Седьмая

Сейчас, оглядываясь назад, Сакура думала, что самое трудное она в общем-то уже пережила. Наверное, самым страшным событием в её жизни была Четвертая Мировая Война, а так же тот послевоенный период восстановления деревни и мирового порядка, во время которого каждый Герой войны просыпался ночью в холодном поту, сжимая руки в кулаки и содрогаясь от ужаса воспоминаний и снов. И Сакура не была исключением. Каждую ночь она будто снова переживала то, что случилось с ней тогда: увечья близких и не очень людей, океаны крови, безысходность, смерти молодых шиноби. И всё было так реалистично, так по-настоящему, что ложиться спать больше не хотелось, было ужасно страшно снова ощущать все те эмоции. Однажды Сакура рассказала о своих переживаниях Цунаде, которая была сильно обеспокоена внешним видом Харуно. Наставник тогда улыбнулась мягко, по-доброму, но все же грустно, и сказала: — Не беспокойся, Сакура. Это пройдет. Такие страшные события, как война, нужно просто пережить, и со временем ты перестанешь бояться, ты поймешь, что теперь именно ваше поколение должно сделать всё, чтобы не было войны ни сегодня, ни в будущем. Тогда, после слов учителя, она подумала, что мало кто может понять её, и о том, что Цунаде была права, Сакура подумала только спустя время, когда кошмары стали мучить все реже, а утром девушка просыпалась бодрая и вполне отдохнувшая. Анализируя то время, Сакура поняла, что всё происходящее тогда было логичном и последовательным развитием событий и по-другому просто не могло и быть. Это вселяло в нее некую надежду на светлое и безоблачное будущее. Во всяком случае так хотелось думать розововолосой. После войны команда №7 вновь воссоединилась в первоначальном составе, но уже под руководством Ямато-сенсея, в то время как Какаши-сенсей занял пост Хокаге, став шестым по счету, сменив на нём Пятую Хокаге Цунаде. И такой расклад устраивал всех, даже Саске, который согласился жить в деревне и восстановиться в статусе шиноби деревни Скрытой в листве. Так прошло несколько лет. Первое время команда занималась восстановлением деревни, торговых путей и связей, совершая дружеские визиты в разные страны мира шиноби с целью заключения различного рода договоров, а так же помогая в восстановлении других селений. Это было воистину золотое время как для всего мира, так и для Сакуры. Люди не могли и мыслить о разбое или убийствах, насытившись ими по горло на войне, а Харуно была счастлива, что Саске все же вернулся в деревню и был рядом, пусть и не конкретно с ней, но с ними. А потом девушка и не заметила, как плавно и ненавязчиво закрутился роман с Учихой, который после всего мечтал начать возрождать свой некогда великий клан. В общем, ирьенин не была особо против такого развития событий, ведь мечта ее детства сбылась и теперь парень, которого она любила сколько себя помнила, наконец-то был рядом с ней. Но это длилось не долго. Отомстив брату, возненавидев и вновь полюбив Коноху, Саске был одержим желанием обзавестись наследником, прямо говоря об этом своей девушке. Но шли месяца, а желанная беременность все никак не наступала. Учиха нервничал и раздражался, переставая проводить с Сакурой время, а сама Харуно переживала, украдкой роняя слезы вечерами, а по ночам просыпалась в немом крике, вновь видя весь пережитый ужас. — Поверь мне, Сакура, это нормально, — сказала однажды Цунаде, оглядывая свою подопечную, сидевшую на кушетке в больничной палате. — Все твои анализы в порядке, просто пережитый стресс и постоянные волнения не дают тебе забеременеть. Сакура и сама это понимала, но донести до Саске не могла, он попросту не слышал что ему говорит ученица легендарного медика. Дни сменялись днями, сливаясь в недели, недели — в месяцы, а результата все ещё не было. Горько вздыхая, Сакура с белой завистью смотрела на Ино, которая ходила с едва заметным животом, на Хинату, которую Наруто носил на руках, запрещая ей лишний раз из дома без