Если ты не видишь солнце, не плачь — из-за слез ты не увидишь звезд. Рабиндранат Тагор
— Хару, я… — Тсуна, — я резко вскочила на ноги, ибо боялась услышать то, что он собирался мне сказать. — Забудь об этом! Это просто нелепая история. Спасибо твоей маме за заботу, тебе уже, наверное, пора. Сейчас я освобожу коробочки, — быстро проговорила я и убежала к шкафчикам, где лежали пластиковые контейнеры, чтобы переложить еду. Тсуна следил за моими метаниями по кухне, но так и не произнес ни одного слова. Лишь краем глаза я смогла заметить, что он в растерянности. Какая же я дура! Кто же рассказывает о своей прошлой жизни? Я идиотка-попаданка! Таких еще надо поискать! — Держи, — протянула ему обратно коробочки. — Не забудь передать маме огромное от меня спасибо! И прости, Тсуна, но я устала. Хочу полежать чуть-чуть. Грубо? Да. Но страх услышать ответ в разы больше, чем попросить его уйти. Тсуна взял пакет, поклонился и тихо ушел. На сердце от такого сразу стало пакостно. Я его разочаровала… Дура! Силы как будто сразу покинули меня, и мне стало прохладно. Поднявшись в свою комнату, я укуталась в одеяло и взглянула в окошко. Вдали в небе виднелись грозовые облака. Похоже, будет дождь. Люблю его. Он смывает все горести и печали. Долго на месте я не усидела, поэтому поднялась и вышла из дома. Может, благодаря прогулке, полегчает? Выйдя из дома, я пошла в сторону, где находился парк. Ветер становился сильнее, небо затягивало тучами. Похоже, сюда надвигается сильный дождевой циклон. Прохожие торопились добраться до дома до начала ливня. На сто процентов уверена, что это будет не просто моросящий дождик, а настоящий ливень. Всегда мечтала промокнуть до нитки, а то в моем бывшем городе таких дождей не было и в помине. Дойдя до парка, который пустовал в такую погоду, я уселась на скамейку и посмотрела на небо, которое полностью занесло огромными грозовыми облаками. Невольно возник вопрос: «А любит ли Кёя дождь?». Ведь он облако, а оно бывает разным. Например, большим и пушистым, которое так и хочется пощупать. Бывает грозовым, из которого льется дождь и сверкают молнии. Как-то читала в одном из фантастических романов, что стихии могут объединяться, и сила, которая возникает в результате, сильнее в десять раз. Интересно, если бы хранители попытались объединить пламя, то чтобы из этого вышло? Хм, небо такое разнообразное. Когда небо в печали, то его закрывают облака, выражающие грусть, а, может быть, и злость неба. В этом ему помогает дождь, гроза и ветер. Но что в это время делает солнце и туман? Они скрываются. Почему? Зачем? Наверное, чтобы подарить людям надежду после урагана чувств в их душе на что-то новое, или эта надежда иллюзия? С одной стороны, иллюзии — реальны. Мы создаем их сами. Мечта — это иллюзия. Мы еще её не осуществили, но идем за иллюзией, надеясь, что она сбудется. Никогда не думала, что иллюзия может создавать такие потрясающие понятия, как вера, надежда, мечта и многое другое. Интересно получается. Почему никто не пробовал посмотреть с этой стороны на Мукуро, да и вообще на всех, кто обладает пламенем тумана? Получается, они создают невероятные вещи, очень нужные для человека. Если туман создает иллюзию на лучшее будущее, помогая идти вперед людям за своей мечтой или надеждой, то для чего создано солнце? Дарить тепло, согревать людей, придавать иллюзии правдоподобность? Может быть. Я солнце, и это реальность. Я чувствую это пламя, которое согревает меня, с которым хочется поделиться, но сейчас оно спряталось от меня. И, нет, я