Жизнь — обман с чарующей тоской

— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено. — Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба… Точно так же с сердцами людей. © «Стальной Алхимик: Братство»

      Следующие два дня Акутагава провел как в тумане. На этот раз Мори отправил его и Черных Ящериц на задание в другой город, поэтому поспать за все время удалось от силы два часа. И вот, все закончено, Расёмон возвращается в плащ, как приказал ему хозяин. Трупы скидывают в общую кучу и старательно поливают бензином, чтобы лучше горели. После этого группировка покидает здание, предварительно установив в нем бомбы. Через пятнадцать минут происходит взрыв — спецслужбы не успевают его предотвратить. Однако навстречу Ящерам уже летит бронированная машина. Ах, а Рюноске надеялся, что послание Мори будет понятно с первого раза.       Эспер ловко отскакивает в сторону, уклоняясь от пуль, и, взметнув полами плаща, протыкает машину насквозь несколькими лезвиями. Она зависает в воздухе, и панические крики людей приятно ласкают слух Акутагавы. Как прекрасно чувствовать собственное превосходство.       — Босс? — подходит один из Ящеров.       Рюноске делает короткий вдох и со всей силы швыряет машину в стену здания. Грохот слышен, наверное, на многие сотни метров, но тем лучше.       — Заканчивайте здесь, — меланхолично сообщает Акутагава, наблюдая, как его агенты организованно спешат в сторону упавшей машины.       — Рюро, — останавливает Рюноске другого эспера, — мой послушный старикан, проследи, чтобы один из них — желательно, выживший — был доставлен на точку ****. Там, где его точно найдут.       «Хм», — неоднозначно поводит бровью седой мужчина и, не высовывая руки из карманов, медленно направляется за подчиненными. Акутагава поворачивается к Гин. Ее лицо закрыто маской, а на голове творится черт-те что; кожа вокруг глаз заляпана чем-то черным. Сестра выглядит очень уставшей, но довольной и с интересом пытается разглядеть за пеленой дыма и пыли, что же там происходит с разгромленной машиной. Подошедший Тачихара тихонько сжимает локоть Гин, и она коротко кивает парню. Тот озабоченно шмыгает носом, словно не верит в ее искренность, и пытается нащупать плечо девушки. «Я видел, как в тебя попали!» — возмущенно шепчет Тачихара, и их возня начинает действовать Рюноске на нервы. Все было проще, когда не существовало душераздирающей «любви» между этими двумя. Теперь они, мало того, что лупят друг друга с удвоенной силой, так еще и каждый отвлекается на задании, чтобы удостоверится в безопасности другого.       — Романы — не для Мафии, — зачем-то бросает Акутагава Гин и Тачихаре и с достоинством удаляется.       Если они поторопятся, то успеют вернуться в Йокогаму сегодня вечером. А там — быстрый доклад Мори, похвала, теплый душ и, наконец-то, спа-а-ать. Удивительно, что все так и происходит. Никто в это раз не успевает вляпаться в какую-нибудь переделку. Мори, уже получивший несколько звонков и устроивший несколько договоров, очень доволен. До дома такси довозит Акутагаву за несколько минут, потому что на улице уже глубокая ночь и нет пробок. Теплый душ приятно разминает мышцы, и было бы просто замечательно простоять так до скончания веков, если бы не болели ноги. Когда Рюноске плюхается спиной на кровать и подпрыгивает на пружинах, он довольно вздыхает: кажется, счастье все-таки есть на земле. Акутагава тянется к розетке, чтобы поставить на зарядку телефон.        …О Хигучи Рюноске не слышал уже два дня. Он не звонил ей сам и был уверен, что и она не будет связываться с ним. Наконец-то все снова встало на свои места, вот только… Секунду Акутагава медлит, прежде чем положить телефон на тумбочку и перевернуться на другой бок. Нет, не стоит ей звонить, не стоит.

