***
Владлена легко спрыгнула в мягкий снег и взяла лошадь под уздцы. Нужно было отдохнуть, путь предстоял не близким. Уже стемнело. Только снег едва освещал засыпанную дорогу, что вела в сторону Москвы, последний раз взглянув назад, туда где располагался лагерь, дрожа от холода и усталости, она твердо решила не возвращаться. «Глупцы» Шепчут побледневшие губы, и единственная слеза коснулась побелевших ресниц, но тут же была стерта ладонью. Их жизни её не интересуют, каждый сам за себя. в этой войне у неё нет стороны, но когда нибудь, она исполнит свои слова: вонзит свой клинок в сердце великого хана, а пока... Ей стоит выжить, любой ценой. «Те, кто были повинны в твоей смерти, вскоре падут от рук твоего хана, а когда нибудь, я отдам долг и ему» Она пришпорила коня и помчалась вперед, казалось, что ей слышатся удары барабанов, и звуки горнов, но это лишь метель завывала, оплакивая тех кто собрался на бой. Воины в месте с Евпатием заняли позицию на высоком холме. Как бы не упорствовал Каркун, но именно ему было велено уводить детей вниз по реке, повозка двинулась, оставляя мужчин на верную смерть. Уже слышалась речь ордынцев, забили большие барабаны войны, словно оглашая скорую победу по всей округе. На высоком помосте восседал Великий хан облачённый в доспехи, окруженный огромным войском, он словно тигр играл со своей добычей, зная наперёд что сумеет одержать вверх. Они сражались достойно, умело владели мечом, метко били из лука. Десятки его воинов, падали с горы, словно побитые шакалы, не выдержав Батый приказывает лучникам выйти в перёд. Стрелы пущенные в русских ратников летели так густо, что закрывали небо, пробивали броню, безжалостно обрывая жизни, что своих, что чужих воинов. — Великий хан, мы поймали их! Обернувшись, Батыр окинул детей быстрым взглядом, задерживаясь чуть дольше на перепуганной на смерть девчонке. — И здравствуй снова, — его голос был полон безразличия, но Лада сжавшись в комок, не смогла и слова вымолвить, а на озябших руках до сих пор горели капли его крови, того кто до последнего защищал их жизни, тот кто был убит их мечами, забрав надежду у этих детей вместе со своим уходом. Последнее что она запомнила это огненные камни и его темные, наполненные безразличием глаза.***
В шатре хана висела мёртвая тишина, нарушаемая лишь её тихими всхлипами - но всё равно чудилось, что рядом кто-то есть. Ладе так явственно мерещилось, что за её спиной кто-то стоит, что она почти ощущала чужое тепло на коже. Это пугало. Хотелось сбежать, но страх будто впитался в тело, полностью парализуя его. — Ты уже проснулась? — Она узнала, где оказалась и от этого по всему телу прошла мелкая дрожь. — Ты ведь хочешь жить? Тогда ответь на мои вопросы, и я подарю тебе свободу. Точно завороженная, Лада была не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляда, а разум её терзали два противоречивых желания. Она так же сильно хотела увидеть его и избавиться от неизвестности, как боялась того, что могла увидеть. — Я ничего не знаю, ничего не знаю... Хан тихой поступью подошёл к девчонки, присаживаясь около неё, заглядывая в заплаканные глаза жертвы, пытаясь найти в них, то что некогда увидел в глазах Влады... — Где она? — В его руке блеснуло лезвие клинка, а затем острая боль пронзила тело девушки. — Нет! - вскрикнула Лада, отползая прочь и захлёбываясь слезами, чувствуя, как из неглубокой раны начинает вытекать теплая кровь, — не надо, пожалуйста! — Ни одна боль не может длиться вечно, но поверь мне, дитя, просто скажи мне, куда отправилась Влада. И всё закончится, прямо сейчас. — Я не знаю, честно не знаю! Девушка вскрикнула и прижала саднящую щёку к ладони, в ужасе зажмурившись, Лада не смела даже взглянуть на него, страх сковывал, а боль нарастала с каждой секундой. Хан протиснув ногу между бедер девчонки, пристально наблюдал, как каменеет её тело. Она кусает внутреннюю сторону щеки, боясь вновь заплакать. Не заплачет. Не дождется. Но когда властные руки схватились за обе полы рубашки и начали рвать их, она не смогла сдержать слёз. По-прежнему не смеющая раскрыть глаз Лада, ощутила жёсткое прикосновение внизу, а спустя мгновение хан подался вперёд и полумрак комнаты огласил высокий истошный вопль. Тьма поглотит каждого. Утопит в своих страданиях. Ей же пришлось утонуть в его глазах. — Должно быть безмерно ужасно потерять тех, кем так сильно дорожишь, в одну секунду, в одно мгновенье. И они навеки ушли и нельзя ничего сделать, чтобы это изменить или вернуть их. Подумай, над моими словами, ведь кого ты пытаешься скрыть, даже не думает о тебе. Ей плевать, что я с тобой сделают, поверь мне. Он втянул воздух и опустил глаза, лениво накидывая на плечи шелковый халат, замечая, как содрогается тело девчонки, от унижений и боли. Сделав несколько шагов, хан берет со столика бокал и выпив содержимое одним глотком, приказывает слугам увести девку. Его взгляд мрачнеет, стоило лишь вновь взглянуть на золотую карту. Пора разворачивать войско.