Спасение

      Те неделе перед судом над Нарциссой и Люциусом прошли спокойно для Драко — его не кто не трогал из Министерства, здоровья улучшалось с каждым днём, а память возвращалась, авроры будто забыли о его существовании, всё-таки то, что твоя жена лучшая подруга Великого Поттера давало свои плоды. Единственное, что беспокоило парня так это судьба матери. Нарцисса, видь не в чём не виновата, она не в чём не участвовала, но нынешнему правительству будет тяжело это доказать, всё-таки она Малфой, и то, что именно Малфои были на высоком счету у Темного Лорда, а военные действия главы семейства и сына не укрылось не от кого — все это плохо скажется на судьбе женщины. Драко первое время порывался спасти мать, но Гермиона смогла объяснить ему, что если он предпримет хоть какие-то действия вопреки Гарри то в Азкабане окажутся все Малфои, а своим необдуманным поступком он лишь укрепит веру в виновность Нарциссы.       Гермиона же эти дни провела как на пороховой бочке. Она прекрасно знала Малфоя и его желания делать всё по своему и честно она до дрожи в коленях боялась, что на суде Драко наделает глупостей. Гарри советовал подруге рассказать мужу о беременности так шанс, что хорёк будет молчать увеличивался вдвое, но шатенка не считала это хорошей идеей. Гермиона решила, что расскажет мужу о своем положении сразу после приговора суда чтобы поднять ему хоть немного настроения. Но однажды после слишком уж бурной ночи любви и признаний мужа в любви Гермиона почти рассказала о своем положении, но в самый последний момент остановилась, парень сделал вид, что ничего не было.

***

      День суда над Нарциссой настал слишком быстро по мнению Драко. Он был не готов к этому, но выбор был невелик. Впервые за месяца после освобождения из плена Пожирателей смерти Драко Малфой вышел на улицу, хотя всё его нутро кричало, что в доме жены безопаснее и спокойнее выбора не было, Поттер лично пригласил их на суд. Хоть Драко уже был здоров, но вот следы от пыток всё еще были видны: на костяшках рук, шеи и немного на лице, а волосы все ещё были максимально короткие.       Всю дорогу до здания суда и непосредственно зала где будет проходить заседания Гермиона крепко держала мужа за руку. С ней здоровались, ей улыбались, но она лишь коротко кивала в ответ. На самого Малфоя и на их сплетенные руки маги смотрели с отвращением и ненавистью, но пара это упорно игнорировала — он по роду воспитания, она же не считала, что поступает как-то неправильно.       В небольшом коридоре в котором они ожидали приглашения в зал заседания было слишком много народу и очень душно отчего Гермиона поспешила в уборную, оставив мужа на попечения лучшего друга. — Мафлой, не буду скрывать, что я хотел бы чтобы ты тоже был среди обвиняемых, но видишь ли в чём дело, Гермиона осталась одной из малого количества выживших близких мне людей, а ты по непонятной для меня причине очень важен для неё. — Гарри говорил довольно тихо так, что его мог услышать только Драко — Так вот, несмотря на всё ненависть к тебе я сделал довольно много вещей благодаря которым тебя не будут судить не смотря на все твои преступления. Так, что я настоятельно рекомендую тебе сидеть тихо и не в коем случае не лезть защищать Нарциссу чтобы не произошло. Ей ты уже не чем не поможешь, а вот себя ещё можешь попытаться спасти. И если ты действительно любишь Гермиону то сделай так как я тебе сказал.       Драко лишь кивнул в ответ хотя было видно, что ему есть, что сказать, но к ним уже подходила Гермиона потому он тактично промолчал. — Со мной всё хорошо. — сказала Гермиона как только подошла к парням — Просто тут немного душно.       Гарри лишь кивнул в ответ, а Драко слишком подозрительно посмотрел на жену. Он чувствовал, что она от него что-то скрывает и это ему не нравилось, а выяснять отношения в коридорах суда совсем не хотелось. А Гермиона снова взяла мужа за руку, но почувствовав его напряжения, спросила: — Всё хорошо? — Да. — тут же ответил Драко и немного расслабился.       Секретарь пригласил всех желающих в зал. Гарри прошёл вперед, а вот Драко не как не мог заставить себя сдвинуться с места, зайти в зал и увидеть маму спустя столько времени разлуки, ведь несмотря на все ссоры он скучал по ней, любил её и был благодарен ей за то что она верила в него. — Мы можем не идти туда. — предложила девушка, видя как мужу тяжело. — Мы должны. Ты же даёшь показания. — прошептал парень, но не смотря на все ещё стоящий шум Гермиона его услышала. — Мы подождем тут пока меня не вызовут. — не сдавалась шатенка. — Нет. Пошли. — немного успокоившись сказал Драко и двинулся ко входу в зал.

***

      Нарцисса внимательно следила за людьми входящими в зал, ища глазами сына или хотя бы невестку, но их не было. Женщина уже потеряла надежду когда последними в зал заседания вошли Драко и Гермиона. Даже находясь на большом расстоянии друг от друга Нарцисса смогла увидеть шрамы сына, так же было заметно, что он всё ещё не полностью оправился от пыток и нервничает хоть и пытается это скрывать, но то как Гермиона морщилась, женщина догадалась, что сын слишком сильно сжимал её руку.       Они сидели в середине зала, не обращая внимания на косые взгляды людей. Драко внимательно следил за матерью которая очень плохо выглядела. Ему отчаянно хотелось ей помочь, но лучшая помощь — это бездействия, иначе будет только хуже. Он не слушал, что говорили судья и свидетели. Но когда в зал ввели Люциуса, Драко почувствовал тревогу понимая, что ничего хорошего их не ждёт. Люциус Малфой словно хозяин положения восседал на стуле, свысока смотря на присутствующих, скривился при виде сына и грязнокровки, а ещё странно улыбался и Малфой- младший понял, что отец близок к сумасшествию и какой бы вердикт не вынес ему суд живым из Азкабана он не выйдет.       Гермиону допрашивали последней. Драко почти не слышал о чём её спрашивали и, что она отвечала? Но из того, что он услышал был рассказ девушки о жизни в Малфой- Мэноре, и об отношении Нарциссы и Люциуса к ней. Под вертисариумом Гермиона честно рассказывала всё, но не в одном её ответе не прозвучало имя Малфоя- младшего.       Гермиону буквально трясло после допроса, она еле сдерживала слезы заново переживая ту ненависть Люциуса которой он её одаривал в то короткое время посещения родного дома. А Нарцисса хоть и не показывала в открытую ненависть к девушке, но и любви не проявляла.       Сейчас слушая Гермиону, Нарцисса искренне жалела, что не одобряла выбор сына, ведь если бы не Гермиона, то Драко сейчас так же был в Азкабане, а то и вообще гнил в какой-нибудь яме в которую его сбросили бы Пожиратели после всех пыток.       Допрашивать обвиняемых в зале суда не стали сказав лишь, что это уже было сделано ранее. Был объявлен перерыв до завтра и все покинули зал суда, лишь Драко и Гермиона сидели на своих местах всё ещё находясь под впечатлением происходящего ранее. Оба понимали, что ничего хорошего ждать не приходилось. Свобода сына дорого обойдется родителям.