Таня Гроттер и браслет справедливости

Солнце Светлой Истины бессмертное Может спрятаться за тучами; но свет его Не изменится от этого, лишь скроется За моим несовершенством, слабой верою И за тысячью причин, не позволяющих Людям укрепиться в добродетели. Ханна Мор Ветер тихо трепал кроны деревьев, поигрывая мелкими зелеными листочками, будто ребенок игрушками. Небо над городским ландшафтом стояло неестественно голубое, какое бывает лишь зимой. Похоже, погода издевалась всеми известными ей способами над человеком, сидевшем в маленькой квартире на окраине Новгорода, и разглядывающего что-то вдалеке за окном, щурясь от яркого осеннего солнца. «Как странно, -думал он.- Деревья стоят зеленые, радостные, а под ними мертвой кучкой, словно пепел, уже лежит холодный снег, вытягивающий силы, медленно убивающий их. А ведь они хотят жить, шелестеть листьями, наслаждаться теплом и солнцем! Но, увы, недолог их срок… День всегда приходит на смену ночи. Они умирают лишь для того, чтобы вскоре на их месте родилась новая, более прекрасная и удивительная жизнь.» Рука человека сама собой выводила на кусочке бумаги профиль девушки, совершенно не нуждаясь в его взгляде. Поняв, что замечтался, он смял клочок бумаги в комочек и отправил в мусорную корзину. «Как бы я ни пытался, я не могу ее забыть. С каждым днем я все больше привязываюсь к ней. Если она хочет быть с Ванькой, то пусть так и будет! Я всегда желал ей только счастья. А мне… видно, это моя судьба и ничего уже нельзя изменить.» От размышлений его отвлек внезапный стук в дверь. Вздрогнув, он засунул папку с портретами в ящик стола и пошел открывать. Как только он распахнул дверь, из проема в комнату ввалились сразу две девушки, радостные, с веселыми улыбками на лице и цветными бумажными пакетами в руках. Смеясь, они протянули экс-некромагу сумки и поспешили оглядеть помещение, кое-как повесив верхнюю одежду на крючки. Вскоре из кухни послышался шум, не предвещающий ничего хорошего. Парень спокойным шагом пошел на звуки. -Лен, я нечаянно! –скулила рыжая девушка, со страхом посматривая на газовую плиту. Вернее, на то, что от нее осталось. -Жанна, сколько раз тебе можно объяснять? Не лезь в то, чего не понимаешь! Готовка- это не твое!- грозно набросилась на растерянную девушку собеседница. -Просто я хочу сделать Глебу приятное,- вознегодовала Жанна.- Как-никак, сегодня же его День рождения! Ох, черт! А он совсем про него забыл! Так вот оказывается, зачем эти двое его посетили. -Девочки, спасибо, что навестили меня. Мне, правда, очень приятно. Но у меня есть одно незаконченное дело, и его нужно сделать как можно быстрее, -встрял Глеб, но тут же прикусил язычок, поняв, что чуть не проболтался. Проклятое одиночество! Лена прищурилась, недобро посматривая на бывшего некромага. -Так значит, вот это вся твоя благодарность за наш приезд? Что мы, зря что ли тащились по морозу целый день в ступах? Зря ходили по магазинам, выбирая тебе подарки? Скажи, зря? Глеб опустил глаза, в душе осознавая свою неправоту. Когда ты всемогущий некромаг, ты не видишь, да и не стремишься увидеть свои недостатки, а тем более пытаться их исправить. Но обычный человек, одинокий, оставленный на растерзанье самому себе, просто не может не заметить за собой отрицательных черт. Через минуту он уже разворачивал подарки, принесенные девушками. -Это кошелек, заговоренный на лопухоидные деньги,- объясняла Лена, расхваливая свой подарок. –Средства в нем никогда не заканчиваются. Стоишь ты, например в магазине, покупаешь носки. Продавец называет тебе цену и оп-ля! В кошельке ровно столько, сколько тебе надо! Жанна, не желая уступать подруге, тоже вступила в разговор. -Глеб, ты только посмотри сюда! Шапка-невидимка- универсальная вещь, а самое главное- очень полезная! Надел ее – и ты невидим для всех! Это не то, что там какой-то кошелек!