Vibrant Colors

Капли дождевой воды бьются о лицо и стекают по очкам, иногда мешая видеть дорогу, но Гинозе некогда на это жаловаться, хоть и мысленно. Он опаздывает, сильно опаздывает, но если поторопиться, можно успеть прийти в четко назначенное время. Не имея проблем со скоростью бега, Гиноза мчится по лужам сырых улиц, позабыв о неприятно хлюпающей воде в новых форменных ботинках и любимом, теперь сломанном зонтике, из-за отсутствия которого он промок до нитки и наверняка бы замерз, если бы не спешил, считая каждую секунду. — Похвальная скорость, младший инспектор. Вам в первый отдел? Перед ним выпрямляется мужчина в инспекторской куртке и с точно такими же разводами воды на очках, как у самого Гинозы. Чуть не сказав неуместное "спасибо", Нобучика просто коротко кивает, лишь секунду спустя осознавая, что это тоже было глупо. — Тогда Вам к Тедзуке, она уже ожидает Вас здесь. Удачи на миссии. Тепло улыбнувшись, так и не представившийся инспектор обходит его и, направившись вперед по улице, уже говорит с кем-то по коммуникатору. Гиноза застывает на месте, глядя ему вслед. Боковым зрением ему удается выцепить из толпы незнакомцев Когами, тот поворачивает голову и машет рукой в знак приветствия. А по другую сторону от инспектора в очках, небрежно поправляя мокрый пиджак, идет... — Отец?.. Дождь прямо над головой почему-то прекращается. — Младший инспектор Гиноза Нобучика? Гино подскакивает от неожиданности и оборачивается. — Д-да. Это я. Женщина с зонтом в руках пристально оглядывает Гинозу с ног до головы. От этого взгляда, сразу успевает подумать Нобучика, передернуло бы любого, но ему он почему-то кажется знакомым. Даже неловкости почти нет. За исключением того, что сломанный зонт хочется по-детски спрятать за спину. — Первый отдел Бюро Общественной Безопасности, старший инспектор Тедзука Киека. Добро пожаловать. — Какие формальности, — звучит со стороны, не давая Гинозе сказать ни слова. — Тедзука, что же Вы нам не сообщили, что у Вас младший братик есть? Или вы родственники, ну, как-нибудь по-другому?.. — Сасаяма, не неси ерунды, братан. Вот лучше пусть Найто скажет, как эксперт: на товарищей благородных кровей наши инспекторы оба теперь похожи, как думаешь? — Яцука, когда ты уже отвянешь... "Исполнители", — хмурится Гиноза, ожидая худшего, прислушиваясь к каждой ноте в голосах своих новых подчиненных. Чего-то злобного в них он не находит все равно. Но Тедзуке хватает лишь одного взгляда, чтобы все умолкли. Острого, опасного, жесткого. Потемневшего, но так и искрящегося... ненавистью? — Вы на них не злитесь, — хлопает по плечу старик, которого Нобучика сначала принимает за инспектора, пока не замечает на его руке коммуникатор исполнителя. — У нас дружный отдел. Правда... порой чересчур шумный. Гиноза не проговаривает ни слова, стараясь ни о ком не делать преждевременных выводов. О них рассуждать тоже оказывается некогда. Ни во время эвакуации граждан, ни во время поиска бомбы. — Ну и миссию нашему новичку подкинули, — слышен голос из рации. — Только пришел, а тут на тебе, теракт. Пожалели бы молодняк... — Гончая 4, вместо того, чтобы болтать языком и отвлекаться, внимательнее исследуйте периметр. — Да Вы издеваетесь, Вы бы еще Яцуке такое приказали... ладно, все. Слушаюсь. — ...