Welcome to the family

Это было настолько странно, настолько приятно, что внутри всё сгорало от забытых чувств влечения к кому-либо. Её губы были столь тёплыми, будто родными, крепкими, ухватив мои губы так, словно никогда больше не собиралась отпускать. Наверное, именно столь тяжёлые ситуации и первые минуты осознания того, что опасность миновала, заставляют проявлять свои чувства максимально правдиво. Понимая, что ты мог никогда не сказать важного слова или не сделать важных действий, ты впадаешь в состояния полной открытости. Крики боли Эльжбеты тогда заставили меня встать, превозмочь боль и свершить то, в чём поклялся. Если бы не вопрос жизни человека, к которому у меня были особые чувства, я бы смотрел на смерть Зофьи намного желаннее, это бы доставляло мне больше удовольствия. Но в тот момент не было желания наслаждаться страданиями своего врага, куда важнее мне было то, что Эла стоит рядом со мной и дышит. Пусть даже через силу и будучи раненой, но всё это можно исправить, её раны излечат, а я останусь рядом с ней, как и тогда. Когда сам еле-еле стоял на ногах, но удерживал себя желанием дать Босак-младшей чувство защиты, знание того, что я её поддержу и не дам упасть. А что до меня... Бывало и хуже, не впервые попадать в передряги. Мои раздумья прервали тяжелые шаги. В следующий момент на пороге появился Катеб, в халате с закатанными рукавами, удерживая в своих руках медицинскую карту. Выдохнув, медик заговорил. - Рад видеть тебя в сознании. - сказал доктор, подходя к моей койке и усаживаясь рядом. - Что-то беспокоит? - Плечо правое только ноет, в остальном полностью живой. - усмехнувшись, ответил я. Наступило секундное молчание, Катеб слегка опустил голову, но через момент поднял её обратно и и оглядел меня, после чего остановил свой взгляд на моём. - Мне следовало поверить твоим словам. Чёрт знает что случилось бы с вами, если бы не твой звонок заранее. - Отведя и вновь опустив голову, сказал Гюстав. - Ты исходил из здравого смысла. - Ответил я, стараясь приободрить медика. - Я бы на твоём месте тоже признал это бредом, особенно когда я заявился к тебе без доказательств и свидетелей, подумав что проблем Мариусу с Моникой уже хватает. - снижая громкость голоса, закончил я. - Решил опять действовать так, чтобы принять все последствия на себя? - Гюстав, они же почти стали мужем и женой. Ты же тоже помнишь Штрайхера и то, каким он был в первое время своего нахождения в Rainbow. Совесть не позволяла. Хотя и здравого здесь мало. Тогда мы всех считали подозрительными. - Вряд ли это что-то меняет. Вас же всех там чуть не угробили, тебя с Эльжбетой мы вообще нашли в реках крови. Думаешь я себе простил бы смерть товарищей?! - выпалил Катеб. - Успокойся, в любом случае, все живы здоровы, ну или здоровы относительно. - сказал я, положив руку на плечо француза. - Ладно, ты прав. Ты же сейчас сидишь здесь и говоришь со мной. - слегка приободрившись, ответил медик. Шумно пожав друг другу руки, я решил сменить тему разговора. - Ты мне лучше скажи, где сейчас лежит Босак. - В соседней палате, но мне кажется тебе ещё стоит отлежаться. Рано тебе расхаживать ещё. - упрекнул меня Катеб. - Брось, разве я когда-то отлёживался больше двух дней? - ухмыльнувшись и садясь на постель, спросил я. - Узнаю типичного Брунсмайера. - вздохнув, произнёс медик. - Скоро разочаруюсь в своих медицинских навыках и даре убеждения к благоразумным действиям. В любом случае, поправляйся скорее. - закончил Катеб, выходя за дверь. Надев свою толстовку на голый торс и джинсы, я вышел в коридор. В крыле было поразительно тихо и спокойно, лишь где-то отдаленно слышался стук каталок. Пройдя относительно немного, я встал перед дверью в палату Эльжбеты. Внутри всё неестественно затрепетало, от каждого воспоминания о нашем поцелуе было тепло и приятно на душе. В голове ясно стояло убеждение в том, что те события в банке не могли не оставить свой след на наших взаимоотношениях. Оставалось лишь понять или попытаться понять то, что чувствует она. Легонько открыв дверь, я прошёл в палату. Увидев Босак, внутри стало ещё теплее. Девушка мирно спала. Я подошёл ближе к её койке и присел рядом. Мой взгляд медленно шёл по её лицу, старясь изучить каждый изгиб и каждую черту лица Эльжбеты. Во сне она была столь спокойной, казалась совершенно другим