Твой пока что в тени)
Всё ясно, это всё тот же аноним. Вот только откуда он узнал где я живу? Мне стало немного страшно, ведь за мной, видимо, устроили слежку. Из раздумий меня вывел встревоженный голос Лёшки. — Вась, всё нормально? Ты просто что-то слишком долго открываешь дверь… — он бегло окинул взглядом цветы и снова вернул взгляд к моим глазам. — Откуда цветочки? — Лёша опирался плечом о стену. — Я уже иду, цветы только поставлю в вазу, их курьер принес. — я тихонько скомкала записку рукой за спиной и спрятала в задний карман шорт. Понедельник Второй букет роз, подаренный вчера стоит в вазе в гостиной, окутывает комнату своим запахом. Все чем-то занимаются, а я сижу на диване и рассматриваю очередную записку, лежащую раннее в цветах, которые недавно принес курьер. Теперь это были белые розы в коробке. Мне нравится то, как ты волнуешься… Мне нравится наблюдать за твоими эмоциями…Твой пока что в тени)
Что значит наблюдать? Я осматриваюсь по сторонам, но ничего интересного не нахожу. Обстановка та же, всё на своих местах. Но как-то же этот псих следит за мной?.. Вторник Снова записка, снова страх в глазах и трясущиеся руки. Всё повторяется снова… Мне снова приносят цветы, я снова разворачиваю записку, я снова оседаю на пол от безысходности. Есть только один выход, сказать отцу, но зачем ему лишние проблемы? Я не хочу какого-то втягивать в это, наверное всё успокоится как только я уеду. Нужно всего лишь быстрее закончить все дела в ресторане и вернуться в Париж, вернуться домой и забыть про эти дни наполненные страхом. Мне кажется ты красиво стонешь… Правда стонать ты будешь не от удовольствия, а от боли…Твой пока что в тени)
Что значит «будешь»? Среда В последнее время недосып стал частью моей жизни. Я не высыпаюсь всего лишь из-за сна. Из-за того самого сна, что приснился мне в машине отца. Как только я закрываю глаза, я вижу те страшные картинки и слышу сказанные человеком слова… Уже все в семье заметили моё изменение, но я не могу им сказать, так будет лучше для всех… У тебя красивые дочери…Твой пока что в тени)
Я начинаю сходить с ума. Я чувствую… Чувствую, как быстро бьется сердце только при одном упоминании о девочках. Четверг Поднявшись рано утром, я сразу подошла в зеркалу и посмотрела на своё отражение. Огромные мешки под глазами, сами глаза немного красные от ночных слез, губы дрожат, а грудная клетка вздымается слишком быстро… Забираю косметичку из ванной, после того как умылась, и возвращаюсь в комнату. Достаю консилер и нанеся толстый слой жидкости, начала замазывать синяки. Накрасив ресницы тушью, а потом прорисовав губы алым карандашом, я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Вывод: красное лицо спрятано от лишних глаз. Оставалось только выбрать одежду. Ни желания, ни времени у меня просто не было, поэтому я надела кофту oversize цвета розовой орхидеи, белые зауженные джинсы с завышенной талией и велюровые лодочки под цвет кофты. Взяв в руки сумку из белой кожи, я сложила в неё телефон, ключи от дома и взяла кошелек с деньгами. Внизу, возле ворот, меня уже ждала машина с водителем, которая должна была отвезти меня на работу. Сев в салон авто, мне в нос ударил знакомый запах роз. — Василиса, курьер принес. — дыхание перехватило сразу и только на уровне подсознания, я дотянулась до букета трясущимися руками. В этот раз были розовые розы и маленькая картинка. Развернув бумажку я ужаснулась. Это была фотография, сделанная на прошлой неделе. Девочки гуляли с Тимкой во дворе, вот только глаз не было, они были вырезаны. Повернув фотографию изнаночной стороной к себе, я увидела текст. В этот раз написанный от руки. Почерк был красивым, но размашистым. Ты будешь стонать от боли, когда на твоих глазах исчезнут двое твоих самых важных людей…Твой пока что в тени)