мерзну не от начавшегося дождя и пронизывающего ветра, я мерзну из-за солнца. Из-за того, что я не могу быть честной с Тсуной, боюсь, что он отвергнет меня. Солнце без неба существовать не может. Неужели хранители так сильно привязываются к небу, и их тянет к нему, как к магниту? — Похоже, я влипла, — прошептала я, чувствуя, как одежда быстро промокает, но вставать со скамейки я и подавно не собиралась. Мне было хорошо. Чувствовать, как капли от дождя скатываются по моему лицу, как волосы промокают до состояния «сосульки, а не волосы». Мне становится легче, когда мои легкие заполняет влажный воздух. Звук дождя успокаивает и дарит долгожданное облегчение, смывая и забирая тяжесть сегодняшних воспоминаний. Хочу, чтобы оно забрало с собой и моё прошлое. Я всем сердцем желала забыть свою прошлую жизнь. Я была готова к этому, наверное, именно поэтому так спокойно относилась к своему попаданству. Даже, если это окажется сном, если я лежу в коме, мне было наплевать! Моя жизнь была ужасна: постоянные крики, истерики, рукоприкладства, издевательства, выведут самого Будду. Я мечтала о спокойной жизни со своей семьей, но не было никакой семьи, и само это понятие потеряло смысл для меня уже слишком давно. Но с моей новой жизнью мне захотелось создать самую настоящую семью. Согласился бы Тсуна, а, может быть, и Кёя с Такеши, стать частью семьи? Хотя они уже будущая семья, хоть и не осознают этого. — И почему же такая милая девушка сидит на скамейке под таким сильным ливнем? — неожиданно прозвучал голос. Повернув голову, я растерялась. Отец Такеши, если я не ошибаюсь, его зовут Тсуёси Ямамото. Что он делает здесь? — Здравствуйте, — шокированно произнесла я. — Что вы здесь делаете, Ямамото-сан? — Люблю гулять в такую погоду, — слегка улыбнувшись, ответил он. — Можно присесть и прикрыть тебя зонтом? — Конечно, — кивнула я. Отказать не смела. Он присел рядом со мной, закрывая своим широким, прозрачным зонтиком меня от дождя. — Так почему? — повторил он свой вопрос, не отрывая взгляда от неба, на котором время от времени сверкали молнии. — Просто я очень грубо поступила с одним человеком, — призналась моментально. Ямамото-сан вызывал максимум доверия. — Теперь мне так стыдно, но я не могла сказать ему правду, — сердце в груди болезненно сжалось. — Почему же ты так поступила? Он твой друг? — Мы познакомились совсем недавно, но я уже очень сильно привязалась к нему. — Хару-чан, правильно? — наконец-то Ямамото-сан взглянул на меня. Я кивнула. — Дружба вещь сложная и без доверия её не существует. Если этот человек, узнав правду, не покинет и не отвергнет тебя, то он может стать самым лучшим другом, — сказал он, и между нами возникла тишина, нарушаемая лишь капельками дождя. Мы просто сидели на скамейке под дождем. Я думала над словами господина Ямамото, и мне становилось легче. Правда. Такие простые обыкновенные слова, поселили во мне покой. — О, смотри, вот и гроза закончилась. И правда. Первые лучи солнца выглянули из-за туч. Он был прав. Если Тсуна опровергнет и посчитает меня ненормальной, то так уж и быть. Значит, здесь я не нужна. Вскочив на ноги, я поклонилась отцу Такеши. — Спасибо! На душе после разговора с вами стало легче и теплее. Я побегу прямо сейчас и всё узнаю. Поблагодарив его еще раз, я рванула к дому Тсуны, благо знала, где он живет. Было страшно, но пламя начало греть моё сердце, избавляя его от холода. — Удачи, солнышко! — донеслось вслед. Везде были лужи, но я, не обращая внимания, наступала на них, из-за чего брызги разлетались в разные