kjaerlighet er galskap

      Шарпая затертой подошвой бордовых венсов, я направлялась в сторону фонтана, где и проходило их празднование. Руки мелко подрагивали и так же немного вспотели от волнения, а губы были полностью искусаны, отчего кое-где сочилась кровь.       Голова была абсолютно пуста перед встречей с ним. Слов, оправданий и фраз не находилось никаких и единственное на что я надеялась так это только на его возможно не угасшие чувства ко мне. На тщетное прощение, которого, скорее всего, не будет. На возможность помилования, которым он меня наверняка обделит.       Издалека замечаю светлую макушку когда-то лучшей подруги и около десяти человек вокруг. Глупые и расписанные темой вечеринки шарики летали рядом привязанные к рукам. Достаточное количество алкоголя, который употребляли все гости на их празднике. И его сидящего на кромке мрамора окружающего фонтан.       Ноги немедля приостановились, и дыхание сперло моментально. Впервые за полтора года я увидела его вживую, а не на экране своего разбитого телефона. Впервые я посмотрю ему в глаза, которые будут наполнены презрением и обидой ко мне. Впервые я услышу его хриплый и родной голос вживую, а не через потрепанный динамик телефона, на котором спокойно каждый день хрипло воспроизводится наше с ним видео.       Небольшой ветер, который раздувал мои несобранные волосы, заставил мои глаза заслезиться. Или же истертые до истомы воспоминания сделали это. Но мигом стерев несколько прозрачных слез со щек, я рвано вздохнула и вновь возобновила движение в его сторону.       Ребята не обращали на приближающую меня никакого внимания, чем немного облегчили мою ситуацию, но скорее всего из-за того что просто не замечали. Подходя ближе, я обнаруживаю зажатую меж его длинных и грубых пальцев сигарету, которая выкурена лишь наполовину и следом его понурый вид. Черный смокинг прекрасно облегал каждую часть его тела, белая рубашка только увеличивала его сексуальность, а небольшая черная бабочка и черные лаковые туфли завершали его идеальный вид, вид жениха.       Он сидел поодаль ото всех и из-под ресниц рассматривал свою невесту. А после прикрывал глаза и кажется обреченно вздыхал, возможно не находя во всем этом своего смысла.       Сделав последние шаги, я приостановилась около парня в полуметре и уставилась на него, абсолютно не замечая, наконец, обращенное на меня внимание со стороны.       — Привет, — произнесла я.       Он еле заметно вздрогнул от забытого им голоса и немного зажмурился, следом поднимая голову и всматриваясь в меня. И наверняка его небольшая и мгновенно пропавшая с лица улыбка была посвящена не мне, а знакомым и родным ему вещам.       Черная футболка с дурацкой надписью «Call of Duty» законно принадлежавшая ему пару лет назад, сейчас висела на моих худых плечах, прикрываемая сверху его же кожаной курткой с несколькими нашивками и множеством клепок.       Пройдясь по всему моему внешнему виду, он нехотя столкнулся с моими глазами, где ничего кроме признанной вины не наблюдалось. Но брюнет только тихо хмыкнул и безэмоционально вернулся к просмотру каменной дорожки, которая облегала одну четвертую парковой зоны.       Бывшие друзья рядом молча поглядывали в нашу сторону, абсолютно ничего не предпринимая. А его невеста заметно нервничала в отличие от его лучшего друга, который с трудом согласился мне сообщить его местонахождение.       — Зачем пришла? — прохрипел брюнет, делая очередную затяжку.       Я нервно бегала взглядом по его напряженному виду и, засунув руки в карманы куртки, начала немного покачиваться, стараясь облегчить волнение хоть так. Но с каждым его вздохом, с каждым еле заметным брошенным взглядом в мою сторону я исходила от нервов все больше и больше.       — Ни зачем, — ответила я, надеясь, что он не заметил дрожь в моем голосе. — А за кем, — я моментально выдохнула, ощущая огромных размеров ком разрывающий мое горло. Почувствовала, как защипало в глазах и тут же пелену, сквозь которую, я размыто видела его разбитый от моего визита вид. Но собравшись силами, я произнесла главные слова, которые и намеревалась сказать с самого начала этой затеи. — Я пришла за тобой.       Проморгав слезы, я приоткрыла рот и, осушив дрожащие губы, выжидающе уставилась на него.       Крис отстраненно смотрел перед собой, большим пальцев нервно потирая уже коричневатый фильтр и абсолютно никак не реагировал, а только обдумывал мои слова. Время вокруг нас двоих замерло, люди окружающие нас стали неважны и, кажется, вся вселенная была сконцентрирована только на нас двоих.       