Английский дождь

- Ты в порядке? – в который раз спросил Скорпиус. Его внимание начинало потихоньку надоедать. Заботливая улыбка, и этот блеск в глазах. С одной стороны мне, как и любой девушке, было приятно, но с другой стороны, сейчас оно было настолько неуместно, насколько могут быть неуместны клоуны на похоронах. Кивнув в ответ, я прибавила шагу, чтобы поравняться с братом. Хьюго, как всегда, был задумчив и нервно теребил пуговицу на своей куртке. Наверное, подсчитывает наши шансы. Мне же, напротив, не хотелось думать о том, что будет. Впервые за всю жизнь мне захотелось жить сегодняшним днём. Плохим или хорошим, это не имело значения. - Вот и пришли, - сообщил папа, когда мы поравнялись с неприметным серым зданием. Оно казалось заброшенным и требовало основательного ремонта. Как можно устраивать штаб-квартиру в таком жутком месте? Папа достал палочку и с сосредоточенным видом направил её на небольшой проход между двумя совершенно одинаковыми зданиями. Я поначалу и не заметила, что это две разные постройки. После минутного молчания, папа убрал палочку и довольно улыбнулся. В то же мгновение поднялся ветер - так бывает в доме, если открыть окно и дверь разом, - появляется сквозняк. Пространство между домами стало увеличиваться, и между ними возник точно такой же серый дом, только окна были целы, и выглядел он куда более презентабельным. Площадь Гриммо, 12, - догадалась я. И как только мне сразу не пришло это в голову? В детстве мама любила рассказывать нам с братом сказки на ночь. Одна из них была про дом дяди Гарри, где по ночам ругался портрет, а на стене висели головы мёртвых домовиков. Со временем сказки позабылись, из них исчезла та магия. И всё рассказанное стало реальностью, поскольку Поттеры часто звали нас на ужин на Площадь Гриммо. Портрета к тому времени уже не было, да и чучела сняли. - Живо, живо, - поторопил нас па и буквально втолкнул в дом. Зайдя последним, он снова достал палочку, возвращая защиту. Мы же замерли в нерешительности, совершенно не представляя, что делать дальше. Чужая реальность как чужой дом, - чувствуешь себя незваным гостем. Изнутри дом остался таким, каким его описывала мама. Мрачным и отталкивающим. Вдоль лестницы тянулись стеклянные шары с головами домовиков внутри. Но, несмотря на это, было заметно, что дом основательно почистили. - Где тебя носило?! – послышалось с кухни, и в коридоре появилась тётя Джинни. Волосы собраны в хвост, взгляд сердитый и в то же время обеспокоенный, руки уперты в бока, дыхание учащённое. Однако тётя пыталась совладать с собой. На ней были простые джинсы и свитер, местами рванный и, похоже, стираный не раз. Гнев её быстро сменился удивлением, когда она заметила нас. - А это кто? – поинтересовалась тётя Джинни уже спокойным тоном. Со стороны мы, должно быть, были похожи на группку заблудившихся туристов. Честно говоря, таковой я себя и чувствовала. - Гости из будущего. Даже не просто будущего, а параллельного будущего, - усмехнулся папа, подходя к сестре и целуя её в щёку. Она неуверенно ответила на приветствие, продолжая осматривать нас с ног до головы. Удивление сменилось беспокойством. Скорпиус попытался взять меня за руку, но я предпочла скрестить руки на груди, дабы лишить его такой возможности. - Откуда? – переспросила Джинни. Теперь она смотрела на брата как на сумасшедшего. - Из будущего, - уверенно подтвердил Ал. Он заворожено смотрел на свою маму, крепко сжав руку сестры, которая отчаянно боролась со слезами. Наверное, видя Джинни, они вспоминали Гарри, отчего становилось невыносимо больно. И зачем я только подумала об этом? Неприятный комок застрял в горле, и я судорожно сглотнула, ожидая приговора Джинни. Но она молчала. - Это не просто гости, Джинни, это - наши дети. Смотри, это - Роуз и Хьюго, мои дети! – папа