стороны. Я бежала, задыхаясь от теплоты в моей груди. Солнце вновь засияло, даря надежду. Поворот, еще один, на следующем повороте я врезаюсь в кого-то, умудрившись упасть пятой точкой прямо в лужу. Открыв глаза, я уставилась на Саваду. Он сидел в том же положении, что и я, растерянно смотря на меня. Его зонтик валялся рядом. Пока он не очнулся, я подползла к нему, не замечая, как коленям больно из-за асфальта. Схватив его руками за плечи, я посмотрела в его карамельные изумленные глаза. — Тсуна! Прости меня, пожалуйста! — чуть сжав его плечи, я не отрываясь смотрела в его глаза. — Я не хотела так выгонять тебя. Просто мне было страшно. — Ха… — Мне стало очень страшно! Я боялась, что могу потерять первого друга в жизни, — чуть тише произнесла я, отведя взгляд. — Я знаю, ты не поверишь мне. — Хару-чан! — воскликнул Тсуна, из-за чего я наконец-то замолчала и вновь посмотрела на него. — Хару-чан, — уже тише произнес он, — да, это очень странно, но я верю тебе. Я не хочу потерять такого друга, как ты, — улыбнулся Тсуна, нелепо почесав затылок. — Тсуна… — прошептала я, стараясь не заплакать от облегчения. Господи, спасибо тебе за то, что дал шанс на новую жизнь! — Тсу-кун? Я взглянула за спину Тсуны и заметила молодую, красивую, милую женщину. «Это же Нана-сан! Мама Тсуны». — Что же вы сидите в луже? А ты, наверное, Хару-чан? — спросила она, оглядев меня. — А? Да, — кивнула в ответ, поднявшись из лужи, как и Тсуна. — Хару Миура. — Нана Савада, — представились мы. — Как же ты так промокла? Ты далеко живешь отсюда? Ой, что это я! Давай к нам, — мило улыбнулась женщина. — Тсу-кун, пригласи же свою подружку к нам. — Мам, — пропищал он, чуть покраснев. — Хару-чан, ты же не против зайти к нам в гости? — Нет, наверное. Если можно, — согласилась я. В присутствии мамы Тсуны мне стало как-то неловко отказывать. Дом Тсуны находился за следующим поворотом, поэтому мы дошли очень быстро. Меня пригласили в дом и почему-то сразу завели в ванну, сказав, что мне необходимо погреться в горячей воде или я простыну и заболею. Мне бы было достаточно чашки горячего чая. Пока я отмокала в ванной, Нана-сан принесла мне сухую одежду. Правда, это оказалась одежда Тсуны. Широкие шорты и оранжевая футболка. Осмотрев себя в зеркало, я, смущаясь, вышла из ванны. Тсуна и его мама накрывали на стол. — Извините, что побеспокоила вас, — сказала я, остановившись на пороге кухни. Было так неловко! — Что ты. Я только рада, что Тсу-кун, привел девочку домой, а то он все время сидит в своей комнате, — улыбнулась Нана-сан, тихо посмеиваясь над своим сыном. — Ну, мам! — Ой, что же ты стоишь. Присаживайся, — пригласила она меня за стол. Не женщина, а ангел! — Спасибо. Приятного аппетита! Господи, как же это вкусно! Никогда в жизни еда не казалась такой прекрасной! — Ум, Нана-сан, вы потрясающе готовите! Как у вас получается так вкусно все делать? — Ах-ха, всё очень просто. В свое время я просто много тренировалась в готовке. Сколько же я тогда продуктов испортила, — мягко улыбнулась Нана-сан, явно вспоминая те далекие дни. — Спасибо вам за бенто, которое вы приготовили. Я была счастлива такому замечательному сюрпризу. — Мне только в радость. Впервые мне было уютно за столом. Нана-сан рассказывала про детство Тсуны. О том, каким он был плаксой и милашкой. Тсунаеши в ответ возмущался, стеснялся и неловко смеялся над своей же нелепостью. А когда мы вышли из-за стола, мне вручили три альбома в руки и стали показывать их семейные фотографии. Вот тут-то и начался самый ад для Савады и, в