***

      Следующие два дня Хигучи провела как в тумане. Вокруг было так много всего нового и интересного — гораздо больше, чем Ичиё вспомнила, когда находилась в больнице. Утром Эйка разбудила ее, чтобы сообщить: она отправляется в школу, как и обещала. Сделав быстрый завтрак из продуктов, которые обнаружились на кухне (в основном, это были различные шоколадки), Хигучи попрощалась с младшей сестрой. Девушка уже достаточно разбиралась в устройстве мира, чтобы понять: у них катастрофически мало денег. Узнав от Эйки, что деньги все это время ей давала Гин, Ичиё пришла в ужас. Какой же, наверное, огромный у них долг… А, порывшись в тумбочке, Хигучи отыскала и несколько неоплаченных квитанций. Кажется, нужно срочно искать работу!       Гин говорила, что Хигучи работала продавщицей в магазине, но ничего такого Ичиё до сих пор не вспомнила. Да и по рассказам сестры поняла, что это маловероятно. Она всегда уходила надолго, часто не ночевала дома, мало рассказывала о работе, по словам Эйки. Может, Хигучи была секретным агентом на государственной службе и провалила задание? И ее вывели из игры? Но что-то подсказывало Ичиё, что государственных агентов обычно «выводят из игры» другим способом. Так, что же это могло быть? Какие у нее есть навыки? Хигучи всего двадцать лет, но она содержала себя и маленькую сестру. Но, несмотря на то, что именно информация о работе могла бы помочь Ичиё вспомнить много всего, ничего не приходило на ум. Гин говорила, что Хигучи слишком молода для учительницы, но далеко не все, что она сказала, было правдой…       Желая немного отвлечься, Ичиё занялась уборкой. Четыре месяца — шутка ли! Кажется, Эйку такие проблемы не заботили совсем, а вот Хигучи старалась быть аккуратной. Хотя, что ни говори, в беспорядке жить удобно. В одном из ящиков комода, девушка нашла свои фотографии — маленькие, предназначавшиеся, видимо, для документов, и папку, на которой значилось «Важное для семпая». Для какого-такого, интересно, семпая? Может быть, она была секретарем?       Порядком уставшая от домашней работы Хигучи присела на тумбочку в коридоре, положив папку на колени. Открыла ее, лениво пролистала — ничего примечательного. Если бы была хоть одна зацепка! Что же она за дурочка такая? Могла бы и написать имя этого самого «семпая», сейчас было бы легче. Ичиё дала себе слово позже рассмотреть подробнее эту папку и отправилась готовить ужин. Сестра вернулась, почему-то к самому вечеру, когда Хигучи уже готова была идти разыскивать ее на улицу. Эйка объяснила, что гуляла с друзьями и не позвонила, потому что обычно Ичиё никогда не просила ее об этом…       Когда порция вечерних мультиков была просмотрена, а свет в комнате сестры выключен, Хигучи позволила себе принять приятный горячий душ. Хотелось смыть этот тяжелый день и начать все с чистого листа. Когда девушка тихонько залезла под одеяло и свернулась клубочком, ей казалось, что она самый несчастливый человек на планете. Очень хотелось заплакать и пожалеть себя, чем Хигучи и занялась и не заметила, как заснула. Возможно, завтра будет легче.       Но легче не стало ни завтра, ни послезавтра, ни еще через два дня.

***

      Несмотря на блестящие, как никогда, результаты работы, Рюноске чувствовал, что его постоянно что-то смущает. Это были явно не Гин с Тачихарой, не заносчивый Чуя Накахара, не воспоминания о Дазае. И, когда шестой день подходил к концу, Акутагава, наконец, понял, что с ним не так. Он считает. Сегодня для него шестой день, с тех пор, как он не видел Хигучи. Странно, почему не шестой день, с тех пор, как он не видел Дазая? Или пятнадцатый, с тех пор, как заходил в химчистку?       Акутагава постоянно вертел в руках телефон, раздумывая, стоит ли позвонить. И если позвонить, то что сказать? Банальное «Здравствуй?» Ведь Хигучи обязательно спросит, зачем он ей позвонил. Можно сказать, что просто хочет узнать, как самочувствие, как она устроилась на новом месте. Вполне логично, ведь именно он доставил ее домой. Позвонит и успокоится — больше не будет забивать себе голову всякой ерундой.       Как хорошо, что номер Хигучи был в «избранном», а то, чего доброго, Рюноске начал бы рыться в контактах и растерял бы все свое стремление. Не давая себе времени подумать, он нажал на кнопку вызова.

