И ты чувствуешь: твое сердце (укореняется в теле)

Когда Катара проснулась, то была одна. На одну ошеломляющую минуту она потерялась — это было не иглу на Южном Полюсе, не ее комната во дворце столица Страны Огня — а потом воспоминания обрушились на нее. Она минуту полежала в кровати, пока к ней возвращалось все произошедшее прошлой ночью: схватка с бандитами, ее падение, я бы сделала это, губы Зуко, касающиеся ее макушки. Катара села, и на секунду задалась вопросом, а не было ли это всего лишь сном, но боль в ее лодыжке доказывала обратное. Она потянулась к перевязи на полу, сильнее бинтуя ногу, и заметила чашку чая, стоящую на прикроватном столике. Когда она коснулась ее, она все еще была теплой, и это больше, чем что-либо еще, уверило Катару, что прошлая ночь действительно была, что это случилось — она видела Зуко, подогревающим чай прикосновением руки столько раз, что не могла сосчитать. На мгновение все показалось слишком хрупким. Солнечный свет, лившийся в окно, был цвета его глаз. Возле кровати была еще и трость, так что Катара, допив свой чай, выскользнула в коридор. Замок был тих, но она могла слышать едва различимые голоса стражников. Была середина утра — должно быть, они уже снова готовили корабль, чтобы вернуться домой в столицу. Вернуться домой в столицу? внезапно подумала она краем сознания. Она спросила себя, когда стала думать о Стране Огня в таком ключе. Может, верным вопросом было не когда. Может, верным вопросом было из-за кого. И словно она вызвала его, когда она повернулась, Зуко стоял там. На секунду все показалось слишком хрупким — все, кроме него. На секунду он был единственной настоящей вещью во всем мире.  — Эй, — сказал он. — Ты проснулась.  — Ну, — ответила она. — Думала, стоит пойти поискать нового Хозяина Огня, ведь этим утром он исчез из моей комнаты, но я не смогла его найти. Ой, смотри. В его глазах появилось веселье и нежность, и Катара знала, что он вспомнил первый раз, когда она сказала ему это в саду много месяцев назад. У них было столько воспоминаний, лишь у них двоих. Столько вещей между ними. — Прости, что ушел этим утром. Я должен был убедиться, что бандитов арестовали правильно. И я должен был принести тебе трость. И чай.  — Конечно. Спасибо за это, кстати.  — Всегда пожалуйста. К тому же, — сказал он, потирая шею, — Я не хотел, чтобы кто-нибудь зашел и обнаружил меня в твоей комнате. Это было бы… Я не хотел, чтобы твою честь поставили под сомнение.  — Ох, да, — сказала Катара. — Слышала, что в Стране Огня очень высоко ценится честь. Он улыбнулся. — И где же ты это слышала? Она рассмеялась, и он немного нервно пропустил пальцы сквозь свои волосы. — Прошлой ночью все было хорошо? — тихо спросил он. — У нас все хорошо?  — Прошлая ночь, — произнесла она, — Была удивительной. Мгновение они молча смотрели друг на друга, а потом шум, доносящийся снаружи, заставил их обоих выглянуть из окна. Зуко сказал:  — Мы скоро отправляемся, но я думаю, что у тебя еще есть время на завтрак. Пойдем, давай я помогу тебе. Он неуверенно предложил ей руку, и Катара заковыляла по лестнице, опираясь на трость и его плечо. Прямо перед тем, как они вошли в столовую, Катара отстранилась и спросила:  — Так что теперь будет? Он не отвернулся, и Катаре пришло в голову, что Зуко всегда выглядит неловко, пока ему не станет неловко на самом деле.  — Теперь? — произнес он. — Я не знаю. Но, — он мягко коснулся ее щеки, — У меня есть идея.  — Правда? — улыбаясь, спросила она. — Ты расскажешь мне?  — Скоро. Для начала нужно разобраться с несколькими делами. — он мягко подтолкнул ее в хол. — Тебе надо поесть. Встретимся позже. Однако позже они не встретились. Как только они взошли на борт, Зуко с советчиками исчез в своих комнатах. Она видела его лишь во время еды, но даже тогда они не говорили много — лодка была слишком маленькой, и на ней было слишком много людей. В основном Катара проводила время так же, как когда они плыли сюда — сидела, свесив ноги с палубы, и слушала разговоры стражников. (- Слышал, все десять бандитов просто лежали там, связанные, как цыплята-обезьяны, — сказал один остальным, пока Катара с удовольствием слушала.  — Ты серьезно? И мы не знаем, кто сделал это? — спросил другой, расширив глаза от изумления. — Что ж, это отличные новости!  — Я бы не был так уверен, — серьезно сказал первый стражник, которого Катара уже успела прозвать в голове Капитаном Параноиком. — Знаешь, что могло победить десять бандитов? — он сделал драматичную паузу. — Одиннадцать бандитов. Послышались тяжелые вздохи, и Катара закатила глаза, желая, чтобы Зуко был здесь и мог это слышать). Когда они прибыли во дворец, Зуко так и не пришел увидеть ее, занятый встречей со своими министрами. Катара не возражала, она никогда не была из тех девушек, что волновались из-за «проблемы парней», как это бы назвала бы Тай Ли, и она не хотела начинать сейчас. В место этого она получила письма, что прибыли за время ее отсутствия, и взяла их в сад, чтобы прочесть там. Привет, Сахарная Царевна, она читала письмо от Тоф. Надеюсь, с тобой все в порядке. Ты все еще болтаешься в Стране Огня? Напиши, куда ты направишься после этого, чтобы я знала, куда отправлять письма. Здесь все хорошо. Теперь, когда внутренняя стена Ба Синг Се разрушена, появился большой потенциал для строительства новых домов, так что теперь я вступаю в настоящую игру недвижимости! Очень выгодно. Скажи Искорке, что когда мы увидимся в следующий раз, у меня будет дворец побольше его. Сокка отправил ей фотографию себя, Тай Ли и Суюки, всех вместе в полной форме Воинов Киоши, с белыми лицами, в зеленых платьях, с веерами и всем прочим, и Катара громко расхохоталась, видя, как драматично были накрашены глаза Сокки, пока он показывал ей язык. Еще он отправил ей полупустую банку с водой, на которую она с любопытством посмотрела, прежде чем прочитать письмо. Привет, Катара, писал он, на Острове Киоши весело! Получить по заднице от Воинов Киоши… менее весело, но у меня все хорошо. Надеюсь, у тебя тоже. Кстати, я заезжал в Южный Полюс перед Царством Земли, так что посылаю тебе снежок в банке. Если я не ошибаюсь, это первый снег, что ты увидишь за год, так что всегда пожалуйста. Хотя на самом деле то, на что ты смотришь сейчас, наверное напоминает лишь грязную воду, так что, знаешь, можешь спокойно выкинуть это, если хочешь. Я не против. Скучаю. Приезжай СКОРЕЕ! Катара сидела на траве, вытянув ноги, и очень долго наслаждалась одиночеством, удивляясь покою в сердце. Она вспоминала ночь коронации Зуко, которая была много месяцев назад, вспоминала страх, что она чувствовала в горле, когда думала о том, что все, кого она любят, покинут ее. И они покинули, в каком-то смысле. И они не покинули. На нее упала тень, и она подняла взгляд, встречая улыбку Айро.  — Мастер Катара, — миролюбиво сказал он. — Не хотите ли попить со мной чай? Чай — такая вещь, которую нужно разделить с компанией.  — Я сочту за честь, — садясь, ответила Катара, пока пожилой мужчина опускался на землю рядом с ней, расставляя на траве чашки.  — Жасмин или женьшень? Она выбрала первое, что заставило старого мужчину усмехнуться. — Мне же тогда больше достанется! Вы знали, что женьшеневый — мой любимый? На самом деле Катара знала; Зуко однажды упоминал об этом, и она также видела записи расходов короны в те ленивые ночи, что она проводила с Зуко в саду, что Хозяин Огня покупает два ящика женьшеневого чая каждый месяц из разных регионов Страны Огня и доставляет их в комнату Айро — что-то, на чем она никогда не акцентировала внимание, зная, каким сердитым может быть Зуко, если его поддразнить — но она покачала головой. Они сидели в дружественной тишине, пока Айро клал чайные листья в чашки, заваривал водой и подогревал чай легким касанием руки, прежде чем предложить ей. Она сделала глоток, чувствуя тепло в горле. — Это правда очень хорошо, Айро. Его лицо просияло. — Хорошо, не так ли? Всегда считал жасмин чудесным. Так здорово найти человека со схожими вкусами. — он сделал глоток из своей чашки, и на его лице появилось преувеличенно угрюмое выражение. — Мисс Бейфонг однажды сказала, что на вкус это похоже на ноги, и я думаю, что никогда не отойду после таких слов. Катара рассмеялась. — Похоже на Тоф, — она следила за тем, как угрюмость сменяется удовлетворением, а глаза прикрываются. Закатное солнце вырисовывало золотые полосы на его щеке и шее. Он и его племянник были совсем не похожи, но Катара подумала, что может увидеть Зуко в том, как в уголках смягчаются губы Айро, когда он чувствует покой, в том, как он склоняет голову.  — Так вы просто хотели заполучить в друзья любителя жасмина, Айро? — спросила она спустя некоторое время. — Или я удостоена такой чести из-за чего-то другого? Он усмехнулся. — Я просто подумал, что будет здорово попить чай вместе, Мастер Катара. Особенно потому, — он грустно улыбнулся, — Что я скоро уезжаю.  — Правда? — с неподдельным удивлением спросила Катара. Айро всегда был спокойным, безмятежным — многие месяцы она видела его в саду, в библиотеке, в его комнате, и в его поведении не было ни следа беспокойства. Она всегда считала, что пожилой мужчина был доволен пребыванием в Стране Огня. Она не могла и представить, чтобы он покинул своего племянника. — Куда вы отправитесь?  — Ба Синг Се. Знаете, Жасминовый Дракон сам себя не откроет!  — Почему бы вам просто не открыть чайную лавку здесь? — с любопытством поинтересовалась Катара. — Тогда вы сможете остаться. Это ваш дом!  — Да, — ответил Айро. — Думаю, для какой-то моей части это навсегда останется моим домом. Но дома меняются, Мастер Катара. И иногда мы создаем новые, вы согласны? Катара немного подумала об этом, делая глоток.  — Полагаю, что так, — медленно произнесла она.  — Страна Огня и есть мой дом, — продолжил Айро. — Но с ним связаны несколько плохих воспоминаний. Мне кажется, будет здорово начать все с чистого листа где-нибудь в другом месте. И еще тот факт, что мой сын похоронен рядом с Ба Синг Се, и когда я стану старше, я найду покой рядом с ним.  — Мне жаль.  — Так же, как и мне. Но жизнь продолжается. Они посидели вместе еще какое-то время. Айро наполнил ее чашку, и внезапно Катара осознала, что не пожелала ему удачи.  — Тогда всего наилучшего, — сказала она. — Если вы думаете, что это осчастливит вас, я за вас рада, — она ненадолго замолчала, а потом спросила:  — Вы счастливы, Айро? Он осушил чашку и улыбнулся ей. — О, Мастер Катара. Я более счастлив, чем был очень долгое время. Мой племянник вернул свой трон, и мы живем в мире, — он наклонил голову. — На самом деле, я думаю, что я больше, чем счастлив. Когда ты счастлив, ты в мире с настоящим, но я чувствую надежду на будущее.  — Это прекрасно.  — Так и есть. Надежда — крылатое создание и все такое. Катара его не расслышала: — Дом — крылатое создание? * Айро раскатисто расхохотался. — Нет-нет. Но мне это нравится! Мне это очень нравится, — он хмыкнул. — Да, думаю, дом тоже крылатое создание, не так ли? Он создает гнездо в твоем сердце и хранит там тепло и чувство защищенности. От этого кажется, что он может летать.  — После войны мои мысли были в таком беспорядке, — сказала ему Катара, потому что знала, сейчас, в свете заката, под конец всего, Айро поймет. — Я не хотела возвращаться на Южный Полюс, и я не понимала, почему. Я думала, что, может, это из-за того, что он больше не был домом, но если это правда, почему я так по нему скучаю? Айро молчал, слушая, и в этом тоже она смогла узнать его племянника.  — И я думаю, то, что вы сказали раньше, правда. Южный Полюс всегда будет домом для части меня, но я создала новые. Мне кажется, — сказала она нерешительно, — Мне кажется, что теперь я создаю дома в людях, Айро. В людях, которых знаю и люблю. Улыбка, которой старый мужчина одарил ее, не была такой же широкой, какая виднелась на его лице, когда он играл в пай шо или смешил своего племянника, но была более мягкой, открытой. — Именно так, Мастер Катара. Именно так. Небо над ними окрашивалось в цвета ранних сумерек. Из темноты показались звезды.  — И что вы будете делать, моя дорогая? — спросил Айро, когда они начали собирать чашки, чтобы идти обратно во дворец. — Куда вы отправитесь потом?  — Я не знаю, — ответила ему Катара, и в первый раз она не чувствовала страха или неуверенности из-за незнания. В первый раз она чувствовала надежду, что-то светлое, расположившееся у нее в груди. — Но я дам вам знать, когда выясню.

