kjaerlighet er galskap

      Слыша очередной всхлип за дверью, брюнет, поджимая губы, закидывает голову назад и заносит кулак для очередного удара о стену из-за злости. Глухой звук абсолютно не препятствует продолжению бессмысленной долбежки и новым нескончаемым всхлипам.       Небольшая трещина и чуть осыпавшаяся штукатурка все же отрезвляет затуманенные гневом мысли парня и он, часто вздыхая, прислоняется к холодному покрытию лбом. Чувствует несильное жжение в районе костяшек, когда разжимает кулак. Но больше ощущает неприятное раздирающее сердце чувство, горечь на языке и ярость ко всему этому несправедливому миру.       Слышно сглатывает и, отталкиваясь от стены, преодолевает небольшое расстояние, оказываясь рядом с дверью. Касается ледяного металла ручки и беззвучно опускает её вниз, приоткрывая дверь. Осторожными шагами проходит внутрь и возвращает дверь в прежнее положение, желая закрыть её ещё на один замок. Но одергивает себя и поворачивается к кровати, где и располагается причина его визита в эту комнату.       Большая двуспальная кровать свободно располагала на себе стройную невысокую девушку, свернувшуюся в клубок. Голубая рубашка прикрывала её верх и заканчивалась на середине бедра, но сейчас задралась до поясницы, отлично показывая серые пижамные шорты, слишком короткие и притягивающие к себе взгляд.       Рыжеволосая повернула голову в сторону брюнета, ощутив на себе его взгляд, и быстро смахнула слезы, словно не она уже целый час рыдает на весь второй этаж. И чтобы окончательно не спалиться перед парнем, Мун подхватывает рядом лежащий плед и укрывается им с головой.       Шистад уже не боясь, что его раскроют, шагает к кровати и присаживается рядом с девушкой. Слышит рваное дыхание и чувствует напряжение, которое объявилось при моменте его обнаружения. Несмело касается её предплечья и медленно ведет вверх, чувствуя дрожь гуляющую по телу девушки.       — Эва, — все, что смог выдать Кристофер. Казалось, парень сказал уже все возможное на тему, из-за которой она страдает всю свою жизнь. Говорил, разъяснял на пальцах, доказывал на собственном пусть и скудном примере, но только ей это все никак не помогало. Может, стоит набить татуировку с инструкцией как преодолеть эту ебаную шутку жизни над ними? Только вот одного тату ей хватило уже. — Прекрати реветь. Как мы выяснили за твои девятнадцать лет это не особо то и помогает.       Она молчит, всхлипывая ещё несколько раз и слыша ещё одно его хриплое «Подвинься» подчиняется, отодвигаясь к стенке. Батареи работают на полную мощность, заставляя девушку вспотеть в своем укрытии, к которым добавились и крепкие объятия парня, греющие похлеще любого обогревателя.       Немного стянув с себя плед, она тяжело вздохнула, ощущая прохладу, мигом опустившуюся на лицо. Прикрытые глаза которые были затерты до красноты и откуда все ещё скатывались соленые слезы, невольно увлажняя очередную подушку.       Только как всегда истерика вновь сходила на нет с его появлением. Тело автоматически прижималось к его крепкому. А на запястье так приятно покалывало место с его именем и по совместительству именем её родственной души.       Нехотя перевернувшись на другой бок, зная, что парень желает видеть её лицо, чего явно не желает Мун, она молча уткнулась в район его ключиц, с наслаждением вдыхая любимый древесный запах и в дополнение сегодня от него пахло корицей и имбирем. Видимо брюнет, несмотря на дерьмовое настроение рыжеволосой все же не отступил от традиции и приготовил её любимые печенья на пару со сладкими булочками. И видимо он ещё надеется встретить с ней очередное Рождество, а после, когда родственники разойдутся по своим комнатам, сидеть перед телевизором укутавшись в теплый плед, который они будут делить на двоих и уплетать приготовленные им сладкие мучные изделия, одновременно смотря «Один дома».       Только у Мун совершенно не праздничное настроение. Мун даже не собирается в ближайшие пару часов носится по комнате и приводить себя в порядок, следом облачаясь в шикарное красное платье за которое она отвалила приличную сумму денег и которое она практически вырвала из рук какой-то расфуфыренной блондинки.       