Куда ещё хуже

Восемьсот пятьдесят баксов. Ровно столько удалось набрать Скарлетт к двадцатому числу. Это чуть больше половины, но пару недель и, она уверена, дособирает всё остальное. План был прост и идеален. Машину она спрятала в гараже у Мэри. Сегодня, первым делом, она отдаст часть долга, владельцу внедорожника, зарекомендовав себя, как надежного партнера и ответственного участника ДТП. И даже не придётся просить ещё отсрочку, оправдываясь другими долгами. Скарлетт была горда собой как никогда. А с приставами… Она отдаст остаток и договорится на ещё одну небольшую отсрочку. Идеально! Но судьба имеет привычку вносить свои коррективы. Не успела Скарлетт утром толком проснуться, как в её комнату вошла и плюхнулась рядышком на кровати дочь. — Мам, — тихим шёпотом позвала она, — Мама… — М? — Скар спросонья потёрла глаза, — Ты уже встала? — Мам, я не могу говорить, — всё так же шёпотом проговорил ребёнок. — В чём дело? — девушка поднялась на локтях и пристально посмотрела на дочку. — Я не знаю, у меня болит голова, горло и очень-очень холодно, — для убедительности Мэгги с головой залезла под одеяло, так, что торчала только лохматая макушка. — Эй, ну-ка… — Скарлетт чуть приспустила одеяло и потрогала лоб дочери губами, — Детка, — прошептала она, — да ты вся горишь…

