Внеорбитные

Он никогда не чувствовал себя более подавленным, чем сегодня. Кулагин ощущал себя преданным, а аэропорт теперь казался ему чужим. В один миг он потерял всё: любимого человека, любимое дело. Да, Лёша считал, что потеряв должность первого пилота, он потерял работу и потерял прежде всего самого себя. Но он не был бы Алексеем Кулагиным, если бы не попытался всё исправить. Тем более судьба была к нему благосклонна, и первая попытка представилась прямо сейчас. Из дальнего угла длинного коридора показался знакомый силуэт. Он сразу узнал Полину. Всё такая же красивая, собранная… Идеальная. А она, кажется, его не заметила. Или же всеми силами старалась не замечать. Она уже было прошла мимо, как Кулагин рванулся за ней и, придержав за рукав, заставил повернуться к себе. — Полина, давай поговорим… — Нам не о чем с тобой разговаривать, Кулагин. Отпусти меня! — он вдруг заметил что до сих пор держал её за рукав. — Овечкина, что ты наделала?! Из-за тебя я теперь в глубокой зад… На дне карьеры короче. — пилот замешкался, смотря прямо на нее, и, совсем забыв о чем он думал прошедшей ночью, продолжил. — Прости меня. Тот поцелуй был огромной ошибкой. Я его не хотел. Правда. Кулагин сам был удивлен этому эмоциональному порыву: Лёша шагнул к ней ближе, повинуясь желанию погладить её по щеке или обнять и прижать к себе так крепко, как мог только он — как вдруг Овечкина сделала несколько шагов назад, слово предугадывая его намерения, и нервно рассмеялась. — Как ты можешь? У тебя вообще там что-то есть? — задала девушка странный вопрос, указательным пальцем показывая куда-то в сторону его сердца, вновь подошла ближе и толкнула его, не в силах справиться с нахлынувшим гневом. — Не надо обманывать меня, Кулагин! — Стоп, ты о чём? Я тебя не обманывал! — он схватил её за плечи и слегка встряхнул. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой, как ты не поймешь, глупая. Кулагин попытался её поцеловать, приблизившись вплотную к её лицу, обжигая рваным дыханием её бледную кожу, и ему на мгновение показалось, что она на секунду потянулась к нему навстречу. Но тут Овечкина оттолкнула его, и слезы брызнули из её глаз — она не могла больше сдерживать себя. — У тебя хоть чуть-чуть совести есть? — почти прокричала она с какой-то безысходной мольбой в голосе. Потом отвернулась, но неожиданно для себя оглянулась, чтобы сказать последние слова. — Да, Кулагин, крепко же ты спишь… — и рванула прочь. — Чего? Я ничего не понял! Полина? — он так и замер на месте, задавая вопросы, на которые уже никто не ответит.

