Она будет играть

Шотаро затравленно глядел на рыжеволосую девушку, в недоумении застывшую перед ним. – Шо, ты чего такой странный? – удивлённо спросила она, слегка дотронувшись до плеча парня. Тот дёрнулся и отскочил от неё, что-то бессвязно бормоча себе под нос и вглядываясь в её лицо. – Кровопийца... душегубка… оборотень… сколько ты уже трупов красавиц у себя во дворе зарыла? – Что ты там бурчишь? Можно чуточку громче, а?! – недовольно нахмурив брови, ворчала Кёко, которой, чтобы успеть на собеседование по поводу клипа "этого гада", пришлось нестись через весь Токио со съёмок дорамы Box-R прямо в образе Нацу. – Ты сказал, что я непременно должна сняться в твоём клипе по прихоти продюсера, и вот я здесь. Теперь ты уже десять минут меня разглядываешь, все время что-то приговаривая. Знаешь, моё время не резиновое, и у меня нет лишних минут, которые я могу потратить на твоё общество, так что либо ты, наконец, отведёшь меня к продюсеру, либо я ухожу отсюда! – заявила она с выражением, ясно дававшим понять, что она в ярости и не собирается забирать свои слова назад. – Кхм, – откашлялся Фува, всё-таки собравшись с мыслями. – Никогда бы не подумал, что простушка-Кёко сможет выглядеть не так простенько, – его лицо приняло обычное для Шотаро довольно-насмехающееся выражение, придающее ему тот самый вид превосходства над своим собеседником, как он сам считал. Но Кёко этого не оценила и продолжила свою тираду. – А я всегда знала, что дурак-Шотаро, – его имя рыжевласка произнесла с особым удовольствием, тянув каждый слог и наблюдая за тем, как при этом скривилось лицо парня, – мучается от невообразимо маленького словарного запаса. Книжек бы что ли почитал на досуге, а то только и умеешь, что девицам головы дурить, да мозги пудрить. – Вот не надо гнать на мой словарный запас, – распаляясь всё больше, выдал Шо, постепенно начиная повышать голос. – Если бы ты послушала мой последний альбом… – Не надо мне такой радости, – перебила его Кёко, эмоционально размахивая руками перед Шо. – Уж лучше с биглем на свидание, чем твои завывания слушать! Я вообще не представляю, какой клип, а главное как, вы снимать хотите под этот скулёж. – Скулёж? Да что ты понимаешь в искусстве? Сама только и умеешь, что обозлённых на весь мир злодеек играть, – с презрением фыркнул блондин. – Злодеек?! Да Мио настоящая и самая очаровательная леди. Ну а девушка из рекламы чем тебе не угодила? А Нацу? Невозможно притягательная, обворожительная, уверенная в себе, настоящий лидер в любой компании. Про Сецуку я вообще молчу, такую девушку, как она, поискать надо, – с неподдельным восхищением перечисляла свои роли актриса, загибая пальцы. – Помешанная, – тихо прокомментировал Фува, ошарашенно глядя на неё. – Кстати, Сецуку ты никакую не играла, не надо тут лапшу вешать. – Играла! Не веришь, у Тсуруги-семпая спроси, он подтвердит, – девушка обиженно надула губы. – Без него обойдусь, – поморщился парень. Враги детства затихли, сверля друг друга взглядом, означающим лишь то, что это только первый раунд, и, когда они оба отдышатся и усмирят свой гнев по мере возможностей, перепалка продолжится с новой силой. – "Зачем я на это повелась? Только нервотрёпка лишняя. Ещё и от Тсруги-сана потом достанется," – обиженно пыхтела Кёко. – "Зачем я ей вообще позвонил? Мой клип без неё был бы куда лучше," – отрешённо думал Шо, не сводя с рыжеволосой уничтожающего взгляда. – Шо-кун, ну где вы застряли! – раздался гневный вопль Шоко с другого конца коридора. – Вас столько народу ждёт. – Пошли, – раздражённо фыркнул Шотаро, схватив Кёко за руку и потащив в сторону Шоко. – А ну-ка отпустил меня! – забрыкалась та, упираясь изо всех сил. – Я и сама ходить могу. – Так не идёшь же, – не глядя больше в её сторону, уже спокойно сказал певец. Темой клипа была любовь главного героя к прекрасной царевне, во время покушения на царевну он спас её ценой своей жизни. Мотив, да