Ситхоаналитик

      Мол потерял все, что являлось для него якорем в этой жизни. Власть, силу, наследие и даже темная сторона больше не была его союзником, поскольку свою с ней связь он разорвал. Он ненавидел ее, ведь именно по ее велению он совершил тот чудовищный поступок, на который думал, что не способен! Из-за слепого следования пространным канонам он потерял все, что доставляло ему радость, и с тех пор он, словно призрак, бесцельно бродил по улицам Корусанта. Раньше его ужасающая внешность препятствовала конспирации, поскольку стоило ему появиться на виду, как он мгновенно становился объектом нежелательных взоров, а сейчас прохожие, наводнившие проспект в вечерний час пик, не обращали на него ни малейшего внимания. Он стал тенью, исчез из реальности разумом и чувствовал, что вскоре такая же участь постигнет его физическую оболочку. И, пожалуй, в этом заключался единственный положительный момент.       Близился закат. Подножия многокилометровых небоскребов остывали, наполняя улицы нижних уровней прохладой. По одной из них, как было сказано, прогуливался Мол, настолько углубившись в свои упаднические размышления, что не заметил, как наткнулся на эвока. Тот что-то негодующе воскликнул на своем родном языке и, активно жестикулируя, продолжил путь, бросая за спину проклятия. Мол проводил его взглядом, но тут его внимание переключилось на нечто другое, оказавшееся на границе поля зрения: придерживая широкие зеркальные двери входа в бизнес-центр, который Мол миновал, клерк-чагрианин пропускал вперед женщину. Обыкновенное проявление галантности. Тошнотворное зрелище, столь же тошнотворное, сколь выражение лица синего инородца; на нем заинтересованность боролась с боязнью быть отвергнутым, и тем не менее несытый блеск глаз выдавал его с головой. Но... женщина, очевидно, заслуживала такого взгляда.       Короткий серый плащ с массивными подплечниками был распахнут и не выдавал очертаний фигуры, но по ногам, энергично стучащим по файберпласту звонкими шпильками, он понял, что она стройна. В такт динамичной поступи женщины пружинили длинные волнистые пряди песочного цвета.       Внезапный порыв ветра закружил редкий мусор и взметал полы верхних одежд прохожих, в том числе и предмета внимания Дарта Мола. Женщина подняла воротник, защищая лицо от пыли, и потому ситх лишился возможности рассмотреть его в деталях. Она приблизилась к припаркованному на служебной стоянке солидному, отполированному кару, ощупала карманы, видимо, разыскивая ключи, и не найдя их, принялась рыскать в сумочке. В этот момент новый, более сильный шквал приоткрыл крышку ее внешнего кармана, и из него вылетела маленькая голокарта. Со свистом пронесясь по ветру, она прошла вскользь по скуле Мола, оставив жгучий след. Впервые за долгое время ситх почувствовал хоть что-то; недовольно поморщившись, он прикоснулся к царапине и осмотрел окровавленные пальцы.       К тому моменту, когда вид собственной крови перестал занимать его, и он вышел из ступора, кар уже взлетел и на высокой скорости устремился к верхним ярусам трафика, где и затерялся. Мол нашел себя стоящим на обочине, а взгляд его был вперен в застрявшую под мыском ботинка визитку. Он поднял ее.       «Фрина Фортис. Психоаналитик.» - значилось в центре карточки. Ниже мелким шрифтом были указаны адрес и контакты.       Мол повертел визитку в пальцах, о чем-то задумавшись.       - Бред…- прошептал он в итоге, скомкал ее и бросил обратно под ноги. Спустя мгновение, он уже двигался в направлении станции монорельса, чтобы сесть на поезд до индустриального района.

***

      Саму себя Фрина считала сильной, самодостаточной женщиной. Элитные апартаменты в центре округа, статусный автомобиль, высокое положение в обществе и прекрасная работа, которая помимо нескольких сотен тысяч кредитов в месяц приносила еще и удовольствие. В своих клиентах, которыми в основном являлись крупные дельцы, парламентарии и другие сиятельные особы, проживающие в сенатском округе, она видела в первую очередь людей, которым необходима помощь, а уже во вторую – денежных мешков. Но иногда к ней обращались индивиды с «мнимыми расстройствами», мотивированные единственно тем, что посещать психотерапевта в определенных кругах считалось модным, и сейчас был как раз такой случай.       Развалившись на кушетке, в центре погруженного в теплый полумрак, просторного, стильно обставленного кабинета с высоким потолком, ей изливал душу тучный тви’лек. Сложив ногу на ногу, Фрина сидела в кресле напротив, делая пометки в датападе и украдкой поглядывая на часы. Когда время вышло, мгновенно повеселевший парламентарий сердечно поблагодарил доктора за ее неоценимую помощь (хотя, как обычно, не дал ей вставить ни слова) и откланялся. Женщина проводила высокопоставленного гостя до приемной, передав его на попечение секретаря, и вернулась в кабинет, чтобы чашкой кофе развеять сонливость, которую нагнал на нее последний пациент.       Он ушел. Фрина наслаждалась бодрящим напитком у себя, когда в приемной появился новый посетитель. А потому леденящее душу ощущение, что в офис, словно, вошла сама смерть, обрушилось на хрупкие плечи ее юной помощницы, сидящей за стойкой ресепшна. Могучая фигура в черном балахоне, казалось, поглотила весь свет и тепло, что были в помещении.       - Фрина Фортис, психоаналитик, - прозвучал из-под глубокого капюшона загробный голос. – Я должен ее видеть.       - Вы хотите записаться на прием? – секретарша вжалась в кресло и остекленевшими глазами уставилась на посетителя так, как смотрит маленький тука в глаза ксиллианского удава, прежде чем стать его обедом.       - Мне нужно пройти. Сейчас.       - Это невозможно. Доктор принимает по записи       - Тогда запишите меня.       Девушка судорожно сглотнула и дрожащей рукой потянулась к консоли.       - Как угодно. Мистер?..       Мол назвал имя, которое она внесла в автоматизированную систему.       - Отлично. Мы сможем принять вас через три месяца.       - Я не собираюсь столько ждать.       Ситх совершил едва заметный жест перед лицом секретарши, и она тут же расплылась в приветливой улыбке и, внеся какие-то изменения в цифровой органайзер, объявила, что доктор Фортис будет ждать его на сеанс послезавтра в восемь часов вечера.       Когда наступило послезавтра, сама доктор еще не знала, насколько долгим будет ее рабочий день. Набросив пальто и взяв в охапку истории болезней, Фрина уже прощалась с Сафо (так звали секретаршу), когда та сделала неожиданное заявление.       - Почему ты не сообщила об этом с утра?!       - Простите, мадам, вылетело из головы. Сама не знаю, как так вышло, и если бы не автоматическое напоминание органайзера, я…       Но женщина простила ей забывчивость, поскольку такое случалось с ней впервые. Переутомление - девчонка работает на износ, - подумала она и, извинившись перед своей взволнованной покрасневшей помощницей за эмоциональный всплеск, отпустила ее на полчаса пораньше. Сама же села за приемный терминал и вывела на экран информацию о позднем посетителе. Ничего! Как странно. Видимо, и впрямь самое время предоставить Сафо отпуск: она не внесла ни биометрических данных, ни адреса, ни контактов. Лишь одна строчка в графе «имя»: «Кэмер Сарин».       Заполнив титульный лист пустого бланка истории болезни, начертав там два слова и дату, женщина навела себе кофе и опустилась на диван, дожидаясь своего таинственного пациента, который должен был явиться уже через пару минут.