The Greatest Mistake

На следующее утро буря всё-таки утихла, и мы смогли посетить ангельские камни. Ничего в них примечательного не было, просто кто-то додумался сложить груду камней в форму огромных крыльев. И таких экспозиций было семь штук на протяжении всей туристической тропы. Однако вовсе не камнями восхищался Максон, а крутыми скалами, что вертикально нависали над тропой. Посмотреть было на что, пусть даже на них не было никакой растительности. Удивительно, что можно было встретить в природе. На предложение экскурсовода подняться на одну из вершин мы отказались. К экстремальному туризму я была не готова, и слава богу, Максон тоже отказался. К моему удивлению и радости, после ангельских камней мы вернулись в шале, но Максон лишь загадочно улыбался, говоря, что на сегодня мы ещё, возможно, не закончили. Его возможно меня удивляло, ведь день подходил к концу, а столбик термометра опустился ниже нуля. Ветра не было, но даже в доме чувствовался мороз. Радиаторы уже не справлялись с работой, и гвардейцы накололи побольше дров, справедливо опасаясь, что ночь выдастся чересчур холодной. Набрав в очередной раз Мэй, я услышала не короткие гудки, а длинные. — Наконец-то! — выдохнула я, когда она взяла трубку. — Мэй, чёрт возьми, почему я не могу до тебя дозвониться? — Я подошла к окну, отмечая, что солнце уже почти село. Полюбовавшись странными бликами на небе, я задёрнула шторы и вернулась к камину, согревая замёрзшие ноги. Две пары носков уже не помогали. Не думала, что я окажусь такой мерзлячкой. — Прости, — выдохнула она, — я разговаривала с Натам. — Весь день? Боже, Мэй, о чём можно говорить столько времени? — Обо всём. Хаммер, он такой… такой, — послышался влюблённый вздох, от которого сердце пропустило удар. — Он невероятный! — Мэй, дорогая, вы знакомы всего ничего. — А кажется, что вечность, — хихикнула она. — Ты представляешь, мы понимаем друг друга с полуслова! Представляешь? Мы словно мысли читаем друг друга. — Я прикусила губу, понимая, что опоздала с предостережениями. Мэй влюбилась, и на моей памяти такого глупого хихиканья я ещё не слышала. — Он пригласил меня в Англию. — Я запрещаю, — жёстко произнесла я, выпрямившись в кресле. Если сестра поедет к нему, то не миновать беды. — Знаешь, даже если бы я и собиралась, я бы не стала спрашивать твоего разрешения, — также жёстко ответила она. — И вообще, почему я должна спрашивать твоего разрешения? Я взрослая девушка, которая имеет права всё решать сама. Если я решу поехать — я поеду! — Ты не понимаешь, Мэй. Ведь… — Нет, это ты не понимаешь! Хватит контролировать мою жизнь. И вообще, значит тебе можно заводить отношения, а мне — нет? — Он наследник, Мэй! Англия — это тебе не Иллеа! Вам никто не позволит быть вместе. — Знаешь, Хаммер, ты просто завидуешь. — Что? — вспыхнула я, но Мэй уже бросила трубку. — Проклятье! — В срочном порядке пришлось звонить Коте и предупредить насчёт ситуации с Мэй. Не хватало, чтобы она со злости сорвалась и полетела к Натаниэлю. У меня и в планах не было ссориться с сестрой, но Мэй словно в миг подменили. Да и я была хороша, понеслась вперёд паровоза. Нужно было аккуратно узнать о её решении, а не сломя голову запрещать поездку. Вздохнув, я вышла из спальни. Нужно было попробовать уговорить Максона вернуться в Анджелес раньше запланированного. Мысль, что сестра могла сбежать в другую страну, не оставляла в покое. Я должна была убедиться, что она не наделает глупостей, и я была больше, чем уверена, что в Лондоне ей будут не рады, кроме Натаниэля, разумеется. Боже, нужно было позвонить Мон и попросить найти информацию о наследнике Англии. В конце концов, каким он хоть был человеком? — … любом случае, я сделаю это! — Я остановилась у приоткрытой двери в кабинет. — Уверен, что пора? — спросил Аспен. Максон не ответил, должно быть, кивнул. Я продолжила мяться возле двери, не решаясь войти. В прошлый раз, ворвавшись без стука, я узнала о