человеком. По телу оперативницы шла небольшая дрожь, её веки сжались, а по мимике лица показалось, будто девушка увидела что-то неприятное. После этого её глаза приоткрылись, она взглянула на меня и неловко улыбнулась. - Я тебя не разбудил? - тихонько спросил я. - Нет, всё хорошо. Привет, Доминик. - произнесла Эльжбета, привставая с кровати. - Эй, эй. - сказал я, помогая сесть девушке на кровать, видя слабость в её руках. В следующий момент я уже сидел рядом с ней. Она положила свою голову на моё плечо, а её рука охватывала мою спину, удерживаясь за неё в сидячем положении. Я же прижимал её за талию, также приближая девушку к себе. С одной стороны, ей сейчас требовалось отлежаться и поспать. Но в этот момент нам обоим, видимо, хотелось понять чувства к друг другу в полной мере, что заставляло через боль быть ближе. - Как ты себя чувствуешь? - решил я начать разговор с простых вопросов. - Если честно, то правой ноги будто нету. Из-за обезболивающего её толком не чувствую. Две пули в упор, как никак. Да ещё и рука правая еле сгибается. Одним словом, избитая в кровь, как и обычно. - ответила девушка, взглянув на меня и улыбнувшись вновь. - Меня больше беспокоит то, что сейчас с твоим состоянием. - Ерунда, бывало и хуже. Намного. - ответил я, скрывая неприятные ощущения в теле после ранения. После этого стало тихо. Я понимал, что все мои вопросы лишь подводные, да и по Эльжбете видно, что не те вопросы она жаждет услышать. - Беспокоишься за меня? - начал я. - Насколько я знаю, за дорогих людей принято волноваться, переживать. - вкрадчиво ответила она. - Этот поцелуй... - сказал я, но был перебит. - Акт того, что ты мне действительно небезразличен. Сейчас я могу быть честной с тобой. - резко добавила девушка. - Ты ведь тоже мне небезразлична, дорога. Но зачем нужны были все эти действия, заставлявшие меня калечить тебя? Тот случай на поляне, когда ты своими руками заставила меня ранить тебя. - В первые месяцы того, как мы были хоть немного знакомы, я видела свой мир в собственной и чужой боли, мечтала быть избитой твоими руками, считала что боль это единственное, чем я могла в полной мере насладиться в своей жизни. А когда моё самое сокровенное желание исполнилось, внутри будто что-то лопнуло и появилось что-то новое и неизведанное. Что-то светлое, заставляющее меня пересмотреть свои взгляды на мир. - сказала Эльжбета, глядя в мои глаза. Резким движением девушка освободилась от моих объятий. В следующий момент она уже сидела на моих коленях напротив, обняв руками мои плечи. - Что ты чувствовал в тот момент на поляне? - тихо и медленно начала она, приближаясь ко мне. - Ненависть, боль, гнев за то, что не смог остановить тебя. - так же медленно ответил я. Молния на моей толстовке резко лязгнула, оголяя торс. После чего руки Элы медленно начали идти по моему телу, изучая его, исследуя то, что теперь принадлежало ей. - Винишь себя в том, что сделала я? - тихо спросила девушка. - Виню себя в том, что не остановил дорогого человека от глупого поступка. - прижимая её к себе, ответил я. - Не вини себя в моих глупостях. Ты ведь спас меня, убил мою сестру и сейчас здесь, рядом со мной. - ответила девушка, медленно царапая мою спину. - Я всегда считала мужчин простыми, неспособными меня впечатлить. Но ты именно тот, кто как нельзя лучше дополнял бы меня. - продолжала она. - Были ли в твоей жизни важные тебе женщины? - Думаю, что нет. Мой характер и взгляды вряд ли кому могли бы быть по силам, чтобы ужиться рядом. - ответил я. - Но мне кажется, что сейчас такой человек нашёлся. - ухмыльнувшись, добавил я. - Тогда мне кажется, что уже хватить трепать языком. - решительно сказала Эла, впившись в меня руками и резко придвинувшись, после чего начала крепко меня целовать. Если в банке поцелуй был резким и неловким, когда никто из нас не ожидал таких проявлений чувств, то сейчас всё было приятнее, слаще и теплее. У Эльжбеты была довольно жесткая манера целоваться: она крепко держала мои губы, подталкивая к большей грубости в поцелуе своими руками, которые так сильно царапали спину. В моей жизни не было ничего более приятного, чем то, что происходило сейчас. Как её горячее тело в одном лишь нижнем белье прижималось ко мне и как мои руки покоились на её бёдрах, как она целовала меня и как искра чувств превращалась в пожар.

