Папа на вырост 2: развод - дело не легкое.

POV Василиса (советую читать под песню «Bad Boy» — Marwa Loud) Жуткая боль. Единственное, что я чувствую… Наверное, боль, которую приходится терпеть, — это единственный показатель того, что я всё ещё жива, а не занимаю место на кладбище. Мне колят разные препараты, но не один из них не помогает. Я не помню, как меня погружали в машину скорой помощи, я не помню, как меня везли на каталке в операционную, я не помню слёз отца, который бежал за мной всю дорогу до заветных дверей. Я помню только отсчёт… — Василиса, ты меня слышишь? — спрашивает голос в моей голове, а мне даже сложно кивнуть в ответ. — Если это так, то моргни два раза. Я стараюсь выполнить просьбу мужчины, видимо, моего врача. Я аккуратно приоткрываю глаза и снова зажмуриваю, такой яркий свет слепит меня. Я проделываю процедуру ещё раз и спокойно выдыхаю. Но горло начинает сильно саднить, и из лёгких вырывается хриплый кашель… С привкусом крови… Такой неприятный… Сглатываю ком и начинаю дышать. — Я одену тебе маску с общим наркозом, и ты на некоторое время заснёшь. Мы сделаем тебе операцию, ты выздоровишь и наденешь своё свадебное платье. Свадьба… А я о ней уже забыла. Да и сейчас как-то не до неё… Мне одевают маску, и я начинаю тихонько дышать, стараясь не навредить своему организму. — Десять… Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… — доктор ведет счёт в слух, а я мысленно… Я окунаюсь в сон… Я сбилась со счёта, считая, сколько часов идёт операция. Но после операции я так и не очнулась… Я была в полной темноте, только мрак и страх стали для меня самыми родными… *** Я слышу всё то, что мне говорят… — Мамуль, мы тебя очень любим, очнись, пожалуйста, — это говорит Ева, иногда всхлипывая и раняя свои солёные слёзы мне на руку. «Девочки мои, не плачьте, всё будет хорошо, я справлюсь», — так хочется им это сказать, но не могу. — Василиса, не смей умирать, слышишь? Я же умру без тебя. — Фэш. Он снова сжимает мою холодную руку в своей… Холодные руки, чаще всего это признак смерти. Так почему я ещё здесь? Я люблю тебя, Драгоций, и, когда очнусь, обязательно скажу тебе об этом. Обещаю. — Не знаю, слышишь ты меня или нет, но я давно должен был тебе рассказать правду. — это Лёша, он легонько держит мою руку в своей. — У меня есть девушка, её зовут Марина и двое сыновей. Никитка и Ярик, — он смеется. Ему больно. — Я хотел расстаться с тобой ещё давно, но мне нужны деньги на операцию сыну… У него порок сердца. Прости меня… Мне просто нужны были деньги… Стоило просто попросить, а не обманывать… Играть чувствами других — это самое низкое, что можно сделать. Тебе больно, мне больно, — мы квиты. — Доченька, ты справишься, я верю в тебя. Ты всегда была сильной… И упрямой… — папа усмехается. — Помнишь, как ты сбежала с Фэшем со свадьбы с Марком? — помню, папуль. — А как ты сказала, что у меня будет ещё одна внучка? Василиса, в твоей жизни было столько радостных моментов, и я просто уверен, что их будет ещё много, но ты должна бороться. Кома — это не конец… Я тоже так считаю, папуль, я тоже… *** Темнота слегка рассеивается, и я начинаю улавливать запах лекарств. Такой терпкий, но почему-то приятный. — Василиса… Василиса… Ты меня слышишь? — спрашивает меня грубый низкий голос, наверное, мужчина, но голос звучит как-то приглушенно. — Ммм… — мычу что-то неразборчиво. — Отлично, она приходит в сознание, — слышу голос отчётливее. Но меня больше интересует, кому доктор это говорит? — Воды… — голос хрипит и звучит ужасно. Приоткрываю глаза и сразу