- процедила некромагиня. Глеб, впервые за несколько лет улыбался. Не ухмылялся, не усмехался, а именно улыбался, что было совершенно неприсущее некромагу его калибра. Но, в конце концов, какой он теперь некромаг? Просто обыкновенный, ничтожный человечек в этой огромной вселенной, так и не вкусивший настоящую радость в жизни – взаимную любовь. Снова горькие мысли захлестнули его и он отвернулся, чтобы не показывать минутную слабость с интересом рассматривающим его девушкам. «Определенно, надо что-то делать», - со вздохом подумал Глеб и еще раз взглянул на ящик стола, где несколько минут назад он оставил папку с портретами. Но ход его мыслей прервала Свеколт, уже усевшаяся на краешек кровати. -Миленькая у тебя квартирка. Маловата, конечно, но ничего, сойдет. Чем-то напоминает комнаты Тибидохса, -призналась Ленка.- Ты здесь один живешь? -Угу,- подтвердил юноша. – Один, как осенний лист, сорвавшийся с ветки, радующийся краткому полету, но не ведающий, что там, внизу, его ожидают лишь мрак и гниение. С одним лишь отличием- я знаю, что меня это постигнет. За все в нашей жизни приходится платить, -мрачно заметил Глеб. Жанна, как вечная заступница Бейбарсова, обняла его, положив голову парню на грудь, с упоением слушая стук его сердца. Ленка лишь хмуро стояла рядом. Казалось, она понимает все порывы души Бейбарсова, хоть тот и не ощущал подзеркаливания. -А куда делись твои родственники? Я слышала, у тебя их здесь целая толпа,- продолжила беседу Лена, но уже, казалось, без особого желания. Некромаги, выросшие вместе, отлично понимают друг друга. Глеб неопределенно пожал плечами. -Мне никто так толком ничего и не объяснил. Говорят, моя мать с отцом уехали в Австралию и завещали мне эту квартиру. Полной гарантии на то, что я вообще жив у них не было, поэтому они попросили ухаживать за квартирой соседку. Милейшая женщина, я вам скажу. Сразу узнала во мне отца и передала документы на жилье. Но, увы, человеческий век недолог, - сухо сказал бывший некромаг.- Она скончалась через две недели после того, как я сюда въехал. Все-таки заснуть в ванной и при этом не утонуть удавалось всего нескольким людям, причем только потому, что они просыпались раньше, чем вода заливала легкие. Жанна наконец отлипла от Глеба и принялась делать вид, что ее ужасно заинтересовал старенький черно-белый телевизор, стоящий в углу комнаты на деревянной тумбочке. Видимо, она осознала нелепость своего поведения. Но Глеб ее не винил. Он прекрасно знал, что она испытывает симпатию к нему, может, даже любовь, но он не мог ответить ей взаимностью- в его сердце уже жила рыжеволосая Таня. Ленка с Жанной пошли накрывать на стол, и минут через пять вся компания уже уплетала торт со взбитыми сливками, купленный некромагинями в каком-то лопухоидном магазине. День клонился к вечеру, яркий солнечный диск уже скрылся за горизонтом и лишь редкие лучи его освещали город. Вскоре раздался звонок зудильника Лены. Звонил взволнованный Шурасик, беспокоившийся о недавно приобретенной жене. Чмокнув в щечки Глеба, девушки покинули квартиру, тихонько захлопнув за собой дверь. Он лег на кровать, закинув руки за голову, и уставился в потолок. Как бы он хотел провести этот день с Таней! Всего один, ничтожный день в обществе любимой девушки. Это было бы лучше всех подарков на свете! Он закрыл глаза, стараясь не думать о зеленоглазой девушке, той, которая уже давно похитила его сердце. Вдруг раздался негромкий стук в окно. Он вскочил с кровати и увидел за оконной рамой младенца с конвертом в руках и колчаном стрел за спиной. Поспешно открыв маленькому обормоту, Глеб принялся искать для него что-нибудь сладкое. Подхватив недоеденный кусочек торта, он вручил его купидону. Тот брезгливо посмотрел на торт, отдал письмо и отчалил в неизвестном направлении. С замиранием сердца Глеб осмотрел письмо