Дивергент

POV Клэри

      Когда мы вернулись в здание Бесстрашия, то все уже бурно отмечали нашу победу в захвате флага. К сожалению, начало торжества мы пропустили, потому что гуляли по ночному Чикаго. Иззи предложила, а мы с Джейсом и Саймоном подхватили идею. Конечно, мы предполагали, что нас будут ждать в Яме, и что нас уж точно не погладят по голове Алек и Джон за такую самовольность. Но кто не рискует — не пьёт шампанское. Мы просто наслаждались моментом спокойствия, умиротворенности, свободы и веселья. Всем этого так не хватает, что приходится вот так сбегать.       — Чувствую, что придётся нам несладко, — сказал Саймон. — Особенно, от Алека, — добавил он, отчего все засмеялись.       — Да не бойся ты так, — Иззи стала защищать своего старшего брата. — Чего вы все его так пугаетесь?       — Может, потому что этот Гулливер одним взглядом заставляет сжаться в уголочке, — тихо ответила, надеясь, что меня никто не слышит.       — Как ты его назвала? Гулливер? — блондин ещё сильнее засмеялся, держась за живот. — Его, конечно, по-всякому называли, но это что-то новенькое.       — Не поверишь, но он ответил почти так же, когда услышал это от меня, — улыбнувшись от воспоминаний того, как мы смеялись, ответила я. — Ну, а что? Вы видели нашу разницу в росте? С ним я действительно чувствую себя лилипутом, — по-детски возмутилась я.       — Да ты со всеми так себя чувствуешь, — вытирая слёзы смеха, подколол меня Саймон, на что я лишь показала ему язык.       — А мне это кажется очень даже милым, — как-то странно посмотрев на меня, добавила Изабель.       Ночной Чикаго был воистину прекрасен. Огни зданий Эрудиции горели очень ярко, освещая дорогу на дальнем расстоянии. Здание суда Искренности тоже было видно благодаря светящимся весам — символу фракции. Не так далеко находились и поля Дружелюбия, где они обрабатывают землю и выращивают пищу для нас всех. Отречение было совершенно в другой стороне, поэтому мы туда не дошли. Всю дорогу я думала: а есть ли вступительные испытания, подобные нашим, в других фракциях? Не думаю.       Ещё мою голову забивали мысли о прошедшем разговоре между нами четырьмя. Возможно, голубоглазый брюнет действительно не такой уж и плохой, как я привыкла думать, но он всеми своими действиями доказывал обратное. Какого ещё мнения я должна быть? Все эти злобные взгляды, обидные фразы, о том какая слабая, рана на моей шее — всё это говорит о неприязни парня ко мне. Так почему я должна относиться к нему по-другому? Как гласит золотое правило: веди себя так, как хочешь, чтобы другие вели себя с тобой. В этом действительно есть смысл, поэтому я не собираюсь менять своё отношение к этому парню, пока он не сделает это для меня. Возможно, он ждёт, что я начну нормально относиться ко мне. В таком случае, мы так и будем ходить по замкнутому кругу, продолжая люто ненавидеть друг друга.       А также мне не понравился тот взгляд, которой бросила на меня Иззи вместе с той фразой о том, что такая разница в росте между нами выглядит очень даже мило. Во-первых, не вижу в этом ничего хорошего. Во-вторых, мне непонятно, почему брюнетка так высказалась об этом. В-третьих, что означал её взгляд? Этого мне, наверное, никогда не понять. Когда же мы показались в Яме спустя четыре часа после того, как все разошлись, часы показывали три часа ночи. Но на удивление, у Бесстрашных сон ни в одном глазу. Все пили, веселились, шумели, не обращая внимания на то, что мы вернулись. Ну, кроме двух людей. Алек и Джон, как только увидели нашу компанию, тут же стали подходить к нам. Нарочито медленно, угрожающе. Казалось, что один их взгляд может убить. Но как только эти двое встали рядом с нами, их лица смягчились, и Алек обнял Иззи, а Джон — меня.       — Вы хоть понимаете, как мы за вас переживали? — спросил Алек, ещё сильнее прижимая к себе сестру.       Меня всегда удивлял Гулливер. Таких противоречивых людей я ещё не встречала. Он так заботится и любит своих родных, а на остальных ему абсолютно плевать; он в какой-то степени проявляет заботу ко мне, но при этом попадает своей стрелой мне в шею. И я не успеваю за его переменами настроения, что меня несколько пугает. Никогда не знаешь, как вести себя рядом с ним и чего ожидать от него. И я не знаю, хорошо это или плохо. Мне всегда очень нравилось наблюдать за взаимоотношениями в семье Алека, Иззи и Джейса. Они всегда друг за друга горой встанут, несмотря на то, что кажутся такими грозными. По крайней мере, мне сначала так казалось. Мы с Джоном тоже всегда будем защищать друг друга несмотря ни на что, но у них это как-то по-другому выглядит. Не знаю, как это объяснить, но это так.       — Мелкая, ты, кажется, совершенно страх потеряла, — говорит брат, сильнее прижимая мою голову к своей груди.       Почему они все такие высокие?       Мы ещё несколько раз извинялись перед старшими за своё поведение, и они, вроде, оттаяли. Стали чаще улыбаться, шутить над нами. Но Изабель и Джейс ушли поговорить отдельно, А Джонатана позвал Себастьян. Мы с Гулливером остались наедине, отчего мне почему-то стало неловко. Я всё ещё чувствовала обиду за то, что было тогда, но, зная себя, могу смело заявить, что моя стена не такая крепкая, как у этого парня, и скоро даст трещину.       — Клэри, — позвал меня брюнет, подходя ко мне, — хочу тебя поздравить и поблагодарить.       — За что? — искренне удивилась я, не понимая, что к чему.       — Поздравить с тем, что ты прошла во второй этап, — голубоглазый указал на таблицу, где моё имя было на десятой строчке из двадцати. — А поблагодарить за то, что пошла тогда со мной. Для меня действительно было важно, чтобы ты была рядом в этот момент.       — Почему? — я по-настоящему недоумевала, слова парня ставили в ступор.       — Поздравляю с продолжением борьбы за место в Бесстрашии, — улыбнувшись, ответил он и ушёл.       Это он так от ответа ушёл? Эти слова давали мне надежду на то, что этот брюнет ещё может нормально ко мне относиться, но я почему-то упрямо не хотела в это верить.       Повернувшись, я увидела идущую в мою сторону Изабель, что меня искренне обрадовало. Возможно, она объяснит, чем вызвано такое странное поведение со стороны её брата.       — Может, ты просто ему нравишься, вот и всё? — ослепительно улыбнувшись, сказала брюнетка.       Ха-ха-ха. Очень смешно, Изабель, но я не оценила эту шутку.