него выходить, аргументируя это тем, что беспокоится за крошку внутри ее живота, на Темари, которая ругалась на своего мужа Шикамару за то, что тот пропадает в резиденции Хокаге, пока ей хочется клубники. Вести чужую беременность, пока сама безуспешно пытаешься забеременеть, морально было очень тяжело, но Сакура была искренне рада за друзей и старалась не терять надежду, пока в один из вечеров Саске не позвал ее на разговор. — Ты знаешь, я хочу возродить клан Учиха, — начал он, глядя на девушку, — но вот уже год как ничего не получается как бы я не старался. Она знала, что Саске не ждал оправданий, аргументов, это всё раздражало его. Конечно, он ничего не говорил, но каждый раз, как разговор заходил о не наступающей беременности, Учиха смотрел на Сакуру так, словно это по ее вине они не могут зачать ребёнка; в его глазах она отчётливо видела самое страшное слово: «бесплодна». — Извини, Сакура, но дальше так продолжаться не может, — он кинул острый взгляд в ее сторону, ожидая что съежившаяся девушка сейчас заплачет. Но Сакура не плакала. — Я поговорил с Какаши-сенсеем, временно я ухожу, буду выполнять одиночные миссии. Мне нужна полноценная семья, но ты не в состоянии мне ее дать. В ту ночь Харуно отчётливо ощутила как внутри неё рвется та тонкая нить, связывающая ее с Саске. Он ушёл, как и говорил, оставив ее один на один со своими демонами, не зная, впрочем, что Сакура была беременна его ребёнком. Девушка и сама не подозревала до тех пор, пока через месяц после ухода Саске, Ино на одном из осмотров не поинтересовалась ее самочувствием. — Уж что-то ты бледная больно, Лобастая. Не залетела ли ты часом? Пусть тон у Яманака и был слегка насмешливый, но розоволосая впервые задумалась над этим всерьёз. Сложив два плюс два, она решил что блондинка права, а тест, который не занял и десяти минут, подтвердил догадку. Сакура наконец-то была беременна от Саске, но что это давало? Он бросил ее, ушёл создавать семью и явно не собирался возвращаться, к тому же найти его сейчас не представлялось возможным.

***

Сакура не знала что и думать. Совершенно точно ошибки быть не могло, и она беременна. Вот только что теперь делать? Мысль об избавлении от ребёнка приводила будущую мать в ужас, ведь если бы не уход Саске, она могла бы стать счастливой женой единственного представителя клана Учиха. Значит, аборт отпадает. Но растить наследника Саске и ничего ему об этом не говорить было бы жестоко и неправильно. — А он правильно с тобой поступил, бросив одну? — шептал внутренний голос, горько усмехаясь. Ответ был очевиден — нет. И, осознав это, Сакура пришла в ярость, сжимая лист с анализами в кулаке, от чего-то думая, что Саске в который раз предал, но уже не только ее — их. Сакуру и будущего малыша. Правда, ещё было рано судить о том, кто именно у нее родится, все же полтора месяца слишком маленький срок, чтобы судить хоть о чем-то, тем более о том мальчик это будет или всё же девочка. — Все будет хорошо, малыш, — инстинктивно положив руку на плоский живот, девушка чуть погладила его, — мы справимся, я обещаю. Однако уверенности в завтрашнем дне это не прибавило. Теперь Сакура была отвественена за них двоих, а это означало правильное и регулярное питание, хороший сон и полноценный отдых, никаких опасных и сложных миссий, а так же сверхурочных в госпитале. Вот только как об этом рассказать близким и друзьям? Сакура совершенно точно знала, что не хотела бы говорить о своём положении Наруто. Тот итак бушевал после ухода Саске, обещая «найти эту учиховскую морду и натянуть его шаринган на…», вот правда место, на которое Узумаки хотел натянуть шаринган выше упомянутого Учихи, менялось в зависимости от степени злости и раздражения блондина, а так же от присутствия рядом Хинаты. Но Харуно-то знала, что это всего лишь слова, и на самом деле Наруто просто расстроен, а стоит ему рассказать о ребёнке от Саске, которого Сакура носит под сердцем, у Наруто