***

С момента такого чистого проявления чувств в больнице прошло уже две недели. Как только нас выписали, мы сразу начали хлопотать о переезде Эльжбеты в мой дом. На первой волне наши чувства были особо сильными, будто мы старались нагнать то, что не смогли почувствовать раньше. Мы не отходили друг от друга ни на шаг, ярко выражая свои чувства в действиях, будучи в уединении. Эла действительно преображалась от столь новых ощущений. Я чаще видел её улыбку, становившуюся шире и шире с каждым днём. Ей стало куда проще быть в нашей немецкой компании. Впервые я слышал её настоящий смех, вызываемый каждой неудачной ситуацией, связанной со Штрайхером, или от каждого подкола Моники в сторону своего возлюбленного. К слову, с Вайс они действительно смогли найти общий язык, особенно когда это касалось шуточек про Штрайхера или разговоров о возможном будущем. Жизнь действительно стала светлее. Стук в дверь прервал наш завтрак. Встав со стула, я пошёл приветствовать единственных гостей, которые только и могли быть в нашей квартире. В следующий момент на пороге уже возникли Штрайхер с Моникой. - Доброе утро господа и дамы, ваши любимые гости уже на пороге. - довольно выдал Мариус, пожимая мою руку. - И даже в доме Брунсмайера твоё эго остаётся прежним. - разведя руки и улыбнувшись, упрекнула оперативника Моника. - Но ведь если гости единственные, то значит и самые любимые. - также улыбнувшись, добавил Штрайхер. - Твой гениальный рот можно закрыть только кляпом или пулей в голову. - выходя из кухни, саркастично сказала Эльжбета, опершись спиной на стену и сложив руки на груди. Девушки обнялись, после чего ушли наверх. Эльжбета решила избавиться от своего неформального образа и попросила у Моники помощь в этом. Мало того, что Вайс была отличным инженером, так и навыки парикмахера у неё были отменные. В то время, как наши возлюбленные находились в компании друг друга, наверняка обсуждая сугобо женские проблемы, мы со Штрайхером решили пропустить баночку-другую пива. - Если быть честным, то я рад за то, что мой лучший друг наконец нашёл себе достойную спутницу жизни. - начал разговор Мариус, открывая сосуд с пенным напитком. - Кто бы подумал, что всё так случится. Сначала неконтролируемая и слегка двинутая на убийствах оперативница, а теперь человек, без которого я и вздохнуть спокойно не смогу. - Ответил я, закидывая руку за голову и отхлёбывая спиртное. - А ты думаешь, будто я могу на секунду забыть про Монику? - улыбнувшись, задал риторический вопрос Мариус. - Если бы не она, то один из нас уже точно убил бы другого. - дополнил я, размышляя. - Ни дать, ни взять, ни оспорить. - протараторил немец. - Но взгляни и ты на себя после появления этой полячки в твоей жизни. Она же прямо второй ты, только в женской интерпретации. С ней ты тоже начал меняться. Когда ты ещё ходил с такой улыбкой, да ещё и несколько недель подряд? - Радостно сказал он. - Я крайне рад, что теперь в твоей жизни есть такой