Посмотри, с неба как будто струится красный мед. Жиль Куртманш «Воскресный день у бассейна в Кигали»
— Извините! — низкий поклон удивленной Нане-сан, которая украдкой посмотрела на сына, после чего улыбнулась мне. — Я вчера не поздоровалась с вами. Так получилось, что случайно уснула у Тсуны в комнате. Мне так стыдно! Простите меня! Стыдно было до кончиков ушей, которые покраснели из-за сложившейся ситуации. У меня было огромное желание пнуть себе под мягкое место и спросить: «Что я, мать его, вытворяю?!» Выспалась я на весь год вперед! Проснувшись, не сразу поняла, где нахожусь, а потом, как воспоминания нахлынули, и поехала моя голова далеко и надолго! Захотелось превратиться в страуса, чтобы свою головку-идиотку спрятать в земле. Это было бы идеальным вариантом, чтобы избежать последствий! Но мы вернулись на грешную землю и черепашкой спустились на первый этаж, где все завтракали. — Оя, Хару-чан. Не беспокойся. Тсу-кун мне все рассказал, — радостно, как будто такое в их доме нормально, прощебетала Нана-сан. Посмотрев в сторону Тсуны, встретилась с ним взглядом и сразу же отвернулась. Почему он не разбудил меня? Все было бы тогда проще… — Я пойду, наверное… — Хару-чан, позавтракай с нами. Ты так давно не заходила к нам в гости. Вздохнув, кивнула Нане-сан, ведь этой потрясающей женщине невозможно отказать, да и пытаться не стоит. Присев напротив Тсу, не решаясь смотреть ему в глаза, стала наблюдать за малышней. Они давно позавтракали и теперь играли в гостиной. И-пин такая молодчина! Если бы она постоянно не играла с этим неугомонным теленочком, вся бы его гиперактивность вылилась на нас. Нужно ее обязательно отблагодарить. Может, пройтись по магазинам? Деньги пока есть, можно и купить чего ей. Да и Брау позвонить, извиниться за вчерашнее. Я засмеялась, увидев, как малыш Ламбо, собирая из конструктора какое-то сооружение, неожиданно задремал, так и не донеся руки с деталью до этого странного строения. Мило. Очень мило. Не знаю, но, может, правду говорят, что дети — это счастье, а без счастья жить нельзя. — Хару, — привлек мое внимание Тсуна. Я так и не притронувшись к еде, посмотрела на него. Он с улыбкой рассматривал меня. — Доброе утро. — Д… Доброе, — заикнувшись, кивнула. Почему-то в утренних лучах солнца, проникающего в дом, я увидела нечто странное. Спихну это на свое воображение. — Прости, что я вчера спонтанно пришла к тебе, ещё и залезла в твою комнату через окно. — Что случилось? — неожиданно спросил он, напрягаясь. — Хару, ты бы так просто не стала такое совершать. — Не здесь, — прошептала, кивнув на Нану-сан. Тсуна кивнул, поблагодарил маму за чудесный завтрак и, встав из-за стола, прошептал, что будет ждать в своей комнате. Пришлось в большом темпе запихнуть в себя еду под насмешливым, спокойно попивающим кофе, взглядом Реборна и подняться в комнату Тсуны. Он сидел на кровати, задумчиво рассматривая потолок. Прикрыв дверь, я присела напротив него на стул. — В общем, — начала рассказывать, зная, что скрыть от Савады свои проблемы теперь для меня невозможно. Впрочем, не только от него. — Я вчера поругалась с хранителем урагана, а после этого позвонил твой дедушка, точнее, Девятый. — Девятый? — удивился Тсуна, придвинувшись поближе. — Зачем? — Это мой дядя предложил Реборну, чтобы я не участвовала в испытаниях. Я не понимала, почему они так решили, поэтому и спросила их об этом. Девятый сказал, что это нужно тебе, точнее вам. Вы должны увидеть разницу между мной и вами… Я разозлилась, понимая, что он нажимает на нас, торопит из-за того, что сейчас не все так гладко в Вонголе… В общем… — Успокойся, Хару, — попросил Тсуна, а я осознала, что слишком тороплюсь и не могу нормально объяснить случившееся. — Значит, дедушка решил, что пора готовить наследника? — Да. Поэтому я и разозлилась… Это… И сказала, наверное, много лишнего. Думаю, я обидела или разозлила его. Глазами, полных вины, посмотрела на Тсу. Он же задумчиво разглядывал пол. Непонятно было, злится он или нет, но я успокоилась, когда Тсуна тяжело выдохнул и, сложив руки в замок за головой, хотел навалиться на стену, но забыл, что сидел на самом краю кровати, поэтому результатом стал удар головой о бедную стенку. Я не смогла сдержаться и засмеялась. Люблю такие нелепые моменты. Они насыщают красками нашу жизнь. — Ай-яй-яй… Хару, это между прочем больно, — надувшись, пробубнил наш босс. — У тебя железная голова, поэтому не о чем беспокоиться. — Кстати, я вчера прошел еще одно испытание. — Что?! Когда только успел? — удивилась я. Ведь вчера мы вернулись в город на