Это последняя капля, я звоню отцу… Тянусь к сумке, комкая фотографию в руке, достаю телефон и, разблокировав экран, открываю контакты, чтобы найти номер отца. Когда я его нахожу, провожу пальцем по экрану и он загорается зелёным цветом. Сразу идут медленные гудки, отдающие в груди ударами, потом слышится тяжелый вздох и уставший голос отца. — Привет, Василиса, что-то случилось? — отец говорит тихо, даже немного вымученно. — Привет, пап. В какой-то степени случилось, но я не знаю, как лучше это тебе преподнести. — я очень боюсь ранить чувства отца. Боюсь, что после этого он посчитает, что я ему не доверяю. — Василиса, ты же знаешь, ты всегда можешь на меня положиться, что случилось? — прожив с отцом чуть больше двадцати лет, я с уверенностью могу сказать, что сейчас он потирает переносицу. — Мне угрожают. — он и я просто молчим, не желаем разрушать ту тишину, что между нами образовалась. — Кто и как давно это началось? — его голос дрожит, папа за меня беспокоится. В какой-то момент ощущаю такое тепло внутри, наверное, это из-за того, что я впервые слышу его беспокойство. Хотя возможно это я строила из себя не пойми кого, а отец беспокоился обо мне всю мою жизнь. — Кто я не знаю, он просто пишет дурацкое прозвище и всё, а началось всё с субботы, когда ты меня ещё до работы подвозил. Мне передали цветы, а в них была записка, в которой мне признавались в любви, но в любви до смерти. Во второй записке был тот же самый текст. В третьей записке, я узнала, что за мной оказывается следят. В четвёртой написано, что я буду стонать от боли. В пятой про дочерей, а в шестой… — я немного замираю и разворачиваю руку, в которой лежал клочок записки. — Василиса, что в шестой записке? — Там фотография. Она была сделана на прошлой неделе, мы с девочками тогда с собакой гуляли, правда есть одно «но». Ни я, ни девочки в этот момент не фоткали, что ещё раз подтверждает слова этого незнакомца. Он за мной следит. Я бы не придала этому значения, но на фотографии глаза девочек вырезаны, а на обратной стороне написано, что я буду стонать от боли, когда на моих глазах будут убивать девочек. — девочки это единственная радость жизни и я немогу допустить того, чтобы с ними что-то случилось. — Суть я понял. Значит так, сейчас домой приедут мои ребята и проверят его на наличие жучков, с помощью которых за тобой следили. Ты же сейчас на работу едешь? — голос стал строже, это чувствовалось сразу. — Да, а что? — В два часа дня я буду в твоём ресторане, ты там всё подробно расскажешь и мы решим, что делать дальше. Тем более, что нужно будет проверить машину Эрна, на ней тоже могут быть жучки. — я не знаю, что говорить в подобных ситуациях, да и все эмоции иссякли. — Хорошо. Я люблю тебя, пап. — один ответ, но мыслей на раздумья появилось много. — Я тоже люблю тебя, Василиса. — я сбросила вызов и заблокировал телефон, положила его обратно в сумку, продолжая сжимать в руке скомканую фотографию. Главное во время сказать нужные слова, ведь потом такого шанса может и не быть.***
— Ну, а теперь по порядку рассказывай, как всё началось. — отец сложил руки в замок и положил их на стол, а я иногда теребила края рукавов кофты. — В субботу, когда ты меня привёз на работу, мне вручили букет в нём была записка: «Люблю тебя до смерти». Я не придала этому значения и просто поставила цветы в вазу, а записку положила в тумбочку у кровати, кстати говоря. Все записки лежат именно там… — я медленно, отделяя каждое слово, рассказывала о том, как получала эти цветы и что было в записках, а отец внимательно слушал меня иногда переспрашивая. Если в кратце, то я просто рассказывала о буднях Адской недели. — Вообщем, суть я понял. Я приставлю к тебе и девочкам охрану. Это во-первых. Во-вторых, в доме никаких жучков или скрытых камер не было обнаружено, сейчас проверяют машину Эрна, мне потом позвонят. В-третьих, старайся гулять