Кино или жизнь?

Светлана открыла глаза, когда в окно, сквозь плотные шторы, в комнату пытались проникнуть жаркие солнечные лучи. Она взглянула на часы и присвистнула — половина одиннадцатого. На мгновение ей показалось, что звонок Свендсена и разговор с ним ей всего лишь приснились, но, взяв в руки телефон и открыв журнал входящих звонков, она обнаружила, что решение по поводу съемок в дипломной работе начинающего режиссера принимать ей все-таки придется. Света босыми ногами прошлепала на кухню, где на столе ее уже ждали бутерброды, а на кофеварке оставалось только нажать кнопку. Пока варился кофе, она села за стол и взяла с тарелки бутерброд с сыром. Как же хорошо у родителей, блаженно улыбаясь, подумала она. Светлана обожала возвращаться домой, где все было так знакомо, так близко и любимо, словно она возвращалась не просто в отчий дом, а в далекое, беззаботное детство. Мама всегда старалась побаловать ее любимыми блюдами и вечерними разговорами за чаем, которых Свете так не хватало в этих постоянных разъездах по сборам и соревнованиям, а отец, как и прежде, с упоением слушал рассказы дочери о своих победах и поражениях и поддерживал ее, как никто другой. Старшая сестра Ольга, у которой уже давно была своя семья, была нечастым гостем в доме родителей, работая за троих в больнице, но Света знала, что она всегда рядом, что бы не случилось. Светлана взяла чашку с горячим кофе и отхлебнула обжигающий напиток. Ее мысли вдруг вернулись к предложению Свендсена. Ее ночная решимость куда-то испарилась, оставив вместо себя сотни вопросов и сомнений. Но слово Эмиля перевешивало все доводы «против», ведь она прекрасно знала, что он никогда не обидит ее и не позволит сделать это другим. Там же будет и Тар, и, самое главное, Бабиков. Но обсудить это очень хотелось, и Света взяла телефон и набрала номер своей школьной подруги. — Таша, ты где? — спросила она, едва услышав голос одноклассницы. — Слушай, Слепцова, если твой отпуск всегда приходится на лето и длится пару месяцев, это не значит, что у простого госслужащего дела с отдыхом обстоят так же радужно. Сегодня пятница, и я на работе. Света поморщилась от досады. Ей было просто необходимо поделиться этим предложением, своими сомнениями по этому поводу, с кем-то взвесить все «за» и «против». Мама придет с работы только вечером, а Оля вообще сегодня на ночном дежурстве. — Слушай, — снова заговорила Таша, так и не дождавшись ответа подруги. — После обеда мне нужно будет выехать в окружную администрацию. Дел там у меня максимум на час, и потом я свободна, как ветер. Часа в три буду у тебя. — Ты всегда понимала меня с полуслова, Ташка! — радостно воскликнула Света. — Жду тебя. — А тебя не разорвет от нетерпения? — подруга, казалось, читает ее, словно открытую книгу. — У тебя ведь однозначно появились новости, которыми ты жаждешь поделиться. — Я сделаю все, чтобы не разлететься в клочья, пока ты добираешься до моего бренного тела, — рассмеялась Светлана. — Жду с нетерпением. Хорошего дня, детка. Она отложила телефон и нетерпеливо забарабанила пальцами по столу, почти ежеминутно поглядывая на часы. Ждать еще почти три часа? При этой мысли Света ужаснулась и решительно отставила пустую чашку в сторону. Она наспех приняла душ, оделась и выскочила на улицу. На улице стояла нетипичная для ее родного города сорокаградусная жара. Солнце нещадно палило, обжигая кожу, слепя глаза. Да что там кожа и глаза, когда оно плавило даже асфальт! От этого зноя было трудно спрятаться. Не спасал даже ветер, который лишь гонял по улицам горячий воздух. Снующие туда-сюда по одной из главных улиц города автомобили только усугубляли положение, накачивая выхлопными газами и без того горячую и тягучую