снаружи, а потом сорвал конверт, обнажив исписанный клочок бумаги, вложенный в него. «Дорогой Глеб! Поздравляю тебя с Днем Рождения! Что красноречивее всех слов? Поступки. Именно они говорят об истинных чувствах и мыслях, они сильнее слов и служат критерием истины. А что говорят наши поступки? Что мы, гости, отложили спешные дела, навели марафет, надели парадные костюмы, сели на автобус, потом в метро и приехали сюда, чтобы поздравить с днем рождения. А значит это, что человек нам дорог. Прости, что не смогла приехать лично, у меня в Тибидохсе небольшие проблемы. Приходится самой тренировать команду, ведь драконбольный матч уже на носу! И как назло куда-то подевались все учителя. Я давно о тебе ничего не слышала, не знаю даже, где ты сейчас живешь. Надеюсь, этот купидон найдет дорогу. Меня очень удивило твое появление в Тибидохсе, а особенно то, что ты сказал академику. Прости, что я разрушила твое счастье! Хотя, думаю, такое простить никто не сможет… Я уехала от Ваньки несколько недель назад, поняв, наконец, что испытываю к нему не любовь, а только лишь привязанность! Но я так и не смогла определиться, кто ТЫ для меня… Глеб, прошу тебя, не сдавайся Магществу! Ты же погубишь себя, а твоя жизни может быть еще очень длинной! З.Ы. Не знала, какой тебе лучше выбрать подарок и остановилась на этом. Счастливо провести время! Таня Гр.» Глеб осмотрелся в поисках подарка. Действительно, на полу лежал сверток, принесенный купидоном. И как он его сразу не заметил? Подняв его, Глеб ощутил, что коробка легкая. Развернув пеструю оберточную бумагу, он снял крышку и рассмотрел содержимое. На дне лежали несколько связок кисточек разной длины и размеров. Некромаг, как истинный художник, узнал мягкую «белочку», жесткую «щетину» и гибкий «колонок», ощупывая их концы теплыми пальцами. Под кистями лежала фотография, изображающая Таню и Глеба, в момент драконобольного матча против сборной вечности, когда они в последний раз были наедине. На обороте Глеб увидел слова, написанные тонким косым почерком Тани: «Эту фотографию мне прислала одна фанатка, посчитав, что мы бы были прекрасной парой. Смешно, неправда ли?..» Но Бейбарсову это смешным не показалось. Он внимательно всмотрелся в снимок. На нем девушка и парень были совсем близко друг к другу, так, что контрабас и ступа, казалось, даже соприкасались. Фотография была магическая и запечатлевала этих двоих только по пояс. Глеб видел, как они дышат, видел растерянные зеленые глаза Тани, свои шевелящиеся губы, произносящие прощальные слова. Еще раз взглянув на снимок, он положил его в папку с рисунками и принялся вновь перечитывать письмо. Как все-таки приятно, что она о нем не забыла! Пусть она не приехала, пусть совсем не любит его, но как он был рад самому факту того, что она о нем помнит! Сердце в его груди радостно трепетало, переполнялось эмоциями. Кто бы мог подумать, что обыкновенный кусок бумаги способен развеселить человека, давно забывшего, да и не знавшего слово «счастье». Она уехала от Ваньки! От этого любителя зверушек и вечного защитника слабых, который хотел похоронить молодую девушку в своем брянском лесу, в непроходимой глуши. Но зачем она это сделала? Зачем вернулась в Тибидохс? Не означает ли это, что у нее до сих пор остались чувства к нему, к Глебу? Нет, наверное, причина здесь в другом… Едва уловимая, витающая в воздухе… И еще, она просит, не сдаваться Магществу. Да как она не понимает, что без нее он не хочет жить! В этом мире все просто - стучи - откроют, проси - дадут, добивайся - получишь. Но это правило не распространяется на любовь. Сколько он ни добивался ее любви, Таня вечно отвергала его… Но раз она просит, боится за него, то он, Глеб, встретится с ней. Хотя бы для того, чтобы потом не жалеть о содеянном. Для того, что бы сказать ей все, что он чувствует, поведать