и сам текст песни действительно были очень красивые, лирические такие. Настоящая баллада. Кёко идея и её исполнение невероятно понравились, но признаваться в этом Фуве она не стала бы даже под страхом смертной казни. Единственное, что доводило рыжевласку аж до белой горячки было то, что ей предлагали играть возлюбленную Шотаро. Она сначала долго сопела и бухтела по этому поводу, но тяга к сказкам и прекрасному всё-таки пересилила её – соблазн сыграть царевну был слишком велик, чтобы удержаться. Съёмки клипа были назначены на среду, то есть через два дня. – "Главное, чтобы Тсуруга-сан не узнал обо всём не от меня и раньше времени," – тревожные мысли не покидали девушку всё время, до самого приезда в студию. – О, Кёко-чан, – улыбнулась менеджер Фувы, увидев рыжеволосую девушку. – Ты подумала над ролью, так ведь? – Конечно, – внешне светящаяся от счастья девушка слегка натянуто улыбнулась в ответ. – "Конечно же я случайно не сорвусь и не придушу этого кретина," – глубокий вдох. – "Так, спокойно. Во время игры представляешь Тсуругу-сана и адекватно себя ведёшь. И всё будет хорошо." – Прекрасно. Тогда пошли, я провожу тебя в гримёрку, – распорядилась Шоко, потом обвела взглядом коридор и постучала в ближайшую дверь, прикрикнув на Шо. – А ты чтоб был готов к моему возвращению, лодырь! – Сложно вам, наверное, с этим балбесом справляться, – с сочувствием вздохнула Кёко. – Ничего, и не такие попадались, – бодро откликнулась женщина, открывая нужную дверь. – Через пятнадцать минут ждём тебя на площадке. Шо сидел на своём персональном стуле и изучал взглядом девушек из съёмочной группы, деловито снующих туда-сюда мимо певца. – "Вот у неё ножки ничё так, можно номерок спросить. Фу, эта страшная. Ммм, а с этой непременно нужно замутить," – певец уже начал обдумывать, как эффектнее подкатить к миленькой блондиночке с немаленьким бюстом, но вдруг всё его внимание переключилось на вошедшую девушку. Она грациозно плыла по комнате, гордо неся свою аккуратную кудряво-рыжую голову. На ней было простое, но элегантное платье в пол, из-под него при каждом шаге выглядывали лёгкие сапожки из мягкой кожи, которые обтягивали стройные щиколотки. В волосы вплетена серебряная диадема с мелкими цветочками из бирюзы. Вся одежда девушки была в светло-бежевых тонах, на её фоне ярко выделялся широкий лазоревый пояс, сплетённый из нескольких кожаных шнурков. – "Как?! Как она это делает?" – Шотаро встал и в упор уставился на подругу детства, представшую перед ним в ещё одном неожиданном образе. – Ты пятна на платье разглядываешь? – с ядовитой улыбкой поинтересовалась рыжевласка. – Так ведь больше разглядывать нечего, – ухмыльнулся в ответ парень. – На что это ты намекаешь?! – в миг завелась Могами, и то очарование, которое излучало всё её существо буквально две минуты назад, бесследно растворилось. – Прошу прощения, Могами-сан, Фува-сан, – требовательно позвал режиссёр, – всё готово к началу съёмок. Вы ознакомились с вашей частью сценария? – спросил мужчина, обращаясь к друзьям детства. Они кивнули и разбрелись каждый в свой уголок декорации. Кёко забралась на импровизированный балкон своих покоев во дворце, а Шо засел под ним в кустах так, чтобы оставаться невидимым для леди, "покорившей его сердце". Сцена была предельно простой. Слуга случайно проходит мимо балкона, на котором отдыхает прекрасная царевна, их взгляды пересекаются, и девушка, улыбаясь, отводит смущённый взгляд. Но! Шотаро сколько ни бился, так и не сумел представить себе влюблённую Кёко. Да, он отчётливо помнит, как она носилась с ним, пока не вскрылся его обман, только вот он ещё лучше помнит, с каким упоением она его душила на их предыдущих совместных съёмках. К тому же, тут совсем не такая любовь нужна. В этой сцене Кёко не служанка, а госпожа. Это Шо должен смотреть на неё со слепым обожанием, а она должна быть неприступной, элегантной и