Улыбки

Вечер на базе участников сопротивления проходил как обычно. Многие собрались в гостиной, и каждый занимался своими делами. В одном углу сидел Джеймс и протирал свои механические протезы, установленные ему лидером для замены руки и ноги, потерянных при взрыве. С ними было много хлопот. Нужно было протирать протезы от грязи, смазывать их, чтобы не скрипели и не ржавели и просто следить за состоянием механизмов, но, несмотря на все трудности, агент никогда не жаловался, а был лишь рад возможности вновь вернуться в строй. С кухни периодически доносились мотивы испанских песен, которые напевал Эль Бобо во время готовки. Сегодня тореадор решил порадовать братьев чем-нибудь вкусным под вечер и выбор всей команды пал на печенье, вот Бобо и возился на кухне. С выпечкой ему помогал Флеш, поэтому время от времени можно было услышать грохот кастрюль, который устраивал сверхзвуковой клон, желающий всё сделать побыстрее. Братья даже удивились, когда Флеш решил не отправляться на, уже почти традиционную, пробежку со словами: «Да надоело мне уже круги вокруг базы наяривать. Уже каждый кирпичик и трещинку в стенках нашей базы осмотрел, и скучно стало!». По крайней мере, тореадор не жаловался на слегка разрушительную помощь брата, а это уже хорошо. Пустынный вместе с Перцем смотрели телевизор, который смог появиться на базе благодаря сумасшедшей мысли острого стащить у Диктора один из экранов. «А что? У него их и так целый завод!» — аргументировал тогда свою идею заводила, и все были несказанно удивлены, что лидер дал добро на исполнение этой затеи, но еще больше все удивились, когда план увенчался успехом! Пускай зачастую телевизор использовался Бобами для просмотров фильмов и мультиков, иногда революционеры просматривали записи экспериментов Диктора, чтобы получить от них какую-нибудь полезную информацию. Ох, надо было видеть реакцию Перца, когда ему довелось увидеть свое появление вместе со Шрамом и Джеймсом в одном из выпусков для спасения Боба Хельсинга! Пускай само спасение брата не удалось, радостный крик острого о том, что: «Мама! Я в телевизоре!» можно было услышать во всех уголках базы. Шизо сидел на полу у кофейного столика рядом с диваном и рисовал. Он любил это дело и всегда говорил, что голоса в его голове успокаиваются, когда ему удается порисовать. Кстати, возможно именно благодаря рисованию, позволяющему Шизо упорядочить и успокоить свои мысли, парень ужился с голосами в своей голове, и отныне истерических припадков у него было гораздо меньше! Боец же время от времени со скуки бил бойцовскую грушу, висящую в углу, и поглядывал за передачами по телеку. После эксперимента Диктора он дал себе клятву, что по-настоящему научится боевым приёмам и во время революции задаст всем проекциям тирана нехилую трёпку! В качестве учителя для него иногда выступал Джеймс, ведь в арсенале агента было тридцать шесть видов различных боевых искусств, и показать несколько приемов своим братьям для Джеймса было только в радость! Вдруг в дверном проёме появился Шрам — лидер всего сопротивления. Он уже который день разрабатывал план для революции и, судя по его измученному виду, пока красный не добился особого успеха. Под глазами лидера красовались большие тёмные круги. Не удивительно, ведь он старался тратить как можно меньше времени на сон, чтобы поскорее провести революцию и освободить своих братьев от гнёта Диктора, поэтому Шрам пил кофе, дающий ему иллюзию бодрости, но все ведь знают, что ни один кофе не сможет выдать организму необходимый отдых. Не показывая ни единой эмоции на своём лице, лидер подошёл к дивану, который команда революционеров забрала со свалки Диктора, и плюхнулся на него, шумно вздохнув. Вздох этот был похож больше на усталый крик, который лидер изо всех сил старался держать в себе, ведь он должен быть сильным и служить примером для подражания! Все революционеры обеспокоенно переглянулись, а затем уставились на лидера, лежащего на диване и протирающего свои красные глаза. Даже Эль с Флешем затихли на кухне, услышав этот громкий вздох.  — Шрам, — робко начал Шизо, пододвинувшись к лидеру и взяв его за руку, — всё хорошо?  — Лучше не бывает, — устало вздохнул «красный» поднимая большой палец вверх. Только вот выглядело это неубедительно. От слова «совсем».  — Ты уверен? Выглядишь так, словно несколько дней не спал, — отложив тряпку в сторону, подошел к лидеру Джеймс.  — Ну, с последним утверждением я спорить не стану, — попытался отшутиться Шрам, слегка приподнявшись на диване.  — Шрам, одного из Бобов насильно заставляли не спать десять дней, а ты делаешь с собой это добровольно? — негодующе спросил Боец, прекратив избивать грушу.  — Революция должна случиться, ребята, — устало вздохнул Шрам, — как только она произойдет, и мы надерём Диктору зад — все будут свободны и счастливы.  — А что насчёт того, чтобы тебе поспать и стать от этого счастливым сейчас? — смотря на измученного лидера сопротивления, предложил пустынный.  — Глупости! Я буду счастлив только тогда, когда каждый Боб сможет спокойно улыбаться и смеяться! — упрямо помотал головой Шрам, переместившись из горизонтального положения на диване в вертикальное. Тут из кухни появились Эль Бобо вместе с Флешем.  — Хей, ребята, мы закончили печь печенье! — с радостной улыбкой объявил Эль. — Кто-нибудь хочет? Шрам натянул на лицо улыбку и повернулся к тореадору, уже собираясь сказать, что не откажется от выпечки, но Эль отреагировал быстрее.  — Dios mío! Шрам! Что с тобой? Бобо в мгновение оказался рядом с лидером, обеспокоенно глядя на него. Растрепанные каштановые кудри с сединой на висках запутали в себе карандаш, а под глазами красовались мешки, с которыми можно было спокойно идти на продовольственный склад Диктора и вернуться с годовым запасом еды, принесенным в этих самых мешках. Шрам же лишь взял у тореадора печенье с подноса и откусил от него кусочек.  — Я в порядке, просто немного устал, — хрустя печеньем, отмахнулся лидер.  — В порядке? Это ты называешь «в порядке»? — Эль чуть не выронил тарелку с угощением от удивления такому спокойствию «красного» при его состоянии.  — Да, ты выглядишь ужасно, лидер! Может, отдохнешь немного? — предложил Флеш, похлопав Шрама по плечу и вытащив карандаш из его волос. Шрам спокойно дожевал своё печенье, и устало сказал:  — Как я уже говорил, я не смогу отдыхать, пока не увижу спокойных беззаботных улыбок своих братьев, а это может случиться только после революции. Братья вновь стали пытаться убедить своего лидера пойти отдохнуть и все столпились около дивана, но вдруг Перцу в голову пришла просто замечательная, по его мнению, идея. «- Улыбки, значит?» — подумал острый, и после чего выкрикнул:  — Эй, народ! Пол — это лава! В одно мгновение настроение в комнате переменилось и революционеры, которые все стояли на полу, принялись запрыгивать на зелёный диван, словно маленькие дети, чтобы спастись от «сгорания в лаве». Только Шизо и Перец забрались на кофейный столик, так как туда было ближе всего.  — Флеш, я сейчас в лаву упаду! Подвинься! — возмущался Джеймс.  — Ну, извини, тут места мало, — хихикнул сверхскоростной.  — Ребята, у меня печенье в руках, я его сейчас рассыплю, если вы не прекратите толкаться! — смеясь, воскликнул Эль. Только Перец и Шизо, занявшие удобное положение на столике, с улыбками глядели на толкающихся братьев. В итоге толкания Бобов закончились тем, что Шрам, которого уронили обратно на диван еще в начале игры, свалился на пол. Все на секунду затихли и уставились на лидера, растянувшегося на полу.  — Ай, ребята, ну больно же, — заворчал Шрам, слегка приподнявшись с пола. Джеймс, Флеш, Эль, Боец и Пустыня испуганно и стыдливо глядели на Шрама, который упал по их вине. Перец понял, что нужно срочно спасать положение и драматично потянулся к лидеру, крича:  — Не-е-е-ет! Шрам! Почему именно ты упал в лаву?! Как такое могло произойти-и-и! — эти крики Перец подкрепил шутливой эпичностью и подмигнул своим братьям, чтобы они ему подыграли.  — Как же мы теперь будем без твоего братского ворчания?! — воскликнул пустынный, стараясь не рассмеяться. Шрам лишь удивленно глядел на своих братьев, широко улыбающихся и сдерживающих смех. Джеймс тоже подхватил ребят и воскликнул с, возможно, неподдельным ужасом:  — Кто теперь будет усмирять Перца, когда его шутки станут слишком дурацкими?!  — Вот я бы попросил! У меня всегда прекрасные шутки! — сквозь смех возмутился «заводила всея команды». В итоге все Бобы рассмеялись, и Шрам лишь глядел на своих беззаботно смеющихся братьев, для которых в этот момент будто бы и не существовало никакого Диктора, что нависает над ними огромной угрозой. Он в очередной раз поразился своей командой и, в итоге, их смех заразил и самого лидера. Все вновь удивленно взглянули на Шрама, который сквозь смех спросил у братьев:  — Ребята, у вас совсем голова Бо-бо — Шрам произнес последнее слово с особой интонацией, создав таким образом каламбур. Первым вновь засмеялся Флеш, а за ним и остальные.  — Ну, нам, похоже, по статусу это положено, — пожал плечами Шизо.  — Боже, там революция на носу, а они тут себя как дети ведут, — продолжая смеяться, ворчал Шрам.  — Ну, революция, так революция, — развел руками Боец, — нужно будет, так пропишем Диктору люлей, а сейчас-то чего волосы на голове рвать? Мы, нервничая, себя быстрее угробим, чем этого тирана. Все уже спокойно сидели на диване и одобрительно покачали головами на высказывание брата. Ребята вновь завели разговор о чём-то, разбирая печенье, приготовленное Элем и Флешем, а Шрам опять глядел на спокойные беззаботные улыбки своих братьев. Вспомнив свои недавние слова, лидер широко улыбнулся, закрыл глаза и заснул прямо на полу. Беседу Бобов прервало умиротворённое сопение лидера, который, наконец-то, дал своему организму отдохнуть.  — Давайте скорее его на диван переложим, — заботливо прошептал Эль, спрыгивая с дивана.  — А не разбудим? — так же шёпотом поинтересовался пустынный.  — Я тебя умоляю, — хихикнул Перец, не нарушая шёпотную атмосферу разговора. — После такого недосыпа, его пушкой не поднимешь.  — Боец, помоги мне, — шепнул Джеймс, подойдя к Шраму. Аккуратно подняв лидера на руки, братья положили его на мягкий диван. Шизо принес из своей комнаты подушку и положил под голову брату, а Флеш сбегал за одеялом и Бобы заботливо укрыли им своего лидера.  — Пошли на кухню, чай попьём, — шепнул Эль, положив на кофейный столик несколько печенюшек для Шрама.  — О, а молоко у нас есть? — тихонько поинтересовался Перец.  — Благодаря тебе, оно всегда есть, — усмехнулся Джеймс.  — Да ладно тебе, — улыбнулся Шизо, — оно хорошо подойдет к печенькам.  — Вот, хоть Шизо меня понимает, — обрадовался заводной. Команда потихоньку удалилась на кухню, выключив в гостиной свет, а напоследок оставила рядом с печеньем для лидера записку следующего содержания:

Дорогой лидер, революция — это, конечно, хорошо, но никогда не забывай про отдых!

— Твоя команда.