в многолюдных местах, либо сиди дома. Вряд ли этот псих начнет исполнять свой план на людях. — я слушала отца внимательно, но меня всё равно волновал другой вопрос. — Знаешь, я всё равно задаюсь одним и тем же вопросом уже неделю… — мне нужно было перевести разговор на немного другую тему, что я и постаралась сделать. — Этот человек должен быть близок к нашей семьи, ведь немногие знают, что я вернулась. — отец как-то странно замешкался, глаза забегали в разные стороны. — Многие, Василиса, многие. — я недоуменно посмотрела от отца, хотя прекрасно знала, что он скажет. — Недавно в сети опубликовали статью с прикрепленном фотографией нашей встречи в аэропорту. — Ладно, забудь, что я сказ… — мою речь наглым образом прервал мужской голос, такой бархатный с легкой хрипотцой. — Василиса? — я поворачиваю голову в сторону входа в ресторан, ведь именно оттуда доносился голос. Я не могу поверить в то, что вижу его спустя столько лет. Я не могу поверить, что он так спокойно относится ко мне несмотря на то, что было между нами. Я не могу поверить, что я не чувствую к этому человеку ненависти или любого иного чувства. Полное спокойствие и равнодушие. Он почти не изменился, только появилась щетина и несколько, еле заметных, морщинки возле уголков глаз. Волосы снова в беспорядке, а губы расплывается в усмешке. На нём черная футболка с коротким рукавом, открывающая вид на крепкие руки мужчины, эффектно облегающая накачанный торс, чёрные спортивные штаны с белыми полосками по бокам и на резинке к низу, а на ногах белые кеды. Мужчина стоит в расслабленной позе, почти также как и при нашей первой встрече. Одну руку он запускает в волосы и начинает широко улыбаться, а вторая покоится в кармане спортивных штанов. Он смотрит на меня, как зверь, который охотится на свою добычу. Мужчина просто поедает меня взглядом, от чего я начинаю смущаться и покрываться красными пятнами. Отвожу взгляд, стараюсь смотреть куда угодно, но только не на него. В детстве, у меня был учитель по этикету, который говорил мне, что всегда нужно здороваться с человеком, не смотря на его или же твою неприязнь. Я ничего этого не чувствовала, поэтому встав из-за стола, я пошла в сторону мужчины, он раскинул руки для объятий, в которые я вскоре угодила. Я чувствовала себя настолько защищенной, что это даже не передать словами. Я стояла и крепко прижималась к накаченному телу мужчины, вдыхала приятный аромат его одеколона, который дурманит мне голову. — Сколько лет мы не виделись? — он говорит шёпотом, стараясь не разрушить момент спокойствия. — Не знаю, много. — такой глупый ответ, совсем несвязный, но такой простой. Я немного отстраняясь от него и поворачиваю голову в сторону отца. Он немного склонил голову влево, сощурил глаза и очень пристально всматривается в моего собеседника. — Я, если честно, не ожидала тебя встретить… — тихонько усмехаюсь и как-то странно продолжаю говорить. — Давай сядем, а то на нас странно люди смотрят. — я смотрю в его серые глаза. В его яркие серые глаза. — Давай. — соглашается Марк и следует за Мной. Как только мы подходим к столу, папа сразу же встает и подает руки для рукопожатия. — Здравствуй, Марк. — голос отца, с момента разговора со мной, изменился. Он стал отстраненным. — Здравствуйте, Мистер Огнев. — Марк пожимает руки отца и отстраняется, а я замечаю то, как отец сжимает руки в кулаки. — Был очень удивлен увидеть тебя здесь. — папа снова щурится, а потом выпаливает на одном дыхании. — Ладно, Василиса, я поеду на работу, там ещё нужно отчёт доделать, а к нашему разговору мы вернемся вечером. — отец взял свой портфель в руки и пошёл к выходу из ресторана. — Садись. — я указал рукой на то место, где ещё совсем недавно сидел папа, а я села напротив него. — Рассказывай как ты, чем занимаешься, может женился. — на моё последнее заявление