Отличница

— Что, прости? — переспрашивает парень и сдвигает брови. Сказать, что он удивлён, значит ничего не сказать.       Молчу и просто жму плечами: не хочу произносить эту ужасную фразу во второй раз. — Хочешь, могу поехать с тобой? — предлагает он. Я застываю с кружкой кофе в руках и поворачиваюсь к нему. Смотрю на него пристально, но кроме карих глаз, которые бегают по моему лицу, я ничего не вижу. — Зачем тебе это нужно? Мы совсем чужие друг другу люди и… — прерываюсь на половине фразы, потому что теряются мысли и хочется плакать от безысходности. Я хочу, чтобы он поехал, хочу какой-то поддержки, мне этого действительно не хватает, но все же я понимаю, что эта любезность ни к чему и не нужно утруждать человека. — Всем нужна поддержка, и ты не исключение, — говорит Влад и тянется за сигаретам, которые лежат на тумбочке возле кровати. Тоже хочу попробовать эту гадость. В фильмах и книгах говорят о том, что они отлично помогают расслабиться. Может, хотя бы это поможет мне с тем, чего не смог заглушить алкоголь? — Слишком сердобольный? — хмыкаю я, чувствую себя неуютно. Я не привыкла к жалости в свою сторону. — Нет, — отвечает шатен и выдыхает дым. — Просто мне все равно нечего делать. — Хорошее развлечение, — обидно, что человек ставит свои интересы выше моих чувств. Хочу встать с кровати, ведь нужно побыстрее собираться, иначе я опоздаю на самолет и не попаду на похороны. — Я не об этом, — говорит он, ловит меня за руку и поворачивается ко мне. — Тебе ведь и правду нужна поддержка, почему ты отказываешься от помощи? — Ну хорошо, — отвечаю я. Нет сил с ним спорить, особенно сейчас. Да и незачем, ведь понятно, что он все равно настоит на своём. — Если тебе действительно нечем себя занять, то поехали, но сначала ко мне домой, а потом в аэропорт.       Когда мы приезжаем в аэропорт, сразу же идём к кассе, дабы купить билеты. Самолёт улетает через час, и билетов практически не осталось — только в хвосте — мы берём их, так как следующий рейс только завтра.       На улице просто ужасный ветер, хотя чего я ожидала, середина декабря ведь, поэтому в аэропорту тоже прохладно или же мне просто кажется из-за того, что я постоянно мёрзну. Даже летом, хотя у нас в Питере такое лето, что и летом назвать трудно: погода такая же, как и осенью. Жалею, что не надела тёплый свитер под кожанку. Влад смотрит на меня пронзительным взглядом из-под очков, и становится неуютно. Как я уже и говорила, я не люблю, когда меня рассматривают: я же не экспонат на выставке и не обезьянка в зоопарке. — Ты замёрзла? Давай, я схожу за кофе, — предлагает Влад, а я лишь киваю, потому что ответить трудно: от холода начинает потряхивать и зубы стучат.       Парень уходит к автомату, и я смотрю ему в след. Все же не понимаю, что ему нужно. Мы совершенно не знакомы, мы чужие люди, между нами был только секс. Я знаю его не больше суток, а уже посвящаю в свою жизнь — это неправильно. Тем более, он уедет завтра, и мы больше никогда не встретимся, он будет в Москве, а я в Питере, и никакой точки соприкосновения. Выдыхаю. Зачем я согласилась на его помощь? Ведь я всегда была против таких знакомств на одну ночь и всегда удивлялась однокурсницам, которые каждый вечер могли проводить в компании другого парня. Сама не лучше. — Держи, — парень возвращается и передаёт мне стаканчик, обхватываю его двумя руками, ощущая тепло. Мои «ледышки» начинают постепенно оттаивать. Эта тишина нагнетает, ну и зачем он за мной увязался? — Чем ты занимаешься? — спрашиваю я, чтобы хоть как-то разбавить тишину. Парень оборачивается и приподнимает брови, а в глазах я вижу удивление. Я что-то не то сказала? — Ты правда не знаешь? — спрашивает Влад, и я верчу головой. — Ты никогда не слышала о Яне Рудковской, о Колясе и о Рамме? — О Яне читала пару статей, а про остальных двух