шрамах на спине Максона. Только вот вновь сталкиваться со злой его версией больше не хотелось. — Я люблю Америку, — произнёс Максон, а я прижала к губам руки, чтобы ненароком не выдать себя и отступила вглубь гостиной. Что ж, это определённо была новость, о которой хотелось бы узнать лично от возлюбленного, а не подслушивая его разговор с другом. Но всё же, терзаемые догадки оказались правдивы. Максон любил меня! Хотелось глупо хихикать, как это делала Мэй несколько минут назад. — Не думаю, что смогу отпустить её. — В таком случае, удачи, — произнёс Аспен с ноткой одобрения в голосе. Я тихо вернулась в спальню и рухнула на кровать, продолжая глупо улыбаться. Энергия переполняла меня, и я, всё же не удержавшись, завизжала в подушку, чтобы хоть как-то выплеснуть напряжение. Как же в считанные секунды изменился мир. Или мир не менялся? Он разве всегда был таким ярким и светлым? Неужели одна фраза могла изменить взгляды на некоторые вещи? Подозревать о его чувствах было одним, но услышать на самом деле — другим. — Боже, он любит меня! Любит, любит, любит! — Я снова тихо пискнула в подушку, чтобы ненароком не привлечь внимания Максона и Аспена. Он не должен был узнать, что я слышала его признание, но как только он скажет мне об этом лично, я сразу же отвечу взаимностью. — Америка, — крикнул Максон из гостиной. Я отбросила прочь подушку и подлетела к зеркалу, поправляя одежду. Глаза лихорадочно блестели, а губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. Придав лицу невозмутимый вид, я вышла из комнаты. — Собирайся, дорогая, мы можем опоздать! — Но ведь уже поздно, — оторопела охнула я, ответив ему на поцелуй. — Самое время, — улыбнулся он. Спустившись вниз, я поёжилась от мысли выходить на улицу в такой мороз. — Ты мне доверяешь? — спросил Максон, прежде чем мы вышли. Я кивнула, и он достал широкий шарф из объёмного кармана пальто. — Я завяжу тебе глаза, хорошо? — Я не должна знать дорогу? — встрепенулась я. — Не хочу, чтобы ты увидела сюрприз раньше времени. — А сюрприз нельзя показать возле дома? — поинтересовалась я. — Не хочу, чтобы нам мешали деревья. — Я заинтриговано выгнула бровь. Что же это был за сюрприз, которому могут помешать деревья? — Ладно, — протянула я, закрывая глаза. Максон осторожно завязал шарф, а потом подхватил меня на руки и вынес на улицу. — Ужас, как холодно, — пожаловалась я, когда мы сели в машину. — Согласен, но нам на руку такой мороз. Небо совершенно чистое. — Хлопнула дверь со стороны водителя, и через минуты мы тронулись с места. Я прижалась к Максону, утопая в тепле его объятий. — Я хотела попросить тебя кое о чём. — Слушаю, — произнёс он, целуя меня в висок. — Мы можем вернуться завтра в Анджелес? — Максон вопросительно хмыкнул и мне пришлось рассказать о Мэй. — Боюсь, что она может всё же полететь в Англию. — Хорошо, — согласился Максон. — Как вернёмся я позвоню в аэропорт, чтобы нам подготовили самолёт. Если она всё-таки полетит в Англию, я свяжусь с королевской семьёй в Лондоне и сообщу, что к ним прилетела мой секретарь для подписания договора о крупном строительстве на их территории. Срочно отправлю за Мэй Сильвию, чтобы твоя сестра не попала впросак. — Боже, Максон, что бы я без тебя делала! — прошептала я, чувствуя, как груз давящий на плечи, спал. Максон нежно поцеловал меня, а я еле сдержала порыв, чтобы не признаться ему в любви. Мне так хотелось кричать о любви к нему, но чутьё подсказывало, что нужно было подождать. Машина остановилась, и Максон помог мне выйти из неё. — Знакомься, Аврора Бореалис, — произнёс Максон, снимая шарф. Мне хотелось поддеть его на счёт того, что он привёз меня на ночь глядя знакомиться с какой-то женщиной, но вовремя прикусила язык, поражённо открыв рот. Небо было чистое-чистое, усыпанное мириадами звёзд, и всё его бескрайнее пространство прочертили сияющие линии. — Нравится? — Невероятно, — прошептала я, задыхаясь от восхищения. Я слышала о