Марк лишь загадочно усмехнулся. — Ну давай с самого начала. Когда вы с Драгоцием и Евой сбежали, я сразу начал извиняться перед гостями за принесенные неудобства. Затем купил билет на ближайший рейс в Москву и, можно сказать, просто сбежал, также как и вы. Через несколько месяцев отец поставил меня на свою должность, а сам стал заниматься более легкими делами. Спустя два года я познакомился с прекрасной девушкой, которая на данный момент является моей женой и воспитывает десятилетнего Максима. — я посмотрела на безымянный палец его руки, на котором покоилось золотое кольцо. — А ты как? — А мы когда «сбежали», — на этом слове я показала кавычки. — Решили съездить отдохнуть в Испанию, а когда вернулись Драгоций сделал мне предложение. Поженились мы спустя три месяца, я на тот момент уже была беременна. А сейчас я являюсь владелицей ресторанов в Париже и одного в Москве. — этот краткий пересказ всей истории, мне нравился больше, чем длинная и грустная история. — Василиса, не пойми меня неправильно, но через несколько месяцев после вашей свадьбы везде писали, что вы развелись. Это правда? — я видела заинтересованность в его глазах и я не знаю какое именно чувство управляло мною в тот момент, но я решила рассказать правду. — Да, это действительно так. Когда я была на седьмом месяце беременности, а Еве было всего восемь месяцев, я узнала, что Драгоций мне изменяет. Я собрала вещи и уехала в Париж. Так сказать, начала новую жизнь. А скоро снова выхожу замуж. Третий раз уже. — я прикусила уголок губ, стараясь унять дрожь в сердце и руках. Так сложно вспоминать тот чёртов день, когда моя нормальная жизнь полетела к чертям. — Ты уверена, что он тебе изменял? Ты же прекрасно знаешь каким завидным холостяком был Драгоций. Может это просто его бывшая пассия наврала? — Марк взял мои руки в свои, стараясь дать мне ту поддержку, что мне давал Лёшка. — Конечно уверена, Марк. — голос сорвался и я немного прикрикнула на него. — Я своими глазами видела, как он пристраивался возле её ног. — глаза начали слегка щипать, а в уголках глаз собираются слезы. Вот знаете, у каждого человека должен быть такой день, когда ему просто хочется поплакать, но чтобы его пожалели. Так вот, сегодня именно такой день. — Извини, не хотел напоминать. Зато понял, что выгораживать этого мудака бесполезно. — Марк усмехнулся и чуть сильнее сжал мои руки. — Может выпьем кофе и сменим тему? — с надеждой в голосе произнесла я и, вытянув свои руки из его, вытерла слезы, которые катились по щекам. — Да, конечно, — я помахала рукой одной из официанток, после чего она подошла к нашему столику. — Алина, принеси нам, пожалуйста, горячий шоколад и… — я посмотрела на собеседника ожидая услышать его заказ. — Латте. — официантка кивнула и удалилась, а мы сидели и ожидали своих заказов. Со стороны я казалась спокойной, да и внутри не было урагана, но в голове был один вопрос. А почему Марк пришел в ресторан? Конец POV Василиса POV Нортон Огнев Мой день начинается с шести часов утра. Я встаю, умываюсь, быстро завтракаю и уезжаю на работу. Так было и в этот день.Четверг. Я навсегда запомню тот день, когда мне позвонила Василиса... Я в это время был уже на работе и разбирался с документами, которые мне на подпись принесла Елена. Всё было как обычно: принесенный секретаршой кофе в восемь часов утра, на столе лежали очередные важные бумаги, а в руках была синяя шариковая ручка, которая частенько протекала. Ничего не намекало о изменениях во всей это привычной для меня суеты. Звонок телефона позволил мне отстраниться от бумаг и, сфокусировав взгляд в дали, я встал со стула и пошёл к вешалке где висел пиджак. В одном из карманов лежал телефон, который я вскоре достал и посмотрел на абонента. Василиса. Я сразу нахмурился, ведь просто так она бы не позвонила. Значит что-то случилось и у меня