то, кто она для него. *** Солнце смотрело в окно комнаты ярким апельсином, его лучики пробирались через стекло и назойливо светили в глаза спящим девушкам. Таня завозилась, пытаясь спрятаться с головой под одеяло и бормоча что-то. Но солнце неумолимо заливало глаза, заставляя ее начать новый день. Неохотно сев на кровати, Таня провела рукой по лицу, смахивая сон. Казалось, в эту ночь она вообще не спала, барахтаясь под одеялом от бессонницы. Под глазами у нее залегли фиолетовые тени, белки глаз покрылись красноватыми прожилками, а настроение было такое отвратительное, что хотелось выброситься из окна навстречу холодным камням. Зачем она это сделала, зачем написала письмо Глебу? Кто он, в общем-то, ей такой, чтобы доверять ему тайны своего сердца? Просто наглый, эгоистичный мальчишка, который хочет заполучить ее, словно вещь! - Sicut enim aliquando misericordia puniens, ita est crudelitas parcens (Подобно тому, как бывает иногда милосердие, которое наказывает, так бывает жестокость, которая щадит), - проскрипел Феофил Гроттер, подзеркаливая девушку. -Да что ты понимаешь?- шикнула Таня на деда. –Он ведь желает получить мою любовь, а потом, наигравшись, выбросить меня, как ненужную, старую куклу! Как можно связать свою жизнь с таким человеком!? Он жестокий, грубый, вечно ищущий во всем для себя выгоду!...-разразилась она, а про себя закончила: «Нежный, ласковый, понимающий меня…»Кольцо довольно хмыкнуло и на дальнейшие разговоры решило не тратить драгоценную энергию. Таня потянулась и, переодевшись в комбинезон, отправилась в зал Двух стихий, чтобы перекусить. По дороге ей встретилась пара хмырей, которых драконоболистка бесцеремонно выпроводила «обормотисом», и поручик Ржевский, к счастью, слишком занятый препираниями с супругой и не обративший на нее внимания. Тане казалось, что за ней наблюдают чьи-то зоркие глаза, уж больно неестественной была тишина в замке. По-видимому, все еще спали, что было немудрено- с восходом солнца встают только драконюхи, да и те, вообще говоря, и не ложатся вовсе. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону столовой, Тане внезапно захотелось посетить одно хорошо знакомое ей место. Она быстрым шагом пошла наверх, туда, где два года назад Глеб прятался от полувампиров и куда она, под страхом остаться одна, прихватила маечника. Легко коснувшись гладкой стены перстнем, Таня открыла проход в маленькую комнату, скрытую в полутьме. Войдя в каморку и едва ступив на первую ступень лестницы, ведущей вниз, Таня увидела, что стена за ней сомкнулась, но ее это ничуть не смутило- она знала, что это место безопасно для нее в полной мере. «Глеб не стал бы причинять мне вреда», - подумала она уверенно. Стены комнаты были увешаны вечными факелами, горящими неярким желтым пламенем, и служащими источником света для этого помещения. Таня спустилась к подножию лестницы и увидела начерченный рунами магический круг, но все же предусмотрительно не ступила в него, с недоверием посматривая на сияющие алым символы. Похоже, Глеб так и не стер эти руны, когда покидал Тибидохс, надеясь никогда больше сюда не заходить. Внезапно круг окутался голубоватым сиянием и на мгновение ослепил девушку. Она инстинктивно заслонила глаза рукой, а когда сияние померкло, быстро осмотрела комнату. Внутри круга лежал записка, сложенная вдвое, так, чтобы ее можно было прочитать, лишь развернув бумагу. Таня опустилась на колени и осторожно достала записку из середины круга. Разложив ее, драконоболистка увидела лишь строчку, написанную знакомым мелким почерком. «Сегодня в полночь жду тебя на крыше Большой Башни. Г.