White coffee

      Пить кофе по утрам вошло в привычку ещё с десятого класса, слушать любимые песни и делать домашнее задание под гул клипов. Собираться в полной тишине и, не спеша, идти в университет, тоже в полной тишине, прерываемой звуками города.       В первый раз я увидела его на лавочке, кормящего семечками голубей, во второй раз в тёмном переулке между домами. В третий, сидящим за моим любимым столиком в кафе возле окна. В четвёртый, он убил беззащитную женщину всё в том же переулке. А в пятый, на холодной земле валялся мужчина — местный алкоголик. В шестой раз, он пришёл и за мной.       Просто ждал у подъезда. Совершенно спокойный, статный, красивый, с грацией дикой кошки. — Ты видела?  — ему не нужен был ответ. Голос сиял пустотой.       Интересно, он убьёт меня так же, как и остальных?       Но он не убил.       И на завтра. И на послезавтра. И через неделю. И через две. Я всё ещё чувствовала свои пальцы, кровь в венах и сердце в груди.       Он встречал меня возле подъезда и провожал до пешеходного перехода, минуя зелёный парк. В полной тишине. Иногда даже забываешь, что не одна. Эти обычные прогулки с ним уже, наверное, вошли бы в привычку, если бы я не знала, что он убийца, и не видела, иной раз возвращаясь позднее, чем обычно, как он убивает беззащитных людей.       Однажды, я всё-таки не смогла вытерпеть молящий шёпот жертвы, раздающийся за спиной где-то на тёмной тропе между зданиями. Ключи от квартиры упали на холодную землю, звонко ударившись и затерявшись в траве. Трясущимися руками попыталась нащупать их в мутном свете фонарного столба, но не смогла, побежав в этот проулок. — Не трогай её! — застывший вопрос в глазах парня, заставил его ослабить хватку, помогая женщине вырваться и убежать. Он какое-то время смотрел в её сторону. — Так хочешь занять её место? — сумасшедший блеск, полный боли, в глазах, усмешка и вкрадчивый голос, будто бы спрашивающий: «Это ты съел все конфеты?»       Отступила на шаг, по телу поползли неприятные мурашки. Он мгновенно оказался возле меня, поднося к шее холодный металл, чуть надавил, из-за чего появилась небольшая царапина. Вырез футболки окрасился в тёмно-красный. Попыталась отойти, но он лишь припечатал меня к грязной стене жилого здания. — Решила поиграть в жертву? — разгорячённый шёпот резал слух и обжигал теплом, от чего тело мгновенно охлаждалось. — Строишь из себя вселенское добро? — он осторожно провёл лезвием ножа по коже моей щеки, будто гладя. — И что ты сделаешь сейчас, когда запас твоего безрассудства иссяк? — мне хватало сил лишь на то, чтобы не упасть в обморок от страха. Как я вообще на это решилась? Но не жалею ведь. — Не умер один, так умрёт другой. Разве ты её спасла? — он наклонился почти к моим губам, выдыхая: — А кто спасёт тебя, девочка? — его глаза нашли мои, встретились, как старые друзья, и остались на долгий разговор о своей жизни. — Ты ведь не убил меня тогда, когда пришёл за мной, значит, и сейчас не убьёшь… — язык заплетался. От страха ноги почти подкосились. Я часто-часто дышала. — Ты действительно так думаешь? — он улыбнулся, оголяя ровные зубы. — Может, я просто играл с тобой? А может быть, я играю с тобой и сейчас? Кто знает, — чуть наклонил голову вправо. — Если бы хотел убить, я бы уже была трупом, — просто вжалась в грязную стену от давящей ауры мужчины. — Все жертвы так самоуверенны… Каждая думает, будто является исключением из правил, будто её жребий иной. А потом они истекают кровью и разлагаются в гробах, на деле оказавшись совершенно обычными скелетами из одного и того же материала, — он протянул руку, опустив её на мою шею и размазывая кровь из раны. — Хочешь жить, да? — царапина неприятно зудила, было больно. Я вжалась в стену дома ещё сильнее, пытаясь отодвинуться, но не получилось. Моё прерывистое дыхание действовало на нервы обоим. — Да. Я хочу жить, — я выдержала его взгляд. — Даже если жизнь тебе не нравится? — он наклонился совсем близко к моему лицу, будто высасывая мою душу с каждым своим вдохом. — Даже, если и так, — отвернулась, чтобы застилающих глаза слёз не было видно, но рука на подбородке вернула меня в прежнюю позу. — И зачем же? — горячий шёпот на ухо, будто тронул лёд в моём сердце. — А зачем убиваешь ты? — почти невесомо, но в тишине улицы было слышно прекрасно. Он неопределённо посмотрел на меня. — Ты не хочешь отвечать на этот вопрос, а я не могу ответить на твой, — он усмехнулся и отступил, убирая нож в специальный крепеж, который не было видно под безразмерной чёрной толстовкой с какими-то надписями. С губ сорвался судорожный выдох, когда я почувствовала хоть каплю свободы от давящей ауры мужчины. И плевать, что он стоял в двух шагах от меня. Ноги подкосились, я съехала по стене, закрывая лицо руками и пытаясь успокоится.       