Следом брюнет грустно усмехнулся и, наконец, встал со своего места. Шаг и он стоит напротив меня, только смотря куда-то в сторону, нежели в мои глаза. Прикусывает губу и борется с самим собой. Я вижу это в его гребаных карих глазах судорожно бегающих по всей территории кроме меня, моих глаз и моего умоляющего вида.       — Я знаю, что мой поступок, можно сказать, — слово, которое я не договорила болезненно ударило по вискам заставляя зажмуриться, но, даже не смотря на всю ту боль и горечь от содеянного, я продолжила: — Предательство — непростительно. Знаю, что ты в праве полностью отгородиться от меня, вычеркнуть из своей жизни и сейчас даже не уделять внимание. Но ещё я знаю, что ты, — медленно поднимая руки, я позволяю себе коснуться его напряженных скул. — Ты любишь меня. Я знаю, что ты, несмотря ни на что, все ещё любишь меня, как и я люблю тебя.       Большими пальцами аккуратно поглаживаю его щетинистые скулы, смотрю в глаза, которые так же настойчиво продолжают избегать взглядом моих, и жду хоть какой-нибудь реакции от него.       — Так больно осознавать, что твои слова это гребанная правда, — прохрипел он. — И так неправильно продолжать любить тебя даже спустя несколько лет после всего того, что ты сделала с нами.       Шистад опускает голову вниз и приподнимает руки, обращая свой взгляд на обручальное кольцо. Прокручивает его прямо на пальце, вновь задумываясь о своем, а я тем временем опускаю руки и отхожу от него на шаг назад. Оглядываю его друзей, которые до момента моего появления счастливо веселились, а сейчас тревожно наблюдают за Крисом. Смотрю на подругу, которая опустив голову вниз, еле сдерживалась от нахлынувшей истерики. Смотрю на шатена, который стоял, поджав губы, и посматривал то на Шистада, то на меня.       И чтобы облегчить переживания всех, правильнее было бы мне уйти отсюда, оставив все как есть. Но родители постоянно твердили мне о том, что свое нужно всегда держать рядом и никому не отдавать. Как жаль, что я так поздно поняла это, заставив парня после совершенного мною поступка потерять ко мне доверие и разочароваться.       — Я могу извиняться всю оставшуюся жизнь, но мы оба понимаем, что это ничего не изменит. Я могу сейчас уйти и оставить тебя здесь с ней, с девушкой, с которой ты никогда не будешь счастлив, — говорила я, чувствуя, как спазмы сжимают мое сердце и как надежда от его отчужденного взгляда рассеивается, словно песок сквозь пальцы. — Или мы можем попробовать все вернуть. А можем начать сначала.       Я сократила последнее расстояние между нами и, ухватившись за его плечи, прислонилась к его лбу своим. Его крепкий запах вперемешку с табачным дымом тут же окутал мои легкие и его глаза, заглядывающие прямо мне в душу окунули меня в воспоминания.       Я прекрасно помню, как они смотрели на меня в последний наш день в аэропорту, помню, сколько эмоций и чувств там плескалось и помню, с каким отчаянием они провожали меня туда, откуда я не собиралась возвращаться. Но мне не довелось увидеть ту боль от своего эгоистичного поступка, когда я сообщила ему о нашем расставании и о том, что я выбрала карьеру, а не наше счастливое будущее давно построенное нами обоими.       Внезапно крепкие ладони любимого мною человека медленно опустились на мою талию под расстегнутую куртку и несильно сжали, будто удостоверяясь в реальности происходящего. Сердце замерло от той теплоты, которая тут же обожгла мою кожу сквозь неплотную ткань, а из груди вырвался судорожный вздох, опаливший его сухие губы.       — Ты любишь меня? — еле слышно спрашивает он, постепенно прижимая меня к себе. Шепчу ему тихое «Люблю» и окольцовываю шею, утыкаясь куда-то в район его щетинистых скул. — Когда ты выбрала свою мечту оставив меня здесь я тоже любил тебя, — Крис продолжал говорить это тихо не желая посвящать в наш разговор кого-либо ещё. — Но я сумел отпустить. Я отпустил тебя, зная, что так будет правильнее.       Он отпустил.       На что наталкивает сейчас и меня.       Пожертвовал своими чувствами, долгое время мучился, переживая последствия моего поступка. Но сделал это ради меня, отлично зная о моей мечте, которая в итоге все равно провалилась.       — Наверняка я поступил бы так же, будь на твоем месте, — лжет, очень правдоподобно лжет. — Ты шла за мечтой, а я после последнего нашего разговора понял, что являлся неким препятствием. И после этого я остановился, — слезы, наверное, уже должны были исчерпать весь свой запас, но они в который раз за сегодня вновь появляются на моих глазах. — Пришло понимание того что я тяну тебя в совершенно другую сторону, отдаляю от желаемого и это скорее не то, что делало тебя счастливой. А мне меньше всего хотелось бы этого.       