закате. — Моя мама наготовила много еды, и я решил отнести её вам с Хром, но увидел её, когда она бежала в другую сторону от твоего дома, поэтому решил пойти за ней. — В заброшенный парк? — Да, именно туда Хром и убежала. Там, непонятным образом, вместо нее появился Мукуро Рокудо. И это ещё не всё! Туда же пришел Хибари-сан! — Хм. Их кто-то специально столкнул вместе? — Угу. Какой-то странный аркобалено. Его зовут Череп. — Значит, там и прошло испытание. И, как я полагаю, удачно? — Тсу кивнул, и я облегченно вздохнула. — Поздравляю! Теперь осталось ещё пять испытаний! Слушай, а Хром там и осталась? — Да, с Кеном и… Как его… — Чикуса? — Да. Точно. — М-да. Это из-за того, что Хром не уютно себя чувствует с нашими гостями, поэтому и убежала из дома. Да и я поругалась… Господи… — Ничего страшного, Хару. Ты же не специально. — Так-то это так, но стыдно. Думаю, раз уж мне нечем заняться, а помогать вам с испытаниями нельзя, то устрою с Хром и Киоко-чан девичник. Расслабимся, поговорим. — Это будет правильно, — согласился со мной Тсу. — Мне жаль, что я не смог поговорить с Киоко-чан, когда мы находились в будущем, даже видя, насколько ей тяжело. Это моя ошибка. Я планирую все ей рассказать, Хару. — Согласна, но обязательно перед этим поговори с Рёхеем. Брат, как никак, он первый должен согласиться с нашим решением. — Обязательно поговорю с ним. — Тогда я, пожалуй, пойду. Я встала со стула и поспешила к выходу. — Спасибо, что приютил… — Хару, — прервал меня Тсу, когда я почти дотянулась до ручки двери. — Я хотел попросить, чтобы ты некоторое время не приходила в мою комнату. От его слов мне стало на мгновение обидно, после чего мой разум привел весомый довод. Правильно же, я не дома, чтобы так наглеть. Так ведь не принято по общественным нормам. Я не жена и не невеста, чтобы бесцеремонно влезать в его дом. Вот я дура! Ещё и обижаюсь! Я слегка выпала из реальности, задумавшись об этом, поэтому не заметила, как Тсу подошел ко мне и положил свои руки на мои плечи. — Хару, — расстроенно произнес он. — Я же вижу, ты опять успела подумать не о том. — Нет, нет, — развернувшись к нему лицом, отрицательно покачала головой, затараторив. — Я понимаю тебя. — Правда? — Ну, да. Я же не у себя дома, чтобы так бесцеремонно приходить в ваш дом и спать у вас. Я принаглела. — Хару! — заныл Тсу, слегка ударив себя ладонью по лбу. — Да не в этом дело! Господи, я не могу объяснить это! Просто подожди немного Хару. Хорошо? — Ну, ладно, — не понимая происходящего, все же расслабилась, почувствовав тепло в груди. Значит не в моей бесцеремонности дело. Тогда в чем? — я пойду. — Удачи, — улыбнулся Тсуна. — Повеселитесь. — Конечно!***
От дома Савады я сразу же позвонила Киоке-чан. Договорившись о девичнике и месте встречи, сразу направилась за Хром. Мне повезло, когда я наткнулась на нее по дороге, у входа круглосуточного магазина. — Хром! — Хару-сама? Что вы здесь делаете? — удивилась она. — Ну, я шла за тобой и, как погляжу, — заглянув в пакеты, присвистнула, — не зря. Ты опять плохо питаешься. Значит так! Сегодня устраиваем девичник! Ты, я и Киоко-чан. — Но… но… Кен и Чикуса. — Они мужики или нет? Найдут себе пропитание сами. Хром, все! — схватив ее за руку и отобрав пару пакетов, повела за собой. — Нам просто необходимо отдохнуть в женском коллективе. Киоко-чан уже собирается ко мне. Не терпя возражений, быстренько дотащившись до дома, отправила Хром с пакетами сразу наверх в комнату, а сама потопала на кухню за посудой. — Вы вернулись, Хару-чан, — улыбнувшись, встретил меня Накл-сан, читавший до этого какую-то книгу. Кроме него тут присутствовали Асари-сан и Джи… Последний, впрочем, резко встал с дивана, откинув какую-то книгу на журнальный столик. Они литературный клуб тут устроили? — Тс, извини. Вот это сейчас называется извинения? Во-первых, он «цыкнул» выражая свое недовольство. Во-вторых, ураганчик даже не смотрит в мою сторону, а старательно разглядывает пустую стену сбоку. В-третьих, он надулся, как шарик. Не выдержав эту написанную маслом картину: «Вот если погладишь меня, то так уж и быть, я прощу тебя», я засмеялась, хватаясь за живот и смахивая слезинки с уголков глаз. — Да ладно уж! Так и быть, прощаю! — с улыбкой до ушей, наблюдала за сменяющимися эмоциями на лице хранителя урагана. — И вы меня простите, не хотела такое говорить. — Вообще, ты была экстремально права, Хару-чан, — улыбнулся Накл-сан. Мне этот мужчина нравится все больше и больше! — думаю, мы поговорим позже на эту тему. Звонок в дверь, и я, подхватив поднос с посудой, сказав хранителям, чтобы