Мехико

— Ну что, продолжим? — журналистка отодвинула тарелку, положив приборы по всем правилам этикета, а Максим, услышав эту фразу, чуть не подавился. — В смысле продолжим? Я надеялся, мы уже закончили, — его совсем не радовала перспектива продолжения разговора, в котором каждый Лизин вопрос подлавливал его на чём-то и сыпал соль на не успевшие ещё зажить раны. — Если бы ты более охотно отвечал на вопросы, мы могли бы уже закончить, — она недовольно посмотрела на него, а потом продолжила наматывать локон тёмных волос на палец. — Но так как ты говорил очень мало, мне нужно добавить ещё несколько вопросов, чтобы интервью получилось достаточно весомым, — она недовольно дёрнула бровью и собралась задать следующий вопрос, оказавшийся достаточно безобидным. Она снова пыталась усыпить бдительность парня. — Кого из журналисток, освещающих хоккей, ты бы взял? — она попыталась задать этот вопрос таким же тоном, как задавала и предыдущие, но выражение лица Максима, несмотря на это, резко изменилось. — В смысле взял? — он был в шоке от этого вопроса. — Ну я имею в виду выбрал, конечно, выбрал,  — она смутилась и поправила волосы. — Кто из нас тебе нравится больше? — она специально сказала "нас", чтобы парень понял, что она тоже учитывается. — Никто. Все одинаково.., — он пытался подобрать слово, которое никого не обидит и правильно выразит его мысли. — одинаково компетентные, — он не хотел снова переходить на внешность и всё из этого вытекающее. — Нет, назови одну, если не хочешь просидеть тут до ночи, — произнесла девушка капризным голосом и снова недовольно на него посмотрела. — Ладно, пусть будет Смирнова. Но я называл наугад, — он понимал, что Лизе сложно в чём-то отказать или противоречить. — Хм, ну хорошо. Смирнова, значит. Можно поговорить теперь с тобой откровенно? — она пододвинула свой стул к Максиму и положила руку ему на коленку. Её хмурое настроение вдруг сменилось на какую-то беспокойную дикость. Она посмотрела хоккеисту в глаза и, сжав его ногу и практически впившись в неё ногтями, закусила губу. — Так, я думаю интервью пора заканчивать! — Максим резко встал со стула, чем вызвал жуткий грохот и чуть не уронил на пол журналистку, и громко позвал официанта. — Шалунов, мы не закончили! — она яростно вскочила со стула и попыталась схватить его за руку.  — Ещё как закончили, — он округлил глаза и поднял брови, отходя от неё всё дальше. — На хоккее даже не вздумай ко мне подходить! — не дождавшись официанта, хоккеист положил на стол пару крупных купюр и поспешно покинул ресторан. — Он такой сексуальный, когда злится, — немного разачарованная, Лиза облизнула губу и сумасшедшим взглядом посмотрела вслед парню. — Посмотрим, как ты, окружённый знакомыми людьми, будешь от меня отбиваться и какие аргументы для этого приведёшь.

***

— Обещаю, если он сегодня же не уедет отсюда, я либо убегу, либо совершу суицид, если убежать не получится. Меня достали его подкаты и грязные намёки! — я уже десять минут пыталась вбить маме в голову мысль, что Хорхе тут не место и что он такой мерзавец, равного которому нужно ещё поискать. — Алиса, солнце, да пойми ты меня, он чисто физически не может отсюда уехать. Этот дом находится под такой охраной и защитой, что спецслужбы Америки позавидовали бы, — мама начинала отчаиваться, потому что знала, что я не отступлю. — Да мне плевать на Америку! Ты пойми, что я, находясь в этом доме всего два дня, испытала столько стресса, сколько за всю жизнь не испытывала. Исключая тот день, когда я узнала про его измену, — я шумно вздохнула. — Лучше бы тут был Эркки, он мне так помог в Мехико, не забыл про нашу дружбу и поддержал, когда это было необходимо. А этот... — я всплеснула руками и отвернулась. Я просто не могу уже говорить про этого скотину, Хорхе меня жутко достал. — Мы знали, что ты захочешь поговорить с кем-то знакомым, поэтому и попросили  именно Эркки помочь нам, — казалось, мама обрадовалась, что я немного перевела тему, и теперь она пыталась вывести разговор на нашего финского друга. — А знаешь что? Если вы не можете прогнать Хорхе отсюда, то закройте его в чулане. И приносите просто иногда хлеб и воду. Мне кажется, он заслуживает именно такого отношения, — я немного успокоилась и произнесла эту фразу отвлечённым голосом, смотря куда-то в стену. — Даже если он плохой человек, он остаётся хорошим работником, а это очень важно в сложившейся ситуации. Он помогает папе решить нашу проблему. Прошу, пойми это и смирись с его присутствием, Лисёнок, — мама сказала последнее слово и у меня тут же открылся кранчик, который отвечает за поставку слёз в мои глаза. Я снова начала реветь, но не из-за ситуации с Хорхе, а из-за единственного слова, которое мне так резко напомнило о Максиме. — Солнце моё, ты чего? — мама удивлённо посмотрела на меня и обняла. — Ничего, просто никогда больше меня так не называй, — в общении со мной мама всегда использовала широчайший арсенал всевозможных ласкательных слов и вариаций моего имени, к чему я уже привыкла. Но именно слово "Лисёнок", которым Максим называл меня в наши лучшие моменты, повлияло на меня особенным образом. Я не хотела слышать это слово не от него.