Вся эта его присужденная вина себе душила меня сильнее, чем, если бы он обвинил меня во всех своих бедах и проблемах. И мне действительно стало бы легче, если бы Шистад накричал на меня, а не вот это все в его стиле.       Я даже не заметила, как начала всхлипывать в голос, как ухватилась за него сильнее. А Крис тем временем отстранился немного, желая взглянуть на мое раскрасневшееся лицо.       — Это было неправдой. Все что у меня появилось без тебя — совсем не делало меня счастливой, — я глубоко дышала и старалась говорить без заикания, что давалось мне с трудом. Смотрела в его карие глаза, в которых на мгновение промелькнуло непонимание. — Ты, Крис, именно ты делал меня счастливой. Как жаль, что я поняла это так поздно.       Опустив голову, я сморгнула непрошеные слезы и, растерев их на щеках пальцами, прикрыла глаза, стараясь в очередной раз успокоиться и взять себя в руки. Давить на его жалость и таким методом вызывать прощение мне хотелось бы в последнюю очередь. Только, кажется один мой вид, который откровенно показывал всю образовавшуюся ничтожность, заставлял проявлять жалость к моей персоне буквально каждого, кто лицезрел данную картину.       — Я обещала себе, что когда вернусь в Осло, я сделаю все возможное чтобы ещё и вернуть все на свои места. В первую очередь вернуть тебя, — я сглотнула, чувствуя, как выравнивается дыхание и подняла голову, встречаясь с его внимательным взглядом. — И, наверное, я сейчас снова поступлю эгоистично, как и в тот раз. Но я не могу так просто опустить руки.       Иногда зрительный контакт может сказать больше чем слова. Отчасти там была и безвыходность, в которой мы оба оказались.       Он — потому что старался так излечиться.       А я — за свой необдуманный поступок и долгое молчание.       — Я не смогу так поступить с ней. Она не заслужила, — тихо произнес он и отстранился от меня.       Но заслужила я. И мы все это понимали.       Я заслужила, чтобы сейчас он вот так оттолкнул меня, давая понять, что в тот день, по моей воле, все действительно было кончено. Я заслужила, чтобы сейчас он позволил мне прочувствовать все тоже, что и испытал сам в тот день.       Единственное чего я не заслужила так это её места. Я не заслужила стоять сейчас на месте Сатре и считаться его невестой.       — Возможно, ты действительно так думаешь и стараешься в это верить. Но причина в другом, — делаю последнюю попытку я, надеясь на хэппи-энд. — Ты просто не можешь простить мне предательства. Ты прекрасно понимаешь, что наши отношения уже никогда не будут такими как прежде. И я тебя понимаю, — держу себя в руках ради возможных «Нас» даже не смотря на осуждение и презрение, исходящее со стороны. Я смотрю только на него. А Шистад прикусив губу, делает вид, что он уже все сказал и смотрит в сторону, чтобы не дать слабину. Но я продолжала надеяться на его капитуляцию. — Но я хочу быть рядом с тобой, Крис, я хочу быть с тобой в горе и радости. Но никак не хочу видеть на своем месте её…       — Уже поздно, Мун. Ты давно сделала сво…       Сатре прерывает меня дрожащим голосом, что следом повторяю и я настолько громко, что блондинка жмурится. Но не от высокого тона, а от понимания того что скорее всего все закончится совсем не в её пользу.       — Давай начнем все с начала?! С чистого листа и с первого знакомства, — парень еле заметно хмурится и мгновенно переводит на меня взгляд. — Привет, меня зовут Эва Мун и я законченная эгоистка, — говорю я, пожимая плечами, и немного склоняю голову влево, замечая его небольшую ухмылку. — Но могу заверить сразу — я меняюсь. А так же учусь на своих ошибках. Правда.       Молчание, измеряемое в пару минут, для меня казалось вечностью. А его эмоции, сменяющиеся в карих глазах, заставляли моё сердце прибавлять в пульсе.       И с каждым ударом моя, пусть и в небольших количествах, уверенность сходила на нет.       — Привет, Эва. Меня зовут Кристофер Шистад, — его ухмылка стала какой-то грустной, чему я не предала особого значения. Единственное на чем я сконцентрировалась так это на его ответе, который, я была уверена, положит начало нашей новой истории. Брюнет вновь приблизился ко мне и заглянул мне в глаза, чтобы закончить начатое. — И прости — я женат.       А я заслужила.