Слепое око

Вокруг всё дышало спокойствием - мирно светило солнце, согревая изумрудную мягкую траву, качались под лёгким ветром кусты, ничего странного не происходило и происходить будто не планировало. Кацуми неспешно подходила к сараю, в то время как Нао ждал её, поудобнее усевшись на согретом лучами крыльце, как на татами. Глаза лиса закрывала рыжая чёлка, укладывать которую назад, как делал раньше во время военных походов, Наоки не хотел, ведь это была прекрасная защита для глаз от палящего солнца. Ветерок играл с рыжей, только что вычесанной копной кицунэ, делая длинные волосы лиса похожими на разгорающийся костёр. Ёкаме-кун был расслаблен и спокоен, что случалось с ним достаточно редко и, как это зачастую бывает, ненадолго. Нао думал о том, как он вместе с любимой девушкой и старыми и новыми знакомыми будет завтракать, потом поможет бывшим сотрудникам подводной тюрьмы освоиться на новом месте, а после останется один на один с Раиту-тян и будет помогать ей писать романы... Наоки явно проснулся в самом что ни на есть хорошем настроении, потому в его глазах сиял озорной огонёк, а не яростный костёр, пробуждающийся в лисе во время кровавых битв и это значило, что кицунэ был не против приключений, какими бы они ни были. Вокруг Ёкаме-куна царила идиллия, но лишь одна вещь сумела побеспокоить лиса в этот момент - уж больно долго Кацу дверь открывала, обычно у неё уходило на это меньше пяти минут, а уже прошло минимум двадцать. И то ли ревность и странные фантазии, то ли беспокойство за единственного Автора и лучшую подругу вынудили Наоки пойти и посмотреть, что же твориться в сарае, и картина, представшая его глазам, выглядела достаточно подозрительно. Прямо перед железной, сверкающей серебром металла на солнце тяжёлой дверью стояла ошеломлённая Кацуми и никак не решалась войти. Казалось, что девушка даже не заметила подошедшего к ней Нао, и лису пришлось положить ей руку на плечо и шепнуть на ухо, чтобы напомнить писательнице о своём присутствии. Поначалу Кацу вздрогнула, но когда обернулась и увидела собственного Муза, потихоньку стала приходить в себя. Раиту-тян выглядела обеспокоенной, удивлённой, даже скорее напуганной чем-то странным и необычным, в её глазах застыла смесь животного страха и некого открытия, аккуратное каре превратилось в золотые космы, пара прядей и вовсе спадала девушке на лицо. Кажется, Кацу хотела что-то сказать, но не могла выдавить из себя ни слова. Писательница лишь молча указала Наоки на открытую тяжёлую дверь и кивком головы предложила осмотреть краем глаза помещение, дескать, сам поймёшь, что случилось. Ёкаме-кун, погладив Раиту-тян по взъерошенным волосам, желая успокоить её, медленно подошёл к сараю. Справедливости и логики ради, надо отметить, что наш рыжий кицунэ почуял странности ещё до этого, ведь тяжёлая механическая дверь была открыта, и это означало, что Кацуми забыла закрыть её прошлой ночью, и она сама отворилась, что достаточно маловероятно, особенно второе, ведь открыться она могла только, если дул очень сильный ветер, коего прошлой ночью не было, ведь если бы так и было, то сегодняшним утром вокруг дома Кацу можно было бы наблюдать страшный разгром, коего, к счастью, нет. Следовательно, первая версия неверна, и лис сразу же выдвинул вторую и третью, на его взгляд более правдивые и интересные - либо кто-то из спящих сбежал, имея на руках копии ключа или отмычки, или же вовсе не беспокоился по этому поводу, воспользовавшись магией в конце-концов это фэнтэзи, а не детектив, из чего следует резонный вопрос - с какой целью и намерениями был совершён побег, либо произошло похищение кого-то из бывших сотрудников "Механического Лиса" в целях сохранения молчания и общей тайны, что ведёт к тому, что остались ещё создания, сумевшие сбежать из подводной тюрьмы и знающие временное местоположение своих бывших коллег. Для того, чтобы немного приоткрыть завесу этой тайны, Наоки необходимо было осмотреть место преступления, чем лис и занялся. На первый взгляд ничего и не произошло - в сарае всё было в полном порядке, исключая обеспокоенно озиравшегося по сторонам Господина Микайо Букини и взволнованную Канью Себо, остальные же, включая Хардона, занявшего своими формами одну четверть помещения, были абсолютно спокойны, по крайней мере, на вид. Но приглядевшись внимательней, Нао заметил одну ускользнувшую от его взгляда деталь, которая, должно быть, и взволновала Кацу так сильно. На стоге сена, находившемся недалеко от лежанки Букини-самы, лежала сеточка для волос и пару локонов никого иного, как его сына Око, однако самого чёрного лиса в сарае не было, и если бы не то, что напоминало о его присутствии здесь, то можно было бы с уверенностью сказать, что прошлую ночь кицунэ провёл в другом месте. Скорее