Пустота.

Они сидели в тишине несколько минут. Кевин спокойно пил свой чай. Скотт лишь держал кружку в руке, всё ещё пытаясь переварить услышанную информацию. Кирст уже не плакала, лишь тяжело дышала и подрагивала, но всё ещё не могла найти в себе силы посмотреть на Митча. - Ави..? Мужчина дёрнул головой и взглянул на брюнета. Тот беспомощно перевёл взгляд на свои руки, затем на кружку с бульоном. Авриель вздохнул. Сейчас Митч казался слабым котёнком. Невозможно поверить, что этот человек три месяца мог скрывать столь ужасную правду. Тем более, зная характер Королевы. Хотя теперь Ави сомневался, что они его вообще знали. Каплан взял кружку и позволил парню сделать ещё несколько глотков. - Спасибо. Он отставил кружку на стол и взглядом указал Кевину на книжку, что лежала на полу. Тот понятливо кивнул и, подняв дневник, протянул его басисту. - Я могу продолжить? Он спрашивал больше у Митча, чем у кого-либо ещё. - Пожалуйста. Мужчина откашлялся и опустил глаза на страницы: - «Твои родители должны были прилететь через четыре часа. Через столько же я должен был улететь. Я слышал, как ты суетишься в зале, затем как жмёшься у дверей, а затем, вздохнув, возвращаешься в зал. Трижды. Не дожидаясь очередного молчаливого сопения, я выбрался из комнаты. При взгляде на тебя меня ощутимо дёрнуло. Ты заметил. Прости. Ты пытался что-то сказать, но я не позволил. «Лучшим извинением для тебя будет отвезти меня в аэропорт» Ты даже не возразил. Лишь смиренно, опустив плечи, кивнул. Я улыбнулся, похлопав тебя по плечу, и ушёл на кухню. То, что я не встречу твоих родителей не значит, то я не приготовлю для вас ужин. И уж тем более, я не позволю тебе даже приблизиться к духовке. Иначе мне некуда будет… Вернуться…?» - Ты не представляешь, насколько сильно я хотел кричать, - вдруг признался Митч. Его голос был спокойным и чуть усталым. – Как хотелось наплевать на всё и броситься к тебе. Разрыдаться от пустоты внутри, от этой огромной чёрной дыры. Но я не мог так поступить. Ни с тобой, ни с кем-либо из вас. Вместо этого я пошёл готовить лазанью. По маминому рецепту. Его голос даже не дрогнул. Но сейчас все особенно чётко понимали, насколько тяжело давалось брюнету это спокойствие. - Митч, прости меня, если сможешь. – Скотт выпустил Кирст из объятий и опёрся на свои колени, закрыв лицо руками. – Я был таким слепым идиотом… Боже, Митчи… - Я очень старался, чтобы ты таким и оставался. Причину я уже объяснял. Тебе не за что извиняться. Это мне не хватит слов, чтобы... я не знаю, как… Парень замолчал, поджав губы. Он не мог выразить всё то, что накопилось у него в душе. Но зато он мог помочь им понять себя. И, возможно, помочь себе сделать то же самое. - Никакие слова не помогут мне объяснить всё, что происходило со мной. И никакие слова не помогут мне выразить, как безумно мне жаль. - Голос Грасси едва заметно надломился, отчего тот поморщился. - Жаль, что это всё происходило. Что вы не знали. Что я... сделал. Пытался сделать. И что вы услышите... Его голос становился всё тише, пока не перешёл в шёпот. «Они ещё ничего не знают, - с горечью подумал Митч. - Ведь это только начало…» - «Готовка никогда не была для меня чем-то сложным. - Между тем продолжил Каплан. - Она была также одним из способов успокоиться. Ты не замечал, что я часто готовлю, когда нервничаю? Думаю, будь за кулисами плита, я бы снабжал вас едой каждое выступление. А пока... я сверяюсь с рецептом. С её рецептом. И мне совсем не больно. Только руки дрожат. Но ведь это нормально, верно? Я хочу домой.»