***

      Когда телефон неожиданно зазвонил в кармане, Ичиё споткнулась о тумбочку в прихожей. Зашипев от боли, она, не глядя, вытащила пиликающее устройство и, не взглянув на номер, ответила довольно грубо:       — Алло!       — Хигучи? — позвали на том конце провода.       От удивления Ичиё споткнулась второй раз, но уже буквально на ровном месте. Она часто-часто задышала. Неужели он звонит? Почему?! Что случилось?       — Да? — пискнула Хигучи в трубку.       — Кхм… как… идут дела? — сухо спросил Акутагава.       — Да, вроде бы неплохо, — девушка схватила прядь волос и принялась наматывать ее на палец.       — Ты хорошо себя чувствуешь?       — Я… да. Наверное, да, — Ичиё закусила губу. Почему он задает все эти вопросы? Они должны были расстаться навсегда и больше никогда не видеться.       — Почему «наверное»? — возмутилась трубка. — Говори, что не так.       — Да просто столько всего… Все правда нормально! — горячо заверила Хигучи Акутагаву, прекрасно понимая, что по ее вялому голосу этого явно не скажешь.       — Кхм, ну… а как там Эйка?       — Неплохо, по-прежнему требует сладкого на завтрак, обед и ужин. А… ты? — Ичиё с трудом заставила себя сказать ему «ты», это казалось таким неправильным. Но ведь он называет, значит, ей тоже можно.       — Что я? Требую ли я сладкого на ужин? — угрюмо пробормотал Акутагава, и Хигучи сначала нервно рассмеялась, а потом ударилась пальцами о тумбочку. Кончики тут же закололо, и она закусила костяшку.       — Нет, как… ты себя чувствуешь.       — Нормально.       Неужели, думала Хигучи, неужели они разговаривают, как двое обычных людей? Спрашивают «Как дела», и он не стремится ее убить, не кричит разные страшные вещи?.. Это казалось таким необычным: Акутагава с его длинным плащом и хмурым взглядом не представлялся Ичиё милым молодым человеком. Скорее, опасным — от него стоило бы держаться подальше. Но он позвонил сам… И у него есть ее номер телефона. И вдруг:       — Может быть, нам прогуляться? — спросил Акутагава.       — Где? — тут же выпалила Хигучи, радуясь, что придумала такой хороший ответ. Не нужно говорить прямо ни «да», ни «нет». Она расхаживала взад-вперед по коридору и рисковала навернуться в третий раз.       — Ну, кхм, можно на набережной. Ты ее помнишь?       Хигучи задумалась. В мыслях всплывали лишь мутные картинки, но девушка не помнила ни адреса, ни четкого пейзажа. Но раз Акутагава предлагает, то почему нет? Заодно можно будет расспросить его о прошлом.       — Нет. Покажешь мне ее?       — Отлично! — остался доволен собеседник. — Ты сможешь завтра?       — Конечно, — пропищала Хигучи, полностью переставая понимать, что происходит. Щеки горели.       — Тогда завтра в два. Подойдет? Ты будешь свободна?       — Да мне, в общем-то, некуда особо ходить, — вымученно рассмеялась Ичиё, но вовремя остановила себя: сейчас неподходящий момент, чтобы вываливать на постороннего человека свои проблемы.       — Тогда встретимся в парке у твоего дома. Ты ведь уже была там? На лавочке самой первой у входа.       Хигучи еще не была в парке у дома, но на всякий случай сказала «Да». А то Акутагава еще сам откажется.       — Я… позвоню завтра. Хорошо? — спросил молодой человек.       — Хорошо, — эхом отозвалась Хигучи. Кажется, она выдрала себе уже половину волос и искусала все губы.       — Тогда… до завтра? — прохрипела трубка.       — До завтра.