нервно засмеялся, как будто и сам с трудом верил в происходящее. – А это - Ал и Лили, твои и Гарри Поттера. Помнишь семью Поттеров, про которую всё время Сириус рассказывает? В другой реальности их сын жив, здоров и женат на тебе! Невероятно, правда? - Мерлин! – воскликнула тётя Джинни. Ноги её подкосились, и она, вероятно, упала бы, если бы папа не поддержал её. – А ты…ты на ком женился, Рон? Мне показалось странным, что первый вопрос, заинтересовавший её, - это семейное положение брата. Неужели в этой реальности папа - вечный одиночка и ненавистник любых близких отношений? - Не спрашивай, - пробурчал папа и продолжил представлять гостей. Он всё ещё поддерживал сестру, опасаясь её эмоциональной реакции. – А вот это - Скорпиус Малфой и Дэниэл Лонгботтом. - Малфой? – усмехнулась Джинни. Она внимательно осмотрела лицо Скорпиуса и сделала вывод. – Похож. - Спасибо? - неуверенно пробормотал Скорпиус, отчего получился скорее вопрос, чем утверждение. - И что же они здесь делают? – задала, наконец, тётя Джинни самый главный вопрос. Я ждала, что ответит папа, но он молчал, видимо, не зная, как правильно, а главное ёмко объяснить причину нашего пребывания в этой реальности. - Пытаемся вернуть всё на свои места, - ответила я за отца. Голос плохо меня слушался, поэтому получился полушепот, после чего на меня напал приступ кашля. Скорпиус похлопал меня по спине, собираясь уже спросить, в порядке ли я, но я лишь отмахнулась от него. Мерлиновы штаны, он меня доконает! - Удачно? – тетя Джинни явно не хотела нас задеть, но вопрос прозвучал язвительно, и Лили недовольно хмыкнула. Мне кажется, или в этой реальности все жестче, чем в нашей? Видимо, многолетняя война и жизнь в постоянном страхе делают нас грубее, выстраивают барьер между внутренним миром и внешним, чтобы были силы на борьбу. - Пока не очень. Нам нужно заполучить хроноворот, изобретённый Гермионой Грейнджер, обратно, - пояснил Дэниэл, выступая чуть вперёд. Он казался старше своих лет и намного увереннее, чем я. Как будто всю его жизнь готовили к подобным обстоятельствам. Честно признаться, это не могло не завораживать. - Даже в другой реальности Гермиона не перестаёт быть всезнайкой, - пробурчала Джинни, возводя глаза к небу, и двинулась на кухню. Отец последовал за ней, подбадривая нас улыбкой. Перестав бояться неожиданной реакции родственников, я уверенно последовала за ними на кухню, где за столом расположилась мама в окружении стопок бумаг. Как всегда в работе. - У нас гости? – осведомилась она, не отрывая взгляда от газеты. – И кого на сей раз притащил Уизли? По голосу и манере общения сразу стало понятно, что отношения у них с Роном неважные. Я постаралась не воспринимать их как своих родителей и думать о светлом будущем. Даже в самые страшные времена у людей должна оставаться надежда. - Я бы на твоём месте не был так язвителен, Грейнджер, - отозвался Рон и сел напротив Гермионы. - Ты вообще не можешь быть на моём месте. Мозгов не хватит, - деловито заявила Гермиона и, наконец, подняла глаза. Поняв, что сегодняшние гости, - дети с перепуганными лицами, Гермиона удивлённо приподняла бровь и с усмешкой взглянула на Рона. – Поздравляю, на этот раз ты превзошел себя. - Успокойся, Гермиона, это не просто дети. Они из будущего, - прервала перепалку Джинни. Того и гляди Рон и Гермиона друг другу глотки перегрызут. Воспринимать родителей как некую Гермиону и некого Рона было проще, чем я предполагала. - Из будущего? – Гермиона явно не поверила. Её рациональный ум требовал немедленных доказательств. - Они из другой реальности, где существует Гарри Поттер, и нет Тёмного Лорда. Отличная перспектива, не так ли? Я ещё не сказала главного! Они наши дети. Ну, то есть вот эти двое, - Лили и Альбус, кажется, мои и Гарри Поттера, а вот эти, Роуз и Хьюго,- Рона. И