insatiable

Он рассерженно ходит из угла в угол, меряя ногами кабинет. Из чашки кофе, стоящей на столе вьётся пар, окутывая кабинет крепким ароматом. Он бросает взгляд на тарелку с сандвичами. Кажется, они стоят уже несколько часов. Подхватив, успевший остыть тост, кусает и сразу же откладывает в сторону. Аппетита нет. Не то, что у неё. Он на секунду расслабляется, вспоминая выписку с её карты за сегодня: чипсы «Pringles», несколько шоколадных батончиков, пачка сигарет и большой стакан свежевыжатого сока. Всё было куплено ей сегодня в обед, в нескольких минутах ходьбы от их дома. Лотор сказал, что она отсутствовала всего лишь тридцать минут. Но кто, как не он знает, что за тридцать минут, можно сделать что угодно. Особенно если это девушка. Особенно, если её зовут Санса. Жаль, что почти за год, прожитый с ним, она так и не научилась прислушиваться к своей интуиции, предостерегающей её от неверного шага. Пальцы перелистывают календарь. Через месяц у них должна быть годовщина. Он хмыкает. Почти год. Господи, как же быстро он прошёл. В горле появляется горечь. Чего он добился за это время? Да ничего. Фирма Старка всё ещё борется на рынке, не давая ему возможности подмять её под себя. Можно, конечно попробовать подтолкнуть компанию к обрыву, но тогда ему придётся бросить все свои силы на её поглощение, забыв о Сансе. Эта идея ему не нравится и отметается сразу же. Уж лучше, он будет тратить все свои силы на их отношения. Теперь, он уже наверняка уверен, что хочет добиться её, во что бы то ни стало. Нельзя дать ей и повода к уходу. У неё не должно быть мыслей об этом. Всё должно идти так, как идёт. И даже если она не сможет полюбить его, он… Нет, такого не будет! Бросив взгляд на часы, он подхватывает пиджак и выходит из кабинета. Секретарша поднимает на него удивлённый взгляд. До конца рабочего дня ещё несколько часов, а он уже собирается смыться. — Что там у меня ещё, Анна? — интересуется он у неё, засовывая папку с документами под мышку. — У Вас назначено совещание с судьёй штата Флорида, — она щелкает мышкой, выводя себе на экран все его встречи. — Вы должны созвониться с ней в скайпе в пять. — Перенеси, — говорит он, ослабляя галстук. — На этом всё? — Да, мистер Бейлиш. — Хорошо, — он ещё раз смотрит на часы. — Досидишь до половины пятого и можешь идти домой. — Спасибо. Он кивает ей и направляется к лифту, ловя на себе заинтересованные взгляды. Несколько человек кивают ему, ожидая от него ответной реакции, и он даёт им её, замечая их довольные улыбки. Что ещё нужно офисному сотруднику от своего босса? Поддержки и редкого внимания. Он это знает по себе. А ещё он знает, что если пустить на самотёк её общение с братом и этим парнем, всё выйдет из-под контроля. Именно поэтому, спустившись вниз и сев в машину, он устремляется в бордель, зная, что найдёт там того, кто сможет ему помочь. Аллисер Торн сразу же замечает его, стоит ему только оказаться в дверях. Вокруг него вьётся несколько молодых проституток, пытающихся своими танцами вытянуть из него как можно больше денег. Полицейская фуражка лежит на столе, а поясной ремень с оружием, фонариком и наручниками валяется на полу. Он подхватывает стакан с пивом и салютует ему. — Давно тебя не видел, — произносит Аллисер, оттирая губы. — Думал, ты совсем забросил бордель. — Было слишком много дел, — он стоит в нескольких метрах от него, смотря, как смуглая проститутка наглаживает шеврон с пятью звёздами. — Так ты теперь комиссар полиции? — А ты удивлён? — Торн усмехается, поддаваясь вперёд. — Крошки, стоп. — Он смачно шлёпает по заднице одну из проституток, разражаясь громким смехом. — У тебя ещё есть тот ром, которым ты угощал меня в своём кабинете? — Для тебя найду, — он прикусывает губу, следя, как чёрные глаза загораются интересом. — Поднимемся ко мне? — Ты ещё спрашиваешь, — фыркает Торн и встаёт, подхватывая ремень и фуражку. — Веди. Они поднимаются по лестнице. Торн застывает на несколько секунд на балконе, любуясь открывающимся сверху видом и