всего, Букини-кун беззвучно, как это всегда делает, вышел за порог сарая, открыв дверь с помощью магии или же острого предмета, который мог служить ему в качестве отмычки, и направился в неизвестном направлении. Следовательно, из этого вытекал вопрос - куда же приспичило отправится самому Око Букини в полном одиночестве на ночь глядя? Тут уж в голову Наоки полезли тысячи и миллионы догадок, одна безумнее другой. Либо кто-то специально поджидал Око неподалёку от дома Кацуми, либо чёрный кицунэ сам шёл на встречу с кем-то, либо лис попытался сбежать на поиски кого или чего-либо, может быть это и вовсе было похищением или, что ещё хуже, убийством... И главное, что никто из оставшихся в сарае на ночь не слышали и не видели ничего подозрительного, поскольку крепко спали после пережитых ими приключений, которые, к счастью или к сожалению, тут уж как посмотреть, не закончились. Ёкаме-кун уже собирался было искать пропавшего по свежим следам и продумывать дальнейший план действий, как его и остальную компанию прервала Раиту-тян с чайником в руках, спрашивая, когда они наконец вспомнят про завтрак. Наоки решил не откладывать такое важное событие на потом, и все направились за стол делиться чаем и догадками о происходящем. Тогда же выяснилось, что Букини-сама был так сильно взволнован пропажей своего единственного сына, что его пришлось успокаивать рюмочкой-другой саке, который Кацу достала из небольшого подвала, где хранился запас риса, алкоголя и прочей провизии на торжественный случай и чёрный день, ведь прибытие такой персоны как Микайо Букини не может быть не торжественным, а если он, не дай, конечно, боги, даст волю всем тем эмоциям и чувствам, что охватили его, то день в любой момент мог стать чёрным. После того, как бывший Господин немного успокоился, ему было решено устроить постельный режим, а если говорить простым языком, закрыть в сарае на часа два-три точно, чтобы отошёл поскорее. Букини-сама был не против такого решения, а очень даже рад тому, что может остаться наедине с собой и успокоиться. По крайней мере, так всем казалось... Странно, но то ли саке действует на ёкаев иначе, чем на людей, то ли печаль удручала сердце Микайо сильнее, чем дюжина рюмок японской водки, но Букини-сама ни слова не проронил, когда Кацуми вела его в сарай, лишь тоскливо глядел на неё и ежеминутно вздыхал. Кацу решила молчать, чтобы ненароком не ранить кицунэ, который мог бы не марая рук прикончить её саму, девушка лишь мягко смотрела в глубину красных глаз бывшего Господина, иногда пыталась обнять его, погладить руку и не делать резких движений, будто пытаясь успокоить несчастного лиса. Дорога занимала немного меньше пяти минут, но казалось, что пара шла уже полчаса, настолько медленным был их шаг. Казалось, что всё, что их окружало, тоже замолкло, будто пыталось услышать что-то более важное, прочесть между еле осязаемых строк то, что невооружённым глазом найти невозможно. Пропал щебет птиц, смолк лёгкий ветер, остепенились раскачивающиеся под ним кусты, даже травинки стали по стойке смирно, бесшумно сгибаясь от шагов. Наконец показалась тяжёлая дверь, перед которой сегодня утром в ужасе застыла сама хозяйка этого помещения, и послевкусие этого ощущения у девушки, если говорить честно, ещё не прошло, но она старалась не показывать своё беспокойство перед Микайо, лишний раз пряча глаза. Кацу медленно отворила сарай и жестом пригласила Букини-саму войти, держа в руке ключ, которым собиралась закрыть кицунэ, как последний неожиданно попросил её принести ему одну из написанных ею книг, дабы скрасить одиночество. Кацу на секунду улыбнулась и пулей понеслась в дом, обрадованная мыслью о новом благодарном читателе, причём настолько, что выронила из кармана платья ключи, на что Микайо лишь печально ухмыльнулся, шепнув под нос что-то о наивности и невинности нынешних девушек, и взглянув на ключи, создал их точную копию с одним-единственным отличием, обнаружить которое можно было внимательно вглядевшись в саму связку, особенно если поднести её к зеркалу, ведь ключи, созданные Букини-самой, были точной копией отражения оригинала. Услышав шаги приближавшейся Кацуми, Микайо быстро спрятал своё творение в рукав кимоно, а сам поднял настоящую связку ключей, чтобы у писательницы не возникло сомнений в тот момент, когда та будет закрывать дверь, ведь если дать ей копию сразу, то девушка быстро раскусит замысел чёрного лиса, и о последствиях уже не будет времени думать. Раиту-тян любезно протянула бывшему Господину две свои новые повести - "Легенда о сямисэне" и "Портрет майко", попутно поблагодарив лиса за подобранные ключи, и удалилась, закрыв дверь на замок, оставив Микайо наедине с собой и рукописями. В этот момент лис прижался к холодной двери, вслушиваясь