он не любил включать люстры, предпочитал светильники или ночники. Исключением могло было быть то, что попросивший боялся темноты.
Мистер ди Анджело сел за свой стол и привычно сложил руки на нём, скрепив пальцы в замок. Мы с мальчиками сидели на стульях перед ним. На этот раз сиденья находились в одной линии, а не в две, как было с моими родителями. Я сидела посередине. Нико отодвинул свой стул, в то время как Перси оставил свой в близком расстоянии от меня. Я старалась игнорировать ту ауру, которая исходила от него. А ещё я слышала, как он дышал.
― Итак, ― начал мистер ди Анджело, улыбнувшись. ― Я слушаю.
Вздохнув, я снова повторила про себя слова, которые собиралась говорить. Я не сомневалась, что когда-то приду в полицию и расскажу им всё, но когда я действительно оказалась здесь, то дико нервничала. Мне необходимо было рассказать обо всех страданиях, через которые пришлось пройти не только мне, но и остальным жертвам блога. Я начала заламывать себе пальцы, собираясь с духом.
Перси накрыл ладонью мои руки. Я посмотрела на него, он улыбнулся мне, выпрямляясь.
― Я начну, ― сказал он.
И Перси всё рассказал. Всё, что было нам известно. Включая посты про нас и наши догадки. На моменте о посте про Нико, глаза мистера ди Анджело метнулись к сыну, но на лице ничего не отразилось.
Нико иногда что-то добавлял, но я молчала. Перси говорил уверенно, без слов-сорняков, без сленга, что я первый раз замечала за ним. Он вёл себя как взрослый человек, и я не могла оторвать от него взгляда. В один момент я и вовсе потеряла суть разговора, потому что засмотрелась на грацию его движений. Я пыталась сосредоточиться на его рассказе, но могла думать только о том, как привлекательно он выглядел. Теперь меня это всегда будет преследовать? Я буду думать о таких идиотских вещах в эмоциональные минуты?
― Я не буду спрашивать, почему вы не обратились в полицию раньше, ― произнёс мистер ди Анджело, строго посмотрев сначала на Нико, потом на Перси. На меня он весь разговор смотрел лишь с добротой в глазах. Ему было либо жалко меня, либо он не считал правильным ругать девочек. Но потом я вспомнила, что он потерял дочь несколько лет назад, и, наверное, часто карал себя за то, что порой был строг к ней. От этих мыслей у меня поникли плечи. ― Но впредь знайте, если что-то случится, вы непременно должны сообщить мне. ― Мы кивнули. ― Есть ли что-то ещё, что вы мне хотите сказать?
Перси разъяснил всё и сделал это подробно, так что я не знала, что я могла бы добавить. Снова восхитившись про себя взрослому поведению Перси, я заёрзала на стуле. Мне казалось, что я должна была в подробностях описать произошедшее с Октавианом.
― Мистер ди Анджело, ― сказала я, и глава полиции посмотрел на меня по-отцовски добрым взглядом. ― Я хочу рассказать про случившееся в школе. В последний день Октавиана.
Нико с Перси повернули головы ко мне, но я ни на кого не смотрела. Перси до сих пор держал меня за руку и гладил большим пальцем костяшки. Мистер ди Анджело кивнул.
― Я тебя внимательно слушаю.
Я сглотнула и начала свой рассказ. Теперь, когда рядом не было родителей, я могла описать всё до мельчайших подробностей. Мой голос дрогнул пару раз, но присутствие самых близких мне друзей помогало мне брать над собой контроль.
Когда мой рассказ закончился, я глубоко вздохнула, словно говорила всё на одном дыхании. Перси погладил меня по спине и обнял за плечи.
― Успокойтесь, а. ― Нико ударил по руке Джексона.
― Отстань, ― отмахнулся Перси, но руку убрал.
Мистер ди Анджело улыбался, но в то же время выглядел задумчивым. На протяжении рассказа Перси он старался не показывать эмоции, и у него это прекрасно выходило. Пару раз он показывал свои реакции в виде нахмуренных бровей и кивков, но ничего более. Как родителя, его, наверное, ужаснула эта история.
― Спасибо, что рассказали всё в подробностях, ― сказал он, когда мы вставали со своих мест. ― Хотя вы должны были сделать это намного раньше. Итак. Перси, Аннабет, идите по домам. А Нико задержится.
Нико вопросительно посмотрел на него, но спорить не стал.
― Берите мою машину, ― сказал он, кинув ключи Перси. ― За мной Уилл приедет.
― Увидимся, ― хлопнул по плечу Перси, и Нико тут же скинул его руку.