человек. - Улыбнувшись ещё шире, гордо закончил Штрайхер. - Я думаю, теперь мы точно станем одной большой и дружной семьей. - слегка смущённо от слов друга, добавил я. Далее Штрайхер окунулся в свои рассуждения и речи, которые уже стали довольно привычными. Слушать его было приятно и немного смешно, как и всегда. Сейчас Мариус был действительно отличным другом. Может, он и возвышал себя, но его поступки это сполна покрывали. Наш разговор шёл до тех пор, пока со второго этажа не послышались шаги и в дверном проёме не возникли наши любимые девушки. - Прошу любить и жаловать. - гордо сказала Моника, указав руками на Эльжбету. Вместо болотно-чёрного цвета, волосы Элы были теперь ослепительно белого цвета. Вся причёска осталась такой же, но кончики волос теперь были подстрижены аккуратно и очень гармонично. - Кажется, моя Моника настоящая мастерица на все руки. - присвистнув, оценил труды своей возлюбленной Штрайхер. - А ты сомневался в том, что я не сделаю из неё ангела? - спросила его Моника. - Конечно нет. Но ангел здесь только ты. - вкрадчиво ответил Мариус. - Вы уж извините, но мне здесь интереснее мнение другого человека. - встряхнув рукой волосы, сказала Босак. - Что скажешь, Доминик? - Скажу, что тебе очень даже идёт, похвалю Монику за труды. - сказал я, любуясь новой причёской Эльжбеты. Эла подошла ко мне, обняв за шею сзади и целуя в щёку. - Кстати, Штрайхер. Ты у нас никак с пауками сдружился? Сидишь так с ним на плече уютно. - довольным тоном спросила польская оперативница. - Что?! Паук?! Где?! - резко озираясь по сторонам и хаотично ходя руками по своему телу, громко спросил Мариус, после чего полетел со стула. Мы пустили смешок в сторону немца, ставшего жертвой розыгрыша, после чего из-под стола послышался громкий вздох. - Брунсмайер! Я не отдам тебя в руки этой ведьмы! - выдал он с пола, подняв вверх руку с оттопыренным указательным пальцем. - Хотя быть шафером на вашей свадьбе соглашусь. Кстати о шаферах. До вторника тебе придётся найти фрак. - Поднявшись с пола и опираясь на стол, закончил немец. - Подожди. Подожди-ка. Шаферы и фраки. Да ты шутишь. - радостно сказал я. - Да-да, я не шучу. - Также радостно ответил пилот. - И ты Брунсмайер будешь моим шафером. - А про подругу невесты я уже позаботилась. - Забросив руку на плечо Элы, сказала Моника. - Ну ты Штрайхер, решил тянуть до последнего. - с наигранным недовольством сказал я, по-мужски обнимая своего друга. Я закрыл дверь за нашими гостями. Подумать только, Мариус и Моника станут мужем и женой. - Свадьба, дети, спокойная жизнь. Рада за них, но как-то не представляю себя на месте Моники. - Сказала Эла, потирая крестик между пальцев, подпирая левую руку правой. - Если честно, то я сам вряд ли представлю себя отцом или семьянином. - Добавил я, обняв Эльжбету. - Тогда, будем существовать друг для друга? - ухмыльнувшись и обнимая меня за плечи, спросила она. - Разве сейчас мы этого не делаем? - ответил я, после чего мы слились в поцелуе.