в шаги Кацуми, и почувствовав достаточное расстояние между ними, взял в руку ключи и что-то прошептал, после чего сквозь сжавшийся бледный кулак можно было увидеть красноватые искорки, какие обычно бывают на месте затухающих костров и разгорающихся мангалов. По лбу Букини-самы пробежали капли пота, после чего кицунэ медленно раскрыл руку, увидев в ней желаемое - тот самый оригинал, который чёрный лис так желал заполучить. Следовательно, теперь в кармане у Кацу зеркальное отражение связки ключей, а она даже не подозревает об этом, хотя уже пять лет прожила бок о бок с лисом и должна знать, на что бывают способные эти хитрые и расчётливые создания... Тем временем в гостиной собрались бывшие подчинённые Букини и обсуждали утреннее происшествие, в то время как погружённый в свои мысли Наоки ходил взад и вперёд по комнате, думая о том, не рано ли он объявил таинственному роду чёрных кицунэ перемирие, ведь слишком уж подозрительными были действия отца и сына за последнее время. Конечно, никто не исключает варианта, что Нао просто принимает желаемое за действительное, но вместе с тем остаётся и абсолютно противоположная вышесказанному версия, которая гласит, что чудом оставшиеся в живых Букини, дабы оправится от перенесённого во время кораблекрушения стресса, пытаются данность за то, что они якобы запланировали себе на будущее...звучит слишком странно, не так ли? Но если иметь дело с такими загадочными личностями, как эти кицунэ с чёрной как мрак шерстью, то самые невероятные безумства уже не кажутся таковыми, что может сбить неподготовленных к этому созданий с толку. Ёкаме-кун ещё долго размышлял на эту тему, пока не пришёл к двум достаточно благоразумным умозаключениям, первым из которых было то, что рано выходить на поиск истины, пока не имеешь на руках достаточное количество улик и достоверных фактов, а вторым то, что не стоит так раздувать эту историю с пропажей Око и нервным стрессом Микайо, ведь вполне вероятно, что это просто так называемое "временное недомогание", которое порой случается с Букини, что на собственном опыте однажды выяснил Нао, или же это специальная уловка для того, чтобы отвлечь внимание сердобольных хозяев дома и преданных своим бывшим командирам ёкаев от чего-то более важного. После Ёкаме-кун озвучил присутствующим свои мысли, и услышав всеобщее подтверждение, вздохнул с облегчением и отправился выпить воды, освежить сухое от речей горло и уставшую от логики и выводов голову. Впрочем, поход Наоки на кухню только начался со скромного стаканчика водички, дальше лис принялся атаковать холодильник, в котором Кацуми как раз припрятала только что пожаренную курицу, на которую кицунэ сразу же положил глаз и через минуту уплетал за обе щёки вместе с сыром тофу. Причём, обедал Ёкаме не один - к лису быстро подключился Клубочек, досмотревший свой последний сон под столом, потому кицунэ пришлось поделиться вкусненьким с братом меньшим, который уже был ему с голову заботливая хозяюшка попалась, а хозяин - ещё лучше. Но на этом пиршество не заканчивалось - Наоки вовремя заметил на окне что-то ароматное под полотенцем и из интереса посмотрел, оставшись очень довольным от увиденного - на тарелке лежал румяный, с золотистой корочкой, присыпанный сахарной пудрой и украшенный свежей инсталляцией из ягод и лепестков сакуры аппетитный пирог. Солнечные лучи играли на его поверхности, делая вид этой красоты ещё более прекрасным. Нао даже пришлось ущипнуть себя за локоть чтобы понять, что он не спит, а видит этот пирог наяву, не попал в другой, лучший мир, в котором на каждом шагу можно найти вкусные вещи, а остался в своём и уже пятнадцать минут не сводил глаз с кулинарного произведения искусства, словно глядел на одетую во всё самое лучшее Кацу, которая была готова вот-вот обнять любимого. Во время битв приходилось довольствоваться лишь рисом, выловленной в соседнем водоёме рыбой и саке, а о настоящих деликатесах Ёкаме-куну приходилось только мечтать, как и о крыше над головой, домашнем уюте и милой подруге, которую не могла заменить ни одна на свете катана. И тут Наоки решил, что хватит созерцать пирог, лучше уж приступить к действию... Это всё, что помнил лис до того момента, как вкусил запретный плод. Дальше всё проносилось перед глазами кицунэ со скоростью света - куски, одурманивающие своим ароматом мысли лиса, мяукающий Клубочек, похожий на разведчика, предупреждающего об опасности, шаги, доносящиеся из-за спины, и тихий, но пронзающий до боли знакомый голос, молвивший в темноту: "Пойду, взгляну на пирог...". Нао, понимая, что его в любую минуту могут поймать на месте преступления, смахнул крошки в окно, на скорую руку создал иллюзию целого пирога, накрыл её полотенцем и спрятался под стол, дрожа всеми пятью хвостами...