они сидели, как мышки, на первом этаже, побежала открывать дверь. Киоко-чан с пакетами, в приподнятом настроении, улыбнулась мне, заходя ко мне домой. Глаза её сияли и излучали огромное счастье из-за нашего небольшого праздника. — Проходи, — пропустив её первую в свою комнату, поставила всю посуду на столик и, сказав, чтобы они все вкусняшки доставали на стол, убежала вниз за чайником с водой, и ещё лишний раз убедиться, что мои гости уткнулись в чтиво. Закрыв плотно дверь, переглянулась с девчатами. Хром смущенно сидела рядом с Киоко-чан, поглядывая на стол. Все же то, что она накупила на день поесть, нормальным питанием назвать нельзя, а вот для наших посиделок самое то! Киоко-чан, как и обещала, купила сладенького к чаю. — Ну что, начнем? — Хару-сама, но что мы будем делать? — задала самый нелепый вопрос Хром, за что я наградила её слегка шокированным взглядом, но моментально опомнилась, кто передо мной. — Как что?! Болтать конечно! Сплетничать, рассказывать разные истории, секретки… Да всё, что твоей душе угодно будет! Женщины мы в конце концов или нет?! Нам просто необходимо болтать, ведь это помогает сбросить напряжение и грусть! — Хару-чан, ты так воодушевилась этой идеей. — Ха! Еще бы! Я же не могу говорить с парнями о женских проблемах. Например, пожаловаться о том, что у меня грудь выросла и часть нашего незаменяемого гардероба, стала мне мала. Или о том, что я не могу объяснить твоему брату, Киоко-чан, что не могу бегать по утрам, когда у меня начинаются красные праздники! — Хару-чан, разве об этом не говорят с мамой? — смутилась Киоко, а меня кольнуло прямо в сердце, да и не меня одну. — Прости, но мы живем с Хром одни, без родителей. — Извините, девочки! Тогда… тогда давайте говорить об этом вместе! Так же будет веселее, да? — Конечно! Не напрягайся так, Киоко-чан. Мы давно привыкли к этому. Мои дяди изредка приезжают ко мне, а родители оба работают на другом конце Японии, в разных городах. Звонят редко, да и я привыкла жить без них. Я подрабатываю слегка. Хотя мой дядя и так достаточно дает денег на мои потребности, но они не против, чтобы я работала. Все же легче жить, зная, что покупаешь вещи на свои, честно заработанные деньги. Поэтому мне не грустно, что я живу без родителей. Да и по хозяйству мне помогает Хром. Она, расскажу небольшой секретик, отлично готовит! — Хару-сама… — засмущалась Хром, заерзав на месте. — Я нисколечко не лукавлю! Твоему будущему мужу очень повезет! Да, Киоко? — Угу. Хару права. Мне всегда говорили: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!» Я тренируюсь на своем брате. — Хорошо видимо тренируешься, что он готов сам жениться на тебе, раз отгоняет всех потенциальных муженьков. Хотя, — откусив, принесенное пирожное с клубникой, улыбнулась, — слегка завидую. Брат тобой очень дорожит. — Хару-чан, что ты! Это я завидую вам! — призналась Киоко-чан, после чего осторожно отпила чая. — Вас постоянно окружают так много друзей. Тем более рядом с тобой, Хару-чан. Скажи, это правда, что ты и Тсунаеши-кун теперь вместе? — Да, — осторожно кивнула ей. Я боялась, что Киоко-чан тоже имеет симпатию к Тсуне, поэтому осторожно спросила: — Вы не против? — Что ты! — от моего заявления Киоко-чан слегка подпрыгнула на месте. — Никогда так больше не говори, Хару-чан! Я наоборот рада, что вы с Тсунаеши-куном встречаетесь. Правда же, Хром-чан? — Угу. — Хару-чан, — Киоко-чан взяла меня за руку, заставляя сосредоточиться на ее лице. — Еще с самой первой встречи с тобой и Тсунаеши-куном, я увидела между вами связь. Вы так гармонично смотритесь друг с другом. Даже сейчас я вижу, что Тсунаеши-кун смотрит на тебя с уважением и любовью! Я очень рада, что вы вместе! И мне правда жаль, что я разозлилась на тебя тогда, в будущем, ещё и ударила. — Киоко, я же говорила, ничего страшного. Я тебя понимаю. Слишком хорошо понимаю. Я, не побоюсь этого сказать, ударю за вас любого, кто заставит вас страдать! Потому что вы мне очень дороги! Киоко, ты всегда нас поддерживаешь, когда мы нуждаемся в этом! Хром, ты самый светлый человек, которого я встречала на своем пути! Меня берет гордость за вас! Девчат, — сев между ними, обняла обоих, — вы самые лучшие девчонки на свете! Поэтому, предлагаю тост! Пусть в наших кружках и чай, но он не опьяняет и не затмевает наш разум, поэтому с чистой совестью и в трезвом рассудке могу сказать! Дев, давайте станем ещё ближе и роднее! Станем сильными ради нас, наших родных, возлюбленных и друзей! Поэтому, пьем до дна! — До дна! Мы слегка поторопились, крича слова «до дна!». Совсем забыли, что