зажмуриваюсь обратно. Такое яркое солнце в тот день, когда я наконец-то смогла попрощаться с мраком и страхом. С темнотой… Такие белые стены, что вскоре станут для меня родными. — Конечно, конечно, дорогая, — голос женский, мягкий. Захарра? Она приносит мне стакан с водой и, приподняв голову, помогает сделать глотки. Горло немного саднит, но не так, как вчера… А вчера ли? — Захи, — я кашляю, но продолжаю. — Я не хотела, правда. — вымученно улыбаюсь и чувствую, как меня крепко сжимают. Слышу всхлипы. Моя подруга плачет… — Ты не виновата, слышишь, тебе сейчас нельзя волноваться, ты же… — она не успевает закончить, как её прерывает доктор, который всё это время стоял в сторонке. — Полностью солидарен с твоей подругой, Василиса. Волноваться тебе сейчас нельзя. Ты и так многое пережила… — Миракл, скажи, я была беременна? — вопрос глупый, возможно, сейчас уже поздно что-то менять, но я всё равно хочу знать. Уголки губ дяди ползут вверх. — Ты и сейчас беременна, Василиса, — я не могу понять его слов, этого просто не может быть. — Но как? — вполне себе логичный вопрос. — Наверное, твой ребёнок родится в рубашке… — он смеется, но потом говорит серьезно. — А если честно, то когда тебя доставали из машины, твои ноги были крепко прижаты к груди. В общем, спасла двухнедельного малыша, правда пострадала правая нога и сломано два ребра, — я немогу поверить в это… — Спасибо, Миракл, — я благодарно улыбаюсь и счастливо кладу руку на животик. Дядя уходит, а мы с Захаррой остаемся одни. Она садится на край моей кровати и улыбается. Её улыбка и радостная, и немного опечаленная. — Скажи, Василиса, а ребёнок он от… от Лёшки? — подруга смотрит мне в глаза, но я-то знаю, что она хочет услышать другой ответ. — Малыш от одного похотливого животного, от которого я умудряюсь забеременеть в третий раз, — я развожу руки в стороны, улыбаюсь и снова возвращаю их на живот. Малышу нужно тепло… Материнские тепло… — Ты же ему сейчас не скажешь? — она хитро улыбается и сжимает мою левую руку в своей. — Не-ет… — я растягиваю гласные, и мои губы изгибается в гадкой ухмылке. — Хочу немного помучать его. — Ему будет полезно, — соглашается со мной Захарра. Мы разговариваем с ней ещё немного, а потом приходит дядя, который просит прийти Захи попозже, потому что мне надо отдохнуть. Захарра согласно кивает головой и уходит, оставив на прикроватной тумбочке пакет с вкусняшками. Оставив меня наедине с мыслями и моим маленьким пупсом. Не могу до конца поверить, что стану мамой в третий раз… Даже не знаю, как девочки на это отреагируют… Усталость берет верх, и я окунаюсь в сон, который сейчас очень полезен ребёнку. *** — Моя хорошая… Если бы ты знала, насколько сильно я тебя люблю, — мою руку нежно поглаживают и легонько касаются губами. Фэш. Я слышу всю его речь, но всё равно делаю вид, что сплю. — Я тоже люблю тебя, Фэш, — произношу я чуть громче, чтобы он расслышал. И он расслышал, улыбнулся и сжал мою руку чуть сильнее. — Если бы ты знала, как все переживали, когда узнали. — Фэш, я… — смотрю ему в глаза и тону в них. Надо сказать, не хочу совершать ошибок прошлого. — Фэш, я беременна. Срок две недельки, — быстро проговариваю я и кладу ладошку на ещё пока что плоский животик. — Мальчик будет, — произносит Драгоций и накрывает мою руку поверх моей. — Люблю тебя, Огнева, до безумия. — Я тоже мальчика хочу., — закусываю уголок губ, чтобы хоть как-то скрыть блаженную улыбку. — И я тоже тебя люблю. Фэш тянется ко мне и целует в уголок губ, хотя мне хочется большего, но я не показываю этого. Ещё рано…