некотором смысле, для меня. Мне было так приятно смотреть на их счастливую жизнь, что я невольно стала завидовать. Засиделись мы допоздна, поэтому Нана-сан предложила мне переночевать у них. Она попросила номер моих родителей, чтобы их предупредить, но я успокоила ее, сказав, что их сейчас нет в городе. Но вот то, что произошло дальше, просто выбило меня из колеи. Вот скажите мне, почему по закону жанра мне сказали, чтобы я спала на кровати Тсуны, а сам Савада должен спать на полу? Я пыталась, ну честно пыталась, намекнуть Нане-сан, что я могу и на диване поспать в гостиной, ну или на полу. Занимать кровать хозяина комнаты у меня никакого желания не было! Но Нана-сан лишь на мой вопрос мило улыбнулась и со своим женским обаянием спросила: «Почему я не хочу спать тут?». После этого я махнула на здравомыслие и логику рукой и согласилась. Как же мне было неловко, как какой-то тринадцатилетней девочке, когда в комнате выключили свет, и мы с Тсунаеши просто лежали в полнейшей тишине. Точно, мне и есть тринадцать лет. После всего случившегося за этот долгий день, мы сильно вымотались и устали, но сон никак не шел. — Спасибо, Тсуна, — прошептала я, разрушая тишину. — Хару-чан? — судя по шуршанию одеяла, он повернулся в сторону кровати. — За то, что ты принял меня. — Это тебе спасибо, — ответил он, а я, удивившись, повернулась и взглянула на пол, где он лежал. — За что? — Ну, Хару-чан, ты единственная, кто не насмехается над моей неуклюжестью. Когда мы вместе, вся неуклюжесть пропадает, и я чувствую себя обычным человеком. — Тсуна… Я никогда и не думала смеяться над тобой. Ведь ты… — Что? «Блин, чуть не спалилась! Ведь ты будущий босс мафии. Ага, испортить только что наладившие отношения— это просто гениально!». — Ведь у каждого есть свои недостатки. Кёя, например, очень необщителен, холоден и одинок, но это не означает, что он плохой человек. — Хи! — передернуло Саваду. — Хибари-сан страшный! — Ах-ха-ха, Тсуна, вспомни про милого ёжика. Милый ёжик Хибари! Комнату оглушил наш дружный, веселый смех. — Хару-чан, не представляю, как у тебя так получается делать. — Что? — Дарить тепло и поднимать настроение, — признался он, наконец-то смачно зевнув. — Без понятия, Тсуна, — улыбнулась в ответ. На улице стояла ночь. Все давно спали, но только не двое счастливых детей, которые так и не смогли заснуть, проболтав чуть ли не целую ночь. Они рассказывали друг другу разные смешные истории из своей жизни. Нана-сан со счастливой улыбкой слушала, как из комнаты Тсу-куна доносится веселый смех. Давно такого не было. Друзья — это самое лучшее, что могло случиться с её ребёнком.***
Время пролетает так быстро. Вроде недавно мы познакомились, а уже прошел первый месяц учебы. За каникулы столько всего произошло! Во-первых, я сильно сдружилась с Такеши. Примерно на полдня, каждый день, кроме выходных, мы встречались на стадионе и занимались. Тсуна отказался ходить со мной на тренировки. Хотя, я подозреваю, что он испугался ГДК, который охранял территорию школы. Кстати, после того случая, когда мы убегали от этого злого ёжика, с Хибари мы так и не пересекались. Подозреваю, что он плюнул на нас и оставил в покое, но эта версия почему-то была очень сомнительной. По поводу тренировки с луком было не все так радужно. Разыскать лук со стрелами мне удалось, а вот места на заднем дворе додзё отца Такеши мне не хватало, поэтому через пару тренировок, где в основном я тренировала силу в руках, чтобы натягивать тетиву, я отказалась от тренировки в додзе у Ямамото и, когда в