***

Когда она пришла в сад после ужина, Зуко уже ждал ее. Он сидел, вытянув ноги перед собой и прислонившись к дереву, и, если честно, она нисколько не удивилась, увидев его там. Он взглянул на нее блестящими глазами, и когда он похлопал по траве рядом с собой, Катара не смогла не рассмеяться. Она переживала из-за того, что придется находиться с ним наедине после всего произошедшего, боялась, что это будет неловко, но увидев его сейчас — нежность зародилась в ней так же просто, как и дыхание, и нежность была недвижимой, подобно океану. То, как она прошла к нему, села рядом и прислонилась к нему плечом — это было просто, и этого было достаточно, не так ли? Был кто-то, кто делает жизнь проще. Это было единственным, что имело значение.  — Прости, что был так занят, — сказал Зуко.  — Не волнуйся об этом. Тебе нужно было с кое-чем разобраться. Я помню.  — Да, — ответил он, и Катара вопросительно подняла бровь, потому что загадочность никогда не была присуща Зуко. Он смотрел на пруд, выглядя при этом немного рассеянно. Его глаза мерцали.  — Чуть раньше я говорила с Айро, — сказала она, сменив тему. — Мы пили чай в саду.  — О? — сказал он с волнением в голосе. — Звучит мило.  — Так и было. Он рассказал, что собирается вернуться в Ба Синг Се, — продолжила она осторожно. Ты знал об этом?  — Да, — ответил Зуко, повернувшись к ней лицом. — Он рассказал мне об этом вчера.  — Что ты чувствуешь по этому поводу?  — Я буду скучать по нему, — просто ответил Зуко, и Катара подумала, что до войны, до того, как он надел корону, Зуко никогда бы не признался в подобном. Но они все стали старше. Они прошли через боль и жертвы, и все, что сделала с ними война — они стали добрее. И снова она почувствовала ошеломляющую волну нежности по отношению к нему. — Но он хочет поехать домой, Катара. И как могу препятствовать этому? Это все, чего я сам хотел многие годы, — он поколебался. — И что насчет тебя? Ты тоже хочешь поехать домой? Кто ты? И чего ты хочешь? Наконец у Катары был ответ.  — Я думаю, — мягко произнесла она, — Что у человека может быть много домов. Он не улыбнулся, но его глаза просияли так, как никогда. — Знаешь, что сказала мне Мэй перед коронацией? Много месяцев назад?  — Как раз думала о том, что этому разговору не хватало упоминания твоей бывшей девушки, — заметила Катара, и Зуко слегка улыбнулся.  — Просто спроси, что она сказала, Катара, — попросил он, и Катара спросила.  — После Ба Синг Се, — рассказал он ей, — Прежде чем я оставил Страну Огня, чтобы присоединиться к вам, были ночи, здесь, во дворце, когда я не мог уснуть. Я выходил на балкон и стоял там часами, пока не вставало солнце.  — Так драматично, — сказала Катара. — А ты не мог просто сделать себе чашку чая или чего-то такого, как нормальные люди? Он проигнорировал ее слова. — Иногда Мэй выходила на балкон и говорила мне идти внутрь, но я не хотел. Я чувствовал себя… свободнее снаружи, наверное. Менее виноватым. В любом случае. Потом Зуко посмотрел на нее, и Катара кожей почувствовала его взгляд. — Перед моей коронацией она спросила меня, собираешься ли ты остаться в Стране Огня, и когда я ответил, что не знаю, она сказала… Она спросила меня, знал ли я, что всегда, стоя на балконе, я смотрел на юг. Мгновение Катара не могла вымолвить не слова. Она очень хорошо видела учащенный пульс, бившийся на его шее.  — И что ты ответил на это? — спросила она наконец.  — Ну, я ответил, что мой балкон выходит на юг, — ответил он, и Катара тихо засмеялась, — О боже, Зуко.  — Так и было, — запротестовал Зуко. — Но затем она сказала, что это была метафора. Что я всегда смотрел… ну, туда, где была ты. Что она не может быть с кем-то, кто постоянно хочет быть в другом месте. С кем-то другим.  — Мы тогда даже не были на Южном Полюсе.  — Ну, тогда я не знал этого, верно?  — На самом деле, мы были в Стране Огня. Тебе стоило получше следить за своим задним двором.  — Это была метафора! — сказал Зуко, взмахнув руками, и Катаре пришлось на мгновение отвернуться, чтобы скрыть улыбку.  — Метафора чего? — поддразнила она его, но они оба знали, что в ее словах была искренность. — Что ты пытаешься сказать?  — Той ночью, когда мы… которую мы провели вместе, — сказал он мягким голосом, — Ты спросила, чего я хочу. И я сказал, что…  — Ты хочешь остаться.  — Да. Но сейчас, Катара, — произнес Зуко. — Я хочу, чтобы ты осталась. Со мной.  — Зуко…  — Но, — продолжил он решительно, — Я также хочу, чтобы ты была счастлива, и я сомневаюсь, что ты сможешь быть счастлива, просто находясь со мной в Стране Огня. Не так ли? Катара взглянула на юношу перед ней, и подумала, что может — она подумала, что может просто любить его, да, но она никогда не могла позволить своим эмоциям, не важно, насколько они были сильны, встать на пути ее амбиций. И она не собиралась делать это сейчас.  — Я так не думаю, — сказала она. — По крайней мере, не занимаясь тем, чем я здесь занималась. Мне нравится работать в Доме Исцеления, ты знаешь это, но я хочу помогать людям в большем масштабе, не только своему окружению. Я должна делать больше, Зуко. Я должна быть большим.  — Да, — сказал Зуко, и на его лице не было того разочарования, что она ожидала там увидеть. Наоборот, он выглядел почти… удовлетворенным. — И ты также хочешь отправиться на Южный Полюс?  — Иногда, — ответила она, потому что у человека может быть несколько домов, но Южный Полюс всегда будет первым. Она вспомнила, что сказал ей отец много месяцев назад. Прошло так много времени с тех пор, когда я видел снег. Теперь это было применимо и к ней (банка с грязной водой Сокки не считается). — Да, — сказала она более уверенно. — Да.  — Хорошо, — мягко сказал Зуко. — Тогда я… — он замолчал, оглядываясь. — Подожди секунду. Где эта дурацкая уткочерепаха? Внезапная смена темы заставила Катару удивленно моргнуть. — Что?  — Уткочерепаха! Она должна была быть здесь. У меня был план.  — Она, эм… - начала Катара, все еще сбитая с толку. — Она больше не проводит на пруду столько времени, ты не знал? Не после того, как она открыла для себя дворцовые кухни. Когда я в последний раз видела ее, она терроризировала кондитеров.  — Это животное — беда, — раздраженно сказал Зуко.  — Это животное — наша беда, — весело поправила Катара. — В любом случае, о чем ты говорил? Что за план? Он вздохнул, поднимая глаза к звездам. — Все идет не так, как предполагалось.  — А когда вообще для нас все идет как предполагалось? — спросила она, и к его собственному удивлению, взгляд Зуко смягчился.  — Ты права. Хорошо, — сказал он. — Все те вещи, о которых я говорил тебе, что я должен с ними разобраться, все встречи с моими министрами — ладно. Я просто хотел дать тебе понять, Леди Катара, что место посла Племени Воды только что освободилось.  — Посла? — повторила Катара, и Зуко улыбнулся ей той правильной, настоящей улыбкой.  — Да. Я знаю тебя, Катара. Я знаю, что ты хочешь помогать людям. Менять мир. И я подумал, что это было бы идеально. У тебя будет сильная позиция в совете, даже сильнее, чем позиция героя войны, которая есть у тебя сейчас. Ты сможешь говорить о торговых сделках, внешней политике. Ты сможешь регулярно посещать Южный Полюс, если захочешь.  — И я смогу возвращаться сюда, — мягко сказала она, и он сглотнул. Он выглядел таким юным в лунном свете, таким открытым, беззащитным и таким дорогим ей. Я знаю тебя, сказал он, и она подумала, что это доказательство его словам. Посол. Все в этом слове казалось правильным.  — И ты сможешь возвращаться сюда, — согласился он. — Это тоже. Катара мгновение качала головой, и на ее лице появлялась улыбка, а ветер щекотал ее кожу. Мы должны быть привязаны, и она подумала, что, после долгого времени в пути, это наконец сможет закрепить ее.  — А разве в Стране Огня уже нет посла из Племени Воды? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Кто-то из людей моего отца, вроде бы?  — Да. Это будет, эм, вторым местом.  — Разве от каждой страны обычно выступает не по одному послу?  — Это будет чем-то непривычным, но в том, чтобы быть Хозяином Огня, есть несколько преимуществ.  — А корона сможет позволить себе такие расходы?  — О, ты ожидала, что тебе будут платить? — спросил Зуко, и она послала в него волну воды, а он уклонился. Он громко рассмеялся, хватая ее за руки, большими пальцами выводя круги по тому месту, где бился ее пульс, и она тоже улыбнулась. На ночном небе сверкали звезды, отражаясь в сияющей воде пруда. На мгновение ей показалось, что ее не окружает ничего, кроме неба.  — Я поговорю с советом, — на одном дыхании сказала ему она. — Это нарушение трудовых прав! Тиран! Деспот!  — Это не очень дипломатично. Посол должен лучше разбираться в подобном.  — Я еще не сказала, что хочу это место, не так ли?  — Слушай, — произнес Зуко, и его глаза блестели. — Если бы все пошло по плану, ты бы определенно согласилась.  — А каким был план?  — Я привязал предложение на место посла вокруг шеи уткочерепахи, — сказал он. — она должна была проплыть через весь пруд и представить его тебе. Я думал, это будет… мило.  — Это определенно было бы мило, — согласилась она. — Жаль, что ничего не получилось. (Но спустя несколько лет Зуко снова попробует осуществить этот план, и он сработает — уткочерепаха проплывет через весь пруд к ней с особенным предложением, привязанным к ее шее). Зуко немного опустил голову, но они были так близко, что этого небольшого движения была достаточно, чтобы их лбы соприкоснулись. Она потянулась, чтобы дотронуться рукой до его подбородка, задев большим пальцем его губы.  — Посол Катара, — сказала она, пробуя эти слова. — Мне нравится, как это звучит.  — И мне, — ответил он, и когда он заговорил снова, в его глазах еще читалась лукавство, но его голос был болезненно искренним. — Я не прошу тебя остаться, Катара. — сказал он. — Я бы не стал просить у тебя такого. Но я… я бы хотел, чтобы ты вернулась.  — Я вернусь, — сказала она ему, и на его лице медленно начала зарождаться улыбка, и под ее пальцами она была подобно солнцу. Война закончилась, и в первый раз она чувствовала, что они победили. Они были живы. Они были вместе. Возможно, люди, которых она любила, были далеко от нее, но она всегда будет знать как их найти. Они всегда будут ее дорогой домой.  — Зуко, — сказала она. — Я возвращаюсь домой.