***

      Хигучи проводила Эйку в школу, и с того момента не могла присесть ни на минуту. Она нервничала, сама не зная, от чего. Неужели ее так пугает предстоящая встреча? Глупости! Акутагава уже доказал, что он не убийца и не собирается делать ничего плохого. Хотя, с другой стороны, что Ичиё вообще знает про Акутагаву? Ей даже неизвестно его имя! Ни, тем более, профессия, интересы… А сколько ему лет? И были ли они знакомы? Хигучи переживала, что им не о чем будет говорить — что ж, вот темы для обсуждения, сколько угодно.       Как и любая девушка, Ичиё хотела выглядеть хорошо. Ей очень понравилось пальто, которое подарил Акутагава (но девушка каждый раз краснела, когда думала о том, что он выбирал для нее одежду и тратил деньги), и джинсы. А свитер? Не будет ли в нем слишком жарко? Хигучи узнала, сколько на улице градусов, и решила, что нет. Только вот наденет она сегодня белый свитер. Стоит ли краситься? В своей комнате Ичиё обнаружила кое-какую косметику: что-то стоило выбросить, а что-то еще могло пригодиться. Подкрасить, что ли, ресницы? Да, пожалуй…       Без пятнадцати два Хигучи уже была на входе в парк. Она специально уточнила у охранника, единственный ли это вход.       — Нет, — ответил он, — есть еще южный.       Но южный — это очень далеко от ее дома, а Акутагава сказал «рядом». Поэтому Ичиё, тревожно оглядываясь, заняла ближайшую ко входу лавочку и принялась ждать. А когда ждешь, неизменно начинаешь думать. Хигучи все еще не была ясна причина, по которой Акутагава позвал ее сюда. Может быть, она забыла в Агентстве какие-то вещи, и его попросили передать ей? Чушь, у Хигучи не было никаких вещей. Или же он узнал что-то о ее прошлом и хочет сообщить? Опять глупость — можно было бы сказать по телефону. Хотя, это, наверное, не телефонный разговор…       Ичиё посмотрела на время — без трех минут два. Значит, Акутагава скоро придет. Чувствуя в груди ужасное волнение, Хигучи замерла на краю лавочки. Дул холодный ветер, но она не обращала на это внимание. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей. Однако Акутагава не появился ни к двум часам, ни к 14:10, ни к 14:15. Порядком замерзшая и взволнованная Хигучи начала подозревать, что что-то не так. «Почему его нет? — думала девушка, во все стороны вертя головой. — Почему он не предупредил, если опаздывает?»       Когда на часах отразилось «14:30», Ичиё испугалась не на шутку. Она даже представить себе не могла, что Акутагава обманул ее и вовсе не собирался приходить. «Может быть, он все-таки имел в виду южный вход?» — терялась в догадках Хигучи. Подождав еще десять минут, она быстрым шагом направилась туда. «Только бы он еще ждал! Вот же я дура!» — сетовала девушка, стараясь идти быстрее. Но все ближайшие лавочки были заняты — ни намека на негодующего молодого человека. Неужели он уже ушел?! И только сейчас Хигучи догадалась просто позвонить. Конечно! Сейчас она все выяснит. Но Акутагава не отвечал на телефонные звонки…       Время перевалило за три часа. После того, как и ее последний звонок остался без ответа, Хигучи почувствовала, что на глазах выступают предательские слезы. Как же так?! Неужели Акутагава хотел над ней посмеяться? Посмотреть, что она за дурочка такая? Все внутри затопила обида, и Ичиё со злости рванула новый шарф с шеи. Он нелепо повис на одном плече, но девушка этого не заметила. Как было горько, как унизительно! Хигучи слонялась по парку еще пару часов, чувствуя, что не в силах совладать с накатившим огорчением. Он не пришел… Жаль, очередной всхлип не удалось подавить.       Начинало темнеть, и Ичиё пришлось вернуться домой — скоро должна была прийти Эйка. Проблема с деньгами по-прежнему оставалась неразрешимой, и это еще больше угнетало Хигучи. Сестра как будто не замечала ее состояния, а вот сама Ичиё к вечеру чувствовала себя просто ужасно. Голова болела, щеки горели, и не было никаких сил. Отказавшись сегодня смотреть мультики, девушка поплелась в свою комнату и легла на кровать. На виски что-то давило изнутри, а по голове словно стучали молотком. Хигучи казалось, что, еще немного, и она не выдержит. Украдкой Ичиё проверила телефон: никаких пропущенных, значит, она все поняла верно. Это была просто шутка.       А вот ухудшившееся к ночи состояние вовсе не было шуткой. И без всяких приборов Хигучи чувствовала, что у нее поднялась температура. Прекрасно! Из-за этой идиотской встречи ее, кажется, продуло. Вот дура! Меньше нужно было гулять в парке. Меньше всего Ичиё хотелось будить сестру, но неожиданно она сама появилась у девушки в комнате.       — Что с тобой? — прошептала девочка, с ужасом глядя на Хигучи.       — Эйка… Позвони в скорую…