Б.» Не успела Таня еще раз перечитать записку, чтобы еще раз убедиться в реальности происходящего, как послание с белой вспышкой превратилось в прекрасную черную розу. Таня поднесла цветок к лицу и ощутила тонкий, едва уловимый божественный запах растения, от которого у нее закружилась голова. Как же ей поступить? Идти ли сегодня на крышу или проигнорировать записку назойливого некромага? Второй вариант казался ей очень привлекательным, но она вдруг поняла, что не сможет так поступить. Неведомой силой ее тянуло к некромагу, когда тот был далеко, когда же он был рядом, она всячески пыталась оттолкнуть юношу, убежать от него. Разве не парадокс жизни? Таня огляделась в поисках лестницы, чтобы вернуться в свою комнату и все хорошенько обдумать, но каменные ступени куда-то исчезли, оставив девушку в тесном подвале. -Что мне делать?- в пустоту спросила она дрожащим голосом. Как ни странно, ответил ей перстень, выпустив одинокую зеленую искру. -Неумеха, встань в круг! Ты позоришь великую фамилию Гроттеров!- грозно пробурчал Феофил. -А это не опасно? - со страхом поинтересовалась Таня, смотря на запрещенные руны. -Все гениальное – просто, а все простое – гениально,- назидательно заметил перстень. Таня покорно встала в круг. Древние руны зажглись красным светом, наполнив комнату зловещим сиянием. Таня испугалась- ее завертело в круге, она почувствовала тошноту, ее ноги подкосились, она упала на колени. Все поплыло у нее перед глазами, и девушка провалилась в неизвестность. Таня бежала по коридору, освещенному факелами с синим огнем, с голыми стенами и сырым земляным полом, к одной-единственной двери, виднеющейся далеко впереди. Ноги устали от быстрого бега, но она почему-то боялась остановиться хоть на секунду в этом незнакомом зловещем месте. Но вот и она, наконец, деревянная дверь с кольцом вместо ручки. Рука потянулась к железному кольцу, схватилась за него и с силой дернула. Сверху послышался шум, и груда тяжелых камней завалила единственный выход. Если бы Таня не успела вовремя отпрыгнуть, она была бы заживо погребена под камнями. Быстрая реакция, выработанная на драконоболе, спасла ей жизнь. Она в отчаянии озиралась по сторонам, ища пути к спасению. Обернувшись, она увидела подходящего к ней человека и в ее сердце поселилась надежда на спасение. -Глеб!- позвала она. – Помоги мне… Я знаю, ты можешь спасти меня, вытащить из этого страшного места! Некромаг посмотрел на девушку холодными черными глазами и положил руку на ее сердце. -Сейчас ты умрешь,- холодно произнес он. Глаза Тани наполнились слезами. -Но зачем, Глеб, зачем? Что я тебе сделала? Глеб, прошу, не надо!..- она захлебывалась слезами, пытаясь убрать руку некромага со своей груди, но все усилия были тщетны. -Таня, ты разрушила мою жизнь, и теперь я разрушу твою. Если ты не достанешься мне, то не достанешься никому!- сухо произнес Глеб. -Нет, Глеб! Я не верю! Это не ты! Ты ведь меня любишь! Ты не станешь меня убивать!- со всхлипами кричала девушка. -Ты действительно так думаешь? – с усмешкой спросил юноша, презрительно изогнув бровь. – Я любил тебя, но это в прошлом. Ты сама разрушила свое счастье, выбрав Валялкина, а не меня. Прощай. Он уже приготовился произнести смертельно заклинание, но Таня опередила его. -Искрис Фронтис Дублицио!- выкрикнула она. Яркая зеленая искра вылетела из кольца и направилась к некромагу. Она врезалась ему в грудь и погасла. Глеб медленно, как в старинном фильме, упал на пол лицом вверх с широко раскрытыми от удивления глазами. Сделав последний судорожный вдох, некромаг вымолвил лишь «люблю» и, закрыв глаза, потерял последние силы. До Тани только сейчас дошла реальность произошедшего. Она его убила! Убила Глеба! Но некромага же нельзя убить. Он притворяется, однозначно. Таня склонилась над Глебом и приложила ухо к его теплой груди. И ничего. Совершенно никакого звука. В отчаянии она схватила запястье юноши и попыталась нащупать пульс. Ни единой вибрации. -Глеб!