У Эвы в планах закрыться в комнате и опустошить пару бутылок крепкого бурбона. Скурить несколько отцовских сигарет, которые она успела стащить до выезда в загородный дом. И вновь проклинать себя, свою жизнь и гребаную несправедливость.       Шистад аккуратно заправляет выпавшую прядь за ушко, а следом очерчивает контур скул. Проводит холодными пальцами до подбородка сумасшедше желая коснуться ими контура её губ, а лучше их своими губами. Но в очередной раз сдавленно сглатывает и все больше отстраняет её лицо, от себя собираясь заглянуть в глаза.       — Сегодня праздник, а ты лежишь тут и ревешь, — устало произнес он. Большим пальцем он уже выводил узоры на её румяной щеке, а глазами так и искал встречи с её изумрудными. — Не надоело?       Эва не спеша поднимает взгляд, сначала цепляясь за его губы, которые он почему-то именно в этот момент обводит языком. Бегает глазами по россыпи родинок на щеке и только потом заглядывает ему в глаза. Слабо прочищает горло, прежде чем сказать в миллионный раз то, что он уже слышал.       — Я устала, Крис, — сиплым голосом ответила девушка. — И я так справляюсь с этой проблемой. Можешь считать меня слабой, можешь бесхребетной дурой или даже жалкой, но я не могу по-другому. Я пыталась.       Мун старается сдержать новую зарождающуюся в груди истерику. Хватается за парня и вновь прижимается к нему всем телом, зная, что это поможет, немного, но поможет.       — Мы ведь уже говорили на этот счет.       — Говорили, — с дрожью в голосе подтверждает она. — Но от этого легче не стало.       Кристофер чувствует, что футболка начинает намокать и быстро выдает дежурный набор успокаивающих фраз, теплые и поддерживающие объятия и несколько коротких поцелуев в макушку которые обычно срабатывают. Этот раз не исключение.       — Я просто хочу, — Мун осекается, в очередной прикусывая губу. Трезвый и здоровый разум кричит обратное, велит не слушать подначивания искалеченного постоянной болью сердца. Только рыжая уже так заебалась, так намучилась, что просто забивает на всю эту неправильность и грешность. — Хочу хотя бы сегодня не чувствовать всего этого, — шепчет она ему в изгиб шеи. Опаляет горячим дыханием кожу, замечая, как дергается его кадык, а после не сдерживается и, наконец, прижимается к его шее губами запечатляя на коже своего соулмейта первый подобный поцелуй. — Хочу побыть сегодня немного счастливой, как и все обычные люди в простой, и обычный день. Хотя бы сегодня, Крис, пожалуйста.       Продолжает она шептать так порочно и сладко, отчего он приоткрывает губы, когда она добирается до них, но не прикасается, ждет его одобрения. Брюнет внимательным взглядом скользит по её лицу, подмечая её горящий желанием взгляд, и раскрасневшиеся от покусывания губы и сдерживать себя становится все труднее. И он понимает, что до грехопадения осталось совсем немного.       — Ты ведь понимаешь что это неправильно, — выдает он, на что она судорожно кивает. Вновь накрывает её румяную щеку ладонью и наконец касается пальцем её губ отчего чувствует приближение того самого момента. Её губы такие горячие и мягкие, а ещё он уверен сладкие. Крис уже не раз представлял себе этот момент, представлял, как он коснется её, медленно пройдёт языком по губам и так же медленно с её разрешения вторгнется в её рот, вызывая громкий стон наслаждения. От старых мыслей в настоящее время желание всё увеличивается, затуманивая пока ещё здравый разум. — И это …       — Снова скажешь, что это неправильно? — горько усмехается она, перебирая его волосы на затылке и наслаждаясь этой интимной близостью.       — Скажу, что это не то, что понравится нашим родителям. Мы с тобой брат и сестра, Эва, пусть и двоюродные, но родственники.       Парень прикрывает глаза, скрывая разбитый взгляд, и убирает руку. Здравый разум побеждает и Шистад вновь проглатывает все свои желания, собираясь закончить этот разговор который впервые зашел за грань дозволенного.       Только вот Мун не сдвинулась и не отступила от своих намерений. И, кажется, её планы на сегодня поменяли свое направление, которое явно больше симпатизировало девушке.       — Я это прекрасно знаю, Крис. А ещё знаю, что мы с тобой соулмейты, родственные души и как там ещё говорят, — она немного поморщилась, создавая еле заметную складочку между бровей, вспоминая. — Нареченные. Это чертова судьба, Шистад, и если она действительно так решила, то может уже стоит перестать противиться ей спустя столько лет и мучений? Может, стоит наплевать на все и стать такими же счастливыми, как и многие окружающие нас? И может… может стоит не скрывать свои чувства, — девушка с напущенной уверенностью произносила каждое слово, будто сама верила в них и придерживалась уже долгое время, хоть и под конец немного сбивается от той правды которая и должна была остаться на языке. А Крис продолжал молчать лежа с прикрытыми глазами и ощущать губами её горячее дыхание, которое естественно сбивало его с толку и отвлекало от разговора с Мун. — Хотя бы сегодня.       Эва всё ещё не решается и поэтому только прижимается к его щеке своей. Плавно опускает руку на плечо, следом слыша разочарованный (?) вздох, ведет по предплечью и приостанавливается на запястье, где красиво выведены судьбой черные буквы её имени и даты встречи. Обводит нанесенную судьбой татуировку пальцами, наизусть выучив каждый символ, и делает последнее движение, спускаясь к ладони Кристофера и скрепляя их руки, переплетает между собой пальцы.       — Один поцелуй, Крис, — шепчет она ему на ушко. — Я обещаю, что никто кроме нас об этом знать не будет.       Осмелев она чуть-чуть отстраняется, и носом ведет по его немного щетинистой щеке. И в который раз останавливается напротив его губ.       — Пожалуйста…       Вновь просит она, но не заканчивает просьбу как обычно сокращенным именем парня.       Шистад срывается, не выдерживая её взгляда. Но больше горячего дыхания провоцирующего его на все тот же неправильный поступок. А может и собственного такого затертого и сводящего с ума желания. Ведь это все так же неправильно.       Оба стонут так, как никогда раньше. И не потому что не чувствует привычной боли, которая пронзала тело постоянно, происходи это с кем-то другим. А потому что невыносимо приятно целовать твою родственную душу и, кажется, правильно. Впервые.       Руки уже давно исследуют тела друг друга и не так как раньше. А полностью и без всяких ограничений. Оставляя горящие отпечатки ладоней и пальцев на гладкой коже под одеждой.       Крис невольно укладывает рыжую на спину, размещаясь между её ног и все так же не отрывается от сладких губ. И черт бы его побрал, но он клянется, что его фантазии и приближенно не соответствуют реальности. И так же он признает, что это его самый лучший поцелуй.       Опустошенные легкие заставляют людей отпрянуть друг от друга. Но долго заточенные порочные желания затуманивают разум и Шистад абсолютно забывает о её тихом «Один поцелуй, Крис». Он начинает медленно покрывать её нежную кожу поцелуями, наслаждаясь приятной и трепещущей истомой зарождающейся в груди, той, которая отсутствовала до этого момента, до момента их первого поцелуя.       И приоткрывая глаза, он уже не видит перед собой двоюродную сестру. Он видит девушку, которая тихо постанывает, прося его о большем. Видит девушку, которая сходит с ума от происходящего. И непременно сходит сам. А ещё видит вновь что это правильно.       Целует лебединую шею и сдерживает себя от того, чтобы не оставить там несколько багряных пятен, которые явно не оценят их родители. Медленно проходится языком по острым ключицам и оставляет поцелуй в ложбинке, вновь отстраняясь.       Не слышит трезвый голос разума о том, что нужно остановиться, потому что набатом громко бьет в голове «Продолжай». Поэтому он смотрит ей в глаза, облизывая раскрасневшиеся губы, и не спеша расстёгивает её рубашку.       — Если ты не хочешь, то може…       — Если бы я не хотел — я бы уже остановился, — прерывает её он, умалчивая о том, что ему это уже не под силу. Что сейчас в этой комнате, когда она лежит под ним и дрожит от предвкушения, стонет и одним до одури развратным взглядом просит большего, он просто уже не может подчиниться здравому рассудку и остановиться. — Но ты…       — Продолжай, — хрипит она, притягивая его лицо ближе к своему для второго полноценного поцелуя. — И не смей останавливаться. Я хочу этого.       И Крис хочет этого. И плевать, что кто-то посчитает это блядски неправильным.       Потому что… Ну, потому что для этих двух теперь так не кажется.       Терять время, вот что было неправильным.