выходные появлялось время, уезжала на целый день за город, чтобы потренироваться в лесу. Пару раз брала с собой Тсуну и Нану-сан, и мы заодно устраивали пикник на свежем воздухе. Такеши мне все никак не удавалось познакомить с Савадой, но я постоянно рассказывала ему о Тсуне. За каникулы я привела свое тело в порядок и была счастлива своим результатом. Теперь я могла с уверенностью сказать, что прошлой худющей, как спичка, Хару, не стало. Длинные волосы сделали большое дело, они преобразили меня, а тренировки сделали подтянутой и сильной, и, теперь, я видела в зеркале не ту Хару, а себя. В этом плане я была просто невероятно счастлива! Пару раз за каникулы я ночевала у Тсуны, и да, мне удалось лицезреть тот самый легендарный апокалипсис в его комнате. Похоже, в первый раз, пока я отмокала в ванной, он успел прибраться. Тсуна был таким милашкой, когда смущался из-за срача в комнате, но я убедила его, что мне наплевать на это, и, когда мы начинали играть, болтать, вся неловкость развеивалась между нами. Во-вторых, началась учеба. Учиться, как оказалось, совсем не сложно, да и задания давали очень легкие. Сложнее всего было сидеть на уроках. Я привыкла за каникулы постоянно чем-то заниматься, и теперь было очень сложно сидеть на месте, но решение нашлось. После уроков я выжимала из себя все соки на тренировке и счастливая плелась домой. Тсуну я все же познакомила с Такеши, ведь мы оказались в одном классе! Это было супер! Ведь теперь, я могла видеться с ними каждый день! В школе я так же часто пересекалась с ГДК, но, в отличие от Савады, который все же не мог преодолеть страх перед ним, я здоровалась. Тот лишь «хмыкал», шептал что-то про странное травоядное и уходил. Родители Хару, никак не могу назвать их своими, приезжали пару раз, и поэтому я решила установить между нами доверительные, партнерские отношения. Вы хорошие родители, я хорошая дочь. В принципе, у нас это выходило, и родители Хару заметно расслабились, да и я стала относиться к ним с пониманием. С их отдаленной от дома работой им было тяжело. Они постоянно ругались из-за постоянных поездок, но когда мы всей семьей уселись за ужином, то я начала откровенный разговор, о том, что я понимаю, что вы работаете на благо семьи, поэтому не виню, что вас не бывает дома. После этого они стали чаще звонить мне и общаться со своим ребенком. Я была не против таких взаимоотношений. С Тсуёши Ямамото, отцом Такеши, мы тоже сдружились. Иногда я приходила к ним поесть суши, которые так потрясающе готовил Ямамото-сан. Частенько он называл меня солнышком, на что я все же обратила внимание, и это меня насторожило. Он почувствовал моё пламя или называет меня просто так? Я склонялась больше к первому варианту, он не глупый человек, но спросить напрямую я не решалась. С пламенем было все сложно. Оно было, и я его чувствовала, но проявлять его так и не научилась. Хотя сумела заметить одну особенность, ранки на мне затягивались невероятно быстро. С началом учебного года возникла и другая проблема. Хотя, к проблеме это тяжело отнести, но, похоже, Тсуна втюрился в Киоку Сасагаву, которая училась в нашем классе. Из-за этого он стал жестко тупить в её присутствии и это безумно нервировало и раздражало. Нет, Киоко неплохая девчонка-одуванчик, но от такой милоты меня почему-то потрясывало. Когда я представляла себя такой же хрупкой, милой, меня выворачивало. Я привыкла быть сильной и самостоятельной. Для меня нести шесть пакетов с продуктами проблем не вызывало, в отличие от других. С братом Киоко я так и не