такой... аристократкой? Вот уж чего-чего, а Кёко-аристократку вообразить себе певец никак не мог. И вообще, чем думал продюссер, приглашая её? Это трагедия: без страстной и сильной любви, глубокой печали в глазах, страданий и рыданий в конце клипа режиссёр категорически отказывается видеть эту картину. А продюссер – без Могами в главной роли. Но разве эта простушка сможет отбросить свою ненависть и нормально сыграть любовь к Фуве? Да никогда! Вот уж он посмеётся над её бесплодными потугами. И да, слёзы. Опять Шо придется глядеть на её слёзы. Хотя зачем смотреть? Он же уже будет мёртв по сюжету, спокойно отлежится с закрытыми глазами. Делов-то! – Камера, мотор! Шо аккуратно выполз из под куста и неспеша стал подкрадываться к балкону. Кёко стояла спиной к нему. Тогда он, чтобы обратить на себя внимание, слегка стукнул ногой по какой-то железной детали декораций. Девушка даже не шевельнулась. Певец такой наглости не ожидал. Да как она смеет не замечать его? Он уже почти вышел из образа и готов был крикнуть что-нибудь едкое этой девице, как вдруг Могами ожила. Она плавно, с хищной львиной грацией, развернула голову, а затем и весь корпус в сторону источника шума. Она стояла в тусклых лучах прожектора, имитировавшего слабый свет из комнаты, задумчиво и с тоской смотрела куда-то вдаль, почти невесомо опираясь руками на перила балкона. Лёгкая, утончённая, и такая отчего-то одинокая. Шотаро выпрямился и замер, жадно бегая взглядом по фигуре девушки. Неужели это тоже та самая Кёко? Та Кёко, с которой он вырос, которую знал как свои пять пальцев, которая никогда не умела нормально одеваться, которая раньше даже не пользовалась косметикой. А теперь она стоит, освещаемая со спины, и смотрит на него из-под полуопущенных ресниц, с лёгкой тенью смущения на лице. Они встретились взглядами, и Фува почувствовал, как земля уплывает из под ног. Ещё ни одна женщина или девушка не смотрела на него так. В глазах актрисы читалась явно напускная строгость, из-за которой проклёвывались нежность, теплота и… ладно, Шо сдается, у него действительно не хватает словарного запаса, что бы описать то, что он сейчас видит перед собой. Но Могами знать об этом совсем не обязательно. Певец стоял не в силах оторвать глаз от этой девушки. Она вновь удивила его, да так, что весь его мир перевернулся с ног на голову. Или с головы на ноги? Он уже сбился со счета за последние пару месяцев, пока Кёко отжигала на официальных встречах и вечерах от LME, появляясь там в совершенно новых, таких нетипичных для простушки из Киото амплуа. Съёмки закончились как-то слишком быстро. Шо даже заметить не успел, когда они отсняли большую часть клипа. И это вовсе не потому, что он пялился на Могами на протяжении всего времени! Актриса бодро подошла к нему и уселась на отведенный ей раскладной стул. Могами выглядела вполне счастливой и, кажется, до сих пор витала где-то в своих фантазиях, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Шотаро её оптимизму и способности отключаться от реальности даже немного завидовал, у него не получалось вот так игнорировать присутствие Кёко. – Да уж, ты похоже и вправду немного умеешь играть, – отстранённо пробормотал Фува, всё ещё глядя на девушку. – А? – Могами повернулась на его голос и заинтересованно посмотрела на певца. – Бэ, – он передразнил её, ехидно ухмыльнувшись. – "Надо держать язык за зубами, а то ещё похвалю случайно, а она сразу гордо перья распустит и начнет мне лекции читать." – Чего вылупился? – зло спросила Кёко. – Я и не смотрел на тебя, – фыркнул Шо, демонстративно отворачиваясь в другую сторону. – Кажется, у тебя мания величия, тебе всё время мерещится, что на тебя обращают внимание. Могами выглядела так, будто хочет его придушить, вот прям как при их первых съёмках, но вдруг она выдохнула, и её лицо приняло серьёзное выражение. – Я хотела спросить, – нерешительно начала девушка. – Ты же сможешь