ты ни за что не угадаешь, кто эти двое! – при этом она улыбнулась Скорпиусу и Дэниалу. Гермиона молчала, внимательно изучая нас. Я чувствовала себя экспонатом в музее, но ничего не поделаешь, маме всегда нужны факты. - Кто твоя мама, Роуз? – внезапно спросила Гермиона. Меня охватила паника. Рон посмотрел на меня с мольбой. Он явно не хотел, чтобы Гермиона узнала. Но лично я не видела ничего ужасного в этом. В тот момент, я думала, что это может сблизить их. - Ты, - просто ответила я. Гермиона кивнула. Потом ещё раз, после чего глаза её в ужасе расширились, и она посмотрела на Рона со смесью ужаса и отвращения. - Этому не бывать, - заявила она, обращаясь в первую очередь к Рону, после чего спешно покинула кухню. Сердце моё ёкнуло и пропустило пару ударов. Я ждала, что отец крикнет что-нибудь обидное вслед Гермионе, но он промолчал. Потом также молча встал и вышел. - Рон и Гермиона? – прошептала Джинни, явно потрясённая такой новостью. - А что в этом такого? – спросил Хью, он из последних сил сдерживал гнев. Ему, как и мне, не нравилось здесь. Не нравились эти натянутые отношения между нашими родителями. Они всегда казались мне идеальной парой, но теперь всё рушилось на глазах. Получается, дядя Гарри значил многое не только для магического мира, но и для моих родителей. Мне ещё сильнее захотелось вернуть его, вернуть прежнюю жизнь. Я была готова сорваться с места и ринуться в бой. - Они же как кошка с собакой. С первого года знакомства и до сих пор, - пояснила Джинни.- Хотите чаю? - Да, - ответила я за всех, стараясь отогнать неприятные мысли. Согревающий чай - то, что нужно нам сейчас. Улыбнувшись Хьюго, я села на место отца и стала ждать чай. *** Говорят, надежда умирает последней. Говорят, надо бороться изо всех сил, никогда не сдаваться. Говорят, что однажды мир прогнётся под тебя. Да мало ли, что говорят. Драко Малфой просто устал. Он устал ждать перемен, устал надеяться, что рано или поздно его жизнь наладится. Ему было настолько всё равно, что на все оскорбления Нотта он просто пожимал плечами. Он закрывал глаза на все убийства, на весь этот кошмар, который царил в Лондоне последние несколько лет. Драко Малфой остро чувствовал, что попал в капкан. Он стал пленником своих мечтаний, своих стремлений. Драко так долго бежал от прошлого, что не заметил, как оно настигло его и поглотило. Он больше не сопротивлялся. - Эй, Малфой, - окликнул его Тео. Теодор, напротив, упивался своей властью. Он буквально захлёбывался самодовольством. В этой реальности, где они были моложе, где их тела не были подвержены бесконечным старческим болячкам, где жажда крови была в сотни раз сильнее, где Воландеморт собственной персоной довольно улыбался, получая очередной отчёт от Нотта, Теодор был мастером своего дела, он буквально был воплощением могущества и эгоизма. Ведь, в конце концов, всё, что он делал, было исключительно из желания доказать всем и каждому, что Теодор Нотт так просто не сдаётся. - Да? – отозвался Драко ничего не выражающим тоном. Он сидел в кресле у камина и задумчиво потягивал виски. Алкоголь не мог заполнить ту пустоту внутри, которая с каждым днём становилась всё шире, но мог притупить чувство собственной беспомощности и одиночества. Драко с удовольствием пустил бы пулю себе в висок, словно в дешёвой маггловской драме, но это был не выход, а очередной способ сбежать. - Сколько можно сидеть у камина и хлестать это никчёмное пойло? – поинтересовался Нотт. В его голосе явно звучал сарказм, но Драко не обратил на это внимания. Он, точно в замедленной съёмке, повернулся к Тео и невесело усмехнулся. - Не знал, что ты разлюбил виски. - Есть вещи лучше виски, Драко. Намного лучше, - и снова эта дьявольская улыбка сияет на губах Нотта. - Например, убийство невинных детей? – почти прошипел Драко. Он с