- громко прокричала она, давясь слезами. Слова отразились эхом от стены и с новой силой навалились на девушку. -Глеб, как же так… Я не хотела… Я не знала,- оправдывалась она. Сердце сжималось, становилось трудно дышать. -Я… я тебя люблю, - пролепетала Таня, понимая, однако, что слова сейчас ничего не изменят, что уже слишком поздно что-либо предпринимать. Она приподняла Глеба за пояс и накрыла его еще теплые губы своими, стараясь запомнить их вкус. На всю жизнь. Жизнь, лишенную смысла, потому что рядом не будет любимого человека. Теперь, наконец, она по-настоящему его понимала. Понимала, как он страдал от безответной любви к ней. Она зарыдала, опустив лицо на грудь Глеба, бездыханного, убитого ее собственной рукой. -Глеб, я тебя люблю… вернись, пожалуйста… ты мне нужен… я не могу без тебя…-безнадежно шептала она, целуя его в губы. Таня поднялась на ноги, осторожно перешагнув рунную цепочку очертаний круга, так, на всякий случай. Голова раскалывалась от боли, кровь стучала в висках, перед глазами стояла туманная завеса, ноги ныли, руки дрожали от страха и холода. Когда зрение вернулось к ней окончательно, она поднялась наверх по каменным ступеням и вдохнула свежий воздух, капля по капле проясняющий разум. Таня бегом добралась до своей комнаты, и, распахнув дверь, плюхнулась на кровать. Благо, Крис в комнате не оказалось, и она в одиночестве могла хорошенько все обдумать. Правда ли что она убила Бейбарсова? Нет, наверное… Но все было так реалистично! Нет, это не обычный сон. Это магия круга. -Дед, зачем ты сказал мне войти в круг? – спросила Таня, покосившись на свою правую руку. Но ей никто не ответил главным образом потому, что на пальце не было кольца. Как же она могла его потерять?! Еще два года назад Таня могла только с большим трудом освободить от перстня палец, уж больно хорошо он держался. Он не мог просто так слететь. Или мог? Она вышла из комнаты, идя обратным путем к каморке с кругом, и только у глухой стены Таня поняла, что никогда больше не сможет войти в эту комнату. Для входа нужен был перстень, а нет его- нет и каморки. Усталыми шагами она побрела в зал Двух Стихий, чтобы немного перекусить. Взглянув на часы, Гроттер смекнула, что до полуночи осталось всего два часа. «Успею,- подумала она. – Времени еще вагон и маленькая тележка.» В зале ужинали около десятка учеников, запоздавших на общее пиршество. Таня села за стол с блинчиковой скатертью и положила себе на тарелку два аппетитных, поджаренных блинчика с мясом, отломила вилкой маленький кусочек и отправила его в рот. На вкус он ей показался не лучше резины, наверное, потому, что есть ей совершенно не хотелось. Она отложила блинчики и выпила полстакана апельсинового сока, утолив давно гложущую ее жажду. За соседним столиком Таня увидела Кристину, с оживлением уплетавшую котлеты с рисом. Гроттер так захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, что она села рядом с некромагиней. Та посмотрела на нее с нескрываемым интересом, но пока, похоже, решила воздержаться от комментариев в ее адрес. -Привет,- поздоровалась Таня. Крис лишь кивнула ей в ответ и принялась уплетать яблочный пирог. Когда Новикова прикончила свою порцию ужина, девочки вместе пошли на Жилой этаж. -Тань, что с тобой случилось? – вдруг поинтересовалась Крис.- Ты опять влипла во что-то? -Нет,- соврала Гроттер.- С чего ты взяла. -Ну… Как бы тебе помягче это сказать?.. –замялась некромагиня. –В общем, твоя аура… Она теперь желтая, -тихо закончила Новикова. Таня замерла. Глаза наполнились страхом, как бокал вином, а нижняя челюсть отвисла. Так вот почему у нее больше нет кольца. Оно ей не нужно, потому что магии в ней нет ни грамма. «Это плата за убийство,- мрачно подумала она.