завтра сыграть любовь? Даже если я буду твоей партнёршей. Даже если ты говорил, что совсем ничего ко мне не чувствуешь. Даже если ты никогда серьёзно не относился ко всем своим отношениям. – Ты… – на секунду парень растерялся и вообще потерял смысл её речи. – Так, подожди, ты переживаешь за то, как я сыграю в своём собственном клипе? – Шотаро еле сдержал приступ безудержного хохота, всё-таки надо поддерживать образ. – Я переживаю за сам клип, а не за тебя, – заявила Кёко. – Всё-таки я тоже в нём снимаюсь, и меня волнует успех этой картины. – Ты сама-то сможешь сыграть? – явно издеваясь, спросил Шо. – Так, спокойно! – Кёко выставила вперёд руку и довольно осмотрела собеседника. – Я сыграю как надо. – Ой, да ладно! – усмехнулся Шотаро. – Ты в прошлый раз нормально сыграла только после хорошего пинка от съёмочной группы. И тогда тебе нужно было играть ненависть к тому, кого ты ненавидела, а теперь это любовь, – поучительным тоном бухтел певец. – Первый блин всегда комом, – просто пожала плечами актриса. – В этот раз я работала над ролью. Фува почему-то даже поверил ей, но лишь махнул рукой в её сторону, пусть сама разбирается. Он не боялся, что подруга детства испортит ему клип, потому что его фанатки и не обратят внимания на ту, кто играет его возлюбленную, представляя себя на её месте. Так что пусть творит что хочет, главное, что продюссер увидит её имя в коротких титрах. Кёко с задумчивым видом пережёвывала свой обед, отстранённо наблюдая за остальными работниками LME, сидящими вокруг. Сегодня девушка решила далеко не ходить и пообедать прямо в здании агенства в местной столовой, потому что уже через полчаса у неё встреча с президентом. Зачем она так неожиданно понадобилась Лори, Кёко догадывалась. Наверняка он успел уже прознать про клип Шотаро и хочет обсудить с ней причину, по которой девушка согласилась. Актриса вообще не волновалась, что её будут ругать, в конце концов кто, как не Лори Такарада поймёт и поддержит её желание исполнить роль прекрасной царевны. – Могами-сан, – позвал её такой знакомый голос с нотками притворной дружелюбности, – как ваши дела? Мы давно не виделись, а вы совсем не делитесь со мной сведениями о ваших успехах. – "Узнал. Точно узнал," – Кёко вздрогнула и обернулась в сторону Рена. – "Или всё-таки нет?" Тот стоял прямо перед ней и сверкал своей убийственной улыбкой. Актриса не видела его ещё с прошлой недели, когда они пересеклись у входа в агенство и Тсуруга сообщил, что улетает куда-то на фотосессию для нового модного журнала. – Здравствуйте, Тсуруга-сан, – тихо произнесла Кёко. – Не желаете ли присесть? – дождавшись, пока актёр сядет напротив, она продолжила. – Я не хотела отвлекать вас, пока вы были заняты, – как можно вежливее сказала Кёко, нервно улыбаясь и судорожно соображая, должна ли она сознаться в том, что снимается в клипе Фувы. Рен, помрачнев взглядом, улыбнулся ещё шире, хотя казалось куда уж бы, и хотел было что-то сказать, как мозг Кёко выдал отличную мысль. Надо переходить в нападение, и Могами прекрасно знала, как отвлечь внимание актёра от своих ролей. – Кстати, Тсуруга-сан, вы уже пообедали? – девушка ловко перескочила на другую тему и широко улыбнулась, радуясь своей маленькой победе, когда заметила мелькнувшее в глазах Рена секундное замешательство. – Опять, наверное, забыли совсем про питание там на своих съёмках. Это вам сейчас всё нипочем, а через несколько лет что делать будете? Здоровье, оно не бесконечное же, – трагично разводя руками, воскликнула девушка. – Нет, ещё пока не обедал, – сознался Рен и, поймав адресованный ему красноречивый взгляд Кёко, поспешил исправиться. – Как раз собирался сейчас составить вам компанию, если вы не против. – Конечно я не против, – Кёко с облегчением выдохнула. Теперь она может хотя бы сделать вид, что сама решила рассказать про свои съёмки с Шо. – Знаете, а мне предложили роль царевны в клипе. В