― Пока. ― Я обняла друга, и тот ответил на мои объятия. Когда мы выходили из кабинета, Перси наигранно обиженно посмотрел на Нико.
― До свидания, мистер ди Анджело, ― попрощалась я.
― Да, до свидания. ― Перси пожал руку главе полиции.
― До встречи, ребята, ― улыбнулся он.
Мы подъехали к дому Пайпер, где уже был Джейсон. Машина остановилась, и Перси вынул ключи, но никто из нас не выходил.
― Всё хорошо? ― Перси сжал мою руку. Я закивала.
― Просто задумалась, ― пожала плечами.
― О чём?
― Обо всём.
― Иногда полезно освободить голову от мыслей, ― произнёс он, и я закатила глаза.
― Ты так это говоришь, словно это так легко сделать.
― А ты думай о чём-нибудь отвлечённом.
― Но тогда это разве считается? ― спросила я, повернув голову к парню. ― Я же всё равно думаю о чём-то, а ты сказал, что надо полностью освободить голову.
― Я не говорил, что полностью, ― поднял указательный палец Перси.
― Смысл не меняется. Если я думаю на отвлечённую тему, то я всё равно думаю, а значит моя голова так и так заполнена мыслями. Только другими.
Перси смотрел на меня долго. Его глаза прикрылись, а бровь изогнулась. Я хихикнула. Его выражение лица так и говорило «Ты серьёзно?». Но он сам начал.
Неожиданно Перси приблизился и поцеловал меня. На этот раз он делал это смелее, отчего у меня вскружило голову. Перси отстранился первым. Он безотрывно смотрел на меня, словно думая о чём-то. Его грудь вздымалась и опускалась, как и моя. Перси улыбнулся и выпрямился на водительском кресле.
― Пошли.
― Что-то случилось? ― спросила я, остановив парня, когда он открывал дверцу. У меня было чувство, словно он был чем-то обеспокоен.
Перси посмотрел на меня и снова по-доброму усмехнулся.
― Ничего, ― сказал он. ― Просто странно делать это в машине лучшего друга. Представь, что тут они с Уиллом творили.
Я рассмеялась, заливаясь краской. Мы вышли из машины и направились к дому. Входная дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась Пайпер в домашней гигантской футболке с надписью «Bikini Kill», которая скрывала шорты, и в высоких носках с рисунком морских звёзд. Пайпер указала пальцем на Перси и наигранно прищурилась.
― Персей Джексон, какого чёрта ты целуешь мою лучшую подругу! ― с пафосом произнесла она, следя за парнем.
За её спиной я заметила Джейсона с улыбкой на лице. Пайпер перегородила ему путь, вытянув другую руку.
― Предатель!
Будучи красной как краб, я опустила голову и как можно скорее протиснулась в дом. Я услышала, как Пайпер дала подзатыльник Перси и побежала за мной, а Джейсон начал что-то громко говорить Джексону. Неужели они поджидали нас у окна, а потом смотрели, как мы целовались? Зачем и за что?
― Мне Нико рассказал, ― смеялась Пайпер, когда мы забежали в её комнату. ― Я жду объяснений. Насколько давно ты в него втрескалась? Я знаю тебя, и ты бы не стала позволять целовать себя тому, в кого влюбилась недавно.
― Настолько давно, что вспоминать сложно, ― ответила я, упав на диван и закрыв лицо подушкой. Пайпер запищала и принялась прыгать по комнате.
― Почему я этого не заметила?! Ох, как же я себя ненавижу!
― Мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мои отношения, ― пробурчала я, убирая подушку с лица. ― Так что давай успокаивайся.
― Нет! ― Пайпер кинула в меня мягкой игрушкой.
Ей пришлось успокоиться, когда пришли мальчики. Но она всё равно поглядывала на меня и заговорчески приподнимала брови. Постоянно закатывая глаза, я делала вид, что ничего не видела.
Вскоре весёлая атмосфера вовсе исчезла, и мы погрузились в дела Стива.
― Что мистер ди Анджело сказал? ― спросил Джейсон, поедая яблоко. Он сидел на стуле на колёсиках и крутился. Перси сидел в кресле с гигантским мишкой и играл с небольшим мячом.
― Ничего, ― ответила я. ― Он выслушал нас, почти ничего не говоря, а потом попросил Нико остаться и отпустил нас.
― Он, скорее всего, очень беспокоится о Нико, ― тихо произнесла Пайпер. Она хотела продолжить, но не решилась говорить это вслух, но я поняла, о чём она: Мистер ди Анджело не хотел потерять ещё одного ребёнка.