***

Свадьба получилась действительно большой. Оказалось, что у Моники и Мариуса довольно много родственников, которые заполнили торжество. Застолье шло полным ходом, лестные слова от всех родственников жениха и невесты были трогательными, мудрыми и запоминающимися. Каждый старался вложить душу в пожелания к молодожёнам, заставить их улыбнуться. После каждого тоста на лице Штрайхера и Вайс проходила широкая улыбка, которая не сходила с них ещё очень долго. Наконец, дошла очередь до шафера. Я старался вспомнить всё то, что прокрутил в своей голове сотню раз. Хотелось произнести что-то запоминающиеся и важное, что мог пожелать только я. Встав со стула и подняв бокал я начал. - Мариус. Должен признать, что три года назад я бы не подумал о том, что когда-то стану шафером на твоей свадьбе. Когда ты только пришёл в Rainbow, то для меня ты представился заносчивым, невоспитанным и совершенно невозможным человеком. Кто бы смог подумать, что после я смогу называть тебя одним из своих лучших друзей и прекраснейших людей, которых я только встречал за жизнь. Может, ты и не самый лучший собеседник, но твои действия действительно приносят пользу. Ты спас меня в Перу, приняв удар взрывчатки на себя, ты создал множество полезнейших изобретений, которые уберегли тысячи людей. - гордо говорил я. - Моника, я уверен, что человек сидящий справа полностью заслуживает тебя. Если бы кто-то попросил меня назвать имя самого прекрасного человека на земле, то я бы гордо произнёс имя своего друга, Мариуса Штрайхера. - Кинусь его обнимать, останови меня. - послышался шёпот Мариуса. - Ни за что. - ответила ему Моника. - Ты можешь быть уверен в каждом из нас, мы всегда останемся рядом с тобой в любой ситуации, до последней капли крови сражаться плечом к плечу. Твоя невеста точно поддержит мои слова и я очень рад, что она стала твоим лучом любви и счастья в этом мире. То, что твоя возлюбленная столь прекрасный и верный человек, и то, что ты есть у всех нас. Штрайхер резко встал, после чего крепко обнял меня. В зале были слышны всхлипы женщин, а мужчины гордо смотрели в мою сторону, после чего послышались апплодисменты. - Я же ещё не закончил. - сказал я, не понимая ситуации. - Знаю, знаю. - сказал Штрайхер счастливым голосом. - Я что-то сделал не так? - Всё правильно, просто это очень душевно. Я рад что у меня есть такой друг, как ты. - со слезинкой счастья на глазах, сказал Мариус.

***

Все торжества уже закончились, последние гости расходились, ещё раз поздравляя виновников торжества. Наконец, Мариус с Моникой появились в нашем поле зрения. - Этот день мне запомнится точно на всю жизнь. - радостно сказал Штрайхер, подойдя к нам. - А как же медовый месяц? Свадьба это только начало. - подтолкнула Мариуса плечом Моника. - В любом случае, мы рады за вас. Штрайхер был необычайно сентиментален сегодня. - ухмыльнувшись, сказала Эльжбета. - Посмотрел бы я на тебя на вашей свадьбе, такое случается только раз в жизни. - сложив руки на груди и демонстративно отвернув голову, произнёс Мариус. - Боюсь, что это будет ещё не так скоро. Мы с Эльжбетой планируем пока что просто жить друг для друга. - сказал я, приобнимая свою возлюбленную. - В любом случае, сейчас нужно забыть о всём плохом и наслаждаться тем, что мы все стали сплочённее и крепче, словно одна семья. - гордо сказала Моника. - Но надеюсь, что ваша свадьба будет тише, всё это гигантское торжество уж очень тяжело переносить. - Значит, будем сидеть в нашем любимом баре и слушать гордые речи Штрайхера? - усмехнувшись, спросил я. - Эй! - послышался возглас Мариуса. - Я не против, если у Моники окажется пара интересных историй про Штрайхера из вашей совместной жизни. - также усмехнувшись, добавила Босак. - Опять женщины за своё. - вздохнув, сказал Мариус. - Но кто мы без их любви и поддержки? - Думаю, что без Моники мы бы подрались тогда в столовой. - улыбнувшись, вынес вердикт я. Все мы дружно засмеялись. Жизнь действительно становилась слаще и желаннее, особенно когда твой лучший друг теперь обзавёлся спутницей до конца своих дней, а я нашёл своё счастье в девушке, к которой душа притягивала с первого момента встречи. Взглянув в её глаза, я увидел те же близкие и тёплые чувства в её взгляде. "Это значит то, о чём я думаю?" "Да, теперь мы одна крепкая и дружная семья".