***

Интересно, где он сейчас, что делает, что чувствует. Мы не виделись всего неделю, а я уже жутко соскучилась. Я каждый раз вздрагиваю, когда в разговоре родителей или персонала, который состоит человек из 10, говорящих на разных языках, слышу слово похожее на Максим или Шалунов. Меня будто током прошибает, начинаю прислушиваться и понимаю, что мне показалось. После этого начинаются слёзы. Постоянно слёзы. Всё время слёзы. Я устала от этого. Но ничего другого не остаётся, если я не могу быть с Максимом, я буду плакать, реветь, рыдать и больше ничего. Он мне снится каждую ночь, снится, что у нас всё хорошо. Поэтому утром я просыпаюсь с улыбкой, которая сразу же исчезает, когда я осознаю, что со мной происходит и где я на самом деле.

***

— Оо, это же ты парень Еловской? Шалунов, кажется, — к взбешённому поведением журналистки Максиму подскочил коренастый парень, которого хоккеист уже встречал в отеле Новосибирска в тот день, когда признался Алисе в любви. — А что, наша принцесса настолько зазвездилась, что теперь даже в универ не ходит? Максим бешеным взглядом посмотрел на парня, который был намного меньше него. Он выглядел так мерзко и неприятно, что Максим не хотел ничего отвечать, но понимал, что ответить всё-таки надо. — Её жизнь тебя не касается. А в университет она не ходит из-за семейных проблем, а не потому что хочет его прогуливать, — ему было сложно говорить об Алисе, но оправдать её в глазах одногруппника он был просто обязан. — Я тебе последний раз повторю, не знаешь чего-то – не строй предположения. Это выставляет тебя идиотом, — хоккеист хлопнул парня по плечу и пошёл дальше. — Сам ты идиот! Я знаю о ней достаточно, чтобы понять, что с её связями ей универ и не нужен, — удар, а потом темнота. Хоккеисты такие люди, у каждого из них поставлен хороший удар, который не оставляет шансов беззащитному противнику. Однако иногда за такими ударами следует наказание.

***

— Да, я ударил его осознанно, потому что он оскорбил честь моей девушки, — спустя два дня Максим снова встретился коренастым, которого, как оказалось, звали Олег, только уже в отделении полиции. Тот написал заявление, а найти известного хоккеиста не составило труда. К счастью, Максиму об этом сообщили дома, а не в ЛДС. — То есть, за то что он оскорбил девушку, Вы сломали ему руку? — спросил полицейский, не поднимая глаз. — Нет, конечно. Как я мог сломать ему руку, если ударил в челюсть? — Олег поморщился, видимо, до сих пор болело. — Он даже не упал после этого, — Максим пытался говорить спокойно, хотя его жутко бесил низкий поступок парня. — Так, Олег Витальевич, повторите, пожалуйста, вашу версию того, что произошло, — потерпевший заёрзал на стуле и, глубоко вдохнув, начал рассказ о том, как его жутко избил хоккеист и сломал ему руку. — Вы посмотрите на него, неужели такому можно поверить? — Шалунов указал на Олега, который действительно показывал своими движениями все признаки неуверенности и неискренности. — Я вам могу даже с помощью детектора лжи сказать, что руку ему не ломал, — увидев, что Олег нервничает, Максим стал ещё более спокойным. — Так, хорошо, — полицейский так и не поднял взгляд и начал кому-то звонить. — Сергей Степаныч, зайдите ко мне, пожалуйста. Минут через 7 в кабинет зашёл пухлый мужчина в белом халате. — Снимайте, — полицейский указал Олегу на гипс. — Зачем это? — парень занервничал ещё больше. — Чтобы проверить серьёзность Вашего перелома, — полицейский кивнул врачу, чтобы тот сам начал снимать гипс. — Ладно, ладно! Это липа, у меня всё нормально! — Олег закричал и начал размахивать руками. — Всё с вами ясно. Максим Валерьевич, можете быть свободны. А Вы, Олег Витальевич, останьтесь. Штраф Вам будем выписывать. Олег начал громко кричать и возмущаться, но Максим этого уже не слышал. Он с облегчением вышел из полицейского участка, в то же время негодуя из-за тупого поступка одногруппника Алисы.