***

      Как ни странно, Акутагава чувствовал себя очень спокойно перед предстоящей встречей. Он разобрался с утра со всеми бумагами в офисе, и был уверен, что сегодня ему никто не будет мешать. Однако, сидя в машине и направляясь к месту встречи, молодой человек чувствовал странный трепет — ему очень хотелось избавиться от него. Рюноске не переживал, что им с Хигучи не о чем будет поговорить: в конце концов, может быть, настало время все ей рассказать? Удивительно, что Гин или кто-нибудь из Мафии до сих пор этого не сделал.       До назначенного времени оставалось еще полчаса — Акутагава хотел приехать заранее, чтобы показаться пунктуальным. Черт возьми, почему он вообще так стремится произвести хорошее впечатление на Хигучи? Такого раньше не было. Телефон в кармане завибрировал, и Рюноске с раздражением вынул его, чтобы прочитать следующее:       «Акутагава, срочно возвращайся в офис. Мори требует Ящеров к себе немедленно. Подробности на месте».       — Накахара! — прошипел сам себе Рюноске и сильно сжал телефон. Почему именно сейчас?!       Однако то, что произошло в следующую секунду, могло полностью изменить жизнь Акутагавы. Только многолетние тренировки и способность Расёмон помогли Рюноске остаться в живых. Машину крутануло, раздалось несколько выстрелов, и эспер, успевший поставить щит, увидел, как водитель с простреленной головой падает вперед, на руль. Выпрыгнуть из машины было невозможно, и Акутагава мысленно помолился, чтобы мощности Расёмона хватило на то, чтобы пережить аварию. А потом и сражение.       Кто-то определенно знал, что он поедет этим путем, и подготовил засаду. И как Рюноске мог этого не почувствовать? Ведь, правда, все было слишком хорошо… До столкновения оставались считанные секунды, и Акутагава зажмурился, переключая весь свой контроль на щит — он уже делал подобное раньше, он справится. Кучке идиотов его не остановить!       Как же хорошо, что после взрыва остается много дыма: можно укрыться в нем, чтобы подкараулить жертву. Рюноске мог даже не открывать глаза, чтобы почувствовать, как трое людей с разных сторон крадутся к нему. И кто выпустил их на задание? Таким образом с Расёмоном не сладить! Акутагава вскинул руку, направляя три разных лезвия в грудь каждому из этих трех мужчин — чтобы ударить сразу на поражение. Это напугает других. В том, что в засаде не меньше десяти человек, Рюноске не сомневался. Тем не менее, он выпрямился, готовый в любой момент активировать щит, и огляделся. Улица не самая людная, но местные жители могли пострадать, значит, группировке был отдан приказ «уничтожить любой ценой». Как жаль, что цену за жизнь Акутагавы не способен уплатить никто.       Коротко выдохнув, Рюноске тихо пустил множество лезвий по асфальту в разные стороны. Враг ожидает, что он нападет в открытую, но Акутагава не был бы на хорошем счету в Мафии, если бы действовал всегда так топорно. Порой, сражения выигрывают не силой, а хитростью, а учителем Рюноске в искусстве лжи был величайший из мастеров — Осаму Дазай. Не забывая контролировать щит, Акутагава держал в уме тринадцать разных направлений, заставляя лезвия Расёмона следовать каждому из них. И не прогадал: эспер насчитал одиннадцать трупов.       Удостоверившись, что опасность миновала, Акутагава слегка застонал и опустился на колени. Все-таки подобные эксперименты отбирали слишком много сил. Но расслабляться было нельзя: вполне мог быть подготовлен закрывающий отряд — для того, чтобы удостовериться в смерти Акутагавы. Теперь же предстояло срочно возвратиться к Мори — видимо, оппоненты не понимают ни намеков, ни открытых угроз… В пылу сражения Рюноске совсем позабыл про встречу с Хигучи, которая еще пару часов назад сильнее всего волновала его. Теперь кровь обладателя Расёмона бурлила, и ему не терпелось пуститься в бой.       И только поздно ночью, когда Рюноске уже спал, он услышал звонок от Гин. Отвечая на него, Акутагава увидел двадцать семь пропущенных от Хигучи. Внутри все похолодело: как же он мог забыть?..       — Просыпайся, только что мне звонила Эйка. Там что-то случилось с Хигучи, — хмуро сообщила сестра.