Лето

«Рукой презренной он сражён в бою У замка дальнего, в чужом краю; И в грозном имени его для нас Урок и назидательный рассказ».*       Мальчишка лет семи со вздохом оторвался от последних строчек. Целых пять дней, благодаря этой чудесной книге, он провел в обществе благородного Айвенго, доблестного Черного рыцаря, хитроумного Вамбы, отважного Локсли… Он сражался на турнирах и в боях против жестокого Фрон де Бефа и даже отправился в крестовый поход! Мечты требовали добавки, хотелось пойти и заграбастать все библиотечные книги, где хоть краешком упоминались те самые рыцари, которые без страха и упрека, но библиотекарша, напоминавшая кильку в очках, взвизгивая к концу каждого предложения, утверждала, что «мальчик, тебе рано читать такие книги!» и предлагала такую скукотищу, от которой даже неразумные бы плевались. Интересно, зачем вообще библиотека, если то, что ты хочешь прочитать, тебе не дают? Для кого тогда держат? Для старших? Пффф… Судя по их рожам, любителей литературы там немного. С «Айвенго» повезло. Это был подарок воспитателя по кличке Лось. Точнее… взяткой. Ну да, это так называется. Взятка за то, чтобы юный любитель Средневековья терпел все издевательства в лазарете, принимал лекарства и несильно трепал нервы медицинскому персоналу.       Рассуждения о сложноустроенном мире взрослых мальчик решил отложить на потом, а пока заняться чем-нибудь таким… в рыцарском духе. Он еще раз вздохнул, взъерошил не по годам седую челку и огляделся. Лето пело свою звонкую песню, в которую вплетался шум листвы, тени быстрых облаков, скрип открытого окна, удары по мячу, птичьи переклички и еще множество всего, что делает летний день таким бесконечно-ярким. Когда-нибудь этот выдумщик даст дурацкое, но точное определение — «зеленый день падучей саранчи» и сочинит свою Балладу о лете. А пока — вместо боевого коня — разваливающееся крыльцо старого Дома, вместо блестящих доспехов из стали — гипсовый корсет, а вот шум ристалища вполне реален.       Возле собачьей конуры двое мальчишек, Пузырь и Пышка, лупасили незнакомую девчонку. Это уж совсем против всех правил! Во-первых, двое на одного, во-вторых, девочек обижать нельзя, так Лось говорит, в-третьих, это не по-рыцарски. Мальчик соскочил с крыльца, засунул книжку за ремень и ринулся в гущу событий. — Кто бы вы не были: благородные сэры или подлые холопы, повелеваю вам немедл… — Пузырь явно не был знаком с азами средневекового этикета и, не дослушав, влепил незваному защитнику сочную оплеуху, за что незамедлительно схлопотал толстеньким томом «Айвенго» в нос. Прекрасная дама, из-за которой разгорелась битва, вцепилась грязными ногтями в жирные щеки Пышки. Пышка визжал, девчонка шипела, обещая выцарапать пышкины глаза. Пузырь орал, что ему сломали нос.       Заработав положенные синяки, царапины и боевой опыт, противники отступили отдышаться и подсчитать потери. Наверно, битва продолжилась бы, потому что: «бешеная дура, ты еще у нас схлопочешь!», «только попробуй сунуться!», «этого зазнайку Белобрысый проучит!» и «грязные водяные крысы, клянусь кровью Христовой, вы поплатитесь за свои злодеяния!», однако, из открытых окон Дома раздался звонок к обеду. Пышка и Пузырь не могли пропустить столь значимое событие и рванули к дверям Дома, забыв о смертельных ранениях. Девчонка никуда не собиралась, а продолжала стоять посреди двора, опустив голову. Остаться без обеда в планы мальчишки в гипсе не входило, но оставить одну спасенную незнакомку галантность не позволяла.  — Я — Волк, — представился он. Девчонка молчала. — А у тебя кличка есть? Девчонка неопределенно мотнула головой, что могло означать как «да», так и «нет» — Ты — новенькая? Девчонка кивнула. Волк внимательно разглядывал её. Худая, маленькая, две растрепанные косички, сарафан какого-то гаденького цвета… На нежную леди Ровену явно не тянет, зато как дралась! — Здорово ты Пышку отделала! Смелая, как Ревекка! — Кто это? — девочка быстро взглянула на Волка чернющими глазами и опять опустила голову.       Волк рассказал ей про Ревекку и Айвенго. Показал свой тайник за углом старого сарая. В лицах разыграл сценку, как его облачали в доспехи из гипса. Поделился секретом, что знает дорогу на чердак, хоть в Доме недавно «только весной приехал и то, в Могильнике постоянно держат». Девчонка с интересом слушала, хихикала в нужных местах и задавала вопросы.       