чай очень горячий, поэтому единственная бутылка с водой, стоявшая на столе, чуть не разорвалась, когда мы с девчонками одновременно схватились за спасательный круг, который должен был спасти наши обожжённые горла. Уступив место Хром, переглянувшись с Киоко, мы засмеялись в голос. Это же надо было так лохануться! Причем втроем! — Хару, — Киоко протянула бутылку с водой, до сих пор трясясь от смеха, впрочем, Хром не отставала от нас, что радовало. — Знаете, я могу сказать на своем опыте, что нам повезло. Если бы тут был алкоголь, то нам бы не поздоровилось втройне! А мне и в тысячу раз! — Почему? — С тобой, Киоко, проще. Твой брат бы меня пожалел, но знатно бы наорал, а вот если бы Хром опьянела… «Опа! А ко мне пришла шальная мысль! Буга-га! Чувствую проблемы, но отказаться от этого невозможно!» — Слушайте, — натянула улыбку до ушей, составляя план действий. — А давайте закрепим, как настоящие пираты, нашу дружбу на века. У меня есть чудесная настойка от отца Ямамото Такеши. Секунду… Вылетев из комнаты, едва не навернувшись на лестнице, долетела до кухни и с головой занырнула в нужный шкафчик. Небольшая, ничем не примечательная бутылочка была вытащена на божий свет, которого ждала почти полгода! Заполучила я её случайно, почти случайно. Облизнулась, как голодная лиса, наблюдавшая за своей добычей, рванула наверх, стараясь не смотреть на пять пар глаз, направленных на мою персону. — Вот она! С достоинством поставила перед девчатами бутылку, которая стала предметом всеобщего внимания. — Эта настойка на травах, прошу заметить, очень полезная для здоровья! — Хару, ты уверенна, что нам это можно? — с сомнением переглянулись они. — Поверьте. Мы дома, в безопасности, — под наблюдением первого поколения, а не на лодке посреди моря, — поэтому можно! Давайте чуть-чуть попробуем, — подталкивая кружки девчатам, налила каждой этого напитка. — А если не понравится, то и не будем пить. Запах был потрясающий! Поэтому, переглянувшись, мы смело попробовали этот напиток. Сладкий. Он оказался очень сладким! После одного глотка внутри на миг потеплело, после чего все как-то расслабились и решили глотнуть ещё…***
— Хром, возьми подушку и представь, что это Мукуро-сама. — Хару, а ты уверенна, что учиться целоваться нужно не на помидорах? — слегка пошатываясь, Киоко достала из выклянченной законсервированной банки с помидорами у соседей, небольшую помидорку и попробовала на вкус. — Я училась так… Хром, — подползла к ней, одновременно расчищая путь от перьев, которые десять минут назад спокойно жили внутри подушек, пока кое-кто, не будем показывать пальцем, не решил устроить шоу… Признаюсь, в фильмах это смотрелось забавно, а на деле весь пух то и дело попадал в нос, глаза, рот, и это было крайне неприятно. На четырех конечностях доползла до моей кровати, поднявшись… нет, наверное, все же не поднявшись, а оставшись на полу, посмотрела на Хром, странно рассматривающую подушку. — Как вижу, подушка ожила. — А Мукуро-сама разрешит его поцеловать? Посмотрев на подушку, не услышав от неё претензий, махнула рукой, подавая знак, что можно начинать действо. — Целуй! Целуй! Целуй! — раздались поддерживающие крики Киоки-чан, и я присоединилась к ней. Хром, держа подушку на вытянутых руках, сложив губы трубочкой, зажмурившись, медленно и верно приближала бревно, кхм, точнее, воображаемого туманика к своим губам. Небольшой чмок и, откинув подушку, Хром прячется под одеялом. — Фу-у-у! Ну нет же! Где страсть, где напор? Знаешь, тебе нужно больше дерзости, чтобы ввести в шоковое состояние Мукуро. Нужно прижать его к стенке, посмотреть в его разноцветные глаза и сказать: «Слышь, котик! Твоя кровь так заводит меня. Моя жажда становится оглушительной, поэтому позволь пронзить твою шею…» — Хару, мы не вампиры же. — Да? Хм… Тогда скажи безотказные слова: «Ты. Мой!» и после этого можно страстно поцеловать. — Хару-сама умеет целоваться страстно? — заинтересованно высунув личико из-под одеяла, полюбопытствовала Хром. — Скажем так! У меня есть в сердце страсть, а значит я могу заткнуть, точнее страстно поцеловать любимого! Блин! — стукнув кулаком о пол, приподняла край футболки, чтобы снять её. — Жарко! Скинув ненужную вещь осталась в тонкой, белой тунике, из-под которой просвечивал лифчик. Киоко-чан тоже времени не теряла и скинула чулки и свою кофточку, оставаясь в блузке. Хром давно валялась в черной майке и в моих, одолженных ей, шортах. — Хару, кто-то звонит? Не сразу поняла, о чем спрашивает Киоко-чан, но, прислушавшись, и вправду услышала, как разрывался дверной