клипе Фувы Шо. – И вы, конечно, отказались? – мягко уточнил Рен, сканируя собеседницу взглядом. – Я согласилась, – с готовностью выпалила актриса. – Понимаете, я решила, что если смогу сыграть его возлюбленную, при том, что сама ненавижу его, это что-то да будет означать. В смысле, я окончательно докажу себе, что игрой заинтересована больше, чем местью, – быстро тараторила Кёко, избегая встречи с глазами семпая. – Понимаете? – как-то безнадежно выдохнула под конец девушка. Рен задумчиво рассматривал её, пытаясь убедить себя в том, что раз сама Кёко упрямо твердит, что ненавидит блондина, значит так оно и есть, и можно не переживать, что эти съёмки как-нибудь повлияют на отношения этих двоих. Огромным усилием воли Тсуруга вернул лицу непринуждённое выражение, тихо радуясь, что Кёко пока на него не смотрит. – Это неплохая цель, Могами-сан, – он наконец заговорил. – И очень полезный опыт. В конце концов вам когда-нибудь придется играть с малоприятными для вас людьми, а это не должно влиять на вашу игру. – Вы не злитесь на меня? – рыжеволосая подняла взволнованный взгляд на Рена. – Нет, – уверенно отозвался тот. На последний день съёмок клипа осталась только сцена, в которой гибнет главный герой, а царевна рыдает над его бездыханным телом. Шотаро расхаживал туда-сюда по площадке и во все стороны светил широкой улыбкой, предвкушая грандиозный провал Кёко. Могами чуть не опоздала на съёмки, примчавшись в последний момент. – Ты вообще знаешь, что такое пунктуальность? – с издёвкой спросил Фува, когда уже одетая и накрашенная девушка стояла посреди площадки. – Ты ещё вроде не настолько популярна, чтобы в твоём расписании не было и пяти свободных минут. – Не волнуйся, эти пять минут есть, вот только после этих съёмок, а не перед, – в тон ему произнесла она. – К сожалению, назначая время, начальство пока считается только с твоим графиком, – Кёко теперь уже говорила без ехидства, внимательно оглядывая Шотаро. Тот, в свою очередь, озадаченно пялился в ответ. – Что, на сегодня всё? Не будет никаких криков, ссор и прочей полемики? – поинтересовалась Шоко, с самого начала наблюдавшая за друзьям детства. – Я настраиваюсь на роль, – многозначительно улыбнулась рыжевласка. – Вот прям уже? – усмехнулся Шо. – Хотя да, тебе лучше заранее быть готовой, а то опять выкинешь что-нибудь. Однако, в этот раз его подначивание осталось без ответа. – Быстрее начнём, больше дублей отснимем! – бодро оповестил режиссёр. – Нам, кажется, пора, – оборачиваясь к Шотаро, с полуулыбкой радостно сказала Кёко. Певец проводил её удивлённым взглядом и тоже поспешил на площадку. "Царевна и её слуга" резво нарезали круги по городскому парку, имитировавшему личный сад особ голубых кровей. Шотаро уже начала надоедать вся эта беготня, но режиссёр постоянно был недоволен то светом, то ракурсом, то тем, что актёры выглядели слишком свежо для тех, кто из последних сил убегает от погони. Когда им дали небольшую передышку, Фува без сил рухнул на ближайшую скамейку и принялся рассматривать подругу детства. Кёко, вопреки его ожиданиям, бодро расхаживала по округе и совсем не выглядела так, словно только что пробежала марафон. Да, волосы растрёпанные, платье немного сбилось, но сама девушка, мило улыбаясь, оживлённо болтала с кем-то из съёмочной группы. – Не хочешь отдохнуть? Ты как паровоз пыхтела и еле переставляла ноги, – поинтересовался Шо, когда Кёко наговорилась со своим новым знакомым. – Это ты пытаешься обо мне беспокоиться? – актриса притворно вскинула брови. – Выходит не очень убедительно. И чтоб ты знал, я вообще-то дама голубых кровей и никогда не бегала так долго, разумеется в кадре я выгляжу так, будто коньки отбросить готова. – То есть ты играла? – удивлённо воскликнул Шотаро, чем заслужил укоризненный взгляд со стороны собеседницы. – Я актриса, Шо, – Кёко устало выдохнула и присела рядом с другом детства. – Так что сам оцени