появится явный повод вновь вернуть Учиху в Коноху. Девушка подумала, что, если он когда-нибудь встретиться на ее пути, она обязательно расскажет ему о ребёнке, познакомит с ним, но до тех пор она будет тщательно скрывать отца малыша. И придётся что-то придумать. Выход нашёлся сам собой. Первой странное поведение подопечной заметила Цунаде. Женщина не могла понять почему так резко, буквально в один день, Сакура перестала задерживаться на работе, стала часто отлучаться в туалет, много кушать. К тому времени, розоволосая начала носить вещи по свободнее, поскольку грудь начала набухать, а в теле стала задерживаться жидкость, что визуально увеличивало Харуно. — Или ты мне честно все расскажешь, или я потащу тебя на все тесты и узнаю все сама! — требовала Сенджу, грозно глядя на ученицу. — Беременна я, от Саске-куна, — просто ответила Сакура, понимая, что отпираться смысла нет. — Два месяца. Но я не знаю, что делать. Прерывисто вздохнув, Цунаде посмотрела на девушку с широко открытыми глазами. Она и подумать не могла что все настолько серьёзно. Но пазл сложился, и женщина поняла, что о том, что это ребёнок Саске знать никто не должен, Сакура итак настрадалась из-за него, а он, она была уверена, сможет обзавестись ещё потомством. — Мы что-нибудь придумаем, девочка, — погладив Харуно по голове, её сенсей тяжело вздохнула, добавив: — будь уверена в этом. С того разговора не прошло и недели, как Хатаке вызвал к себе Сакуру, чтобы сообщить ей о том, что она отправляется в Суну для обучения ниндзя-медиков и личной помощи Гааре с делами, которые прямо или косвенно касаются Конохи. — Твоя задача набрать шиноби и начать обучать их мед дзюцу, — поправив шляпу Хокаге, Какаши исподлобья посмотрел на бывшую ученицу. — Кроме того, ты будешь послом Конохи в Суне; так как ты знаешь все внутренние и внешние дела нашего селения, ты сможешь помочь Гааре заключить договоры так, чтобы это не противоречило нашим интересам, поскольку селение песка наши ближайшие друзья, — отложив документы, мужчина с некой жалостью глянул на Сакуру, которая в момент поняла, что он в курсе всех дел. — Казекаге предупрежден и сказал, что готов к возможным трудностям. Не беспокойся, Сакура, это всего лишь на год, после твоего возвращения ты сможешь продолжить карьеру шиноби. Встав, мужчина по-отечески обнял молчавшую девушку, крепко прижав ее к себе. Ему было жаль свою ученицу, и он понимал все возможные риски, но Цунаде убедила его, что так будет гораздо лучше для самой Сакуры, её ребенка и Конохи. — Ты отправишься через два дня, собери всё самое необходимое, остальное Казекаге предоставит тебе на месте, — сказал Хокаге, отстраняясь, а затем добавил: — или купит, если что-то не подойдет или будет нужно дополнительно. Не стесняйся ему об этом говорить. — Да, Какаши-сенсей, — коротко кивнула розововолосая, глядя прямо в глаза своему сенсею. Она искренне не хотела покидать деревню, но чем меньше людей знает, тем лучше, пусть для этого и придётся врать собственным друзьям, с которыми оно бок о бок прошли через столько трудностей. За сборами эти два дня пролетели незаметно, и Сакура даже была этому рада. Она почти не думала о правильности своего решения, это было спасением. В первый день к ней, подобно урагану, ворвалась Ино, с порога начиная едва ли не рыдать о том, что теперь ее беременность будет вести кто-то другой, что она бы хотела, чтобы именно Сакура была первой, кто увидит ее малыша и успокоит бедную роженицу. Харуно даже пришлось успокаивать подругу, аргументируя это тем, что нервы и уж тем более слезы не пойдут на пользу ни Яманака, ни ее дитя. А Ино ещё много чего говорила, постоянно причитая о не справедливости мира и не верном решении Хокаге, при этом больше мешая собирать вещи, чем помогая. — Вообще, Сакура! — вдруг громче обычного заголосила блондинка, ткнув в сторону подруги пальцем. — Я хочу, чтобы ты была крестной моего ребёнка! С такого заявления розоволосая