есть повод волноваться. Я ответил на звонок и сразу спросил, что случилось. — Привет, Василиса, что-то случилось? — Привет, пап. В какой-то степени случилось, но я не знаю, как лучше это тебе преподнести. — её слова уже начинают меня пугать. Я глубоко вдохнул и произнес, как можно спокойнее. — Василиса, ты же знаешь, ты всегда можешь на меня положиться, что случилось? — я ещё раз спросил её о сути звонка и потёр переносицу. Очки, что сейчас были на мне, безумно сильно натирали. — Мне угрожают. — спокойный мир рухнул, осталось только волнение. — Кто и как давно это началось? — от волнения голос дрогнул, а ручка, которую я крутил в руках, упала на стол, а затем скатилась на пол. Всё было как в замедленной съемке. — Кто я не знаю, он просто пишет дурацкое прозвище и всё, а началось всё с субботы, когда ты меня ещё до работы подвозил. Мне передали цветы, а в них была записка, в которой мне признавались в любви, но в любви до смерти. Во второй записке был тот же самый текст. В третьей записке, я узнала, что за мной оказывается следят. В четвёртой написано, что я буду стонать от боли. В пятой про дочерей, а в шестой… — дочка молчит. Замолкает и не говорит, что в последней, надеюсь, записке. — Василиса, что в шестой записке? — Там фотография. Она была сделана на прошлой неделе, мы с девочками тогда с собакой гуляли, правда есть одно «но». Ни я, ни девочки в этот момент не фоткали, что ещё раз подтверждает слова этого незнакомца. Он за мной следит. Я бы не придала этому значения, но на фотографии глаза девочек вырезаны, а на обратной стороне написано, что я буду стонать от боли, когда на моих глазах будут убивать девочек. — самое ужасное, это видеть боль в глазах родных. Внучки и Василиса, для меня слишком дорогие люди, чтобы рисковать ими. — Суть я понял. Значит так, сейчас домой приедут мои ребята и проверят его на наличие жучков, с помощью которых за тобой следили. Ты же сейчас на работу едешь? — нужно действовать быстро, чтобы найти того, кто посмел нарушить покой Огневых. — Да, а что? — В два часа дня я буду в твоём ресторане, ты там всё подробно расскажешь и мы решим, что делать дальше. Тем более, что нужно будет проверить машину Эрна, на ней тоже могут быть жучки. — на ближайшем листике делаю пометку, что нужно отменить все встречи на это время. — Хорошо. Я люблю тебя, пап. — прозвучало так, будто она со мной попрощалась. — Я тоже люблю тебя, Василиса. — заветные слова сказанны, а вызов сброшен. Откидываюсь на спинку стула и пытаюсь переосмыслить всю полученную информацию. Тянусь к селектору и, нажав на кнопку, начинаю говорить: - Елена, отмените все встречи начиная с часа дня и перенесите их на другие дни. - Хорошо, Мистер Огнев. Беру в руки телефон и звоню главному по охране. - Борис, здравствуй, тут моей дочери угрожают, а в одной из записок, присланных психом, написано, что за ней следят. Возьми своих ребят и съездите домой, проверьте там всё. Только внучек моих не напугайте. - я усмехаюсь при упоминании о внучках. - Будет сделано, сэр. - Боря отвечает согласием, что не может ни радовать. - Спасибо, буду должен. - сбрасываю вызов и встаю со стула. Подхожу к кувшину с водой и налив треть стакана, достаю из шкафчика маленький бутылёчек с лекарством. Отсчитав пятнадцать капель, я выпил воду с лекарством и вернулся к изучению договоров. А сердце болит всё равно...***
И снова звонок телефона оторвал меня от работы. В этот раз звонил Борис и я надеялся, что с хорошими новостями. - Слушаю тебя, Борис. - я поставил очередную подпись на бумаге, перед этим очень внимательно изучив текст договора. - Ваш дом мы осмотрели, сэр, и с уверенностью могу сказать, что там ничего нет. Стоит осмотреть автомобиль, которым пользуется ваша дочь, ведь на ней как раз и могут быть жучки. - Да, я тоже так думаю. Мы встречаемся с Василисой в два часа дня в её ресторане, вы можете подъехать туда и осмотреть машину. - я отложил ручку в сторону и посмотрел на часы, которые были на левой руке. - Хорошо, через час мы будем уже на месте. - Борис сбросил вызов, а я спокойно выдохнул. И сердце болеть меньше стало.***