замок. — Лень… — махнула рукой, стараясь вспомнить, на чем закончился наш разговор. — Так на чем мы остановились? — Хару-сама… ик! Хару-сама должна нас научить целоваться! — Но, Хром-чан, на чем или на ком? Топот ног мы услышали все вместе. Как будто стадо слонов приближалось к нашей комнате. Посмотрев в сторону двери, я улыбнулась. С трудом встав на ноги, гордо произнесла: — Практика идет к нам в ручки, поэтому, девчат, смотрим и внимаем! Нетерпеливый стук в дверь, знакомый голос, зовущий меня, и я распахиваю дверь. Пока стая замороженных статуй стояла неподвижно, цепким взглядом рассматривая нас, я, хищно облизнувшись, зацепилась взглядом за нужный объект и протянула к себе, схватив его за футболку, и, удостоверившись, что наше небольшое женское общество внимает и пожирает нас глазами, впилась в губы страстным поцелуем. Страсти хватило ровно на десять секунд, так как партнер явно не собирался помогать в этом деле, а превратился в то же бревно, точнее подушку. Слегка оттолкнув, разочаровавшись в этом деле, захлопнула дверь. — Ну как? — устроившись на кровать рядом с Хром, поинтересовалась у них. — Я никогда не видела такого, но теперь у меня есть пример от Хару-самы! А научите меня так же целоваться? — Думаю, Хару-чан не отдаст Тсунаеши, чтобы мы потренировались, Хром-чан. Все же лучше на помидорах… — Ага, чтоб потом рот болел от этих называемых тренировок-к, — зевнув, растянулась на кровати слегка прижимая Хром к стенке. — Тогда самый быстрый вариант, чтобы вас сам парень поцеловал. Вы не будите мучиться и учиться тоже не нужно… Всё, девчат, я хочу спать. Киоко, давай к нам. Подвинувшись ещё чуть-чуть, подняла одеяло, дожидаясь, когда Киоко-чан залезет на кровать, и укрыла всех нас. Мы втроем смачно зевнули и, пожелав друг другу спокойной ночи, моментально заснули.***
Паспорт с собой, чемоданы собраны, счета оплачены — я готова к вылету! Сначала мне нужно будет долететь до Москвы, после чего на поезде в Сибирь, в глушь, в какую-нибудь заброшенную деревеньку. Проще, конечно, сразу до Новосибирска на самолете, но вдруг меня будут искать, поэтому лучше попутать следы. Письмо учителю написано и упаковано, как и для дядей. Девочки сидят напротив. Над нашими головами зависла аура тьмы, которая давит на нас, злорадно напоминая и медленно воспроизводя самые яркие и сочные картинки вчерашнего девичника. В десятый раз по кругу мне ударил в голову, самый худший кошмар в моей жизни — стыд! Стон, полный отчаянья, вновь вырвался из моей груди, а слезы едва не навернулись на глазах. — Может, нас не будут ругать? — невинно спросила Хром, но, услышав мой повторный стон, замолкла. Мукуро, не будет ругать — он просто будет напоминать, напоминать и еще раз напоминать про этот сукин стыд! Киоке-чан грозит лишь одно — это держаться от Хару Миуры подальше. — Брат будет злиться, но, Хару, мы обязательно встанем на твою защиту! Мы тоже виноваты. — Да нет, — покачала головой, стараясь перестать дрожать, как осиновый лист. — Это я предложила попробовать тот напиток, не зная, что он настолько крепкий! Я вновь наступаю на одни и те же грабли… Ну, когда же я повзрослею?! — Перестань, Хару-чан. Для нас это был новый опыт, который однозначно пригодится в нашей жизни. Я никогда так не чувствовала себя весело и расслабленно, как вчера с вами. Да, Хром-чан? — Угу… Я благодарна, Хару-сама, за то, что вы позвали меня. У меня никогда не было таких друзей, как вы. — Хром, я… — Поэтому я нисколечко не буду жалеть о вчерашнем дне. Я сохраню его в памяти на всю жизнь, Хару-сама. — Девочки… Растрогавшись от их слов, обняла девоч… нет, уже настоящих подруг. — Тогда, спускаемся вниз? С уверенностью, что все будет хорошо, я открыла дверь комнаты, и моя уверенность сдулась также быстро, как и надулась. Прямо перед моей дверью стоял Тсуна, навалившись на стенку спиной, сложив руки на груди и спрятав свой взгляд под челкой. Над ним витала аура похуже нашей. Я сглотнула. Стало как-то дурно, и я вновь задрожала, как осиновый лист. Чудесная настойка. Ни тебе похмелья, ни тебе провалов в памяти! Я чудесным образом помнила эту футболку, за которую схватилась вчера. Помню и лица всех присутствующих. И страсть… Где там мой паспорт лежит? — Тсунаеши-кун… — Не волнуйтесь, — мягко прошептал Тсуна, девочкам. Мне же показалось, что я слышала скрип зубов. — Идите вниз, позавтракайте. Я не буду ругать Хару. Меня будут бить! Девочки! Не смейте оставлять меня одну! Мой взгляд, полный отчаянья, был проигнорирован. Девчонки лишь кивнули мне, поддерживая. Их каждый шаг отдалял их от меня, отрезал мне кусочек надежды на спасение. Я смотрела на лестницу, где скрылись извиду подруги, поэтому вскрикнула, не ожидая, что меня подхватят, закидывая невиданным образом на не такое уж и широкое плечо Тсуны.***
