Пустота.

Утром Митчелл проснулся от телефонного звонка. Просто обычная базовая трель, никакой музыки – так не в стиле парня. Но он быстро выключает звук, чтобы он не разбудил спящего рядом блондина. Грасси постарался как можно более осторожно выскользнуть из кровати, и это ему успешно удалось – стоило Скотту пошевелиться, протягивая руки в сторону тенора, как Митч мгновенно заменил себя подушкой, которую друг бережно прижал к себе. Приведя себя в порядок в ванной, Митчелл спустился вниз. Зайдя на кухню, он перезвонил по знакомому номеру. - Здравствуйте, это Митчелл Грасси. Вы мне звонили. Да, конечно... простите, разве в три? Брюнет взглянул на часы. У него было два часа свободного времени. - Нет, нет! Не нужно переносить. Хорошо, спасибо. Сбросив вызов, он устало потёр лицо ладонями. Это было тяжело. На его сердце было столько печатей безмолвия, столько барьеров, которые было нужно разрушить. Ещё несколько тайн, которые необходимо было раскрыть. Ведь он доверяет своим родным. Своей семье. Но это было слишком тяжело, особенно сейчас. Его дневник медленно, но верно подходил к той части, где почти ничего не написано. Было сложно, непонятно, немыслимо и невыносимо. Хуже, чем когда он узнал. Тихо вздохнув, Митчелл сделал себе кофе и даже приготовил завтрак для Скотта. Вернее, не столько завтрак, сколько обед – часы показывали двенадцатый час дня, от чего Митч слабо улыбнулся. Скотт всегда был соней, его было не вытащить из кровати. Его будил лишь их любимый малыш Уайатт, которого два месяца как пришлось отдать подруге, и запах выпечки из Старбакса. Воспоминание о любимом питомце тоской резануло по и так истерзанному сердцу, стирая даже намёк на улыбку. Ему пришлось отдать кота, за которым он не успевал ухаживать и с которым не мог нормально играть. Все игрушки Уайатта тенор убрал с глаз долой, чтобы не делать себе больнее. Потому что после этого он чувствовал себя ещё более одиноким, а его спальня без мурлыкающего лысого чуда казалась чересчур холодной. Настолько, что Грасси порой заворачивался в несколько одеял и грел предварительно подушку бутылкой горячей воды, после чего прижимал к себе, чтобы создать хотя бы видимость присутствия родного тепла. Потерев начавшие слезиться глаза, Митчелл поставил тарелку с едой на стол и поднялся обратно наверх. В какой-то момент его внимание привлёк тихий, но, всё же, слышимый храп – это удивляло, ведь Скотт обычно не храпел во сне. Заглянув в свою комнату, парень обнаружил тихо сопящего друга всё в том же положении, после чего нахмурился. Выйдя из спальни, он направился к Скотту. Просунув голову в дверной проём, Митч расслабленно выдохнул. Ави спал на спине, открыв рот – вот, откуда был храп, - и натянув на глаза кусок одеяла, чтобы свет не мешал. Вечная привычка басиста – он не засыпал без этого. Оставив Каплана в том же положении и состоянии, Грасси вернулся на кухню и сделал ещё одну порцию еды – специально для Авриеля. После чего он вернулся к себе, забрал вещи и телефон, быстро переоделся и, оставив на столе записку, вышел из дома. В любое другое время тенор бы пошёл пешком, опасаясь, что в таком состоянии может отключиться за рулём, но в этот раз он сел в машину – брюнет чувствовал себя лучше. Как физически, так и морально. Не намного лучше, но всё же. Заведя мотор, Митч отправился в путь.

***

… Грасси вернулся только часов в пять вечера. На телефоне ни одного пропущенного, только смс – от Скотта и Ави, которые, конечно, не паниковали, но волновались, - и ответы на них. Митч понимал, что они захотят узнать, где он был, но парень устал. Такие поездки выматывали его, очень сильно. Заглушив машину, брюнет вышел и закрыл её, после чего вошёл в дом. Было не заперто – Митчелл написал друзьям, что уже у дома. На кухне было немного шумно, так что Митч отправился за звук. Заглянув туда, он прислонился виском к арке и устало прикрыл глаза, слабо, едва заметно улыбаясь. В уголках глаз мгновенно собралась влага. Ави суетился у плиты, отгоняя назойливого блондина, который так и норовил заглянуть в кастрюлю или стащить кусочек чего-то, что резал Каплан. При этом басист, тайком от Скотта, сам подъедал часть своей нарезки. Заметив брюнета, Хоуинг подошёл к нему и мягко коснулся его руки. - Привет. Голоден? Друг улыбался, и Митч почувствовал укол вины. Он так давно не видел Скотти таким домашним – растрёпанным, в растянутой зелёной майке, спортивных штанах и в носках, в которых всегда любил скользить по их паркетному полу. - Привет. Есть немного. Что готовите? Каплан, оторвавшись от плиты, хмыкнул: - Ну, готовлю тут только я, а Скотт, скорее, объедает нас. А так, у нас тут суп, картошка и мясо. Грасси кивнул. - Я пойду переоденусь пока. Скотти, не воруй еду. Парень мягко погладил Хоуинга по плечу и ушёл к себе. Вскоре они втроём уже ужинали. Ави, с позволения друзей, решил остаться на ещё одну ночь. Они как-то притёрлись друг к другу. Им было приятно и спокойно втроём. После еды ребята, на удивление, не расспрашивали Митча о том, куда он уезжал. Они лишь поинтересовались, хочет ли он отдохнуть или чем-то заняться. Ави предложил занять вечер просмотром телевизора – никаких драм и подобного, только мягкий юмор или научные фильмы. Скотт и Митч, не сговариваясь, выбрали второе – у них стояли диски о космосе, которые они не успели ещё посмотреть. Через час трое друзей уже уютно сидели на диване в гостиной и смотрели фильм о Вселенной. Брюнет сидел посередине, положив голову на плечо Ави справа. Хоуинг же сидел с противоположной от Митчелла стороны, обнимая того за пояс и порой мягко держа за руку, когда тенор искал прикосновений. Им было спокойно и тихо. И Митч думал о том, что пусть все тайны мира подождут, пусть сам мир застынет и время замёрзнет, лишь бы этот момент никогда не заканчивался. Лишь бы дом оставался таким же тёплым и родным. Как сидящая рядом семья.