— Ну, а теперь по порядку рассказывай, как всё началось. — сложив руки в замок, я принялся внимательно слушать рассказ дочери. — В субботу, когда ты меня привёз на работу, мне вручили букет в нём была записка: «Люблю тебя до смерти». Я не придала этому значения и просто поставила цветы в вазу, а записку положила в тумбочку у кровати, кстати говоря. Все записки лежат именно там… — Василиса была напуганна, а её руки постоянно тряслись при каждом упоминании о записке. — Вообщем, суть я понял. Я приставлю к тебе и девочкам охрану. Это во-первых. Во-вторых, в доме никаких жучков или скрытых камер не было обнаружено, сейчас проверяют машину Эрна, мне потом позвонят. В-третьих, старайся гулять в многолюдных местах, либо сиди дома. Вряд ли этот псих начнет исполнять свой план на людях. — я очень боялся своих последних слов. Если этот человек пишет такие записки, то он способен на многое, а нападение для него будет обычной шалостью. — Знаешь, я всё равно задаюсь одним и тем же вопросом уже неделю… Этот человек должен быть близок к нашей семьи, ведь немногие знают, что я вернулась. — где-то внутри я понимал, что такой вопрос у неё мог возникнуть. Тем более, что он имеет полное право звучать из уст дочери. — Многие, Василиса, многие. — в голове сразу всплыли фразы из той статьи и фотография нашей втречи. — Недавно в сети опубликовали статью с прикрепленной фотографией нашей встречи в аэропорту. — Ладно, забудь, что я сказ… — Василиса не смогла закончить свою речь до конца, ведь какой-то грубиян прервал её окликнув. — Василиса? — смотрю в ту сторону, что и дочь, и замечаю Марка. Меня очень удивляет его появление именно в ресторане Василисы. По рассказам Фалькора, отца Марка, его сын переехал в Америку. Тогда, что он здесь делает? Марк, как хищник смотрит на Василису, что мне даже становится трудно дышать и я немного растягивая узел галстука. Внимательно слежу за действиями дочери, которая встает со своего места и идёт к Ляхтичу, а тот призывно расставляет руки в разные стороны. Василиса прижимается к нему и выглядит такой умиротворенной, такой спокойной. Верьте или нет, но на месте Ляхтича, я представлял совсем иного человека. Он бы также прижимал мою дочь к себе, она бы жалась к его груди. Он бы также что-то шептал ей на ушко, а она улыбалась и отвечала. Вот в его глазах была бы любовь, а в глазах Ляхтича обычная страсть и желание овладеть моей доверчивой дочерью. Василиса немного отстраняется от Марка и смотрит в мою сторону, а я стараюсь выглядеть менее подозрительно. Но, чёрт, когда рядом с твоей дочерью стоит похотливое животное, как ты себя будешь вести? Василиса что-то говорит Марку, он отвечает и кивает головой, а после они идут в сторону нашего с Василисой столика. Я не хочу показаться грубияном, пусть Марк меня и, действительно, бесит. Когда они подходят, то встаю из-за стола и выставлю вперёд руку, чтобы пожать. — Здравствуй, Марк. — не хочу показывать настоящих эмоций при Марке, поэтому виду себя отстраненно. — Здравствуйте, Мистер Огнев. — он так наигранно улыбается и строит из себя порядочного, что мне аж тошно. Сжимаю его руку настолько сильно, что у меня немного болят костяшки, а его рука начинает синеть. Когда убираю руку, то непроизвольно сжимаю их в кулаки, что замечает Василиса и недоуменно смотрит в глаза, а потом переводит взгляд на кулаки. — Был очень удивлен увидеть тебя здесь. — не желаю оставаться в этом обществе и секунды. — Ладно, Василиса, я поеду на работу, там ещё нужно отчёт доделать, а к нашему разговору мы вернемся вечером. — беру в руки