Прошло минут десять, а я не могла сдвинуться с места, сил хватило лишь на то, чтобы убрать руки от лица. Видимо, тело было так напряжено, что сейчас стало полностью опустошённым. — Так и будешь здесь сидеть? — он не отрываясь смотрел в мою сторону, будто готовясь к нападению и высматривая свою добычу. — Я не могу подняться, — тяжело вздохнула, делая попытки встать, но крепкие сильные руки не дали этого сделать. Мужчина взял меня на руки, неся в сторону моей квартиры. Стало как-то спокойно и уютно, от чего на душе заскреблись кошки. От парня пахло нотками одеколона, запахом свежескошенной травы и сигаретами. Всё это как-то перемешивалось, заставляя меня ещё больше расслабиться в его руках и почти заснуть. — Где ключи? — его голос звучит так сильно и властно, но в то же время мягко и умиротворяюще. — Где-то в траве, я уронила их там, — указала на участок земли возле подъезда.       Он чуть нагнулся и поднял железную связку, открыл входную дверь и прошёл по лестнице на мой этаж, занёс меня в квартиру, попутно снимая свои кроссовки, оказался в спальне, уложив меня в кровать, как безвольную куклу, сил абсолютно не было, да ещё и странное доверие к его персоне, которое позволило моей голове на мгновение отключится и просто расслабиться. Он сел на край кровати, снимая с меня обувь и кофту, расплёл мой хвост, чтобы лежать было удобнее. Собирался уже вставать. — Куда ты пойдёшь? — он смерил меня ироничным взглядом, якобы намекая, что вопрос весьма странный, особенно адресованный убийце. — Я не смогу закрыть дверь за тобой. — Слишком слабый довод для того, чтобы я остался, — усмехнулся. — Не тешь себя иллюзиями. — Иллюзиями чего? — нашла в себе силы подняться, оперевшись одной рукой об матрас, чтобы лучше разглядеть его в полу-тьме. — Смотрю, тебе уже лучше, — нашла его глаза своими, и почему же в сердце такой пожар? — Отнюдь, — покачала головой. — Иллюзиями чувств, — большего он говорить был не намерен. Такой невозмутимый. Такой красивый.       Я быстро приблизилась к его губам, почти касаясь. И поцеловала бы, если бы не встретилась с его безразличным взглядом. Скорее, безучастным. Наблюдающим. — Такими иллюзиями. Если бы действительно хотела это сделать, поцеловала бы, — горячее дыхание отдавало по моим губам.       И я в мгновение ока накрыла их своими. Просто прижалась к ним, как к единственному, что меня держит на ногах. Как утопающий к спасательному кругу. Он улыбнулся, поняв, что целоваться я совершенно не умею. Ответил на поцелуй. Так невесомо. Так волшебно.       Я и не думала, что настолько привыкну к нему, потом стану бояться до дрожи в коленях, а сейчас сидеть и целовать незнакомого мне человека. Убийцу, при упоминании которого всё внутри сжимается. И почему на душе так спокойно? Видимо, два сумасшедших нашли друг друга. Или только я, потому что «чужая душа — потёмки». И все-таки чувство, будто я знаю этого человека, будто я знаю эти губы, не покидало меня.       Я невесомо, совсем неуверенно обняла его, он положил руки мне на поясницу, притягивая к себе, от чего я прижалась к нему ещё больше. Я просто растворялась в нём и в его прикосновениях. Поцелуй был сладкий и невесомый, нежный, совсем не страстный, совсем не настойчивый. Я зарылась рукой в его волосы, парень же чуть заметно вздрогнул. Воздуха становилось всё меньше. Вскоре мы оторвались друг от друга и встретились взглядом. Комнату освещала лишь одна настольная лампа, в свете которой тёмные волосы мужчины отдавали золотом. — Как тебя зовут? — я чуть отстранилась от него, придерживаемая его рукой. — Думаешь, я отвечу? — он улыбнулся краешками губ. — Просто обязан, — затаила дыхание, ожидая его слов. — Хонбин, — больше я не задавала вопросов.       Он всё-таки уложил меня в кровать и укрыл одеялом. Поцеловал в лоб, выключил свет и сам лёг рядом, притягивая к себе. Я уткнулась в его ключицу, вдыхая аромат одеколона и травы, мгновенно заснула, обнимая во сне знакомого незнакомца.       На утро его уже не было. Он больше не провожал меня до пешеходного перехода и не сидел за моим любимым столиком в кафе. Он исчез, как падающая звезда в небе, затерявшаяся на небосводе среди стаи облаков.        Но ведь падающие звёзды освобождают место новым? Хроники убийцы