атмосферу. Света, закрыв глаза солнцезащитными очками, почти бегом направилась в ближайший супермаркет. Когда закрылась дверь, и девушка оказалась в прохладном помещении, она шумно выдохнула и медленно двинулась между прилавков с продуктами, толкая впереди себя дребезжащую тележку и размышляя, чем бы вкусненьким порадовать себя, родителей и обещавшую заглянуть в гости Ташу. Света скидывала в тележку, кажется, все, что попадалось ей под руку, потому что мыслями она была далеко отсюда. В Осло. Да, она снова размышляла над предложением Эмиля сняться в какой-то киноленте. Какой-то киноленте?.. Какой-то киноленте! Свету вдруг осенило — она ведь не знает совершенно никаких деталей съемок. Где они будут проходить? Как можно ознакомиться со сценарием? Возможно ли совмещать их с тренировками? В конце концов, такие организационные вопросы, как место проживания на время съемок фильма и гонорар за работу. Светлана вынула из кармана телефон и набрала номер Свендсена. Долго слушала длинные гудки, а потом услышала голос Эмиля, записанный на автоответчик: — Сожалею, но я не спал всю ночь, до отказа накачивая себя хорошим виски. Короче, перезвоните мне, разговаривать с Вами сейчас я просто не в состоянии. — Чёрт бы тебя побрал, Эмиль Хегле Свендсен! — в сердцах воскликнула Света, привлекая внимание немногочисленных в этот час покупателей. Она спешно, чтобы не быть узнанной, натянула на нос очки и наклонилась к холодильнику с мороженым, делая вид, что очень увлечена выбором десерта. Расплатившись на кассе, Светлана с полными пакетами в руках вышла из магазина. Она снова оказалась во власти полуденного зноя, поэтому на время мысли о предложении Эмиля перестали ее преследовать. В такую жару вообще не думалось ни о чем, кроме прохлады. Света быстро, насколько это было возможно с тяжелыми пакетами в обеих руках, пошла по направлению к дому. И только оказавшись в прохладной, тихой квартире, она выдохнула и, разувшись и пройдя на кухню, опустилась на табурет и вынула из пакета брикет мороженого. Холодный десерт привел ее в чувство, и она вновь была готова к подвигам. Да, впереди ее ждал новый подвиг, гораздо труднее, нежели марш-бросок в магазин по духоте. Светлане предстояло приготовить ужин. Она терпеть не могла готовку, да и вообще все, что связано с работой по дому. В постоянных разъездах об этом как-то не заботишься, проживая в отелях и питаясь в ресторанах. Но дома приходилось выполнять всю эту ненавистную ей работу. — Еще один аргумент в пользу этих странных съемок, — вслух проворчала Света, доставая из пакетов покупки, попутно бросив беглый взгляд на часы и отмечая, что нужно бы поторопиться, если она хочет успеть приготовить обед к приходу Таши. Несмотря на нелюбовь к приготовлению пищи, к тому моменту, когда подруга позвонила в дверь, у Светы не просто все было готово, а даже был накрыт стол, посреди которого гордо возвышалась запотевшая бутылка сухого красного вина. — Ничего себе! — присвистнула Таша, входя на кухню и с интересом поглядывая на накрытый стол. — Тетя Лена взяла сегодня выходной? Она совершенно не походила на госслужащего. Ее короткие огненно-рыжие волосы, казалось, давно не видели расческу, яркий макияж привлекал внимание, абсолютно не сочетаясь с легкими строгими брюками синего цвета и прозрачной белой блузой. Ее голубые глаза в обрамлении густонакрашенных ресниц казались совершенно прозрачными, словно озера, а веснушки, радуясь солнцу, расползлись по всему лицу и даже плечам. Образ довершали пухлые губы, накрашенные красной помадой. — Тетя Лена здесь абсолютно ни при чем. — Света с гордостью смотрела на подругу детства. — Это все я. Тебя ждала. — Кхм. Ты? Сама? Интересно… Ты уверена, что все это съедобно? — Спасибо, Таша. Ты, как