Берегите любовь. Всей душой берегите. И не тратьте секунды на мелочь обид. Позвоните сейчас, просто так позвоните, чтобы сказать о своей бесконечной любви.
POV Василиса
По окончании разговора с отцом я тяжело вздохнула и пошла к девочкам, чтобы предупредить их о сборах. Ноги шли по лестнице, а в голове всё так же напоминали о себе слова. — Замуж? Василиса, ты уверена? А как же Фэш? А что с Драгоцием? Знаю, сейчас прозвучит немного самовлюбленно, но он своё счастье упустил. Если в момент разрыва я страдала, то он просто заливал «горе» алкоголем. Хотя я даже не уверена, что он вообще расстроился — так, для публики старается. Чёртов актёришка! Я ступила на последнюю ступеньку и развернулась в сторону гостиной: на декоративном камине стояла шкатулка (дочкам я сказала, что это наша фамильная шкатулка, а на самом деле обычная шкатулка с несколькими предметов из моих воспоминаниями). В ней хранятся фотографии, когда Ева была ещё младенцем, и первые фотокарточки Даниэлы. И где-то там, на самом дне, лежит обручальное кольцо от Лёшки. Я мягко улыбнулась и поняла, что плохих моментов было куда меньше, чем хороших. Даже не так… Из всей нашей совместной жизни плохой момент был только один, всё остальное было сказкой. Когда я подошла к двери в комнату девочек, я лишь подтвердила свои мысли насчёт прощения Лёшки. Тихо постучав в деревянную дверь и нажав на ручку, я зашла в комнату и увидела лежащую на кровати Еву и сидящую в кресле Даниэлу, сложившую ноги по-турецки. — Девочки, завтра мы летим в Москву, — тихо вздохнув, сказала я и посмотрела на дочерей. Ева и Даниэла расплылись в улыбке и, подскакивая со своих мест, подбежали ко мне. Я сжала их в объятьях, по очереди целуя их в макушки. Когда наши объятия распались, девочки подошли к большому шкафу-купе, из которого уже через пару секунд вытянули два больших чемодана: ярко-красный и салатовый. — Неужели я наконец-то узнаю, как выглядят мои родственники? — будто бреду прошептала Ева и потянулась к замку на чемодане. — Знаешь, Ева, если бы я знала раньше, что, случись много бед в один день, мы поедем в Москву, я бы давным давно устроила такой день, — Даня открыла свой салатовый чемодан и вернулась к шкафу, выбирая одежду. — Ева, Даня, дело не в бедах. Всё намного проще, но проблемы с рестораном мне всё-таки придется разгребать самой, — произнесла я и пошла в сторону выхода из комнаты. Когда я уже развернулась, чтобы выйти из комнаты девчонок, Даня окликнула меня. — Мам, а где Лёшка — ну, в смысле папа? — слово «папа» она произнесла настолько приторно, что мне даже стало немного неприятно. — Он уехал по работе, скоро вернется, — я не соврала, он действительно скоро вернется. Когда я всё-таки вышла из комнаты, я пошла в нашу с Лёшкой спальню, где всегда витал запах его одеколона. Такой любимый, такой родной… Я поднесла телефон ближе к лицу, который до этого всё время был у меня в руках, и стала искать контакт «Любимый». Подумав пару секунд, я нажала на кнопку вызова и приложила телефон к уху. Послышались долгие гудки, которые заставили сердце стучать чаще, но как только слышится неверующее и удивлённое «Василиса?», сердце почти что растаяло, забывая прошлые обиды. — Лёш, я прощаю тебя, возвращайся домой. Кстати, мы завтра едем в Москву, нужно решать проблемы с рестораном. Мы должны сделать это вместе, — немного подумав, добавила я. — Боже, Василиска, я бегу уже, прости меня за ту оплошность, такого больше не повториться, — ошарашенно и удивительно быстро произнёс он. Я расплылась в умиленной улыбке и попрощалась с ним, после чего телефон — не без моей помощи, разумеется — полетел на мягкую кровать. Приблизительно за полчаса я заполнила большую часть чемодана, — вещей получилось очень много из-за того, что я не знаю какая погода сейчас в Мосвке. Так-с, надо посмотреть прогноз погоды. Я включила телефон и быстро нашла нужное приложение. — Девятнадцать градусов, — тихо, для себя сказала я в надежде, что со временем станет только теплее. Губ коснулась усмешка, и простым движением руки я закинула в чемодан лёгкое платьице. Дальше я сложила в чемодан всё подряд: и брюки разных цветов, и футболки, и платья разной длины и объема, конечно же самую разную обувь (кроссовки, туфли, босоножки). В конце я положила аксессуары и вещи личной гигиены. Сложив в отдельную косметичку нижнее бельё, я засунула его в самую глубь. Когда чемодан заполнен вещами до верха, я села, потому что закрыть по-нормальному уже просто не получалось. У меня сейчас вообще вид комичный — волосы лезут на глаза, превратившись в колтун, одежда смялась, а где-то и задралась, да и я сама воссидала на чемодане. Вдруг дверь в спальню открылась, и я увидела руку с букетом роз в сиреневой бумажной обертке. — О, ты-то мне и нужен, — радостно произнесла я и, спрыгивая с чемодана, подбежала к тому самому букету, после чего схватила Лёшу за руку. Он медленно