целесообразность своего вопроса. – Четыре из десяти, – фыркнул блондин. – Ты ведь действительно могла устать. Кёко заинтересованно посмотрела на друга детства, было почти слышно, как работают шестерёнки в её мозгу, ворочая и перекатывая туда-сюда слова, чтобы составить из них полноценные предложения и сложить общий вывод из поведения и слов Шотаро. – Знаешь, никогда бы не подумала, что мы сможем после всего, что было, нормально общаться, – задумчиво проговорила девушка. – Хотя я ещё помню все твои грешки. – Ха, это намёк на то, что я не должен забывать о твоём обещании отомстить? – беззаботно тянет Шотаро. – Что-то вроде того. Шо лежал на мягкой травке посреди одной из лужаек городского парка и старательно изображал умирающего. Его глаза должны были быть закрыты, но певец не смог побороть своё любопытство и, прищурившись, поглядывал на Кёко. Девушка ошеломлённо застыла в двух шагах от его "трупа" и, казалось, не дышала вовсе. Потом она сделала неуверенный шаг в его сторону и с выражением ужаса и боли на лице прижала ладонь к губам, что-то очень тихо прошептав. Она, пошатываясь, стояла над ним, а потом села рядом и аккуратно положила его голову себе на колени. Одинокая слеза скатилась по щеке Кёко и упала на лицо Шотаро. Парень вздрогнул и еле удержался, чтобы не открыть глаза и не уставиться на подругу детства. Вдруг, совершенно неожиданно для Шо, девушка склонилась над ним и почти невесомо поцеловала в лоб, после чего громко разрыдалась. – Стоп, снято! – раздался довольный крик режиссёра. – Превосходно! Могами-сан, это было невероятно. Большое спасибо за игру. Кёко, все ещё всхлипывая, встала и взяла платок из рук ассистентки. Шотаро мигом вскочил с земли и подошёл к подруге детства. Он не думал, что она разревётся навзрыд, вот так явно и открыто. Это сильно отличалось от её слёз в первом клипе. Шо на секунду даже поверил в то, что она действительно его любит и он действительно умер прямо у неё на глазах. – Ты в порядке? – растерянно спросил Фува, не зная с какой стороны лучше подойти к подруге детства. – Отстань! – огрызнулась девушка, отворачиваясь от скачущего вокруг Шотаро. – Не надо пытаться меня успокоить. – Ну и пожалуйста, – фыркнул блондин, демонстративно складывая руки на груди и топая в сторону трейлера. Но вдруг он всё же остановился и обернулся к Могами. – А как ты смогла так играть? – Представила на твоём месте действительно дорогого для меня человека, – Кёко пожала плечами и стёрла с щеки последнюю слезинку. – Уж не Тсуругу ли? – ехидно прищурился Шо. Рыжая вздрогнула и слега натянуто улыбнулась, из последних сил надеясь, что Шотаро не заметил её заминки. – С чего бы мне думать о нём? – девушка усмехнулась и, отвернувшись от друга детства, поспешила к своему трейлеру, чтобы побыстрее переодеться и сбежать от настырного блондина. – Да так, решил уточнить на всякий случай, – беззаботно проговорил певец, направляясь за ней. – А то, кто-то обещался работать в гостинице моих родителей. – Ах, кто же это мог быть? – Кёко наивно похлопала глазками, подыгрывая Шо. Чем быстрее они сейчас уйдут от темы Тсуруги, тем лучше. – Вот уж правда, кто же? – всё-таки Шотаро и ехидство не могут долго существовать по-отдельности. – Ну так вот, – Кёко резко остановилась перед дверью, – чисто ради приличия. Больше спасибо за сотрудничество в этом проекте, было приятно работать с тобой, – девушка мило улыбнулась и протянула руку Шотаро. – Мир? – усмехнулся Фува, протягивая руку в ответ. – Дружба, жвачка? – Даже звучит отвратительно! – скривился парень. – И не говори, – рассмеялась Могами. – Ну что ж, а теперь, позволь откланяться. После премьеры клипа на Кёко неожиданно свалилась парочка весьма интересных предложений. Девушка была несказанно рада тому, что её эра "очаровательных злодеек" подошла к концу, и теперь ей начали предлагать и положительные роли. Она, согреваемая этой мыслью, на протяжении вот