он, пользуясь моментом, даёт знак Рос. Та быстро скрывается в проёме, выполняя его немой приказ. — Прошу, — произносит он, открывая перед Торном дверь. Тот проходит вальяжной походкой, сразу же усаживаясь на диван. Ему приходится сжать челюсть, чтобы не выдать своё отвращение. Жёсткий взгляд скользит по нему, пока он разливает по стаканам ром. Подхватив один, он протягивает его Торну, чокаясь: — Поздравляю, — произносит он, делая маленький глоток. — Пей ты, я сегодня за рулём. Торн крякает, моментально опустошая свой стакан. Чувство наслаждения этому человеку явно незнакомо. Чёрные, как смоль волосы с редкими седыми прядками спадают на суровое лицо. Аллисер задумчиво крутит в руках стакан, явно намекая на добавку. Подхватив бутылку со стола, он наливает ему ещё. — Вот уж спасибо, — произносит Торн, мерзко икая. Дверь открывается и в кабинет вплывает Рос, держа в руках поднос с фруктами и сырной нарезкой. Поставив её на столик, она удаляется, одаривая Торна презрительным взглядом. Он чуть ли не смеётся, но вовремя берёт себя в руки, обводя рукой стол. — Угощайся. — Ты прям, как моя жена в свои лучшие годы, — гогочет Аллисер, подхватывая сыр. — Я снижу тебе ставку на бордели. — Произносит он. — На полгода. — Благодарю, — он усаживается в своё кресло, подальше от этого придурка и забрасывает ноги на стол. — Скажи, ты всё ещё курируешь молодых сержантов? — Да, — в пьяном голосе раздражение. — Грёбанные слюнтяи. Наполовину детки богатых родителей, наполовину конченные дебилы. Представь здорового лба, к которому каждые выходные приезжает мать, засовывающая своему любимому сыну все блага с мылом в жопу. — Он усмехается. — Представил? А теперь представь, какого мне. И ведь они думают, что помогают своим детям. — Да уж, — он задумчиво проводит пальцем по губам. — А тот парень, Сноу, всё ещё в твоём подчинении? — А куда он денется? — хмыкает Торн. — Мормонт на пенсии, а этому сопляку ещё служить и служить. — Он замолкает, бросая на него взгляд. — Он что, снова надоедал тебе здесь? — Нет, — как же ему хочется ответить «да», но пока слишком рано. — У него есть какой-то друг, с которым он вечно шатается. Кто это? — А-а-а, — в рот отправляется несколько грецких орешков. — Гарри Хардинг. Мутный парнишка. У него какая-то богатая тётка. Уэйнвуд или что-то вроде того. Насколько мне известно, его отправили в полицейскую академию, после того, как он обрюхатил двух девчонок. — Он удивлённо вскидывает брови, не ожидая такого поворота. — Смазливый, вокруг него постоянно кто-то вьётся. Он кивает, прокручивая в голове слова Торна. Уэйнвуд… Где-то он уже слышал эту фамилию. Нахмурившись, пытается воскресить в памяти старые сделки. Точно! Он скупал у старушки закладные. Мерзкая старая карга. Взвинтила цену в последний момент, лишив его возможности отступить. Теперь понятно, откуда у племянника деньги. — Когда они выпускаются? — поддавшись вперёд, интересуется он. — Через два месяца, — чёрные глаза пытаются безрезультатно зацепиться за него. — Получат направление на службу и я, наконец, избавлюсь от них. Получат направление на службу? Он довольно улыбается, вызывая недоумение на лице Торна. Что ж, пора подключаться. Резко встав, он подходит к Аллисеру, вновь наполняя ему стакан. Тот благодарно кивает, поднося стакан к губам. — Отправь их куда-нибудь подальше, — Торн вскидывает брови. — Техас, Аризона, Нью-Мексико, Калифорния. Пусть помогают пограничникам охранять стену. — Около пятисот тысяч мексиканцев пересекают границу ежегодно, — задумчиво тянет Аллисер. — Ты в курсе, что наши ребята порой погибают в перестрелках, пытаясь остановить их? — Да, — процеживает он сквозь зубы. — Но таким, как они везёт. — Как скажешь, — безучастно пожимает плечами Торн. — Могу отправить их максимум на три года. — Мне этого достаточно, — он вновь наполняет ему стакан. — А теперь поторопись. — На его губах ехидная улыбка. — Тебя уже ждёт Рос. Торн склабится и встаёт, покачиваясь. Отдав ему честь, он выходит из кабинета, забыв про фуражку и пояс.