северном сиянии, но никогда и не мечтала увидеть его воочию. Это было фантастическое зрелище, заставляющее терять связь с внешним миром. Оно было настолько прекрасным, и нереальным, что я забыла, как дышать. От наблюдения за этими танцами ярких лент в небе я потеряла дар речи. Я не слышала, о чём говорил Максон, пока мы шли к краю смотровой площадки, лишь почувствовала, как он обнял меня со спины. Картинка была просто сказочная. Вспышки розового и пурпурного с зелёным цветом на вершине гипнотизировали. Ничего прекраснее просто не могло существовать на земле. — Боже, Максон, это потрясающе, — наконец произнесла я, переведя дыхание. — Я знал, что тебе понравится, — прошептал он. Я повернулась к нему, обняв за шею и поцеловала. Это были самые лучшие каникулы в моей жизни. Максон творил чудеса и заставлял влюбляться в него всё больше и больше. — Выходи за меня, — произнёс Максон, оторвавшись от моих губ. Я снова потеряла дар речи, не до конца осознавая, что только что услышала. Время будто остановилось, даже пронизывающий ветер умолк, ожидая ответа. Максон просунул руку между нами, и я услышала тихий щелчок. Опустив голову, я увидела кольцо с вкраплёнными в него алмазами. Я тряхнула головой, пытаясь проснуться, но нет, это был не сон. Максон действительно держал в руках обручальное кольцо и просил выйти за него. Я шумно сглотнула и посмотрела в его глаза, наполненные надеждой. — Максон, — выдохнула я, отходя на шаг и прижимая к лицу ладони. — Прости, я немного поторопился. Это должно было случиться в последний день за ужином, но мы завтра улетаем, да и северное сияние… — вспыхнул он, махнув рукой на небо. — Я речь заготовил, правда, ни черта не помню. Я… — Он отвёл взгляд и с минуту следил за сиянием. — Америка, я люблю тебя, — серьёзно произнёс Максон, — и я не представляю жизни без тебя. Когда ты рядом, я могу быть собой, настоящим, никакого притворства и масок. Ты — самое лучшее, что случалось в моей до ужаса формальной и скучной жизни. Если ты покинешь меня, то моя жизнь снова превратится в жалкое существование. Боже, Америка, ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю! Никогда не думал, что можно так любить кого-то. Я с замиранием сердца слушала его пылкую речь. В такую ужасную погоду я даже не чувствовала холода, потому что мне было жарко. Мысли не укладывались в голове. Всё происходило слишком быстро. Я даже не подозревала, что Максон собирался сделать предложение. Признаться в любви — да, но он прыгнул в омут с головой, и, кажется, готов был к этому уже давно, потому что для него это не было чем-то спонтанным. Скорее, отчасти было, раз он так растерялся, но наличие подготовленного кольца говорило о том, что он запланировал это ещё в Анджелесе. Но что это значило для меня? Ещё час назад я только узнала, что он любит меня, а теперь он стоял передо мной и ждал ответа. Да, я любила Максона, и надеялась, что у нас что-то сложится, что наши отношения будут постепенно крепнуть, и я смогу избавиться от северян, что стояли в тени и поджидали удобного случая. Было столько проблем, которые нужно было решить, но сердце жаждало поддаться, заглушая разум, и я послушалась. — Да, — выдохнула я, борясь с подступающими слезами. — Да? — переспросил он, словно не веря услышанному. Я кивнула, а он, рассмеявшись, опустился на колени. — Америка Сингер, вы готовы стать Америкой Шрив в ближайшем будущем? — Да! — воскликнула я, упав на колени рядом с ним и поцеловав. — Да! — Боже, какие у тебя холодные руки, — произнёс Максон, надев мне на палец кольцо. Оно село идеально, и я залюбовалась игрой света на драгоценных камнях. — Надо возвращаться, а то моя невеста превратиться в ледышку. — Невеста, — хихикнула я. — Боже, я невеста! — Максон весело рассмеялся и резво закружил меня на руках. Не помню, когда я была в последний раз так счастлива! До встречи с Максоном я будто спала, а теперь начала жить, и мир заиграл новыми красками.

