Жизнь продолжала идти своим чередом, спокойно и размеренно, и даже их сны постепенно сошли на нет. Судьба больше не сталкивала их лбами, и их пути окончательно разошлись. Но надолго ли?
Вскоре Антон опять переехал к Полине. Как будто и не было в её жизни никакого Кулагина, прожжённого эгоиста и социопата. Его ненароком оставленные рубашки были выброшены, несмотря на нахлынувшее желание уткнуться лицом в ткань, всё еще пахнущую любимым мужчиной. Теперь о недолгом присутствии Лёши в этой квартире напоминала лишь закатившаяся под диван запонка, которую он потерял в момент, когда они, охваченные страстью, срывали друг с друга одежду в одну из звездных ночей.
Возможно, Полина смогла забыть. Возможно, так казалось внешне, но вечерами, готовя очередной ужин, она иногда забывалась и представляла, что вот-вот Лёша выйдет из душа, промокая её розовым полотенцем капли на голом торсе, властно, по-хозяйски обнимет её и будет помогать на кухне, больше мешая, конечно. Но ей это даже нравилось.
Однако в реальности был Антон, который, как всегда, приторно улыбался, сдувал с неё пылинки и клялся в вечной любви, словно и не было её жестокого предательства. И хотя сбежавшая невеста периодически мучила себя чувством вины, чаще ей удавалось быть просто равнодушно милой или притворяться такой.
В тот вечер он встретил её в аэропорту после работы и пригласил поужинать в ресторан, сославшись на то, что они оба слишком устали, чтобы готовить еду дома.
И действительно, сил на готовку не было, поэтому Овечкина, не долго думая, согласилась, не чувствуя никакого подвоха, хотя опасаться, определенно, стоило. Тарасов сказал, что ресторан недалёко от её дома, и она мысленно взмолилась всем богам, чтобы это было не то самое место. Провожая взглядом знакомую вывеску и мелькающие внутри ресторана огни от свечей, она облегченно вздохнула, когда Антон припарковал машину чуть дальше, у дорогого и чрезмерно, по мнению Полины, пафосного французского заведения.
Невзирая на свою предвзятость, Овечкина восхитилась изысканным интерьером ресторана. Небольшие картины с изображениями французских пейзажей отлично гармонировали с кремовыми обоями, покрытыми причудливыми узорами, и роскошной мебелью из кожи.
Тем не менее Полина чувствовала себя как не в своей тарелке. Сколько бы не старался Антон поднять ей настроение, как ему казалось, смешными анекдотами, ничего не получалось. Тогда он заказал целую бутылку красного сухого. И только после пары бокалов вина Овечкина заметно повеселела, а на щеках её появился характерный румянец.
— Поль, я хочу тебе кое-что сказать. Я знаю, прошло мало времени, но я люблю тебя и хочу быть с тобой. — он вдруг потянулся рукой к внутреннему карману своего пиджака.
— Антон… — произнесла Полина его имя, умоляя не продолжать.
— Дослушай, пожалуйста! — Тарасов заглянул ей в глаза и подвинулся ближе.
— Знаешь, есть такая фраза, первый блин комом… Может, поэтому у нас тогда ничего не получилось? Давай начнём всё сначала, Поль. Выходи за меня! — история повторялась, и Антон опять встал на колено, открыв красную коробочку, в которой блестело совсем новое кольцо с немаленьким сияющим бриллиантом. О том кольце Антон предпочел забыть. По всей видимости, оно приносило только несчастье — Полина тогда рассказала ему историю о том, как кольцо пропутешествовало в канализацию самолета.
— Если тебе надо подумать, я пойму… — продолжил он.
А у Полины вся жизнь пронеслась перед глазами. Как сложно было в эту минуту разобраться в своих чувствах, и полбутылки красного вина внутри нее отнюдь не способствовали правильному решению. Любила ли она его? Наверное. Был ли он мужчиной всей её жизни? На этот вопрос Овечкина вряд ли могла ответить. Могла ли она второй раз причинить ему боль? Ни за что.
И поэтому единственно верным ответом прежде всего для своей совести было её короткое:
— Я согласна.
***
Жизнь Кулагина в последнее время стала похожа на день сурка. Работа, алкоголь, знакомство со случайной девушкой в баре — он не изменял этому пути уже долгое время. Правда в последствии с алкоголем пришлось завязать — всё-таки работа пилотом, хоть и вторым, требовала определенной концентрации, а каждодневные пьянки здоровья не прибавляли. Но девушки в его жизни менялись с завидной регулярностью.
Войдя в кабину пилота от пожал руку командиру и сел в кресло со стаканом кофе в руках. Сделав глоток, кулагин вдруг заметил, как пристально смотрит на него Леонид Николаевич и неодобрительно качает головой. Проследив за его взглядом, Лёша заметил на своей рубашке следы от помады.
— Чёрт. — выругался он себе под нос и начал тереть воротник пальцем.
— Будет только хуже, — вдруг заговорил обычно молчаливый первый пилот, — сходи лучше в туалет и замой пятно.
Кулагин нехотя поднялся с нагретого места, вышел из кабины и зашел в туалет, судорожно снимая с себя пиджак и заодно рубашку. Моющее средство, судя по всему, помогло и след побледнел и стал почти незаметным. Второй пилот поднял голову и увидел свое отражение в зеркале. Осунувшиеся щеки, усталый взгляд, серые мешки под глазами и завершающая картину недельная щетина. «Что со мной стало?» — подумал он.
До полета оставалось каких-то полчаса, и Кулагин поспешил вернуться в кабину к оставшемуся там кофе, надеясь, что оно ещё не совсем остыло и не превратилось в помои. Он уже зашел внутрь, как вдруг заметил, что его командир сидит в какой-то неестественной позе и, держась за сердце, шумно выдыхает.
— Вызывай скорую! — еле разобрал Лёша его слова и тут же связался с диспетчерской.
Там сработали оперативно, и всего лишь через 10 минут растерянный Кулагин остался в кабине один, а весь рейс был под угрозой отмены.
***
-Полина! — запыхавшийся начальник дотронулся до плеча идущей на работу девушки и остановился, наклонившись, чтобы как следует отдышаться.
— Что случилось? — спросила Полина, встревоженная поведением Степанова.
— Срочно нужен первый пилот! Очень важный рейс, никак нельзя его перенести! Поможешь? — он говорил с длинными паузами, жадно глотая воздух.
— А как же мой рейс? — в голосе Овечкиной прозвучало неприятное волнение.
— Я уже вызвал нескольких людей, не беспокойся, тебя заменят.
— Тогда ладно.
— Ох, как хорошо, что ты согласилась. Там такая ситуация страшная, пилота с подозрением на инфаркт в скорой увезли. Хорошо, что ты всегда раньше приходишь. А насчет рейса не волнуйся, будешь вторым пилотом, чисто для подстраховки. Кулагин… — он осекся следя за реакцией ошарашенной Полины, — со всем справится.
— Ну уж нет, только не он! — кажется, девушка была шокирована этой новостью.
— Полин, выручай, Это только на сегодня. Можешь с ним даже не разговаривать, но по правилам мы не можем отправить его одного. — Виктор Юрьевич умел уговаривать.
— Ладно, но только один раз. — Полина закатила глаза, пытаясь скрыть настоящие чувства, и напряженно вздохнула, размышляя о том, как сильно тревожит её будущая встреча, и ещё не зная, насколько сильно она на неё повлияет.