уже трёх дней витала в своих розовых облаках, улыбаясь любой незначительной мелочи. Конечно же, девушка напрочь забыла о том, что обещала подробно рассказать Рену о своих успехах при игре с "малоприятным человеком", поэтому встреча со своим наставником стала для девушки очередным ударом. Мысленно Кёко уже не раз замечала, что подобные беседы с Тсуругой становятся регулярным испытанием на прочность для неё самой и её нервов. Вот и сейчас она в спешке пыталась придумать, как всё объяснить наилучшим образом. – Могами-сан! От притворно-дружелюбного тона семпая за спиной Кёко радостно зашевелилась стайка демонов, потянувшись к источнику негативных эмоций. – "Он в бешенстве. Что ж я такого натворить успела?" – девушка стала лихорадочно перебирать в голове недавние события своей жизни. – "Кёко, ты балда! Вспоминай, вспоминай же!" – Могами-сан, можем ли мы поговорить? – с теми же интонациями в голосе спросил Рен, выжидающе глядя на рыжеволосую. – К-конечно, Тсуруга-сан, – смирившись с неизбежностью своей казни и приготовившись к ней, девушка наконец развернулась лицом к семпаю. – Что это такое? – перед глазами Кёко возникла обложка глянцевого журнала, на которой рыжеволосая актриса, ярко улыбаясь, разговаривала с Фувой Шо, а рядышком красовался заголовок: "Самый популярный певец и начинающая актриса. Неужели они вместе?!". И заканчивал композицию один кадр, тот самый, когда рыдающая Кёко нежно целовала певца. – Этот человек, как вы сами говорили, использовал вас. Вы утверждали, что ненавидите его. Должен признать, не ожидал от вас такого, – для большей эффективности своей речи Рен разочарованно вздохнул и перевел строгий взгляд на собеседницу. – Это не я! – выпалила девушка, в ответ на что получила абсолютно нечитаемый взгляд. – Я могу всё объяснить! Они всё переворотили. Мы просто разговаривали после съёмок, а это кадр из клипа, – тыча пальцем в фотографии, возмущалась Могами. – Это все сценарий, при других обстоятельствах я бы ни за что и никогда! Тсуруга-сан, подумайте сами, да разве я посмела бы врать вам? – Звучит весьма убедительно, но как же вы... – начал было актер, но замолчал на полуслове. Услышав слова, сорвавшиеся с губ его подопечной, мужчина замер как громом поражённый. – Я вообще вас представляла! Как подумала, что вы вот так… до сих пор страшно, – почти со слезами на глазах выпалила Кёко и осеклась, встретившись взглядом с Реном. Ненадолго повисла неловкая тишина. – Я это вслух сказала, да? – покраснев до кончиков ушей, пискнула девушка, втягивая голову в плечи. — Могами-сан, вы... — Рен в замешательстве посмотрел ей в глаза. Было не ясно, что он хочет в них увидеть, но актёр внимательно вглядывался в лицо напротив, пытаясь уловить все эмоции, проявляющиеся на нём. — Я хотела... — Кёко теряется в потоке мыслей, захвативших её голову. Она не знает, что ей сейчас надо сказать. Девушка не может придумать, как обратить всё в шутку, какое дать логическое объяснение этой проклятой фразе, чтобы соскочить с опасной темы. — Я имела ввиду, разве я бы не горевала, потеряв своего семпая? — это звучит ещё хуже. Она поднимает на Тсуругу умоляющий взгляд, из последних сил надеясь, что он сделает вид, что ничего не слышал. Она не хочет, чтобы он знал. — Это была ты? — вдруг спрашивает Рен, глядя куда-то в пространство перед собой. — Что? — Когда ты была Сецукой, была ли это ты? — тихо произносит он. — А ты сам был? — она не успевает подумать прежде, чем произносит эти слова. Ей стоило бы держать язык за зубами. Зачем ей знать, был ли он собой, когда играл перед ней Каина Хилла? Она видела, что он страдал от чего-то тогда, боролся с чем-то. И она не хотела поднимать эту тему больше никогда. Они снова молчат, глядя друг на друга. Девушка чувствует, как в груди снова всё немеет. Почему они должны говорить об этом? — Был, — уверено отвечает актёр, но в его глазах мелькают страх и сомнение. Могами в