аж поперхнулась, уставившись на гостью с широко открытыми глазами. Промолвив: «а Сай-то в курсе?», девушка налила стакан воды и залпом его выпила, после чего стерла выступившие на глаза слезы радости. В последнее время она вообще стала часто плакать, а даже малейшие событий могли растрогать Сакуру. — Конечно, — улыбнулась блондинка, — мы с ним вместе это обдумывали, и пришли к выводу, что лучшей кандидатуры, чем ты, мы не знаем. В тот день Харуно так и не смогла собрать вещи, проболтав с подругой до вечера, пока Сай не зашел за своей женой. После ухода гостьи, девушка убрала со стола чашки и чайник в раковину, приняла душ и легла на кровать, обдумывая всё, что успело случиться за несколько месяцев, и теперь, поговорив с Ино, Сакуре было тоскливо уезжать на год в Суну, поскольку в отличии от Конохи, где есть учителя, друзья, знакомые, там не будет никого, кроме Казекаге, Канкуро и Темари, которая вот-вот официально станет шиноби Конохи. Там она будет совсем одна. Ко второму дню об отъезде Сакуры узнала, казалось, вся Коноха, и каждый хотел побыть с ней, прежде чем это случится. Наруто вместе с Хинатой пришли с самого утра, забрали девушку и вместе с ней пришли в кафе, где собрались все друзья из академии и не только, чтобы попрощаться. Рок Ли долго восхищался перспективой, которая открывается перед розоволосой, с Тен-Тен они обсуждали различия в вооружении между деревнями, Ино и Сай постоянно находились рядом, вспоминая разные веселые моменты из их юношества, Хината говорила, как счастлива за подругу, а Наруто и вовсе не отходил от Сакуры ни на шаг. Неджи кратко поздравил куноичи, выпил сок, перекинулся парой фраз и откланялся с её разрешения, поскольку долг АНБУ был превыше всего. Даже Шикамару с Чоджи пришли, чтобы побыть в компании девушки, хотя то и дело Сакура ловила на себе долгие взгляды от Нара. Шино прочитал короткий стих в её честь и подарил маленькую гусеничку в небольшом террариуме, наказав ухаживать за ней. Вечером Харуно вернулась домой уставшая, но счастливая, неся в руках небольшие пакеты с подарками, террариум был любезно доставлен дарителем к ней в дом заранее. Разобрав все подарки, девушка вновь начала их осматривать. Подарком Сая был свиток с прекрасным рисунком дерева вишни, выполненного в черно-розовом цвете с вкраплениями красного. Наруто и Хината подарили прекрасную подвеску с символом клана Харуно, Ино — живую орхидею, которая отлично вписалась в террариум к гусенице. От Неджи Хината так же передала свиток с хокку, а Тен-Тен преподнесла девушке кунай, на котором были вырезаны иероглифы — пожелание удачи. От Чоджи и Шикамару Сакура получила деревянные мини сёги, на обороте которым были начертано слово «Мир». Засыпая, куноичи думала лишь о том, что ей повезло иметь таких замечательных друзей. Пробуждение было не самое приятное, поскольку первое, о чем подумала девушка, были мысли о несобранных вещах. Собираясь впопыхах, девушка почти не позавтракала, перекусив лишь бутербродом, который тут же попросился назад. И именно в тот момент, когда ей было совсем плохо, сидя перед унитазом на коленях, она услышала стук в дверь, а затем и звук открывающейся двери. Застыв в ужасе, Сакура лихорадочно придумывала оправдания, пока не увидела в дверях Канкуро, который искал её по всему дому. Оценив ситуацию, парень присел рядом с девушкой, осторожно погладив её по спине. — Гаара говорил, что будут некоторые сложности в переезде, — начал парень, включая воду в раковине и смачивая тряпку, — вот я и подумал, что лучше будет зайти за тобой, чтобы ничего не случилось. Как ты? — Нормально, — ответила Сакура, вытирая губы мокрой тряпкой. Поднявшись, она спустила воду в унитазе, а после прополоскала рот, заново почистив зубы. — Спасибо, что зашел. У меня ещё есть время? Я хотела бы успеть собрать в дорогу бенто. — Не волнуйся, Ино мне передала всё, — усмехнулся Канкуро, облокотившись о дверной проем плечом. — Она