Киоко-чан и Хром, спустились на первый этаж, где их встретили Ямамото Такеши и Рёхей, когда они услышали вскрик Хару-чан. Они захотели вернуться, но их остановили. — Не нужно, — улыбнулся Ямамото. — Тсуна никогда не сделает ей больно. — Простите нас. Брат, прости, — виновато посмотрела на Рёхея сестра. — Это было экстремально странно, но я не сержусь, сестра! Просто мы очень волновались за вас! — А с Хару-сама точно будет все в порядке? — Конечно! Это же Хару!***
— Тсу… Тсуна! Отпусти меня! Тсуна! Меня слегка грубо кинули на кровать, как говорится, просьбу выполнили. Хотелось бы сказать, что следующее действие со стороны Тсу, было, как в драме: романтичное и волнующие, но нет. Он просто сел рядом, навалившись на руку, слегка наклонился ко мне. В этот момент, я не ощущала смущения, и сердце мое не билось быстро. Нет. Я просто наблюдала за тем вихрем эмоций, появившимся на лице Тсу. Признаюсь, я ненавижу учебу в школе, она направлена в пустоту, не имея каких-либо целей. Но я люблю получать знания ради чего-то или кого-то. Именно сейчас, я вновь научилась простой истине. Не стоит забывать, что мы люди, с присущими у нас эмоциями и чувствами, в которых мы сами полноценно не можем разобраться. Этим и отличается реальный человек от придуманного. Сейчас только Тсуне известны те эмоции, из-за которых он так разозлился. Мне остается лишь смиренно ждать, когда он решиться поднять на меня свой взгляд, и тогда я увижу отражение его чувств в зеркале души под названием глаза. — Прости. Его тяжелый вздох разрушил тишину, заставляя сосредоточиться на словах. — Нет. Тсу, это я должна стоять перед тобой на коленях и просить прощение за вчерашнее неподобающее поведение. — Ты не поняла, Хару. Я прошу прощения не за это. Я… Точнее мое тело, эмоции, вышли из-под контроля. Я в растерянности, Хару. Разрываюсь на две половины, не зная, что делать с этим. — Я не совсем понимаю… Расскажи. Расскажи мне, и тебе станет легче. Он промолчал. Пытался решить стоит ли это делать или нет, но я выдохнула, когда Тсу, преодолев неведомый мне барьер, сказал: — Я… повзрослел, понимаешь? Точнее не так, мое тело стало… Тс, нет, не так! Пока Тсуна метался, подбирая слова, меня осенило. Он повзрослел! Его тело стало реагировать на меня се.сексу… Что я сотворила с Савадой Тсунаеши?! — Меня? — прошептала, заканчивая его мысль. — Поэтому ты запретил приходить к тебе? Мама Мия… — И не только. Прости… Мне слишком трудно говорить об этом с тобой… Я вчера готов был взорваться после твоего поцелуя. Что мне делать, Хару? Кто бы мне сказал ответ на этот вопрос. Я же не мальчик, а всего лишь девушка, которая перепрыгнула эту сферу жизни. Лишь книги, да фильмы давали представление об этом. Приняв сидячее положение, взяла его за руку и честно призналась. — Если бы на все нас интересующие вопросы мы знали ответы, то проблем бы не существовало, как и самой жизни. Тсу, я не знаю, что тебе сказать. Если ты хочешь, то можешь поцеловать меня. Если не хочешь, то и бог с этим. Захочешь прикоснуться, касайся. Я решила для себя, что бы ты ни делал, каким бы образом ни нуждался во мне, мне все без разницы! Главное, что ты жив, здоров, рядом с тобой твои друзья и я. Потому что я люблю тебя от всего сердца. Я знаю, любовь выражается по-разному, выражай её, как тебе захочется. Ты плачешь? — удивленно посмотрела на капли слез, скатывающиеся по его лицу. — Я сказала что-то не так? — Ты и вправду невероятна. А еще невероятная дурочка… — С чего это? Я вполне обычная. Немного, правда, чокнутая, поэтому и проблемы цепляются, как клещи. И не дура я! — Ага, — наконец-то он улыбнулся и со смешинками в глазах посмотрел на меня. — Чокнутая, как и все мы. А еще очень красивая. — Как и ты в моих глазах. И все же, — прикусила нижнюю губу, вспомнив вчерашнее. — Извини. Мне так стыдно перед тобой. И поцеловала без спросу… — А я не против! Просто боюсь натворить дел, ведь, когда ты так поцеловала, мозги отключились… Страшно представить, чтобы я мог сделать. — Против природы не попрешь. Я думаю, тебе лучше посоветоваться все же с кем-то из взрослых, — прошептала я, краснея. — Я знаю только то, что для вас, мужчин, трудно иногда сдерживаться в этот период. — Перестань, — не хуже меня покраснел Тсу. — Я спрошу… Просто заранее прошу прощения, если что-нибудь сделаю не так. Давай лучше пойдем завтракать. — Мне что-то не