Я и Мистер Совершенство

Вот такая глава получилась... р. с. партизаны, вы не правы! Утром следующего дня меня разбудил звонок. Я недовольно простонала, потягиваясь на диване, после сна на котором болело все тело, и на ощупь нашла мобильный на столике, поднося трубку к уху и бурча: - Алло? - Лили, я тебя разбудила? Да? Я думала ты уже не спишь, прости, - сразу же затараторила Ди, заставляя меня отвести трубку подальше, чтобы меньше слышать ее громкий голос. - У тебя есть планы на сегодня? Мы тут с Торнтеном… О, моя голова. О, мое бедное тело, несущее свое бренное существование. Чем оно заслужило такую приятельницу, как Сэнди Фишмен? Серьезно, это какое-то наказание. Похоже, в прошлой жизни я совершила нечто ужасное, а в этой – расплачиваюсь за совершенное. - Лили?... - Да, я здесь. - Мы хотим сходить на каток. Может, сходим парами? - То есть? – не врубилась я, поглядывая на настенные часы. 08:35. - Ну, позовешь этого своего…как там? Бобби? – принялась объяснять Ди, а я еле сдержалась от смеха. - Мне бы хотелось с ним познакомиться, думаю, это было бы весело, сходить куда-то вместе. - Нет, Бобби не пойдет, - решительно отвергла я ее предложение. - Тем более мы расстались! Поэтому удачи вам, все такое, а я дальше спать. - Ну, Лили! Тогда я позвоню Дэнни, он не откажется, наверное. Пошли, а? – залебезила подружка. - Нет, Ди. Мы с твоим братом – не парочка, как вы с Торнтеном. Поэтому идите без меня…. – попыталась отвертеться я, но не тут то было. - Вы же подружились с Дэнни, разве нет? Он обидится, если узнает, что ты отказалась отдыхать с ним. - Не обидится, он и сам не пойдет, скорее всего. Пока, Ди, - и положила трубку, откидывая телефон и откидываясь на подушку. Глаза отчаянно слипались, спать хотелось неимоверно. Звонок раздался очень скоро, но я уже успела снова впасть в дрему. Настойчивая трель телефона ворвалась в мой хрупкий сон, вызвав волну негодования. - А, чтоб тебя! – выругалась я, доставая надоевший телефон. - Никуда я не пойду, я буду спать! В трубке помолчали и затем с почти родным смехом ответили: - А тебя никто и не заставляет, мы сами заедем за Купером. Так что можешь спать до обеда. Как там он, в порядке? - Том, - улыбнулась я против воли. - Все хорошо. Приезжайте. Встала я через полчаса, так и не уснув после разговоров. Первым делом протопала в спальню и обнаружила лежащего на кровати Купера, хмыкнула, привлекая внимание собаки, а потом пошла на кухню. За мной бодрым спутником ринулся пес, виляя хвостом. - Что, чуешь хозяина, да? – разговаривала я с ним, доставая собачий корм. - Да, ты умный мальчик, Купер. Скоро Том за тобой приедет, радуйся. Слышишь? Том. Купер смотрел на меня, как на ненормальную и даже не реагировал на имя хозяина. Я понимала его реакцию, потому что прежде я с ним почти не разговаривала, а тут такая тирада. - Хорошо, что ты не сильно похудел, - с сомнением оглядела я собаку, которая, наконец, попробовала корм. - А то получила бы я от твоего хозяина. Пес посмотрел на меня, словно спрашивая себя: «Что несет эта странная женщина?». К обеду я накрасилась, тщательно расчесала блестящие черные волосы, которые совсем недавно в непонятном порыве отстригла выше плеч, и получилось такое интересное каре. Надев простую белую футболку и синие джинсы, я покрутилась перед зеркалом, думая, что выгляжу недурно. За последнее время я еще сильнее похудела, находясь почти на грани; но мне это нравилось. Я смотрелась так эффектно на каблуках и с новой стрижкой, что мне в след оборачивались все мужчины. Почти в двенадцать заявились гости, которых я почему-то…ждала. Как в старые добрые времена. Открыв дверь, я узрела два одинаковых лица с почти одинаковыми выражениями. Первое лицо открыто улыбалось, второе – будто сдерживалось. Где-то сзади раздался отчаянный скулеж, когда парни вошли в прихожую, и мимо меня пронесся несчастный пес, начиная прыгать на хозяина, виляя хвостом со скоростью пропеллера. Том смеялся, присев на корточки и уворачиваясь от мокрых проявлений собачьей любви. - Ты выглядишь…невероятно. Я почти забыла о присутствии второго близнеца, наблюдая за воссоединением хозяина и пса. Билл улыбался, по крайней мере, поднятые уголки его губ я бы определила именно так. Я чуть улыбнулась ему в ответ, и сказала: - Ну что, есть будете? Вы голодные, наверное, с дороги. - А что ты нам приготовила? – заинтересовался вечно голодный Том, проходя на кухню и