кофейня 'saintcup'

Я помню белые обои, чёрная посуда. Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда? Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут. Объясните теперь нам, вахтёры, почему я на ней так сдвинут?

      Лиза ударяет подносом о барную стойку и устало вздыхает — очередной рабочий день, к счастью, подходит к концу. Она медленно пересчитывает чаевые, раздумывая, хватит ли их на покупку еды на грядущую неделю. Итог оказывается неутешительным, и Неред обреченно стукается лбом о столешницу, болезненно ойкая.       Русоволосая, с трудом поднимая голову, всё-таки запихивает купюры в карман и бегло оглядывает небольшой зал заведения, который практически полностью опустел. Только в уголке, под парой свисающих цветочных горшков, сидят два парня, потягивающие пиво, а рядом с ними ошивается уже полусонная Катя, что всем своим видом умоляет их уйти. Но они будто бы не замечают всех взглядов, утомленных вздохов и тихого «мы закрываемся» от своей официантки и продолжают увлеченно говорить о чём-то своем, пока за окном разворачивается прохладный питерский рассвет.       Лиза мечтательно прикрывает глаза, надеясь очутиться в теплой постели как можно скорее и оказаться в объятиях лучшего парня во всей гребанной Вселенной. Но пока она протирает последний липкий столик, снова поправляет аккуратную стопку меню и выстраивает в ровные ряды баночки со всеми возможными сортами кофе и чая, блаженно вдыхая доносящийся из одной упаковки аромат сушеных яблок и гибискуса.       Наконец один из парней расплачивается и выскальзывает из кафе, а его друг в нерешительности замирает, опустив голову и держась за ручку двери.       — Все в порядке? — осторожно интересуется Катя, а юноша резко и будто бы испуганно дёргается, качая головой и исчезая вслед за другом.       Неред удивленно приподнимает брови, но Трофимова только мотает головой:       — Он частенько приходит, сидит вот у этого окна и постоянно заказывает горячий шоколад, а потом пьёт его, уткнувшись в ноутбук и изредка бросая на меня такие же нервные взгляды. Я даже думала, что чем-то обидела его, и отдавала столик Ксюше, но он продолжал садиться за обслуживаемые мной.       — Тайный воздыхатель? — ухмыляется Лиза, получая слабый удар в плечо и «пф» от Кати. — Ладно, замолкаю.       — Лиз, — окликает русоволосую Трофимова и, дождавшись ответного мычания, продолжает, — ты думала над предложением Регины? Кажется, она всерьез намерена сделать тебя большим боссом.       На слова коллеги девушка только поводит плечами и поправляет целенаправленно завязанный на бок форменный фартук, раздумывая, как удачнее уйти от прямого ответа или перевести этот неудобный разговор в шутку. Но ничего путного в голову не приходит, поэтому Неред бросает только:       — Поговорю с Даней и что-нибудь придумаю. Катя, кажется, удовлетворившись этой фразой (за которую Лиззка готова со всего размаху ударить себя по лицу), затягивает в тугой хвост волосы, закидывая розовые кончики на плечо, и берётся за швабру, подавая совок русоволосой.       Остальную работу девушки проделывают в тишине и закрывают кафе, пряча ключи в цветочном горшке — другие официантки откроют заведение позже, придя на собственную смену. Лиззка без слов прощается с Катей, обнимая подругу и легко хлопая ладонью по спине, и обе расходятся в разные стороны.       Трофимова спешит попасть домой, перехватить пару часов сна и побежать на важнейший зачет в универе, а затем лениво поработать в кафе ещё пару часов, отрабатывая пропущенную из-за какой-то бесценной выставки смену. А Лиза все ещё надеется успеть домой, откуда будет слёзно умолять Регину дать Неред на один выходной больше, стараясь увести внимание Ждановой от её же собственного предложения. И хотя хозяйка кафе является чуть ли не её лучшей подругой, уговариваться она будет со скрипом, потому что за последнюю неделю из кафе уволились уже две официантки, а ей страшно нужны рабочие руки и свои слова она никогда не забывает.       Лиззка задумчиво разглядывает улицу, на которой только-только появляются сонные люди, готовые молиться на стакан даже самого дешевого и едва теплого кофе и брошенное дома одеяло, и думает, как не вовремя закрылись они сегодня, подчинившись необходимости срочной инвентаризации.       Русоволосая же всё ещё мечтает о теплых мужских руках вокруг своей талии, баночке пива и обещании вернуться домой как можно быстрее (или, если повезет, вообще никуда не уходить), что подстёгивает её перейти на бег.