хочется… — Хару, — чуть требовательней Тсу позвал меня, и я сдалась, правда, не прекращала подсовывать факты и доказательства, что мне выгодней отсидеться в комнате. — Прекрати. — Тсу, ну пожалуйста, — с детской невинностью посмотрела на него, слегка надув губки. — Ты же знаешь, что они будут смеяться. — Хару. Ямамото и Сасагава никогда… — Да я не про них. Реборн вечно мне будет это припоминать! Подожди-ка, а почему вы всей толпой, кроме Хаято, вчера пришли ко мне домой? — Ах, точно! — просиял Тсу. — Представляешь, мы вчера прошли ещё два испытания! — Когда только успели? И чьи же? — Испытание аркобалено тумана. Помнишь хранителя тумана Варии, Мармона? — я кивнула, припоминая любителя денег. — И испытание аркобалено урагана. — Учитель Фонг здесь? — спросила я, вскочив на ноги, но даже не став слушать ответ на свой вопрос, понеслась на первый этаж, слыша позади смешки Тсуны. Учитель Фонг спокойно попивал чай до того момента, пока я едва не налетела на него. Точнее я пролетела мимо, так как учитель спокойно подпрыгнул с чашечкой чая, как говорится, ушёл с траектории обнимашек, и так же легко возвратился на место. — Ну учитель! — с укором, надув губки, посмотрела на него. Учитель улыбнулся, аккуратно поставил чашку на блюдце и, раскинув руки в стороны, разрешил его обнять. Облегченно вздохнув, взяла учителя на руки и прижала к груди. Как же я соскучилась по нему! По его ауре спокойствия и равновесия, и по улыбке. — А меня так не любят, — пробубнил Реборн, попивая кофе. — А вы, господин киллер, пока что не заслужили, — улыбнулась, сдерживаясь, чтобы не показать язык Реборну. Отпустив учителя, осмотрела присутствующих. Хром, сжавшись, ковырялась вилкой в тарелке. Хранители первого поколения в полном составе сидели в разных углах гостиной, а Ямамото стоял у шкафчика с книгами. — А где Киоко-чан и Рёхей? — Она с братом ушла домой, — пояснил Такеши. — Кстати, знакомая вещица. Приглядевшись, увидела знакомую, вчерашнюю бутылочку, поэтому быстренько отвела взгляд. — Правда? — невинно поинтересовалась я, стараясь не выдавать свое смущение. — Хорошая настойка? — Хорошая… Реборн! Этот маленький негодник меня подловил! А другие-то чего так лыбятся? Даже Примо! — Да кто же знал, что она такая крепкая?! — взбушевалась я. — Но по сравнению с первым разом последствий почти не каких. — С первым? — поинтересовался наконец-то спустившийся к нам Тсуна. — Это когда? — Примо. Когда наступает безвыходная ситуация на поле боя, ведь вариант со стратегическим отступлением очень важен? — Конечно. — Во! Тогда я выбираю стратегическое отступление в данном вопросе! — А может, кое-кто стыдится этого? — ухмыльнулся хранитель урагана, за что получил мой тяжелый взгляд. — Кстати, простите за вчерашнее, мы немного… точнее, я немного перешла черту, — грустно улыбнулась, но Тсуна подошёл ко мне сзади и положил руки на плечи, поддерживая меня. — Пф, — фыркнул Лампо, приоткрыв один глаз, посмотрел на меня. — Скучно было. В смысле скучно? Я что, для него клоун какой-то. — Да не волнуйся ты, Хару, — улыбнулся Такеши, закинув руки за голову. — Спасибо. А где Гокудера? — Он в депрессии после вчерашнего. Мы прошли два испытания без него, поэтому… — Ну да, ну да… — Тебе тоже пора готовиться к своему испытанию, Странная Хару. Ты же поможешь? — спросил Реборн у моего учителя. — Ты недооцениваешь мою ученицу? Моя помощь не нужна. Она уже готова. Не волнуйся, — обратился уже ко мне учитель. — Я останусь в городе до окончания всех испытаний. Тем более, вижу, ты разобралась со своими проблемами. Оно сияет ярче. Я кивнула, в отличие от других понимая, о чем идет речь. — Осталось три испытания, поэтому не отвлекайтесь, парни! — воодушевил ребят Реборн, после чего поинтересовался у меня. — Больше странностей не было? — Если вы про Елену, то нет — она не связывалась. А как вы себя чувствуйте? — поинтересовалась у первого поколения. Вдруг что-то изменилось? — Я думаю, — Джотто-сан обвел всех своих хранителей взглядом, — мы не ощущаем значительных изменений в силе и самочувствии. — Значит, придется ждать. Хару, если что-то почувствуешь, сразу говори. Хорошо? — Хорошо, Тсуна. Слегка навалившись на него, я расслабилась. Было настолько уютно, что даже присутствие первого поколения не нервировало и не доставляло неудобства. Семья. Наверное, это так и называется. Именно тут мои недостатки не высмеиваются и не осуждаются. Тут я — это я. Такой ведь должна быть семья, да? — Алауди-сан, — решилась спросить его о родословной, которая, как я понимаю, добралась аж до Японии, но запнулась, почувствовав странное