открывая крышку кастрюли, стоящей на плите. Его брат был более сдержан. Билл был почти застенчив, забавно смущаясь от моего насмешливого взгляда, пока я кормила близнецов луковым супом. - У нас рождественские каникулы, - вдруг сказал младший близнец. - Мы отмечаем его дома с семьей. - Это очень хорошо, - неопределенно ответила я, не совсем понимая, что должна ответить. - А ты где будешь отмечать? – спросил Том. - Наверное, тоже домой поеду. Хорошо будет встретить Рождество с матерью, я давно ее не видела. - Правильно. Такой праздник нужно встречать в семье, - кивнул Том, а мне вдруг стало неприятно. Будто я навязывалась к ним на праздник, а они не знали, как повежливее мне отказать. Но ведь такого и в помине не было. Аппетит резко пропал. Парни не заметили перемены в моем настроении, и ближе к вечеру Том уехал домой, забрав Купера и заметив напоследок, что с новой прической я стала еще красивее. Билл остался у меня, потому что у него, как он сам сказал, был разговор ко мне. Ох уж и достали меня все эти разговоры, не приводящие ни к чему. - Знаешь, я много думал о нас в последнее время, - начал парень. - Постоянно думал. - И до чего ты додумался? - Я хочу понять, чего ты хочешь. - В смысле? Я ничего не хочу, - не поняла я, а Билл подошел ближе. - Чего ты хочешь от меня? Извинений? Раскаяния? Ты, вроде как, получила этого сполна. - Ты думаешь, одного «прости» достаточно? - А что еще я могу сделать? Ты скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты поверила мне? – брюнет делает еще шаг, заглядывая мне в глаза. - Дело в том, что я не могу доверять тебе, вот и все, - сказала я, отводя взгляд. - Послушай…Я знаю, что ошибся и потерял твое доверие. Но неужели так сложно дать мне еще один шанс, м? Верчусь тут около тебя, волнуюсь. Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Я внезапно разозлилась от этого его «верчусь около тебя». Будто его заставляют. А не он ли недавно шипел мне в лицо, что ни за кем бегать не будет? - Хочешь, чтобы я тебя простила? – ядовито ухмыльнулась я. - Встань на колени. Билл переменился в лице: - Что? - Что слышал. Хочу, чтобы ты встал на колени передо мной, - с удовольствием повторила я, внутренне сжимаясь от наступающей бури. Билл смотрел на меня так, словно я попросила его выброситься из окна: пораженно и зло. - Не могу поверить, что ты это сказала, - знакомое шипение, означающее, что парень почти не сдерживает себя. - Что ты подумала такое сказать! - А что такого? Я прощу тебя, если ты немного умеришь свою гордость. - Никогда, слышишь? Никогда не буду вставать на колени, тем более перед такой дурой, как ты, - выдает Билл, взмахивая руками и уходя в коридор. - Снова убегаешь? Заметил, что это стало твоей привычкой? – ехидничаю я, держа лицо до последнего. - Заметил, что ты растеряла последние капли разума. - Конечно, ведь Билл Каулитц такая звезда, куда уж ему на колени…. Билл одевается молча, сильно одергивая куртку и завязывая шарф с остервенением. Потом говорит мне: - Ты ведь все равно любишь меня. Хоть и делаешь вид, что тебе все равно. - Я не люблю тебя, - стараюсь говорить уверенно, но плохо получается. - Посмотрим, кто из нас первым окажется на коленях, - неприятно улыбается Билл. * * * Вечером я присоединилась к Ди и Торнтену на катке. Просто позвонила им и сказала, что решила принять приглашение. Хотелось прогуляться, расслабиться – столкновения с Биллом выматывали меня, разрушали внутреннюю стену. После стычек с ним хотелось спокойствия, поддержки, присутствия других людей, которые могли отвлечь меня пустыми разговорами. Торнтен и Ди катались в основном вдвоем, я была в стороне. Потом мы попали в общий поток катающихся, и начали разгоняться. Какое-то феерическое веселье царило в этот момент. Я сразу почувствовала недомогание, как только ступила на белый лед. Старалась унять внезапно участившееся сердцебиение. Я делала глубокий вдох, потом выдох. Вдох-выдох. Вдох- выдох…. Люди вокруг меня, взбудораженные скоростью и неустойчивостью, смеялись и громко разговаривали. Какофония звуков смешивалась у меня в голове, превращалась в одну чудовищную массу. «Все это было явно лишним», - с трудом удавалось думать мне. - «Надо присесть». Перед глазами – пелена, а тело слабеет под сердечные удары. Ди обеспокоенно зовет меня, ее голос эхом отражается в моем сознании. Я хочу ответить ей, что все хорошо, и что не стоит беспокоиться. И я падаю.