***

Он ведёт носом, вдыхая запах, наполняющий его рот слюной. На кухне во всю грохочет музыка. Он тихо ступает, вслушиваясь в слова: Твои прикосновения сводят меня с ума Ты зажёг во мне надежду на то, что будешь со мной — Твой поцелуй заставил меня надеяться на то, что ты спасёшь меня, — подхватывает он, прикусывая губу. — Чёрт! От неожиданности она подпрыгивает. Он не может удержаться и начинает смеяться, ещё больше сбивая её с толку. Она бросает на него укоризненный взгляд и отворачивается, продолжая колдовать с овощами. Быстро стянув с себя пиджак и рубашку, он усаживается на высокий стул и, прикусив указательный палец, начинает наблюдать за ней. Она вновь в его рубашке, волосы заплетены в косичку, и она танцует, плавно покачивая бёдрами. Песня Бейонсе заканчивается и теперь уже по кухне разливается голос с сильным испанским акцентом. Энрике Иглесиас. Он знает все эти песни. Они его. Из его айпода. Рыжая косичка подпрыгивает в такт её уверенным движениям. Это потрясно. Круче, чем Мулен Руж. Рука с ножом взмывает в воздух, разрезая пополам болгарский перец. Переминаясь с ноги на ногу, она движется вдоль кухни, доставая тарелки и расставляя их перед ним. Взмах головы и волосы, освобождённые от резинки, расплёскиваются осенним листопадом. Он замирает, тяжело дыша. Очередной удар пропущен и сейчас он только может оттянуть свою смерть на неопределённый срок. Резко вскочив, он стягивает с себя ботинки, уравнивая их позиции. Она удивлённо вскидывает брови, когда он протягивает ей руку. — Давай потанцуем, — шепчет он ей в ухо, притягивая к себе. Её глаза сияют звёздным блеском. Он прижимает её к себе за талию, и они начинают медленно танцевать под Нэт Кинг Коула и его чарующую Любовь. Её вечно холодная ладошка успокаивает его разгорячённую кожу. Он ведёт, кружась вместе с ней по кухне, вдоль столешницы, в сторону гостиной и назад. Они танцуют, как и тогда, на аукционе, только теперь она сама прижимается к нему, утыкается носом в его шею. Его вдруг захлёстывает безумная нежность. Взяв её лицо в ладони, он быстро целует её и вновь утягивает за собой в более быстрый фокстрот под Красотку Роя Орбисона. Она заливисто смеётся, пытаясь подстроиться под выбранный им темп. Спотыкаясь, чертыхаясь и снова смеясь, она притопывает, крутясь на месте. Он не выдерживает, начиная смеяться вместе с ней. — О-о-о-х, красотка, — поёт он дуэтом с Орбисоном, застывая и вновь её целуя. Она смеётся, поправляя мокрые прядки, прилипшие к лицу. Её щёки пылают, глаза блестят, а на губах играет игривая улыбка. Её тяжёлое дыхание напоминает о сумасшедших ночах, наполненных страстью. С ума сойти, она делает то, что никто не смог сделать до неё — заставляет его чувствовать. Он с горечью вспоминает о контракте, о том, как вынудил её выйти за себя, а теперь надеется на что-то большее? Чем же он отличается от Старка? — Я приготовила нам ужин, — произносит она, вырывая его из мыслей. — Рыба? — она кивает. — Накладывай, я схожу за вином. Уйти от неё хотя бы на несколько минут — спасение. Он идёт в кабинет, пытаясь утихомирить ураган, бушующий внутри него. Чувства обострены до предела, кожа покалывает. И снова при мыслях о ней, на него накатывает волна. Господи, что же с ним происходит? Ещё вчера он еле сдерживал себя, чтобы не ударить её в том баре, а уже сегодня танцует с ней на кухне и поёт, как какой-то влюблённый мальчишка! Что же с ним будет дальше? Как ему бороться с ней? Как не дать ей завладеть им полностью? Ведь она, наверняка, не чувствует того же, что и он! Для неё это временной промежуток — всего лишь минута, в том огромном количестве часов, что ждут её в будущем. А он? Он снова начинает жить, чувствовать, делать всё то, на что махнул рукой. Страх мёртвой хваткой сковывает его. Нельзя. Так нельзя… Подхватив бутылку вина, подаренную Оберином, он возвращается к ней. Наполнив бокалы, садится напротив неё. Они ничего не говорят, чокаясь. Никаких пожеланий, никаких обещаний, ничего из того, что принято говорить друг другу. Он