волнение пламени. Я заоглядывалась по сторонам, вырвавшись из кольца рук Тсуны, который тоже напрягся, и не один он. — Хром, иди-ка ко мне, — попросила её, поторапливая рукой. Она встала и по-быстренькому подбежала ко мне, не понимая происходящего. Никто не задавал лишних вопросов. Волна паники нарастала. Я сглотнула, не понимая, какой опасности нам ждать и откуда. Неожиданно все оконные стекла завибрировали. Люстра стала качаться из стороны в сторону, а предметы двигаться. «Землетрясение?!» — Ложись! — кто-то прокричал, и мы моментально все припали к полу. Нас накрыло осколками оконных стекол. Где-то раздался до дрожи пугающий скрип. Всё затряслось. Из шкафов что-то выпадало, разбивалось. Мебель шаталась, готовая в любой момент упасть. Я испугалась не на шутку. Паника почти накрыла меня с головой, но я упрямо боролась с этим ужасом. Трещины стали расползаться по стенам, с потолка что-то осыпалось. Только одна внятная мысль сумела ударить мне в голову. Нужно бежать из дома. Я хотела сказать это в первую очередь Хром, но заметила вместо неё Мукуро, который, присев на одном колене, с ледяным спокойствием и злым взглядом осматривал помещение. — Уходим! Меня потянули за руку, чуть ли не таща к покорёженным окнам, через которые все выбирались. Где-то на правой ноге ощутила боль, скорее всего наступила на острое стекло. Едва выскочив на улицу, раздался самый ужасный звук в моей жизни, который я когда-либо слышала. Всё мое нутро покрылось ледяным ужасом. Это был звук развалившегося дома. Меня вновь дернули, уводя подальше от оседавшего в землю строения. Мое тело не шевелилось, ощущая, как ломается каждая опора, каждая вещь, душа… Нет. Это было не землетрясение, а преднамеренная атака, направленная на мой дом. Только он… Один он… Умирал… Шок сменился обжигающей яростью. Убить, найти, растерзать на части. Эти мысли ураганом охватили и стали затмевать мой разум. Пламя бушевало. Сила стала носиться с бешенной скоростью по венам, требуя высвобождения. Никогда. Никогда я ещё не ощущала настолько сильную жажду крови и мести. Я поклялась, что кто бы это не был, я найду ту тварь! Та паскуда будет молить о пощаде! Я заставлю жрать землю… Заставлю страдать… Молить о пощаде… — ХАРУ! Пелена тьмы резко спала с моих глаз, и я увидела лицо Тсу. Ноги подогнулись, и я осела на землю. О чем я сейчас думала? Что я хотела сделать? Что за липкое ощущение посетило меня? Господи… Я хотела убивать! — Хару, успокойся, — ровный, нежный и спокойный голос Тсу, вновь привлек мое внимание, отвлекая от нахлынувших мыслей. Я ощутила насколько тяжело дышала, насколько мое тело тряслось от страха и ярости. — Ты же не хочешь разрушить своей силой дома невинных людей? Я огляделась и с ужасом посмотрела на огромные трещины на стенах близстоящих домах, которых минуту назад не было. Неужели это я сделала? Крепче сжав руки Тсуны, прикрыла глаза и постаралась утихомирить свою силу. Я почувствовала, как рядом оказался учитель, который положил свою маленькую ладошку мне на колено. Обычное тепло вновь разлилось по моему телу, прогоняя мерзкую тьму и жгучую ярость. Открыв глаза, увидела одобрение в глазах Тсуны и учителя. С трудом встав, опираясь на руку Тсу, посмотрела на остальных. Я с облегчением вздохнула, увидев, что все выбрались живыми и здоровыми. К нам подошел Мукуро, при появлении которого Тсуна уже не напрягался, но все же прижал меня к себе, стараясь согреть и укутать своей защитой и поддержкой. Но тело упорно не хотело переставать дрожать, а пустота в голове развеяться. Зато отточенное на тренировках с учителям Фонгом боевое мышление, которое спасало сражающихся людей от паники в боевых сражениях, уже подсовывало нужные вопросы. — Нет никакого воздействия пламени, — с ходу мрачно ответил Рокудо, отвечая на мой немой вопрос. — Нельзя сказать точно, он это или нет. — То есть, зацепок никаких нет? — деловым тоном спросил Тсуна, на что Рокудо усмехнулся и покачал головой. Соседи стали выбегать на улицу, в шоке рассматривая ужасное происшествие. Скоро приедет наверняка полиция и соответствующие органы. Что мне делать? Что же делать… — Я сообщил Девятому. Они уладят, — сказал Реборн, хмуро осмотрев окружающих. Уладят… Что интересно под этим подразумевает он? Что они уладят именно? Мою жизнь? Или поймают наших врагов? ЧТО ИМЕННО, ТВОЮ МАТЬ?! Я бы завыла от боли в сердце, но, смотря на дом, лишь молчала и стонала в душе, как и мой умирающий дом. Прости… Прости… Прошу, прости меня… Я не смогла сохранить тебя… МОЙ ЛЮБИМЫЙ ДОМ. МОЙ ПЕРВЫЙ, НАСТОЯЩИЙ ДОМ. ПРОСТИ… Продолжение следует…