***

      Девушка входит в квартиру и стряхивает красные потертые кеды, окликая своего парня. Не получив никакого ответа, она опускается на доисторический пуфик и разочарованно обхватывает голову руками — Лиза так хотела провести хотя бы это утро вместе, что сейчас готова буквально разреветься от собственной неудачливости и усталости. И не собирается она забывать о тех двух придурках, которые так сильно задержали её в кафе.       Смаргивая подступившие слезы и почти хлюпая носом, Неред проходит вглубь квартирки и удивленно моргает, потому что её парень сидит прямо перед компьютером в наушниках и играет во что-то, не замечая ничего вокруг поправляя только упавшую на глаза рыжую прядь. Рядом с ним скопилось множество грязных чашек, листов, исписанных корявым почерком, и погасший графический планшет — Даня явно работал над новым комиксом, о котором бегло упоминал пару недель назад. Русоволосая восторженно улыбается, забывая свою проблему, и подходит к Кашину со спины, закрывая тому глаза ладонями.       Данила вздрагивает и, оборачиваясь в кресле, отвечает Лизе улыбкой.       — Привет, Лайзка, — произносит он, потирая лицо руками и одновременно пытаясь потянуться. — Я заждался тебя. Все хорошо?       Лиззка издает какой-то нечленораздельный звук и покачивает головой, на что Кашин хмурится. Девушка подумывает рассказать всё сразу или немного отложить давящие на неё событие, но завывание желудка юноши заставляют её потащиться на кухню, следуя второму варианту. Данила усаживается на потертый стул, прислоняясь спиной к белым обоям, и поправляет съехавшую скатерть в красную клетку. Русоволосая же привычным движением достает с полки разные, но неизменно черные, кофейные чашки, на одной из которых белой паутинкой появилась трещинка, и насыпает кофе, добавляя туда лимон и по ложечке сахара.       Кашин слегка постукивает пальцами по столу, и этот звук добавляется к шуму машин, проникающему сквозь старые окна, капающей из крана воде и ритмичным ударам венчика о стенки миски. Лиза прикрывает глаза и растворяется во всем этом, наслаждаясь домашним уютом и теплом.       — Что ты собираешься делать? — тихо спрашивает Даня, поднимаясь со своего места и утыкаясь носом в макушку своей девушки.       — Хочу сделать плюшки, — шепчет русоволосая, вмешивая в тесто дрожжи и отставляя его в сторону, чтобы то успело немного подойти.       Неред усаживается напротив Кашина, руками разглаживая новенькую скатерть и придвигая тому ближе сцапанные из кофейни маффины, и оба делают синхронный глоток остывающего кофе, слегка морщась — Данила снова купил неправильный сорт, а Лиза (по собственному убеждению, с которым её парень однозначно согласен не был) облажалась с добавлением лимона, напиток с которым Регина настоятельно рекомендовала попробовать.       — Кажется, сегодня самый, сука, яркий день в истории Питера, — со стоном шепчет парень, поднимаясь с места, и задергивает шторы, потирая уставшие глаза, — а я так давно не спал. С этим комиксом мне, похоже, не справиться.       Лиза вопросительно приподнимает брови, абсолютно не доверяя этому, на что юноша мотает головой из стороны в сторону — «просто не могу».       По кухне снова разливается приятная тишина, наполненная потрясающим запахом дешевого кофе и шелестом одежды Неред, которая снова принялась за готовку и собирается поставить плюшки в духовку, и наконец поговорить с Кашиным о том, что мучило её весь рабочий день, и о его работе, а потом прыгнуть к нему в объятия и надеяться, что именно так и пройдет её (как минимум) год.       — Да-а-а-нь, — тянет девушка, привлекая потерянное внимание Дани и слыша тихое мычание в ответ, — я тут подумала… Вернее, Регина заходила во время смены и…       Лиза прерывается и накручивает прядь волос на палец, не решаясь продолжить начатую фразу, а Данила смотрит на неё и выжидающе поигрывает светлыми бровями.       — В общем, — Неред заламывает пальцы, — она думает расширять бизнес и открыть ещё одну кофейню в центре Питера, а потому предлагает мне там должность управляющего. И я не знаю, стоит ли мне соглашаться.       Русоволосая снова замолкает и неуверенно косится на парня, который абсолютно не понимает, в чем проблема и почему девушка так сомневается в принятии этого простого решения. Для него всё кажется очевидным, но юноша всё равно тянется через стол и, беря Лизу за руку, пересаживает к себе на колени, заключая хрупкое тело в объятия, которых девушка ждала так долго.       — Не глупи, Лайзк, — выдыхает Кашин, утыкаясь носом в русую макушку и вдыхая аромат любимого лимонного пирожного, готовящегося у Регины и только там — аналогов ему Данила не знал. — Почему бы и не попытаться?       Неред поджимает губы и очерчивает кромку чёрного блюдца пальцами, обдумывая сказанное Даней. Одна её половина согласна с ним и уже готова позвонить Ждановой, чтобы узнать, когда приступать к работе, но другая… Другая набатом бьёт по вискам, утверждая, что ничего-то Лиза не сможет, да и такую ответственность ей взваливать на себя просто не нужно.       — Просто, — снова начинает русоволосая, — мне страшно, что я облажаюсь и подведу всех. Особенно Регину. Она ведь так в меня верит, что если…       — Стой, притормози, — прерывает девушку Кашин и разворачивает её лицо к себе. Он смотрит прямо в лизины глаза и по слогам продолжает. — Никто не справится с этой работой лучше тебя, и Регина это понимает, поэтому предложила она её именно тебе. Так что прекрати накручивать себя и сделай это, Лиза Неред.       Данила берёт телефон с тумбы и под умоляющий не делать этого взгляд протягивает его девушки. Русоволосая принимает его настолько неуверенно, будто бы боится, что он взорвется в её руках, и, нехотя набирая номер начальницы, ждёт ответа.       — Регин, привет, — произносит Лиззка на хмурое «алло». — Я, наверное, приму твоё предложение.       Девушка бросает осторожный и умоляющий взгляд на Даню, но тот остается непреклонен и только отрицательно покачивает головой, ожидая продолжения разговора и вслушиваясь в реплику Ждановой, сопровождаемую облегченным вздохом:       — Ох, Лиза, привет, не узнала тебя сразу. Вау, я очень рада. Давай встретимся завтра и поговорим, хорошо?       Регина едва слушает ответ своей работницы и быстро бросает трубку, чем страшно смущает пару, ожидавшую чуть более восторженной реакции. Неред откладывает созданное Даней орудие пыток и обнимает парня со спины, ощущая, как испуг и волнение покидают поджавшийся живот. Кашин быстро целует костяшки рук девушки и усмехается:       — Так страшно было?       Лиза бурчит, что боялась она не этого да и вообще ей только предстоит преступить к работе, а вот там начнется кошмар, на что Данила покачивает головой и улыбается, провожая русоволосую взглядом и вдыхая аромат пекущихся плюшек.       Он сидит на стуле ещё несколько минут, а потом идёт в комнату, где его ждет Лиззка, уже успевшая завернуться в гигантское пуховое одеяло, которое почти полностью укрыло её от окружающего мира. Неред приоткрывает один глаз и зовет Кашина к себе, забавно морща нос и едва шевеля головой. Парень быстро задергивает темно-синие шторы, пряча комнату от теплого солнца, вставшего несколько часов назад и планировавшего слепить глаза обитателям крошечной квартирки, и быстро прыгает в кровать, сминая серые простыни и выключая оставленную с ночи гирлянду с гигантскими лампочками, подсвечивающими однотонную стену.       Даня засыпает буквально через секунду, а Лиза долго катается по постели, пока не принимает решение выбраться из цепких объятий и пройтись по комнатам, но далеко ей уйти не удается — девушка замирает перед комиксом юноши, брошенным на столе. Она разглядывает его и тянется к автоматическому карандашу, чтобы внести коррективы, но рука русоволосой не опускается к изрисованной и потертой бумаге — она слишком боится нарушить заведенный Данилой порядок (большинство заметок Лиза просто не понимала) и его собственное дело, в которое лезть Неред просто не может.       Поэтому Лиззка отрывает стикер и криво выводит простое «я в тебя верю» и пририсовывает нелепое сердечко в конце, прикрепляя его на обложку комикса, которая уже полностью закончена, и будучи уверенной, что Кашину это действительно поможет, когда он проснется через пару часов и вернется к работе, попивая перезаваренный чай и кутаясь в черное худи, так полюбившееся Неред. Лиза падает в кровать и сразу же попадает в обхват теплых рук, смыкающихся прямо на животе и прижимающих русую к груди юноши, и наконец проваливается в безмятежный сон, не омраченный мыслями о будущем, потому что Даня рядом, они в своей маленькой квартирке и девушка, прокручивающая в голове слова Данилы, убеждает себя в том, что вместе они осилят абсолютно всё (ведь она целый год отучилась на менеджера, а Кашин прочитал, наверное, сотню книг по психологии и наверняка знает, как успокоить Лизу, снова и снова доказывая свою любовь).

На кухне звенит таймер, оповещая о готовности плюшек, которым остается только остывать в духовке.