переживала, что ты проспишь, и потому приготовила нам еду в дорогу, чтобы ты не голодала. Улыбаясь и бормоча что-то в роде: «Ох уж эта Ино», Харуно вышла из ванны, а вслед за ней вышел и Канкуро. Парень подхватил сумки, которые стояли у выхода, любезно открыл дверь перед девушкой, пропуская её вперёд, а после, перехватив сумки поудобнее, двинулся вслед за попутчицой, быстро, однако, с ней поравнявшись. Они неспешно шли в сторону главных ворот деревни, где их уже ждали все друзья, а так же Цунаде и Хокаге. — Береги себя, девочка моя, — произнесла Сенджу, крепко обнимаю ученицу за плечи. — Пиши, если что. Я всегда буду рядом и приду на помощь. — Будь аккуратнее там, Сакура, — сказал Какаши, вслед за Цунаде обнимая девушку. — Я буду время от времени писать тебе, а так же ждать отчётов о выполнении миссии в Суне. Было сказано много тёплых слов, десятки рук обнимали девушку и желали ей удачи. Все ребята стояли у ворот до тех пор, пока силуэты двух шиноби не исчезли за горизонтом. — Нашим темпом нам предстоит четыре дня пути, — сказал кукольник, когда был сделан первый привал. — Гаара ждёт нас днем, ближе к четырём часам. Мы пойдём по восточному пути, а ночевать будем в ближайших к нам деревнях. — Понятно. Скажи, Канкуро, почему именно тебя отправили за мной? — поинтересовалась Сакура, поедая онигири, с удовольствием отмечая, что Саю явно повезло с женой. — Я доставлял свитки, которые официально подтвердят перевод Темари из Суны в Коноху. Ты ведь знаешь, что через месяц она официально станет шиноби Листа, хотя она и так живёт там, — поедая бенто, брат Казекаге смотрел на розоволосую, которая кивнула. — Да и Гааре так было спокойнее, если сопровождать тебя буду именно я. Со мной ты в безопасности. Они ещё долго говорили, обсуждая все детали и нюансы. Сакура рассказала как получилось так, что Хатаке отправил ее на это задание, рассказала о Саске и о ребёнке, которого носила под сердцем, о том, что боится одиночества в деревне, о прощальном празднике, который устроили ребята и о том, что совершенно не знает, что ей делать дальше. Канкуро же отметил, что девушка стала спокойнее, на что та отшутилась, что ее Хината научила. Подходя к ближайшей дереньке, Харуно почему-то была уверена, что все будет хорошо, а так же она ощущала, что страх, который до этого был в девушке, постепенно стал сходить на нет. Время в дороге пролетело незаметно: шиноби шли днем, делая привалы на обед и перекус, а вечерами отдыхали на горячих источниках или бродили по торговым кварталам, приобретая необходимые для Сакуры вещи. — Не бойся говорить, если что-то нужно. Гаара был уверен, что в пути мы купим основную часть вещей. Он сказал, что это подарок тебе от нас, — сказал однажды парень, скосив глаза на девушку. Спустя четыре дня, как и говорил Канкуро, они прибыли в Суну. Сакура заметила, как менялся пейзаж по мере приближения к деревне, и в последние дни они шли по степям, переходящим в пустыню. По дороге парень рассказал о деревне, климате и предупредил о песчаных бурях, а так же холодных ночах. Для этого они даже купили тёплый плед кремового цвета, который уж очень понравился розоволосой. Не обошлось, однако, в пути и без слез, а так же особо наглая компания навсегда запомнила, как розоволосая куноичи уложила одного точным ударов в голову, а остальных отделал брюнет, который в последствии успокаивал сначала кричащую, а после плачущую куноичи. Но это все, по мнению самого парня, было мелочью. Гаара вышел встречать их к воротам, отложив свои дела Казекаге на несколько часов. В конце концов, он приветствовал посла Конохи, его будущего на ближайший год шиноби, а так же просто хорошего друга. Он был очень рад видеть Сакуру в деревне, показывая ей деревню вместе с Канкуро, который все ещё тащил на себе все вещи и покупки куноичи. Наконец, закончив с осмотром деревни, шиноби занесли вещи в дом семьи но Собаку, и отправились на ужин. Так и началась жизнь Сакуры в Суне.