* * *

Вернувшись домой, мы открыли бутылку шампанского и разместились в гостиной Леджеров, чтобы отпраздновать помолвку. Люси с интересом разглядывала кольцо, как впрочем и я. Эта вещичка ещё казалась чем-то нереальным, но я надеялась, что быстро привыкну к ней. В кольце не было ничего помпезного и вычурного. Да, бриллиантов было много, но они были такими маленькими и аккуратными, да и не бросались сильно в глаза. И всё же, мне до сих пор не верилось, что Максон сделал мне предложение. Может, это был просто длинный прекрасный сон? — Ты когда-нибудь думала, что станешь невестой короля? — тихо спросил Аспен, когда Максон отправился за второй бутылкой, а Люси к гвардейцам с просьбой, чтобы принесли ещё дров. — Однажды, но только невестой принца, а не короля, — улыбнулась я. — И это была мимолётная мысль, которую я сочла глупой, потому что думала, что у меня есть ты. — Как давно это было, — протянул Аспен. — Жалеешь? — Что уговорил тебя подать заявку на Отбор? — уточнил он, и я кивнула. — Поначалу жалел, но потом, когда встретил Люси, понял, что это было верным решением. — Аспен рассмеялся. — Звучит так, словно я избавился от тебя. — Да, есть такое, — улыбнулась я. — Ты не подумай, я ведь правда любил тебя. Возможно, если бы мы нормально поговорили перед твоим отъездом в Анджелес, и ты бы не сорвалась из Каролины после Отбора, всё могло быть совсем по-другому, и здесь бы мы точно не сидели. — Аспен покрутил в руках бокал. — Но я рад, что всё сложилось так, как сложилось. Я люблю свою жену, и я безумно счастлив за вас. — А как вы подружились с Максоном? Меня давно терзает этот вопрос! — Даже сам не понял, как, — хмыкнул он. — Меня вроде приставили охранять его покои. Потом он попросил сопровождать его в тайной вылазке из дворца. Потом ещё раз и ещё. Пару раз выпили, один раз повздорили. Поддержал его после смерти родителей, а он потом помог мне жениться на Люси. Ты просто не представляешь, сколько пришлось обойти законов, чтобы сделать её двойкой. Максон круто рисковал, давая возможность быть нам вместе. А когда закончился срок службы, я понял, что не хочу уходить, что хочу помогать ему, потому что он хороший король, намного лучше своего отца, и боролся он за правильные вещи. Вы в этом плане очень похожи. — Спасибо, — улыбнулась я, снова взглянув на кольцо. — У нас маленькая проблемка, дрова придётся экономить, — натянуто улыбнулась Люси. — Твои, как ты порой выражаешься, милый, идиоты, растопили баню, а о том, чтобы наколоть ещё — забыли! — Идиоты, — подтвердил Аспен, вставая с кресла. — Надеюсь, вода ещё осталась, иначе премии им не видать. — Люси закатила глаза. — Что? Я тоже хочу попариться! — Уверена, Максон тоже не прочь погреться, — произнесла Люси. — Он терпеть не может бани, — отмахнулся Аспен, возвращаясь из спальни с банным полотенцем. — Ты присоединишься? — Люси вопросительно посмотрела на меня, и я кивнула. Всё равно пора было ложиться спать, да и Максон задерживался. Поднявшись наверх я заглянула к нему в кабинет. — И где же запропастился мой жених? — улыбнулась я, подходя к нему. — Пытался устроить нам вылет на завтрашнее утро, но боюсь, нам придётся задержаться ещё на несколько дней. — Я вопросительно выгнула бровь. — Буря, — поморщился он. — Думал, успеем, но она пришла раньше. — Здесь безопасно? — настороженно спросила я. — Может, стоит вернуться в город? — В шале безопасно. Наколем побольше дров, включим вторую котельную, достанем ещё одеял с чердака и будем пережидать бурю в тепле. — Насчёт дров вышла маленькая заминка. — Теперь Максон вопросительно посмотрел на меня. Пришлось объяснить ситуацию, на что Максон лишь