замешательстве. Он тоже не хочет, чтобы она знала? Но зачем тогда отвечает? Он боится? Но чего? И вдруг её осеняет. Сейчас то, что она видит, — это не его повседневная маска. Сейчас он позволил себе показать перед ней свои истинные эмоции. Это неожиданно. Наверное, и ей не следует сейчас пытаться скрыть то, что её гложет. — Я тоже, — тихо говорит она, воскрешая в памяти события той ночи. А потом вспоминается всё, что творила бесстыжая Сецу, и Кёко чувствует, как пылают её щеки. Должно быть она краснеет до самых кончиков ушей. До того дня она и не думала, что способна на такое. В ещё больший ужас её привело осознание того, что она наслаждалась происходящим. Тогда все её силы уходили на то, чтобы продолжать игру. Тогда она думала, что это так. Но, много раз прокручивая в памяти момент их близости, их слабости, она поняла, что глубоко в душе бережно хранит воспоминания о его взгляде, его застывшем дыхании, о своих внешне небрежных, но таких аккуратных и робких на самом деле прикосновениях. Она не хотела помнить это, хотела навсегда запереть эти чувства внутри и всё забыть. Так хотела. Но это слишком тяжело сделать, поэтому она решается. Сейчас, именно сейчас. — Я люблю тебя, — сказать это легче, чем она себе представляла. Она слышит его резких вдох и догадывается, что он сейчас пытается справиться с эмоциями. Но она даже предположить не может, с какими. Девушка медленно отрывает взгляд от своих сцепленных в замок рук и смотрит на него. — Я ничего не прошу. Я знаю, что есть человек, в которого вы влюблены, — пожалуй, ей стоит перейти обратно на вы, всё-таки он её семпай и они не настолько близки. А те пара вопросов и отношения Хиллов не в счёт. — Но не могу ничего поделать с этим. Я не готова к такому, это слишком сложно, — она хочет сказать "страшно", — не хочу, чтобы это происходило снова. Ох, наверное, мне совсем не стоило об этом рассказывать, но всё же, — она позволяет тени виноватой улыбки отразиться в уголках её глаз. Могами видит, что Рен очень удивлён, он выглядит растерянным. Ему точно не раз признавались в чувствах, – ещё бы, он же известный актёр – но, наверняка, ни одна женщина не говорила ему, что любит его, но не хочет быть вместе. — Откуда ты знаешь о том человеке? — Тсуруга явно с трудом подбирает слова, пытаясь прощупать почву. Девушка лишь качает головой, продолжая печально улыбаться. — Я не знаю, кто именно. — Ты. Она почти давится воздухом. Ей хочется кричать. Неправда, так не может быть! Он достоин чего-то большего, чем её страх перед любовью. — Но как же так? — все, что она может сказать в ответ. Рен сосредоточенно смотрит на неё, но продолжает хранить молчание. Кажется, он что-то хочет сказать. Хочет, но пока не решается. — Могами-сан, — осторожно начинает актёр. — я думаю, сейчас для нас обоих отношения будут огромным испытанием, но может быть стоит попробовать? Помнится, вы сами говорили, что готовы приложить максимум усилий, чтобы покинуть "Люби меня", — Тсуруга слега нахмурится, заметив тень сомнения, мелькнувшую на лице девушки. — Не обязательно вот так сразу бросаться в омут с головой, достаточно лишь потихоньку двигаться вперёд, шаг за шагом, открывая для себя что-то новое. — Если вы... если ты так считаешь, — Кёко вздохнула, задумчиво сминая пальцами край рукава своей кофты. Вдруг она умиротворённо улыбнулась и подняла горящий взгляд на Рена. — Теперь я почему-то уверена, что смогу! Я научусь любить так, чтобы не терять голову. Потому что, если такое произойдёт, я знаю, ты меня остановишь! Кёко вдруг поняла, что потерять голову от любви к Рену она, может быть, и согласна, потому что он и правда вовремя остановит её, потому что в те минуты, когда ей больше всего была нужна поддержка, он оказывался рядом и помогал снова обрести смысл жизни. Например, в игре. Благодаря ему, она поняла, что хочет быть актрисой. И она будет всегда играть с улыбкой, для себя и ради него.