- Убийство близкого человека самое ужасное преступление. Проступок, за который платит душа, а не кошелек. Но я же убила его только в своем видении, в своей голове! Здесь, в реальном мире он жив. Значит, это плата за любовь, за наплевательское отношение к ней. Сколько раз Глеб говорил мне о ней и не получал взаимности, а лишь пинок в спину. Сегодня я должна, просто обязана, рассказать ему о своих чувствах!» И с этими мыслями, Таня, так и не дойдя до своей комнаты и попрощавшись с Крис, отправилась на крышу Большой Башни, туда, где скоро должен был появиться ее возлюбленный. Это был тот человек, ради которого бы она пожертвовала всем. Теперь Таня это знала. Ей открыло сердце то происшествие в ее голове, окончательно поставившее все точки в ее жизни. Глеб- это ее судьба. «А у него еще остались ко мне чувства?»- судорожно размышляла она, прислонившись спиной к каменной стене башни. Ветер бодрил лицо, обдавая его холодными потоками и весело поигрывая непослушными рыжими локонами. Таня и сама не знала, сколько уже здесь стоит: пятнадцать минут или час? Время для нее перестало существовать. Она больше не ощущала его ценности. Было лишь единственное сокровенное желание – оказаться рядом с Глебом. Луна стояла высоко над башней, освещая окрестности Тибидохса слабым сиянием. На горизонте, усеянном звездами, показалась маленькая черная точка, с каждой секундой делающаяся все крупнее. «Глеб!»-подумала Таня и с замиранием сердца смотрела на приближающуюся фигурку. -Глеб!- радостно прокричала девушка, когда между ними оставалось всего пять метров. Юноша выбрался из ступы и теперь вглядывался в нее, в Таню, будто не верил своим глазам. Мгновение- и они уже потянулись друг к другу. Таня- страстно, Глеб- нерешительно, боясь, что девушка его оттолкнет. Но она и не собиралась этого делать. Таня легко коснулась губ Глеба своими губами и утонула в блаженстве… -Я тебя люблю!- прошептала она, уткнувшись некромагу в плечо.- Люблю, Глеб, слышишь? Я только сегодня это поняла… -Я тоже тебя люблю, -ответил Глеб, нежно проводя рукой по вьющимся рыжим волосам. –Люблю больше жизни. Если бы ты знала, как мне было плохо без тебя… -Я знаю, Глеб, я знаю. Не спрашивай откуда. Просто знаю и все… Глеб приподнял ее лицо за подбородок и прижал ее губы к свом, и снова оба влюбленных утонули в океане блаженства, создаваемым друг другом. Оторвавшись от некромага и положив голову ему на плечо, Таня инстинктивно оглядела пространство. На небе все так же белым яблоком сияла полная луна, мелкими горошинами вокруг нее были разбросаны звезды. Небо сегодня было поистине черное, а не темно-синее, как его знала Таня. Но девушку это ничуть не смутило. Сегодня был, пожалуй, самый счастливый день в ее жизни. Вдруг на горизонте она увидела медленно приближающиеся серые точки. Таня попыталась всмотреться получше, щуря глаза. И только когда объекты были на расстоянии метров пятьдесят, Таня узнала склепы Магщества Продрыглых Магций. Это были два трехместных и семиместный склепы, с вооруженными до зубов пепелометчиками, сглаздаматчиками и магфицерами. -Глеб, посмотри! – тревожно попросила она, указывая на приближающиеся склепы. – Что им надо, как ты думаешь? -Солнце уже село, а народ еще в поле, – задумчиво произнес Глеб. – Точно не знаю, что им здесь понадобилась, но не ошибусь, если предположу, что их цель стоит перед тобой, - погрустнев, заметил он. -Бейбарсов, что ты опять натворил?!- набросилась Таня на некромага.- Почему ты все время пренебрегаешь их законами?!- негодовала девушка. -Малышка, успокойся, - ласково произнес Глеб, проведя по ее лицу ладонью и большим пальцем коснувшись ее губ. – Они ищут зеркало Тантала, но я не могу его им вернуть, потому что его больше не существует. Но это долгая историю, да и, к сожалению, если ты не некромаг, без омерзения это не воспримешь,- со вздохом пояснил он, покачивая головой. -И что, мы так и будем ждать, пока нас схватят? Бежим!