***
Криса встревожил мой звонок. Оказалось, что уже за полночь, и он давно спал сном младенца. Маменькин сынок. Я не мог остановиться, высказал ему все, что думаю, и вызвал на честную дуэль. Эванс приехал через полчаса и нашел меня у стойки бара. Он был спокоен, но очень расстроен. Видимо, Дэннил отказала. — Приехал. Готов драться? Она моя женщина, и просто так я тебе ее не отдам, — пальцами я сжал его плечо с такой силой, что даже сам от себя не ожидал. Эванс скривился, но осторожно убрал мою руку, пытаясь предотвратить конфликт, но я был на взводе, — как смеешь ты касаться ее там, где касался я. — Себ, ты перебрал. Собирайся, мы едем к Дэннил. Она тебя быстро успокоит. — Не смей мне приказывать. Ты бы еще код зачитал. Желание… ржавый… семнадцать… рассвет… что там дальше? Нет. Ты не знаешь. И ты не сможешь мной управлять. Я не твой послушный Баки, — рассудок помутился, и я просто не понимал, что несу. Лицо Криса исказила гримаса. Он был зол на меня, — ты мое задание. — Стэн, с утра ты будешь сам себя за это ненавидеть. Идем в машину по-хорошему. Я позвоню Дэннил. Она приготовит тебе мятный чай. — Ромашковый. Она готовит мне ромашковый чай, когда мне плохо. — Хорошо, она приготовит тебе ромашковый чай, ты примешь холодный душ. И вы все обговорите. Я не сдвинулся с места, но по новой завел разговор о том, как я постоянно нахожусь в тени прекрасного Криса Эванса. Как он увел у меня возлюбленную, на что получил укоризненный взгляд. Я оттолкнул Криса, и тот врезался в столик. — Это ты зря, — Эванс скрутил меня и силой вытолкал на улицу. Освежающий прохладный воздух подарил мне новый заряд сил. — Найди себе равного, — я размахнулся и ударил друга по носу. Хруст. Кровь. Эванс сжал зубы и схватил меня за плечи, встряхнул и отправил валяться на асфальте. — Да я только начал! Я подскочил, как учили инструкторы на съемках и вмазал противнику в челюсть. Затем в кадык и локтем между ребер. Его дыхание сбилось. Крис сложился пополам, судорожно хватая воздух ртом. — Сдавайся. Я сделал тебя. И требую свой приз, — мои слова, казались, вывели его из себя. Он мигом разогнулся и с бешеным взглядом бросился на меня. — Как ты ее назвал? Приз? Она для тебя всего лишь трофей? Кукла, которая нужна лишь потому, что тебе не принадлежит. Ты привык, что девушки стелются перед тобой. А тут, смотри, не такая, — он ударил меня лбом по носу. Я по привычке облизал губы и почувствовал металлический привкус. Он разбил мне губы, нос, на скуле ссадина. Оглядевшись по сторонам, я заметил зрителей. Кто-то снимал нас на камеру, кто-то наблюдал, зажав рот. Я зарычал и бросился на Эванса, свалил его с ног, уселся сверху и стал колотить по лицу. Я не думал о последствиях. Я думал о том, что только он стоит между мной и Дэннил. Я не понимал, как ошибаюсь. Не видел ничего из-за своей ярости. Не осознавал, что единственным, кто мешает мне быть с ней, и был я. Меня прервал звук сирены. Кто-то вызвал полицию, и нам с Эвансом предстоит провести ночь в камере с еще дюжиной таких же идиотов. Мужчины в форме ограничились электрошокерами. Я потерял сознание, но сквозь сон слышал, что скорая не понадобится.***
— Очнулся? — Крис сидел на кушетке, приложив к глазу лед. Я лежал напротив. Все тело ломило, в горле пересохло, а руки отказывались слушаться. Я осмотрел себя с ног до головы и увидел ссадины на костяшках пальцев. Да, натворил я дел, — я не стану выдвигать обвинения. Но, Себс, заканчивай с этим делом. Ты так кого-то угробишь. — Мой нос. Ты мне его сломал. — Око за око. Извини, не стоило, наверное, приезжать. Как губа? Позвать дежурного? Он принесет лед? — Потерплю. Ты звонил адвокату? Долго нам тут еще сидеть? — Дэннил должна приехать с минуты на минуту. — О, конечно. Дэннил приедет и нас спасет. Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. — Поздно спохватился, милый, — процедила сквозь зубы Эванс и подошла к нам вплотную. POV Дэннил Они выглядели жалко. Из голливудских секс-символов, о которых мечтает каждая женщина, превратились в побитый, грязных и оборванных мужиков. Я закатила глаза и шумно втянула воздух носом. Тяжелая меня ждет ночка. — Я внесла залог. За обоих. Будете должны. Собирайте вещи и на выход. Хоть пятнышко в машине, и я убью вас, ваших детей и ваших внуков. — Ты водишь машину? — Стэн изумленно уставился на меня и, схватив разорванную куртку, вышел вслед за Крисом. — Не в каменном веке живем, Себ. Все едем к Себу. Это ближе, чем Бостон. Обработаю раны, напою чаем и приведу в порядок. И если хоть кто-то пискнет лишний раз, то я за себя не ручаюсь. — Дэнни, когда ты рулишь процессом, я тащусь, — Крис улыбнулся, но поняв, что шутку я не оценила, замолчал и уселся на заднее сидение, пропуская Себастиана вперед. Стэн сидел тихо, лишь изредка постанывал, рассматривая свои чертовы губы в зеркале. Даже ссадины и синяки не портили его идеальную внешность. Мы приехали через час. Крис мирно спал, и Себастиан предложил помочь перетащить его, но от такой перспективы я отказалась. Тоже мне, тащить восьмидесятикилограммового мужика на себе. — Крис, если ты сейчас же не проснешься, то я оставлю тебя здесь. Шагом марш в квартиру. Мужчины послушно исполняли все мои приказания. Себастиан принес все, что было в доме. В аптечке было негусто, но для оказания первой помощи вполне сойдет. Криса мы отпустили первым, чтобы самим сесть и спокойно поговорить. Себ уселся на высокий стул возле стойки на кухне и подставил мне свою милую, но наглую морду. Я чувствовала, как горит его кожа. — Алкоголь — вредно. Курить — вредно. Ты как дитё малое. Зачем ты на него полез? — Я думал, что смогу доказать тебе, что лучше него. И он уйдет с радара. И ты будешь со мной. Теперь понимаю, что единственный, кто мешает моему счастью, я сам. Больно. — Терпи, — я прижала бинт с перекисью к скуле, и он накрыл мою руку своей ладонью. Улыбнулся. — Щиплет. — Знаю. Чего ж тебе не сиделось-то? Ты же был счастлив, Себ. Мы были счастливы. — Я не могу делить тебя с другим. — Этого и не нужно. Я не вещь, чтобы принадлежать кому-то. И Крис никогда не интересовал меня как мужчина. Ты можешь поверить мне. Он мой близкий друг. Не более, — я мягко коснулась губами синяка на его подбородке. Он сжал зубы, — больно? — Терпимо. И я готов терпеть, если ты снова поцелуешь меня, — я улыбнулась. Себастиан подался вперед и накрыл своими горячими губами мои. Это был самый нежный и невинный поцелуй из всех, что он мне дарил. И именно он пробудил во мне желание к большему. Я потянулась рукой к пуговицам на рубашке, — не сейчас. У меня все болит. — Себс, извини. Это был минутный порыв. Не думаю, что нам стоит этим заниматься. — Дэннил, проведи со мной сегодняшнюю ночь. Как раньше. Вместе, в одной постели, обнявшись. Я буду шептать тебе приятные слова, а ты будешь мирно спать у меня на груди. — Я… нет. Не стоит. Не сегодня. Я хочу побыть одна, разобраться в своих мыслях. Ты слишком сильно на меня влияешь, — я сорвалась с места и, наспех обув туфли, выскочила из квартиры. Он кинулся за мной. Да что со мной не так? — Да что с тобой не так? — он словно читал мои мысли, — снова убегаешь. От себя не сбежишь, как бы мы ни пытались. Ты готова потерять шанс быть со мной из-за своей гордости? Обречь себя на одиночество? — А с чего ты взял, что я буду одинока? — я не выдержала. — Да с того… кому еще ты будешь нужна? — он сказал это. То, что я боялась услышать от него больше всего на свете. Он считал, что я безнадежна, — кому ты нужна с таким характером? Бездарная актриса, зазнавшаяся от того, что удалось искупаться в лучах славы, — слова хлестали по щекам. Мужчина и не собирался останавливаться, — знаешь, ведь Марвел ничего и не потеряет от твоего ухода. Я развернулась на каблуках и влепила ему пощечину. Меня не волновало, что я попала по синяку, что на нас сбежались посмотреть его соседи. Я хотела сделать ему больно. — Дэннил, прости, я не это хотел сказать. У меня это… — он в миг отрезвел, и от прежней заторможенности не осталось и следа. — Сорвалось с языка? Брось, Себ. Мы оба знаем, что именно так ты и считаешь. Я еду домой. И не вздумай меня преследовать. Проспись. Завтра я приеду за оставшимися вещами, — лифт открылся. — Я нашел альбом. Это многое значит для меня. — Нет. Для тебя это значит недостаточно, если ты, прочитав письмо, которое я оставила внутри, сказал все то, что сказал. До завтра. Дверь лифта закрылась, разделяя нас с Себом. Казалось, что между нами была лишь тонкая металлическая стена, но на деле между нами образовалась непреодолимая пропасть, куда я падала, уже не надеясь на спасение.