― Я представляю, как это разбило ему сердце, ― сказала я, прижав колени к груди. ― Существование этого блога. А главное, раз он о нём до сих пор не знает, значит, ни один ученик не обращался в полиции, а у некоторых и родители не в курсе, что с ними приключилось.
Через полчаса пришли Нико и Уилл. Они сели на диван. Уилл обнял Нико сзади, и тот ничего не сказал. Разговор с отцом, наверное, был не самым радостным.
― Итак. ― Пайпер посмотрела на Уилла с немым вопросом, на что тот отрицательно покачал головой. Пайпер кивнула и украдкой посмотрела на меня. ― Тогда надо обдумать всё снова.
Я догадалась, о чём она хотела поговорить. Я тоже считала, что случай с Октавианом должен был нам как-то помочь. Мы должны были тщательно проанализировать каждую минуту. Было бы легче, не умей я ничего чувствовать. Когда я не думала о произошедшем, я могла вести себя как обычно. Но стоило мне углубиться в те воспоминания, как мне становилось хуже. Не так ужасно, как могло быть, но неприятное ощущение присутствовало.
― Думаю, больше всего важны его слова после моего вопроса «Кто Стив», ― сказала я, задумавшись и игнорируя дрожь в руках. Перси встал с кресла и опустился возле меня на пол. Я совру, если скажу, что мне не стало легче. ― Он тогда сказал, что я так ничего и не поняла. Мол, подсказка всегда была рядом. С самого начала и каждую минуту.
Мозг принялся хаотично перебирать мысли и догадки. Я открыла блог на ноутбуке передо мной. Глаза изучали каждый миллиметр страницы. Мне казалось, что здесь я должна была что-то увидеть. «С самого начала». Он имел в виду с начала создания блога? Что ещё он мог иметь в виду? Первый пост?
Я пробежалась по тексту первого поста, но ничего не могло зацепить моё внимание. Я посмотрела на потёртые бумажки, на которых мы создавали портрет Стива. Ничего не приводило меня ни к чему. Мои догадки так и оставались догадками, доказательства на которых не существовало. С каждой секундой я хмурилась всё сильней и сильней, словно чем больше у меня появится складок между бровями, тем быстрее я добьюсь ответа.
Мой взгляд вцепился в название. «Неправда». Что здесь может быть примечательного? Иронично зачеркнутое «не» ни на какие идеи меня не приводило. Я не помнила ни одного человека, который как-то по-другому отзывался о названии блога. Все считали, то, как Стив назвал свой блог, остроумно, иронично и умно. Никто другого ничего не говорил. Ничего такого, что могло привлечь моё внимание.
В комнате стояла тишина. Все ломали головы над своими догадками, но ничего не произносили вслух. Словно оставаясь со своими мыслями в одиночку, мы могли быстрее прийти к итогу. Я посмотрела на описание блога, но и здесь не было ничего примечательного.
Мой взгляд переместился на помятый листок, лежавший рядом с ноутбуком. Вверху было написано почерком Нико «Стив Левин ― псих, маньяк и просто уёбок». Снизу надпись была подчёркнута двумя линиями. Я задержала взгляд на имени. Никто не знал, кто же придумал это имя. Стив Левин. Стив Левин. Я посмотрела на список его описания. Нахмурилась сильнее. Может быть, он сам себе дал имя? Специально произнёс его в школе?
Я вбила в интернете «Марвел Стив». Мне выдало примерно сто шестьдесят два миллиона результатов. Справа экрана появилось описание Капитана Америки. Мои брови поднялись в непонимании. Как это связано?
«Капитан Америка ― вымышленный персонаж супергерой комиксов издательства Marvel Comics. Один из самых известных персонажей...»
«Рост: 188 см»
...
«Полное имя: Стивен Роджерс»
У меня вырвался судорожный выдох.
Любимый герой Стива ― Капитан Америка, Стив Роджерс. Я хаотично принялась вспоминать всех, кого видела с чем-то, что напоминало на фанатство Капитана Америки. Но именно тогда, когда мне нужно было, моя память отказывалась нормально работать. Появлялось лишь пару людей, и никто не подходил мне. Я называла Джейсона Капитаном Америкой, но он не мог быть Стивом. Однажды я видела Октавиана с футболкой Капитана Америки, но мы уже точно знаем, что он ему лишь помогал. Остальные не могли быть ими. Нет.
Я вбила «Значение фамилии Левин». Я узнала, что это фамилия еврейского или, реже, русского происхождения, но это мне ничего не давало. Разве что Стив был либо еврейской, либо русской национальности. Но я не была близка ни с одним человеком с таковым происхождением. Я подумала, что Стив мог иметь дальних предков, связанных с народом евреев или русских, но потом откинула эти мысли. Если его имя являлось подсказкой, она должна быть не настолько сложной. Я не могла проверять предков каждого человека.