рассмеялся, сказав, что парни заслужили отдых. — Прости, я знаю, ты хотела вернуться в Анджелес, а вместо этого застряла здесь. — Главное, что не одна, — улыбнулась я, сев к нему на колени. Отчасти я была рада, что возвращение домой откладывалось. Я не готова была столкнуться с Джорджией после объявления помолвки. Не готова была говорить с Мэй, потому что до сих пор не решила, поддержать её или всё-таки стать той, которую она возненавидит. Я понимала её. Для меня северяне были теми, кто стоял между мной и Максоном, и я ненавидела их всеми фибрами души. Поэтому побыть с ним ещё несколько дней вдали от всех этих проблем было заманчивым предложением. Только я и Максон, больше мне и не нужно было. Я и не заметила, как задремала, слушая, как потрескивает в камине огонь, убаюканная мерными движениями руки Максона по спине. Он поднялся вместе со мной и отнёс в спальню, закутав в одеяло, пожелав на ночь приятных снов. Прежде чем уйти, Максон подкинул в камин дров, но всё же в спальне было холодно. Должно быть, ветер дул прямо в окно. В таких деревянных, хоть и добротных домах, обязательно были щели, куда проникал юркий ветерок. Сон пропал под громкое завывание вьюги и холода постели. Выскользнув из кровати и зашипев от того, каким ледяным был пол, я закуталась в одеяло и вышла в гостиную. Здесь было ещё холоднее, чем в спальне. Камин не разжигали на ночь в целях экономии, радиаторы были отключены, чтобы не переводить зря топливо. Всё равно такое большое помещение не прогреть. Здесь можно было ходить только в тёплых штанах и куртке, прямо как на улице. — Максон, ты спишь? — тихо спросила я, и мне даже показалось, что изо рта вырвалось маленькое облачко пара. — Что случилось? — хрипло спросил он, резко садясь на постели. — Я замёрзла. — Максон потёр переносицу. У него было заметно теплее, потому что комната находилась с подветренной стороны. Откинув одеяло, он приглашающим жестом освободил место. Плотно закрыв за собой дверь и стараясь не думать, что на нём были одни пижамные штаны, я юркнула к нему в постель. Максон накрыл нас двумя одеялами. Неплохой вышел кокон, особенно когда я уютно устроилась у него под боком. — А из тебя вышел хороший радиатор, — немного согревшись произнесла я. — Конечно, — усмехнулся Максон. — Вас обслуживает элитная в королевстве отопительная система компании Шрив. Сегодня вам достался самый лучший радиатор модели Максон, выпущенный двадцать семь лет назад в одном экземпляре и, смею заметить, до сих пор пользуется большим спросом на рынке. — Только вот цена заоблачная, — подхватила я шутку, сотрясаясь от смеха. — А теплее этот радиатор не может греть? — Я коснулась замёрзшими ногами его щиколотки, от чего он зашипел. — Почему же? Может! — рассмеялся Максон. — Если вы желаете погорячее, то где-то здесь должен быть вентиль. — Меня пробрал дикий хохот, когда я осознала, о чём говорил мой жених. — Боже, Максон, какая ужасная и пошлая шутка! — сквозь слёзы выдавила я. — Но ты же смеёшься, — довольно заключил он, крепче обнимая меня. — Люблю, когда ты смеёшься, — добавил Максон, уткнувшись носом мне в макушку. Он был так близко. Это сводило с ума, и заводило мысли в ту самую сторону, о чём так бесхитростно пошутил Максон. Я любила его, и мы скоро поженимся. Секрет, который он так ревностно хранил от меня, больше не был секретом. Его спина не отталкивала меня. Я хотела Максона. Почему бы это не сделать сейчас, когда рядом никого не было? — Максон, — прошептала я, надеясь, что он ещё не заснул. — Да, дорогая? — Я хочу погорячее, — смущённо произнесла я, поборов нерешительность. Максон приподнялся на локте и посмотрел на меня. В