***

С их последнего разговора прошло две недели. За это время не произошло ни одной встречи, ни разу они не встретились даже взглядом. Эти двое решили полностью посвятить себя работе. Их рейсы никогда не пересекались, пути тоже. Полина продолжала летать со своими друзьями и новым вторым пилотом, мужчиной тридцати лет, женатого, с двумя детьми, и оттого с ним было очень спокойно. Он не отпускал неприличных шуточек, всегда был вежлив, и Полина, пытаясь не вспоминать, что иногда ей становилось с ним безумно скучно, а точнее не так, как раньше, довольно быстро нашла с ним общий язык. Кулагин же полностью поменял своё окружение. Капитаном воздушного судна теперь был седеющий мужчина за пятьдесят. Леонид Николаевич. Молчаливый настолько, что Кулагину иногда казалось, что он немой. На шутки второго пилота он никак не реагировал, и он вел себя так же, как когда-то Кулагин, осаждая Овечкину и не давая ей полноценно управлять самолётом. Леонид словно жил авиацией, и ничего другого, кроме кнопочек на панели управления, его не интересовало. Поэтому после каждого полета Кулагин шел срывать свою злость на груше, колотя её настолько сильно, что к концу сего действа кулаки начинали неприятно ныть. После он шёл в бар неподалеку от аэропорта, заливая в себя литры горячительных напитков, затем отправлялся спать. Так проходил каждый его день. Так было и сегодня. Кулагин сидел у барной стойки, перед ним стояла стопка с текилой, на краю которой висел кусочек лайма. Это была уже пятая порция. Рассудок уже мутнел, но пилот не останавливался. — Привет, Лёш! — послышалось у пилота за спиной. Он нехотя обернулся. — Ты че здесь забыла? — спросил Кулагин. Перед ним стояла Наташа. Сзади неё виднелся чемодан. — Да вот прилетела домой, думаю, почему бы и не заглянуть к своему другу. Мне сказали что ты часто здесь бываешь. — чрезмерно приторно проговорила его бывшая. Он посмотрел на неё так, будто бы она сказала какую-то чушь, и отвернулся, чтобы выпить очередную порцию текилы. Она подошла ближе к барной стойке так, чтобы он мог её видеть. — Я смотрю ты разошёлся не на шутку. Разве Полина разрешает тебе столько пить? — кажется, Наташа не спешила от него отвязаться. Кулагин посмотрел на неё так, словно готов был убить прямо сейчас, но потом вновь отвернулся, чтобы показать бармену жестом — «еще». — Нет больше никакой Полины, понятно? — сказал Кулагин, когда алкоголь вновь обжег его горло. — Значит, у меня всё получилось… — Наташа вдруг улыбнулась. — О чем ты? — Кулагин в момент протрезвел. Да так… — Наташа выдержала театральную паузу и продолжила, — это была моя маленькая месть за сожженное платье. — Не понял, — Кулагин встал, чуть пошатываясь, — что ты сказала? Он подошел ближе, его ноздри раздувались от нахлынувшей ярости, смешанной с алкоголем. — Помнишь тот день? Когда ты разрешил мне остаться у тебя? Я тогда помирилась со своим мужем. И я подумала, что было бы неплохо отомстить тебе за испорченное платье. Кулагин, ты не представляешь, какой замечательный секс у нас был в твоей постели. — Идиотка. — сквозь зубы процедил Лёша. — Подожди, ты не дослушал, осталось самое интересное! — она замолчала, будто хотела создать интригу, и, сделав глубокий вдох, заговорила вновь. — А потом пришла твоя Полина. Это было очень удачное стечение обстоятельств. Представляешь, она подумала, что это ты там лежишь. А я… Я не стала её разубеждать. — Наташа в очередной раз мило улыбнулась. — Один — один, Кулагин! — Какая же ты мразь! Жаль, я женщин не бью. — продолжать этот мерзкий разговор ему не хотелось, а вот чего хотелось на самом деле, так это всё исправить. Может быть, еще не поздно. И Кулагин направился в аэропорт.

***

Тем временем Полина Овечкина, закончившая свой вечерний рейс и изрядно уставшая, собиралась домой, как вдруг её телефон зазвонил. На экране высветилось имя «Антон». Она ответила на звонок. — Привет, Поль. Я вернулся из командировки. Очень хочу с тобой поговорить. Ты ещё на работе? — услышала она знакомый голос. — Да, вот уже собираюсь домой… — Отлично, значит я не прогадал. — он отключился. Полина обернулась и увидела своего бывшего молодого человека, который, держа огромный даже издалека букет роз, направлялся к ней. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть Поль? — с улыбкой сказал Тарасов. — Это мне? — Полина явно не ожидала от него такого поступка. Да. — он немного помедлил, но потом собрался и закончил свою мысль. — Поль, я знаю, что много воды утекло. Но… Но я люблю тебя и хочу быть с тобой. Дай мне второй шанс. Давай дадим нам второй шанс?  Он подошёл еще ближе и протянул ей цветы. Овечкина смотрела на него и не знала, что ответить. Ей было одиноко. Перед ней стоял человек, с которым она была вместе со школы. И этот человек сейчас тянулся к ней, чтобы поцеловать. И она ответила ему. Ответила на поцелуй, так и не увидев, что чуть поодаль стоял еще один человек с не менее красивым букетом, который тут же полетел в ближайшую мусорку. И вскоре этот человек исчез.