Мне и приказали! — Гончая 3, если я еще раз услышу... — Молчу, понял, выполняю. Э-эх... За десять минут Нобучика уже умеет сопоставлять позывные с тембром голосов — даром, что в спешке запомнил лишь то, что его наставника зовут "Тедзука". И уже догадался, что в строгости только ей и уступает. Как и в обращении к подчиненным: будучи твердо уверенным в том, что ему придется пытаться быть мягче, чем он хочет, Гиноза вовсе не готовился к тому, что в Бюро найдется тот, кто будет разговаривать намного жестче. Ему всегда казалось, что у любого следователя, наверное, должен быть какой-то особенный голос для карателей: в меру равнодушный и холодный. А Тедзуку это, получается, ни капли не заботит. И пускай Гинозе самому хочется кого-нибудь заткнуть, от голоса Тедзуки каждый раз становится не по себе. Получается, это так выглядит то, чему их учили на курсах? "Все исполнители — просто пушечное мясо, щит для инспектора, те, кто пал вниз и больше не имеет права возвышаться"?.. Значит ли это, что Тедзука в самом деле... — На землю! Немедленно! Этот крик пронзает вспыхнувшим страхом, беспокойством, решительностью — всем и сразу. Время останавливается, как в замедленной съемке: вот Тедзука подбегает к Яцуке и, схватив его за плечо, с силой отталкивает, падая следом. Загораживает своим телом, закрыв голову руками. Гиноза не успевает сообразить, как уже нажимает на триггер, целясь в одну из летящих будто с неба железок, а механический голос доминатора заглушается разрушительным грохотом. Огромная пластина начинает разлетаться на сотни мелких обломков прямо над Тедзукой. Кто-то сбивает Гинозу с ног, и он больно ударяется локтем, выронив оружие из рук. Когда Нобучика силится разлепить глаза, половину обзора ему закрывает валяющаяся за несколько сантиметров от макушки каменная глыба. — Все мы тут такие, — тихо кряхтит Сасаяма, поднимаясь с инспектора и отряхиваясь. — Безрассудные. И с расцветающей на губах лучезарной улыбкой добавляет: — Тедзука была права. Добро пожаловать. От помощи Гиноза отмахивается. Встает и сразу же встречается взглядом с Тедзукой. Тем самым, полным... ненависти ли? Тедзука отделывается мелкими царапинами, вторую бомбу успевают обезвредить Гончая 1 вместе с Гончей 2, и старший инспектор после этого приказывает возвращаться в Бюро. Дождь продолжает лить, стуча по полицейскому автомобилю. Капли на переднем стекле смешиваются, сливаются в мелкие ручейки, утекают куда-то за пределы обзора. Точно как мысли Гинозы, оставляющие неоднозначное послевкусие. Надо отдохнуть и привести свои размышления в порядок, а Нобучика никак не может сосредоточиться. — Вы сегодня поработали на славу. Стрелять давно учитесь? Вот уж чего Нобучика снова не ожидает — благодарности. Разве она видела его действия?.. — Спасибо, — отвечает Гиноза. — Уже год. — Вот как. Электрические всполохи света отражаются в ее глазах, устремленных на дорогу. — Я читала Ваше досье, — издалека начинает Тедзука. И сразу переходит к делу. — Вы с младшими инспекторами Когами и Аоянаги — друзья? Гиноза в очередной раз удивленно смотрит на следователя. Почему она интересуется этим? И говорит про досье... — Мы... учились вместе. В смысле, с Ко. С... инспектором Когами. А уже с инспектором Аоянаги на курсах потом... — выдавливает из себя Гиноза. — Это хорошо. Инспектор Тедзука сначала смотрит на своих подчиненных с убийственной строгостью, словно готова прямо сейчас пристрелить их без малейшего колебания. А потом она спасает им жизни, рискуя своей собственной. И ненависти в ней — ни грамма. Инспектор Гиноза сначала отрешенно молчит, держа все свое недовольство при себе и одаряя коллег прожигающими взглядами. А потом он храбро прикрывает спины даже тем, кого едва ли знает и с кем неосознанно был не согласен у себя в голове пять минут назад. Именно потому, что в этих эмоциях нет места ненависти. Неужели он понял, почему исполнители шутили о каком-то сходстве... — Хорошо, когда есть, кому довериться. Нам нужна сплоченность в Бюро. Она поворачивается к нему лицом впервые за всю дорогу. — Приятно видеть Вас в нашем строю, инспектор Гиноза. Нобучике весь оставшийся вечер мерещится ее еле заметная, смазанная разноцветной тенью, улыбка.