познакомилась, но видела его пару раз. Он был на год старше нас, поэтому мы редко пересекались. Да и я не торопилась знакомиться с ним. — Хару Миура! — окликнул меня учитель, и я наконец-то осознала, что на меня смотрит весь класс и, судя по их выражениям лиц, я давно, слишком давно, не реагирую на учителя. — Да! — подскочила я и с растерянностью посмотрела на учителя. — О чем же вы так задумались? Неужели вас так увлекла биография Итиё Хигути? — А? Да, наверное. «Это ж надо было выпасть из реальности на уроке японской литературы. Блин, впервые в жизни скучаю по русской классике. Литература Японии это просто вынос мозга!». — Тогда повторите мои последние слова, — все никак не отставал от меня учитель. — Хару Миура? — выдала я, и по классу пробежали смешки. — Быстро пошла к главе дисциплинарного комитета за наказанием! — взбесился он. «Блин, что ж вы тут такие нервные-то? Я же пошутила». Шепнув Тсуне, чтобы захватил моё бенто, так как после этого урока у нас обеденный перерыв, я вышла из класса, направившись в логово ёжика. Кстати, ни разу там не была! Сейчас исправим! Кабинет ГДК, вот он родненький. Открыть дверь я не успела, так как она сама распахнулась и передо мной появился Кусакабе. — Здрасте, — кивнула ему. — Вы к Хибари Кёе? — с удивлением спросил Кусакабе-сан. Как же хорошо, что у нас была дружеская симпатия друг к другу. — Да. Учителя сейчас стали какие-то нервные. — Хм. Подождите его в кабинете, он сейчас подойдет, — усмехнулся зам. и наконец-то пропустил меня внутрь, а сам вышел из кабинета, закрыв дверь. Оглядев шикарный кабинет, я прошла к диванчику, на который хотела присесть, но взглядом зацепилась за бумаги, лежавшие на небольшом столике. Это был план школы. Позволив себе такую вольность, я чуть-чуть порылась в них. Тут было два разных плана. Один, который был сделан три года назад, а другой явно новый. — Странно, — прошептала я, заметив различия. Я, конечно, не архитектор, но разница была большая. Появились какие-то новые то ли трубы, то ли туннели. Но зачем? И тут-то меня осенило! Реборн! От дальнейших размышлений на тему, что наконец-то начинается основной сюжет, меня отвлекли шаги в коридоре, поэтому я моментально положила бумаги в то положение, которое было до меня, и села подальше от этого столика. В кабинет вошел Кёя. Его взгляд зацепился за меня и брови поползли вверх. — Привет, — улыбнулась я и помахала рукой. — Прости за вторжение, но меня послали сюда. — Зачем? — спросил он, пройдя к себе за шикарный стол. — Эм, наказание получить, — посмотрела прямо в глаза Кёи. Услыхав ответ, в его глазах заплясали огоньки интереса. Упс, а вдруг он садист? Ему же нравится избивать людей. — Хм, — прозвучало в ответ. «Хм? ХМ?! Зачем я вообще приперлась сюда? Сказала бы учителю, что я получила наказание и всё! Сегодня я однозначно туплю, но, теперь, есть дела поважнее. Например, САМ РЕБОРН! Это ж просто: «А-а-а-а-а-а-а!». Блин… Страшно!». — Тренировка, — раздался приговор Хибари. — Что? — переспросила я. Проблем со слухом у меня не было. Он сейчас правда сказал слово «тренировка»? — Травоядное, не заставляй меня повторять, — прищурился он, смотря на меня изучающим взглядом. — В субботу, в семь утра, в спортивном зале. А теперь, с глаз долой, травоядное. Ошарашенная этой новостью, я вышла из кабинета. Возле него собрались все члены ДК. Явно чего-то ожидая. Кусакабе стоял возле двери. — Кусакабе-сан, если Кёя сказал слово «тренировка». — С*ка, это проклятое слово, почему все так напряглись! — Я влипла, да? Продолжение следует….