ненавистью глянул на бывшего друга. – Знаешь, я уже жалею, что помог тебе, Тео. - Я и не сомневался, что ты начнёшь раскаиваться. Но что это меняет? Конечно, ты всё ещё можешь прикончить меня и вернуть всё на свои места, - усмехнулся Нотт, подходя слишком близко. Его горячее дыхание обожгло лицо Малфоя, но он не отвернулся, продолжая сверлить Нотта взглядом. – Но ты трус, жалкий трус, Малфой. - Думаешь? – огрызнулся Драко и потянулся за палочкой. - Я бы на твоём месте этого не делал, - прошептал в ответ Нотт, его палочка больно уткнулась в живот Драко. Тот нервно сглотнул, но попытки достать собственную палочку оставил. - Так-то, - добавил Нотт и отвернулся, чтобы уйти. Дверь негромко скрипнула, и Драко остался один, снедаемый тоской и отвращением к самому себе. - Мерлин, дай мне сил, - взмолился Драко и одним глотком осушил стакан с виски. *** - Ты думаешь, мне это нравится?! – воскликнул Рон, захлопывая за собой дверь. В штабе было мало комнат, но много желающих, поэтому Рону и Гермионе приходилось делить одну комнату на двоих. Небольшая спальня на самом верху больше походила на чердак, чем на жилое помещение, однако жаловаться на неудобство не имело никакого смысла. - О, я более чем уверена! – взвизгнула Гермиона, в спешке кидая свои вещи в потрёпанный школьный чемодан. Рон внимательно следил за каждым движением Гермионы, про себя отмечая, что когда она злится, то становится в сто крат симпатичнее. В словах его боевой подруги была, несомненно, доля правды. Из всех девушек, сражавшихся на стороне добра, Рону больше всего нравилась Гермиона. Он не знал, когда это началось, да и почему, но всё чаще и чаще он ловил себя на мысли, что бессмысленная ненависть к Гермионе растворилась, уступив место чему-то совершенно новому и неизведанному доселе. - Ошибаешься! – прошипел Рон и плюхнулся на свою кровать. Он попытался успокоиться, но ему всегда с трудом удавалось держать себя в руках. Мелкая дрожь, пробежавшая по телу, передалась кровати, и та жалобно скрипнула, точно от боли. - В самом деле? – Гермиона резко повернулась к Рону, от злости забыв даже о начатых сборах вещей. - Не будь такой самоуверенной дурой, Грейнджер. Ты далеко не красавица, - усмехнулся Рон. Говорить с закрытыми глазами было проще, как будто говоришь с кем-то другим, а не с дорогим тебе человеком. Не так больно. Но Рон не мог позволить Гермионе догадаться, ему это было совершенно не на руку. И пускай его не устраивали их отношения, но для открытого признания было слишком рано. Гермиона ничего не ответила. Наступила пугающая тишина, в которой отчётливо было слышно их прерывистое дыхание. И тут он услышал, как она плачет. Сначала тихий всхлип, а потом уже едва контролируемые рыдания. Рон вскочил с кровати, не веря, что сотворил такое. Он довёл-таки Гермиону до слёз. Кто бы мог подумать, что внешность для Гермионы имеет такое значение. - Гермиона, Гермиона, прости, - шептал Рон, гладя девушку по волосам. Раньше он никогда не был настолько близко к ней. Приятный аромат её волос щекотал ноздри, Рон невольно улыбнулся. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть, правда. - Не хотел? – сквозь слёзы засмеялась Гермиона. Она явно не верила. И если честно, он сам себе с трудом верил. - Не хотел, - повторил Рон шепотом и сильнее прижал девушку к себе. Прикусив губу, Рон размышлял, стоит ли сказать правду. – На самом деле я считаю тебя очень красивой. Голос сорвался, и Рон закашлялся. Он с трудом заставил себя отстраниться и взглянуть в глаза заплаканной Гермионе. Та с улыбкой смотрела на него. Впервые он мог с уверенностью сказать, что она не ненавидит его. - Спасибо, - просто сказала она, поднимаясь. Бросив чемодан с так и не собранными вещами, Гермиона поспешила выйти из комнаты, оставив растерянного Рона сидеть одного на полу.