полумраке комнаты сложно было разглядеть его лицо, но то, как он замер, наводило на мысль, что я перешла черту. Может быть, я и правда его не привлекала? Но тогда зачем он сделал мне предложение? С Эвелин он был близок ещё задолго до того, как решился сделать ей предложение. Тогда что было не так со мной? К чему было это воздержание и подчинением правилам, особенно после того, как я узнала о шрамах? Да и я не была хрупким цветочком, который категорично отказал бы в этом вопросе. Мы не раз с Максоном забывались, когда оставались одни, но он всегда останавливался. — Забудь, — прошептала я, отворачиваясь, но Максон не дал мне этого сделать. — Поверь, не могу и не хочу, — произнёс он, продолжая нависать надо мной. — Тогда, почему ты не хочешь меня? — Я залилась румянцем, всё же о таких вещах говорить было непривычно. Максон коротко хохотнул, а потом немного сместил свой вес так, чтобы я почувствовала его возбуждение. Буквально моментально стало жарко. — Знаешь, очень сложно скрывать своё желание, когда ты лежишь рядом. И, видимо, у меня неплохо получалось, раз ты не заметила этого, как в прочем и в прошлые разы, когда мы немного увлекались. — Так значит… — Господи, да, Америка, я люблю тебя и хочу тебя, но как порядочный джентльмен, я никогда не показывал, что готов набросится на тебя, как варвар и сорвать одежду. С тобой я хотел сделать всё правильно, потому что ты этого заслуживаешь. — Но мы теперь помолвлены. — Это не обязывает тебя лечь со мной прямо сейчас, — ответил Максон, покачав головой. — Правда, ты и так лежишь уже со мной, но ты поняла, о чём я говорю. — А ты, кажется, ещё не понял, что я тоже люблю тебя! Люблю тебя и готова прожить с тобой всю свою жизнь. Целую жизнь, Максон! Это намного больше, чем моменты близости. Я не знаю, через сколько мы поженимся… — Через месяц, — прервал меня Максон. — Так скоро? — охнула я, на мгновение опешив от такого заявления. Можно ли было организовать свадьбу королевского масштаба за месяц? — Я не хочу ждать, — хрипло произнёс он, проводя кончиком пальца по моим губам. — Я жду не дождусь, когда смогу назвать тебя своей. — Я поймала его ладонь и прижала к щеке, наслаждаясь её теплом. Внутри всё трепетало от его слов, пусть они и противоречили моей внутренней свободе, но я хотела быть его. Хотела быть с ним до конца жизни. — Господи, я вообще не хочу ждать, — прошептал он и завладел моими губами. — Америка, ты сводишь меня с ума, — между поцелуями произнёс он, — ты рядом, и это такое искушение. — Я таяла от его поцелуев, которые спускались всё ниже и ниже к ключице. Вот уже несколько верхних пуговиц ночной рубашки были расстёгнуты, а по коже побежали мурашки от его горячего дыхания на оголённой коже. — Останови меня, ибо я не в силах сделать это сам. — Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда его ладони скользнули ко мне под рубашку. — Не останавливайся, — простонала я, потонув в этих новых невероятных ощущениях. — Обратной дороги не будет, — прошептал он, снова целуя меня и полностью расстёгивая рубашку. Во всех моих движениях буквально сквозила неопытность, и я запрещала себе думать о том, как нелепо выглядела, выворачивая руку, чтобы снять рубашку. Но Максон не рассмеялся, в его глазах пылало желание, и стоило мне только освободиться от этой злополучной ткани, как он вновь обрушился на меня, целуя каждый миллиметр открывшейся кожи. Я прижалась к нему, цепляясь за его плечи и перебирая кончиками пальцев волоски на его затылке. — Знаю, — прошептала я. Его рука скользнула под резинку пижамных брюк, и я окончательно потеряла способность связанно мыслить, полностью доверившись ему.