***

Время было около трёх. Шеннон стоял у двери в квартиру Скарлетт. Вообще изначально, по плану, они договаривались встретиться в кафе. Но где-то за час до назначенного времени он получил СМС от своей должницы, где она сообщала, что не может покинуть дом, но с радостью отдаст долг, если Шеннон сам доедет. Что ж, поскольку было не так далеко, да и девушка не напоминала коварную поклонницу, то мужчина согласился. В конце концов, что сложного? Заехать, забрать деньги и уехать. — Привет! Проходи, — кажется, Скарлетт и не глянула в его сторону. Перешагнув через порог, Шеннон поздоровался. Хозяйка квартиры выглядела весьма взволновано. Однако, спортивный костюм и хвост из пышных белокурых кудрей никак не указывали на то, что причина волнения — он. Из комнаты за дверью вдруг послышался кашель и детское хныканье. Не плачь, а именно хныканье. — Подожди, пожалуйста, на кухне, — Скарлетт как-то неопределенно махнула в сторону, — Я сейчас. Отчего-то немного шокированный, Шеннон скинул ботинки и двинулся в указанном направлении. Так он оказался в небольшой, но до безумия уютной кухне. Тут пахло чаем с мёдом и лимоном, имбирем и теплым яблочным пирогом. На столе в стеклянной банке был букет из жёлтых кленовых листьев и веток красной рябины. От такого контраста со своей реальной жизнью у него начала немного кружиться голова и Шеннон сел на высокий табурет за столом. Он обратил внимание, что рядом стоял точно такой же табурет, но с парой ярких ступенек. На холодильнике магнитиками-буквами надпись гласила: «Мама и Мэгги — лучшие друзья». И, как доказательство, была приклеена фотография, с которой улыбалась Скарлетт. Шеннон прищурился, разглядывая снимок. Она была такой красивой и такой… Счастливой. Её глаза, её улыбка, буквально подсвечивались изнутри. На шее, как обезьянка, повисла маленькая девчонка с хитрющими голубыми глазами и озорной улыбкой, пытающаяся накормить Скарлетт кексиком. Почему-то стало немного не по себе. Будто он пришел с другой планеты… Хотя почему с другой? Когда-то он тоже пытался накормить Констанс кексом. И их фото, втроем, с Джеем, так же занимало почётное место на её холодильнике. А когда они были совсем ещё детьми, и, случалось так, что болели, она заваривала самый вкусный чай с травами и, пока они не уснут, тихо пела. Шеннон смотрел в окно, за которым сильный ветер трепал уже почти голые деревья, срывая с них остатки листьев, и не давая им упасть, разносил по улицам далеко-далеко. Так же и он сейчас, уже проваливаясь в дрёму, мыслями был далеко-далеко, дома, в кровати, в детстве. Смакуя сладкий привкус лечебного чая и тихое, убаюкивающее пение мамы. В какой-то момент он вздрогнул, представляя, что падает с качелей и в миг, привкус чая растаял во рту, испарилась та нега от его детской постели. Осталось только пение, тихо доносившиеся из дальней комнаты. Мужчина тяжело вздохнул. Не то от усталости, не то досады, что сон так быстро растаял, а за окном тем временем начал моросить дождь. — Прости, что так долго, — в кухне появилась Скарлетт с чашкой-котенком в руках, — Мэг, когда болеет, немного капризничает, — она мягко улыбнулась. — Я не тороплюсь, — тихо отозвался Шеннон. — Деньги! — девушка стукнула себя по лбу, — Одну минуту, совсем забыла. Она снова куда-то исчезла с этой маленькой волшебной кухни, оставив музыканта снова в одиночестве. Шеннон опять тяжело вздохнул, на этот раз от осознания того, что в скором времени ему придётся покинуть это местечко и вернуться в обычный мир. Где холодный дождь, порывистый ветер и нет запаха яблочного пирога. — Вот, — на стол перед ним опустился конверт, — пересчитай. — Я не… — Пожалуйста, — Скарлетт требовательно посмотрела на него. — На улице дождь, — Шеннон покосился на окно, — Если я попрошу чашку чая, это не будет наглостью? Скарлетт на долю секунды задумалась. Сначала она упрекнула себя в том, что она плохая хозяйка и не предложила гостю даже чай, а потом вспомнила, что не такой уж он и гость. — Только помой руки, — строго ответила девушка, — после того, как пересчитаешь деньги. Шеннон чуть приподнял брови в удивлении. Он терпеть не мог командный тон, но в тесном сплетении с нотками заботы, ему это даже понравилось. — Есть, мэм! — хмыкнул он, открывая конверт. Он даже не глянул, просто перебрал купюры пальцами и, снова спрятав их в конверте, побрел в ванную комнату, дабы не злить хозяйку грязными руками. Когда он вернулся, на столе уже стояла пара чашек с горячим чаем. — Вот, — перед Шенноном появился кусок яблочного штруделя, от которого исходил ароматный пар, — Пока Мэгс болеет, появилось время на кухню, — усмехнулась она и отрезала кусок для себя. — Нет худа без добра… — Шеннон пригубил чай. Повисла пауза. Никто не решался заводить разговор первым. Да и о чём могут говорить мать-одиночка, погрязшая в долгах и сорокалетний инфантильный рокер? Лето, тем временем, приметил ещё одно фото. На снимке Скарлетт с грустной улыбкой прижималась к какому-то мужчине. Крепкий, красивый, с широкой улыбкой, он обнимал её одной рукой, а во второй держал осенний букет, примерно такой же, как стоял у хозяйки на столе. — А это… — мужчина чуть прищурился, разглядывая снимок, — Твой муж? — Да… — как-то отрешённо отозвалась девушка, переводя взгляд на фото, которое изучал её гость, — Эндрю… — Знакомое место, — Шеннон оторвался от чая и подошёл к полочке со снимком, — Ты не против? — после того, как Скар отрицательно помотала головой, он взял фото в руки, — Это онкологический центр в Нью-Йорке? — Да, — эхом повторилась девушка, — Ты был там? — Эмм… — Шеннон задумался, подбирая слова, вспомнив, что когда-то их группа была организатором благотворительной акции и все собранные средства жертвовались как раз этому онко центру, — Да, мы с братом когда-то помогали там. А вы жили рядом? — Шеннон помнил, что там, рядом был красивый большой парк. — Можно и так сказать… — плечи Скарлетт опустились и сама она как будто съёжилась вся, — Мой… Эндрю, он боролся… Договорить у девушки не получилось. Нервно всхлипнув, она извинилась и убежала в ванну. Шеннон стоял, прикусив язык. «Жили рядом?! Серьёзно?!» упрекал он сам себя. Поставив фото на место, мужчина снова сел за стол. — Прости, — в кухне снова показалась Скарлетт, — Прошло три года, а я всё никак… Не могу поверить… Привыкнуть. — К такому нельзя привыкнуть, — Шеннон чуть подался вперёд, пытаясь заглянуть девушке в глаза, — Ни за год, ни за десять. Только жить дальше, тем более, когда есть ради кого. — Да, ты прав… Спасибо, — она подняла глаза на мужчину, — Ты должно быть хороший человек, раз с братом помогал в онко центре. А я сначала подумала, что ты хипстер-переросток. Мужчина рассмеялся. Ему не хотелось сейчас разочаровывать девушку признанием в том, что на самом деле, он полнейший раздолбай. И благотворительная акция — это не больше, чем рабочий момент. Он видел, как потеплел её взгляд и на щеках растаяли слёзы. «Магия — это мы сами» — вспомнились ему слова брата, — «Всё, что мы делаем, говорим или, даже, думаем — есть самое большое волшебство. Так мы меняем Мир. Меняем людей. Себя». Именно в эту секунду он ощутил всю точность этой мысли. Скарлетт долила ещё чая и отрезала ещё по куску пирога. Выгонять гостя совсем не хотелось. Почему-то именно с этим человеком хотелось говорить о пустяках и важных вещах. Его хотелось слушать. Хотелось с ним молчать. За чаепитием, он признался, что хотел убить её, когда увидел новую машину разбитой, рассказал, как над ним смеялся младший брат и коллеги по работе. Когда девушка рассказывала как она осознала, что въехала в его машину, в дверь раздался настойчивый звонок. Скарлетт вздрогнула, но идти к двери не спешила.