переводит взгляд с меня на чемодан, потом снова на меня и начинает смеяться. Но как только получил букетом по голове, он пожалел о содеянном. Лёшка сел на чемодан, и теперь я смогла с легкостью закрыть его. О да-а-а, наконец-то. — Прости меня, — тихо сказал Лёша, обнимая меня. — Я уже простила тебя, только прошу, не подводи меня так больше, — я немного отстранилась от него и всмотрелась в его лицо: карие, светящиеся радостью глаза, прямой нос, немного пухлые губы, волевой подбородок и легкая щетина, которую так приятно трогать, светло-русые пряди волос спадают на глаза. Вот он стоит, такой родной и любимый. Дотрагивается своими губами моих и легонько придерживает за талию, проводит рукой от шеи до поясницы, вырывая из моих уст тихий стон. — Люблю тебя, — всё так же тихо произнёс Лёша. Я ради этого искреннего признания готова горы свернуть.***
— Девочки, вы ничего не забыли в такси? Лёш, возьми мой чемодан, пожалуйста. Сейчас 12:20 в Париже, а регистрация заканчивается в 12:45. Мы бы, может быть, так не задержались, если бы кое-кто не прихорашивался возле зеркала около двух часов, а если точнее, то Ева не знала, что же такого ей надеть. Понятно, что она могла накинуть первые попавшиеся шмотки, но услышанные слова, повергли её в ужас. — Нужно будет как-то не подавать виду, когда будем в аэропорту, а то мне кажется уже вся Москва знает, что мы завтра приезжаем. Там соберется вся пресса. Интереснее всего, что сказано это было только Лёше, но, видимо, Ева, как обычно, подслушивала за дверью… Не хочу сейчас долго рассказывать как мы проходили паспортный контроль, потому что это будет не интересно. Зато вид с иллюминатора самолёта, просто волшебный: пушистые облака, горные вершины, море. Все эти прекрасные пейзажи останутся в моей голове надолго.Конец POV Василиса
***
POV Автор
Пока наши герои забирают свои чемоданы уже в аэропорту Москвы, я немного расскажу, что происходит в этом самом здании. В непримечательном кафе под названием «Coming on», находящимся на втором этаже, с которого прекрасно открывался вид на центр аэропорта, за одним из таких столиков сидела девушка в чёрных очках, которые изумительно скрывали её хитрые глаза, лицо скрывала газета, перевернутая вверх ногами. В общем, всё выглядело так, будто она следит за кем-то — и это действительно так. Девушку зовут Аврора, она работает журналисткой в знаменитом журнале под названием «Sensation». Возможно, название и банальное, но вот попасть туда крайне сложно. Аврора на самом деле очень хороший человек, и не случись с ней такой трагедии, она бы вряд ли сейчас сидела здесь и выискивала рыжеволосую женщину. Глаза, спрятанные за очками, заметили нужный объект, и руки сами собой потянулись к фотоаппарату. Но женщина, которую она собиралась сфотографировать, была не одна — с ней было ещё три человека. Быть честной, выглядело это эпично. Ну вот представьте себе картину: идет рыжеволосая женщина в белых брюках с немного завышенной талией, в белом топе с коротким рукавом, в небесном пальто нараспашку и того же цвета лодочках; рядом, а точнее держа свою спутницу за талию, вышагивает светло-русый мужчина в серой кофте, укороченных брюках в клетку и белых кедах; по бокам от старших идут две девушки лет пятнадцати, обе шатенки, но вот глаза рассмотреть не удается. Одна из них, шатенка в очках, в белом топе с рукавами, в розовых брюках на шнуровке и белых кроссовках «FILA». Из-под красивых локонов девушки виднеются белые провода, — видимо она слушает музыку, — а взгляд устремлен на двери, наверное, кого-то выискивая. Вторая девушка, тоже шатенка, но уже без очков, выглядит более празднично, чем первая. На ней серебристая кофта с рукавами-фонариками, серебряные шорты, лоферы и бежевая сумочка на одно плечо. Долго догадываться, что это за рыжеволосая девушка не приходится. Мысль быстро проскакивает в голове: Василиса… Хорошо, кто эта женщина Аврора знает, но кто те люди, что идут рядом с ней? Долго подумать журналистке не позволяют, на весь аэропорт раздается крик. — Папа! — это кричит Василиса и, увидев спустя пятнадцать лет своего отца вживую, она побежала в его сторону. Те две девушки подходят к мужчине и смотрят на него, после чего бросают взгляд на обнимающуюся парочку. Можно только расслышать, как мужчина произносит три слова, и девушки срываются с места со слезами на глазах. — Это ваш дедушка. Аврора складывает все частички пазла и получает одну большую картину. Сейчас происходит долгожданная встреча отца и дочери, тот светло-русый мужчин, по-видимому, её муж. А те две девушки — это дочери Василисы и внучки Нортона Огнева, но все прекрасно знают, что одна дочь от Драгоция, а от кого тогда вторая? От новоиспеченного мужа или же всё-таки от бывшего? Вопросы крутятся в голове Авроры, и она уже начинает придумывать заголовок для своей новой статьи, которую она так не хочет выкладывать…Конец POV Автор