всегда, веришь в меня. — Прости! — Девушка уселась за стол и бросила в рот маслину. — Но я, пожалуй, обойдусь вином и фруктами. Ничего личного, я просто не могу себе позволить валяться в больнице. На следующей неделе у меня масса дел. — Да ну тебя! — беззлобно бросила Слепцова, тоже садясь за стол и накладывая себе полную тарелку салата и рыбы, будто делая подруге вызов. Та, звонко рассмеявшись, последовала ее примеру, и уже через мгновение подруги с аппетитом уплетали обед. Расправившись с порциями, они налили еще по бокалу вина и перебрались в гостиную, захватив с собой сыр и фрукты. Таша внимательно посмотрела на Светлану и покачала головой, прервав их воспоминания о далеких школьных годах: — Выкладывай уже, что там у тебя стряслось? Я же вижу, что тебе сейчас и дела нет до наших одноклассников. Света улыбнулась — она обожала подругу за то, что она понимала ее с полуслова, полувзгляда, полунамека. Вот как сейчас. Поэтому она сразу перешла к делу, почти дословно пересказав ночной разговор с Эмилем. Таша сначала, кажется, задумалась над рассказом, а потом вдруг заговорщически подмигнула и шепотом, словно они были в квартире не одни, спросила: — А правда, что у тебя со Свендсеном… ну… ты понимаешь… Света закатила глаза — ей хуже горькой редьки надоели эти слухи: — Нет! Нет! И нет! Не правда! У меня с Эмилем ничего не было, нет и быть не может. Мы — просто друзья! — Ну нет и нет, — усмехнулась Таша. — Что ты так разнервничалась? — У тебя есть, что сказать по существу вопроса? — Так, съемка в фильме начинающего режиссера… Знаешь, Светка, слушая твой рассказ, я вдруг поймала себя на мысли, что безумно тебе завидую. Ты можешь легко сменить профессию, у тебя полно друзей в разных странах, ты совершенно не привязана к одному месту. Если бы моя жизнь была устроена так же, как твоя, я бы, не задумываясь, согласилась рвануть в Норвегию, чтобы сняться хотя бы в эпизоде. Это же так здорово — побывать по ту сторону экрана, узнать всю эту кухню изнутри. — Мне казалось, что ты никогда не мечтала быть актрисой, — усмехнулась Светлана. Таша поморщилась: — Тут дело не в мечтах, а в том, что у тебя есть возможность попробовать в жизни многое. Кто знает, какой опыт даст тебе эта работа. Ты прекрасно отдохнула в Эмиратах, загорела, набралась сил. И что будешь делать оставшееся время? Торчать в нашем захудалом городишке, изнывая от жары или, если не повезет, проклиная холод и дождь? Чем будешь заниматься? Сидеть дома и пялиться в телевизор? Конечно, это — предел мечтаний! Короче, Слепцова, покупай билет, собирай вещи и дуй к своему Свендсену! — Он не мой… — Это совершенно не важно! Не будь дурой, лети в Осло и постарайся получить удовольствие от новой для тебя роли. Кино — это же безумно интересно! — Наверное… Но у меня столько вопросов… — Я тебя не узнаю! Где моя отчаянная подруга? Вот на месте и задашь все вопросы. Не думаю, что тебя хотят продать в рабство. Слишком уж ты знаменита… — …в определенных кругах. — Плевать! Ты реально боишься попасть в рабство? — С ума сошла? — Тогда что конкретно тебя смущает? Ты же можешь относиться к этому, как к интересному отпуску с друзьями. Света молчала. Она и сама не знала, что именно ее останавливало. Хотя, казалось, ничто ее не держало и, пока позволял возраст, нужно было брать от жизни все. От мыслей ее отвлекла Таша, вновь наполнившая вином ее бокал. Хрустальный звон наполнил квартиру, перекликаясь с Ташиным возгласом: — За Свендсена! Когда в квартиру вошла вернувшаяся с работы Елена Викторовна, из гостиной доносились веселые девичьи голоса. Она заглянула в комнату, и тут же к ней подбежала Света, расплескивая на ходу вино из бокала. Девушка обняла мать и громко возвестила: — Я улетаю в Осло!