портфель и иду к выходу из ресторана. Когда выхожу на улицу, то ищу взглядом Бориса. Мужчина стоит неподалёку от машины. - Нортон, ты так скоро. - с неподдельным удивлением произносит мужчина. - Да, так вышло. Что-нибудь нашли? - спрашиваю Бориса и смотрю на машину, из которой сейчас даже коврики вытряхивают. - Да, - Боря лежит в карман и вскоре достает оттуда маленький прямоугольник, - Под капот прицепили. - сказал он и спрятал жучок в карман. - Ясно, слушай ты не мог бы присмотреть за Василисой и за тем парнем, что рядом с ней. - я указал пальцем на Ляхтича, который держал Василисы руки в своих. - Боюсь, что руки начнет распускать. - пояснил я и развязал галстук окончательно, стянув его через голову и выкинув в ближайшую мусорку. - Да, без проблем. Мы заодно окончательно проверим машину и сопроводим её до дома. - Борис дружелюбно улыбается и выставляет руку вперёд, чтобы пожать. Я пожимаю и попрощавшись иду к своей машине. Держим путь в дом Драгоция...***
Ещё раз нажимаю на дверной звонок, но меня в очередной раз игнорируют. Уже когда я разворачиваюсь, чтобы пойти к лифту и уехать, дверь открывают. - Нортон, какими судьбами? - Диаман расставляет руки для дружеских объятий и я обняв его хлопаю по спине. - Поговорить хотел. - отвечаю я и прохожу внутрь квартиры. - Как твоё здоровье? Как Нира? Как дети? - Диаман достает бутылку виски из своего мини бара и ставит на стол, а затем достает бокалы. - На здоровье пока не жалуюсь, с Нирой всё хорошо, она сейчас на даче. - Диаман начинает разливать алкоголь по бокалам, но я отрицательно качаю головой. - Пить не буду, сегодня за руль. - он понимающе кивает и убирает один бокал в раковину. - С Нортом и Делай тоже всё нормально, а вот с Василисой.... - А что с ней не так? Мы не слышали о ней пятнадцать лет, с того дня когда Фэш, кобель, изменил ей. - Она в Москве. - мой друг и бывший тесть в одном лице, начинает кашлять и отставляет бокал с виски в сторону. - Ва-Василиса? - он заикаиться и говорит таким сиплым голосом, что даже страшно становится. - Да, вернулась не давно, по работе правда, но это уже не столь важно. С внуками. - я расплываюсь в улыбке и тянусь к карману пиджака, где лежит телефон. - Да ладно? - Диаман стоит с широко раскрытыми глазами и не может поверить в правдивость моих слов. Разблокировав экран телефона, я открываю галерею и ищу фотографию девочек. Найдя нужную, я поворачиваю экран телефона к Диаману. - Еве сейчас пятнадцать, а Даниэле четырнадцать, но тоже совсем скоро будет пятнадцать. - произношу я и начинаю разъяснять где кто. - Та девушка, что слева - Данька, а справа - Ева. - Какое имя красивое Василиса выбрала для второй дочери. Даниэла Драгоций. Звучит? - радостно спрашивает у меня мужчина. - Звучит, только фамилия у них Огнева. Василиса перекрыла все возможные пути к знакомству девочек с отцом. - я грустно смотрю на Диамана и понимаю, что тем самым Василиса закрыла путь к встречам и бабушке с дедушкой. - Но мы ведь с Селеной не отец, поэтому устрой для нас как-нибудь встречу. - Диаман складывает руки в замок и подставляет к лицу, делая щенячьи глазки. Мужику почти пятьдесят восемь лет, а он такой ахинеей страдает. - Устрою я для вас встречу, устрою. Только сейчас мне нужны твои люди из охраны. Василисе угрожают, а у меня людей хватило только на охрану дома и её ресторана. Теперь нужно личную безопасность устроить. - Нортон, что за вопрос? Для матери моих внучек я готов даже звезду с неба достать. - Диаман смеется, а я благодарно улыбаюсь. Конец POV Нортоновна Огнев POV Диаман Драгоций - Фэш, привет, как дела? - Привет, пап, всё нормально, ты что-то хотел? - спрашивает сын. - Да, хотел спросить. - О чём? - интирисуется Фэш. - О том, что Василиса и твои дочки в Москве. Ты знал? - Да, знал. - спокойно отвечает сын. - И даже то, что Василисе угрожают? - Что?!