Ни этимология, ни информация о дворянском роде и распространённость фамилии мне никак не помогали. Потеряв какую-либо надежду, я просто вбила в поисковик «Слово Левин». Этимология, произношение, существительное... Я задержала дыхание, уставившись в экран ноутбука. О боги... Нет. Не может быть. Моё воображение просто разыгрывалось. Оно хваталось за любую мысль, чтобы хоть какой-то итог вывести из всей этой каши. Определённо. Точно.
«Значение слова первое и единственное: (архаичный) Молния; вспышка молнии; также яркое пламя или свет»
Я захлопнула крышку ноутбука и с ужасом оглянулась. Вспоминала все моменты с этим человеком. Я знала только одного человека как-то связанного с молниями... И с Капитаном Америкой. Чёрт. Ключи от машины. С многочисленными брелоками.
― Что случилось, Бет? ― спросил Перси сзади, недалеко от меня. Я не ответила.
― Бет? ― позвала Пайпер, обеспокоенно посмотрев на меня.
― Нет... ― прошептала я, чувствуя дрожь во всём теле. Я резко встала. ― Мне нужна машина.
― Что? ― не понял Перси, но я уже выбежала из комнаты.
Я слышала шаги сзади себя. Ребята задавали вопросы, но мои мысли крутились вокруг того, что я творила. Я ошибалась, это точно. Так же как с Перси. Так же как с Перси. Я просто снова ошибалась.
Машина Нико издала короткий звук, и я села внутрь. На водительское сиденье опустился Нико, я села на пассажирское, а сзади протиснулся Перси. Я назвала адрес. Нико непонимающе посмотрел на меня и хотел уже переспросить, но я многозначительно посмотрела на него. Сейчас что-либо объяснять мне не хотелось.
Я задумалась, когда последний раз виделась с... со Стивом. В каком состоянии он был? Как он смотрел на меня?
Меня била дрожь, я не могла нормально дышать. Когда мы заехали в знакомый двор, я выбежала из машины и направилась к входной двери. Поднялась на нужный этаж и резко остановилась у двери. Сзади подоспели мальчики.
― Что мы здесь делаем? ― спросил Перси. ― Кто здесь живёт?
Ему никто не ответил. Я постучалась в дверь. Ждала, когда же мне откроют. Только спустя секунду, осознала, что из квартиры не доносится шум и гром музыки. Я стояла на одном месте не знаю сколько времени. Перси сказал, что внутри, вроде, никого нет.
Я дотронулась до ручки двери. Повернула её. Она поддалась. Потёртая дверь со скрипом открылась. На наш этаж поднялись ещё люди. Пайпер, Джейсон и Уилл. Они начали спрашивать то же самое, что и Перси.
Я слышала их отдалённо и не отвечала им. Мой взгляд был устремлён на небольшой коридор, ведущий в кухню, где у меня случилась истерика. И где меня утешал хозяин этой квартиры. Я медленно переступила порог. Еле слышимые разговоры сзади прекратились. Я прошла дальше. Не дойдя до кухни, я могла повернуть направо. В комнату, игравшую роль гостиной и спальни одновременно. Больше здесь комнат не было. Квартира была очень маленькой.
Заметив включенный компьютер, я вошла в гостиную-спальню. Здесь творился бардак, везде лежал мусор, разбитое стекло и запах был неприятным. Я медленно подошла к столу с компьютером. На клавиатуре лежала сложенная бумага. На ней была надпись: «Тому, кто найдёт это первым». Я дрожащими руками взяла и раскрыла листок.
Привет тот, кто опоздал. Да, ты опоздал. Несмотря на то, что пришёл первым. Ты нашёл меня. Ура. Я не знаю, с какими целями ты сюда пришёл. Может быть, ты сосед, который задался вопросом, почему наша бесячая чудачка больше не шумит дни и ночи напролёт. Или полицейский, пришедший по мою душу за мои деяния в прошлом. Или один из охотников на Стива Левина. Что ж, я скажу, что вы все пришли к правильному итогу. Здесь жила я.
Как непривычно писать о себе в женском роде. Не потому что я чувствовала себя мужчиной, нет. Я уверенно чувствовала себя женщиной, и мне нравилось быть женщиной. Столько преимуществ. Однако я долгое время притворялась парнем, что было мне в пользу, но не могло меня не огорчать. Иногда я задумывалась, что будь я парнем, было бы легче. Но, чёрт возьми. Я любила быть девушкой.