Идиллию разрушила Курица — девчоночья воспитательница, которая выскочила во двор и зло сообщила, что пока они здесь прогуливаются, девочку ждет папа. Черноглазая подружка Волка, услышав это, рванула в сторону, противоположную от девчоночьего крыльца. Воспитательница кинулась за ней, что-то причитая о неблагодарных детях.       «Взрослые — совсем дураки. Сначала привезут в Дом, а потом таскаются сюда и со своей наружной вонью. Сами не знают, чего им надо. Вот вырасту, точно таким не буду!» — твердо решил Волк и побрел к Дому.       В спальне он застал Горбача, который мастерил лук, и Слона, который помогал ему изо всех сил, поэтому, надежды, что лук будет сделан, практически не осталось. Волк забрался на подоконник и стал думать о своей новой знакомой. Наверное, она расстроилась из-за воспитательницы и встречи с отцом, и из-за этих балбесов — Пышки и Пузыря. Надо как-то ее порадовать… Стихи! Ну конечно! Волк посвятит ей стихи и продекламирует сегодня же!       Ночью Волк выбрался во двор, хотя это можно было только старшим, и отправился под окна спален девчонок.       Окна распахнуты, в некоторых горит свет, видна пустая птичья клетка и рыжий кот с одним ухом. Волк откашлялся и начал: «Твои глаза, как галчьи песни…». В окна повысовывались все, кому не лень и явно не те, ради кого он старался. Торпеда, одна из старших девчонок, захохотала на фразе «легчайшей длани на жирной пышкиной щеке». Остальные подхватили, Дом заливался смехом, а к Волку уже бежала Курица. Схватив его за руку, воспитательница потащила мальчишку к Лосю, которому предстояло выслушать кудахтанье наседки о том, что он не следит за своими воспитанниками и они шляются ночами неизвестно где и мешают спать её девочкам, и что из них вырастет — уже сейчас видно, с такими-то замашками и манерами!       Волк даже не пытался что-то возразить, ясно же, что ей никогда стихов не посвящали и она точно его не поймет. Когда Курица ушла, Лось спросил: — Расскажешь, что это за поэтический вечер? Волк насупился и пробурчал: — Хотел порадовать одного человека. — Да ты там пол-Дома порадовал, — заметил Лось, — иди спать и постарайся в следующий раз радовать людей днем.       С утра Волк ошивался возле девчоночьего корпуса, надеясь встретить вчерашнюю Ревекку, но её не было, зато каждый считал своим долгом напомнить про ночное стихоплетство. Волк пытался расспросить про нее девчонок, но они пожимали плечами и говорили глупости. Только Рыжая пообещала что-нибудь узнать про новенькую.       А через день в Доме начался волейбольный матч между старшими и Волк, и Рыжая, и все остальные совсем забыли про новенькую девочку без клички, а потом был Дом-на-море и случилось еще много-много всего. Волк играл в ковбоев и индейцев, и возглавлял операцию по спасению Пузыря, которого похитили краснокожие и хотели снять с него скальп, а вождь краснокожих — Белобрысый (чего только в Доме не бывает!), согласился освободить Пузыря только если поганые бледнолицые навсегда покинут земли команчей. А еще тем летом Волк научился нырять, как старшие и нарисовал самую настоящую карту сокровищ, которую засунул в бутылку, заткнул пробкой и зарыл в песок возле берега. На следующий день, когда все купались, эту бутылку откопал Сиамец Макс, и Волк целых два дня наблюдал, как стая восторженно ищет несуществующие сокровища.       Осенью, после возвращения в Дом, Рыжая рассказала, что новенькую теперь зовут Крысой, что все это время она была где-то в Наружности, но все равно, она отличный друг! Волк и Крыса кивали друг другу при встречах и улыбались, как старые знакомые, у которых свои, известные только им двоим секреты.       Однажды, когда лето пело всю ту же звонкую песню, Волк не проснулся. Крыса узнала об этом спустя месяц, вернувшись из Наружности с заказами. Заказ Волка — блок сигарет, пластинку Bauhaus и книгу по истории государства и права Средневековой Европы, она хранила до самого выпуска, а потом, зачем-то, хотела перенести на Ту Сторону. Уцелела только одна страничка из книги — картинка с неизвестным никому рыцарем в серо-стальных доспехах.