- крикнула драконоболистка. Глеб грустно усмехнулся и ответил: -Я хотел бы поближе пообщаться с нашими любимыми представителями Магщества, которые почтили нас своим присутствием. Не зря же они сюда летели- нужно их хорошенько поприветствовать. Кощеева затея, почти уверен. Мда… Еж птица гордая, пока не пнешь- не полетит. Золотишко, похоже, на нет сходит. Глеб, ты сумасшедший! Я, конечно, понимаю, что ты у нас всемогущий некромаг и тэ дэ, и тэ пэ, но ты уже перегибаешь палку. Ты же не справишься с ними в одиночку! Глеб, не надо! Я не смогу теперь помочь… У меня больше нет силы… Юноша внимательно посмотрел на драконоболистку и, повернув в руке трость, ухватил ее за руку. Таня провалилась во тьму и ощущала лишь пальцы Глеба на своем запястье и слышала его дыхание. Вскоре перед ее глазами предстал незнакомый пейзаж, включающий в себя пятиэтажку и дворик с несколькими деревцами. В темноте горел одинокий фонарь, льющий свет на площадку у подъезда. Подняв голову вверх, Таня не увидела луны, да и звезд тоже- небо было пепельно-рыжее, городское, наполненное выхлопными газами автомобилей. -Где мы?- поинтересовалась девушка, в страхе перед неизвестностью. -В Новгороде, -ответил Глеб.- Здесь я жил последний год,- добавил он, кивая на одно из темных окон. –Думаю, здесь нас не найдут в течение двух-трех дней. По крайней мере, они не будут здесь искать, пока не осознают, что меня нет в Тибидохсе. Ведь они думают, что пройти Гардарику и при этом остаться незамеченным где-то за гранью человеческих возможностей. Как говорится, мозгов нет- лопатой не накидаешь. К счастью, в некромагии есть одно любопытное заклинаньице, благодаря которому мы здесь. О нем, они, разумеется, и не подумали. Когда они зашли в квартиру, Глеб предложил Тане свою кровать- им надо было выспаться перед завтрашним днем, неумолимо наступающим. Сам же согласился довольствоваться стареньким диванчиком, оградившись словами «Magna res est amor (Великая вещь – любовь)» -Малышка,- обратился он к Тане, когда они сидели на кухне и пили чай перед сном. –Ты сказала, там, на крыше Большой Башни, что только сегодня осознала, что питаешь чувства ко мне. Но почему ты поняла это? Что тебе помогло? -поинтересовался некромаг, пристально глядя на девушку. Таня, решив ничего не скрывать от Глеба, тем более этот факт касался непосредственно его, ответила: -Когда я прочитала твою записку, материлизовавшуюся в круге, из комнаты почему-то исчезла дверь - единственный выход. Я встала в круг, начерченный рунами, как мне подсказал дед, и оказалась в неизвестном помещении, освещенном синими факелами. Я бежала к двери, как сверху обрушилась груда камней и завалила выход. Вскоре я увидела тебя. Ты хотел меня убить и я… Ударила тебя Искрисом Фронтисом Дублицио… А потом… потом…-задыхалась она, давясь слезами, вспоминая видение, прояснившее все в ее голове. Глеб, поняв, что она на грани истерики, обнял ее, прижав голову к своей груди. Она, немного успокоившись, продолжила. –Ты был мертв, я просила тебя вернуться и вдруг поняла, что люблю тебя, что ты был единственным, кому я могла бы полностью открыться. Я плакала, склонившись над тобой. Потом, очнувшись в круге, я выбежала из каморки и направилась в свою комнату, где обнаружила пропажу кольца, а затем уже и пропажу силы,- вкратце изложила она. Глеб склонил голову в задумчивости. -Говоришь, у тебя больше нет силы. Это из-за меня все так произошло. Даже не знаю, как… Ты хочешь вернуть себе магию?- быстро спросил он. Таня, изумленная таким вопросом, остолбенела. Да разве это возможно? Магию можно утратить, но не так просто найти! Это же ни какая-нибудь там вещь- это духовная сила, которую нельзя купить. -Конечно, -призналась она. –Я не представляю себе жизнь без волшебства. Хотя, сегодня я узнала, что есть еще такая магия под названием - любовь. Но как я ее верну? -Не ты, а МЫ. Знаю я один способ...- задумчиво произнес Глеб и выключил свет, показывая, что все подробности- завтра.