делает глоток, глядя на неё поверх шарообразного бокала. Её взгляд успел потухнуть и теперь в ней снова сквозит холод, даже, если она не показывает его. Что ей необходимо? Как привлечь её? Задаривать цветами, конфетами и плюшевыми медведями? Это не к нему. Он не романтик, с тех пор, как увидел сорванные им полевые цветы в комнате той, кому они не предназначались. Отдав тот букет Лизе, Кэт навсегда отвратила его от желания ухаживать. И вот теперь, он сидит напротив её дочери и пытается придумать, хоть что-нибудь, способное её удивить. — Вкусно, — произносит он, чувствуя, как во рту тает нежная рыба. — Очень. — Спасибо, — произносит она, не поднимая на него взгляда. — Я хотела спросить. — Он изгибает брови. — Ты всё время расписываешься, рисуя птичку. Это… — Пересмешник, — криво улыбается он. — Начал изображать его, добившись некоторых успехов в бизнесе. — Она удивлённо хлопает глазами. — Интересная птичка, между прочим. Умная, хитрая, подражает голосам и звукам. А ещё смелая и агрессивная. — Услышав последнее слова, она фыркает. — В общем, я не смог пройти мимо. — И не лень же тебе рисовать её, — бормочет она. — Когда расписываешься на бумагах дорогой перьевой ручкой, чувствуешь себя волшебником. Она кротко улыбается, продолжая ковыряться вилкой в тарелке. Они ужинают в тишине, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Он рассказывает ей о поездке в Мексику. Жалуется на жару, обилие сомбреро на головах местных и непредсказуемость Мартелла. Она смеётся, когда он вспоминает, как обгорел. Она смеётся… Ну неужели. — Мы поедем с тобой туда через две недели. Там же будут твои родители, — как бы, между прочим, произносит он. — Мартелл настаивает, чтобы мы остановились у него. — Судя по твоему лицу, ты не особо рад. — Верно, — он ухмыляется. — Ты поймёшь почему, когда мы приедем туда. — Не пытайся меня запугать. После жизни с тобой мне уже не страшно ничего. — Зараза. Она улыбается. Очистив тарелки, она засовывает их в посудомоечную машину и, уперев руки в бока, оглядывает чистую кухню, вскользь задевая его взглядом. — Я хотела с тобой поговорить, — произносит она. — Правда? Я тоже, — на её лице следы удивления. — Что-то случилось? — Нет, — она мотает головой. — Точнее — да. — Он ухмыляется. — Я хочу общаться с Джоном и с остальными. — Аккуратно произносит она, понимая, что ступает на тонкий лёд. Он выдерживает паузу, наигранно хмурясь. В голове вновь всплывает их разговор с Торном. Два месяца и парни патрулируют американо-мексиканскую стену. Всего лишь два месяца, из которых она несколько дней проведёт с ним у Мартелла. Он придумает ещё что-нибудь, чтобы не возвращаться в Нью-Йорк. В конце концов, отправит её вместе с Недом и Кэт в Ирландию. Куда-нибудь подальше. — Хорошо, — произносит он с таким тяжёлым придыханием, что у неё не остаётся сомнений — этот выбор сложный. — Только у меня есть одно условие. — Она слишком быстро кивает. — Я должен знать, куда вы идёте. — И всё? — с удивлением интересуется она. — Ну-у-у-у, — тянет он. — Ещё никаких коротких юбок, яркого макияжа и чтобы дома была в девять. — Она округляет глаза. — Да-да, комендантский час. — Ой, ради бога, отвянь, — смеётся она, радуясь своей победе, даже не подозревая, что уже проиграла. — Спасибо. Она наклоняется и целует его. Он удивлённо замирает, ощущая её губы на своих. Стоп! Так это оказывается так просто? Просто поговорить, свести всё в шутку, дать свободу. Сделать всё это и заработать поцелуй? Он внутренне ликует, понимая, что нащупал ключ к одному из тысячи замочков. — Если бы ты была такой всегда, — произносит он, отрываясь от её губ и повторяя её же слова двухнедельной давности. — Я бы в тебя влюбился. — Если бы я была такой всегда, — с улыбкой отвечает она. — То… — Он напрягается. — Хотя нет, всё равно бы ничего не было. — Ну и дрянь же ты, — бормочет он, подхватывая её на руки и давая длинным ногам обвиться вокруг него. — Я тебя ненавижу, — отвечает она, когда они оказываются в спальне, снова раздевая друг друга.