Почему я это сделала? Почему я всё закончила? Потому что мне всё надоело. Потому что другого выхода не было. Знаете то чувство, словно ты тонешь в своих эмоциях и никак не можешь выбраться? Теперь представьте это, только в сто крат страшнее. Вот, что чувствовала я всю свою жизнь. Восемнадцать лет не так много, если подумать, но я искренне удивлена, что прожила так много. Я страдала каждый день, но всё равно продолжала существовать. А потом создала блог, потому что эмоций было слишком много, а выплёскивая их силой, я получала лишь больше противных чувств. Этот блог помогал мне жить. Он забирал мою боль. И я любила то, что я делала. Любила этот блог. Подаривший мне жизнь.
Я сейчас понимаю, что искренне хотела жить. Хотела быть счастливой и радостной. Но сама жизнь не хотела, чтобы я жила. Она хотела, чтобы я сдохла. Чтобы меня не было в этом мире. Поэтому я сделала всё, что хотела перед концом. Я не попрощалась со всеми, признаю. Но у меня больше не было времени. Поэтому со всеми, с кем я не попрощалась, я прощаюсь через это письмо.
Прощайте. Это письмо для тех, кто считал, что им не всё равно на меня. Для тех, кто считал, что знает меня. Прощайте.
Только если вы полицейский или мой сосед, вас это не касается. Вы так и так не знали меня, и вам с самого начало было наплевать на меня.
Я бы хотела лично попрощаться с тем человеком, которого очень люблю. Но если я это сделала бы, она бы всё поняла и отговорила бы меня. А я этого не хотела. Я хотела жизнь либо с ней, либо вообще не жить. Я знала, что она не сможет жить со мной, потому что она не чувствует то, что чувствую я, и я знала, что она не виновата... Но я плохой человек, поэтому обрекла её на страдания. Я выражала ей всю свою ненависть, хотя на самом деле очень её любила. Я делала ей больно день изо дня, издевалась над её психикой, потому что я знала, что она никогда не поймёт, что чувствовала я. Я ненавидела себя за эти поступки по отношению к ней, но если я этого не делала, чувствовала себя ещё хуже. Я просто надеялась, что в один день она меня простит.
Я не хотела уходить. Я хотела быть счастливой вместе с ней. Но осознание того, что этого никогда не произойдет, заставляло меня покончить с этим. Скажете, я могла найти другую любовь? Нет. Не могла. Она единственная, кто могла подарить мне счастье.
И да, ты, читающий мою грустную тираду, теперь всё знаешь обо мне. Все мои страдания. Описаны они легко и коротко, но переносить их в себе в реальной жизни намного и намного сложнее и труднее. Я такое не пожелала бы и врагу. Наверное, ты думаешь: «Что несёт эта чудачка и о ком она говорит?» Что ж, тебе не обязательно знать. Тот, кому нужно, тот поймёт. Просто, кто бы ни нашёл это первым, я попросила бы тебя передать одной девушке кое-что: «Я прошу прощения за всю боль и надеюсь, ты сможешь меня простишь. Я просто очень сильно хотела быть счастливой вместе с тобой, но я не могла. Пока я пишу это, я рыдаю как сучка, поэтому, пожалуйста, пойми меня. Я любила тебя, Аннабет. И даже там я буду любить тебя.
Твоя лучшая подруга Талия, которая на самом деле втрескалась в тебя с самой первой встречи и которая слишком труслива, чтобы признаться тебе.»
Листок упал обратно на стол, выскользнув из моей дрожащей руки. Моё тело дрожало, в горле стояли рыдания, я ничего не видела из-за слёз в глазах. Мои ноги подкосились, я чуть не свалилась. Я зажала рот и понимала, что вот-вот разрыдаюсь и не смогу остановиться.
― Аннабет. ― Перси обнял меня за плечи, и я начала рыдать, с ужасом смотря на стол, за которым день и ночь сидела Талия.
Нико подвинул мышку компьютера и на экране появился открытый блог «Неправды». Мы смотрели на блог со стороны его обладателя. На самом компьютере был приклеен стикер «Вся информация о блоге, о людях, имевшим дело к нему есть в тетрадях».
Раздался крик ужаса, и мы резко развернулись к двери. Я задыхалась от рыданий, мне казалось, что моё сердце вот-вот остановится, но я пошла на крик. Я вышла из комнаты. Напротив неё была дверь, ведущая в ванную. В дверях стоял Джейсон, державший за плечи Пайпер. Нико, растолкав их, зашёл внутрь. Войдя следом, я с ужасом отвернулась и зарыдала в грудь Перси впервые в своей жизни так громко и отчаянно.
В наполненной крови ванной лежала безжизненная Талия.