впервые слышу. — Ну хорошо, а группу MBAND знаешь? — Раньше слушала песни, но солистами не интересовалась никогда. Слышала еще что-то о проблемах в группе, — говорю я, вспоминая заголовок одной из статей в интернете. — Прости, зай, конечно, но ты где живешь? — ухмыляется парень, и складывая руки на груди, облокачивается о столб. Его «зай» звучит не очень-то и дружелюбно, и я жалею, что вообще спросила его об этом. Я думала, что он учится где-то, так как на вид он не намного старше меня, и я бы легко смогла дать ему возраст на четвёртый или пятый курс института. — Хорошо, давай так, давай познакомимся снова. Меня зовут Влад Рамм, я сольный исполнитель, а в прошлом — солист группы MBAND. И актёр немного.       Внимательно смотрю на него. Как? Как я не смогла его узнать? У нас же половина девчонок с курса только верещат и мечтают о нем. Что я кстати и сделала. Боже, я переспала со звездой. Ну теперь понятно… ему настолько надоели деньги, что он сам не знает чего хочет и поэтому развлекается любыми способами, даже похоронами. — Не думал, что так сильно удивлю тебя, — смеётся Влад. — Ладно, идём, уже объявили посадку.       Влад закинул свой рюкзак на спину и взял мой маленькой чемодан, а затем пошёл к выходу. Я поспешила за ним, так как билеты были у парня, а потеряться, как пятилетний ребёнок, в аэропорту не очень хочется. Благо из-за роста Влада его сложно потерять.       Мы сели в самолёт, Влад открыл иллюминатор и стал смотреть непонятно куда, то ли в даль, то ли в пустоту. Как же мне надоела эта спешка, хочу просто отдохнуть. Через минут пятнадцать все пассажиры, прибыли и мы медленно поехали, постепенно набирая скорость, слушая стюардессу, и, наконец, взлетая. Шатен перевёл свой взгляд на меня. — Может, расскажешь о себе? — предложил он, складывая руки в замок. Наше знакомство ни к чему не приведёт, ни к чему хорошему уж точно. Но лучше выговориться незнакомому человеку, которого я никогда больше не увижу, ведь так? — Да рассказывать особо нечего, — вздыхаю я, но продолжаю: — учусь на втором курсе Фин Университета при правительстве РФ. Собственно, из-за учебы я и переехала в Питер. Этот город был моей мечтой с детства. А в особенности, я хотела уехать от родителей, когда они стали запрещать мне общаться с парнем. В тот момент наши отношения очень испортились, — сказала я, а перед глазами появлялись сцены скандалов, постоянной ругани вечерами, моих слез, и того, как я сидела в комнате, запертая сутками. На душе стало паршиво, снова хотелось плакать, будто старая боль вернулась, вернулись все те чувства. — Эти отношения дались тебе тяжело? — спросил Влад, положив руку на колено. — Расскажи мне, я пойму. Я ведь был женат. — Ты? — удивляюсь я, он только кивает. Кажется, это тоже не самое приятное для него воспоминание. Боже, что ещё скрывает этот парень? Ему ведь не так много лет, а его душа уже пропитана какой-то болью. В точности, как и у меня. Нет, не нужно нас сравнивать. Потом будет только хуже. — Мы поженились когда нам было по восемнадцать. Знаешь, это такая любовь с первого взгляда: тогда мы ещё думали, что это навсегда, планировали счастливую семейную жизнь. Но все рухнуло в один момент, — Влад сильнее сжал мою ногу. — Было шоу «Хочу к Меладзе», и я, конечно же, подал заявку, так как грезил музыкой с самого детства. Когда я прошёл пару туров, я был просто счастлив, но в один из эфиров группу, в которой я шёл по проекту выгнали, — Влад сделал паузу и покачал головой. Он действительно сожалеет. — Но меня и ещё одного парня вернули, впрочем, мы продолжили шоу, но это был большой стресс для меня. В то время я был очень импульсивный, да и проект длился очень долго, успел всех измотать. И тогда появилась она. Лера была на подтанцовке у нас, и это было как наваждение, просто какая-то безумная страсть. Я изменил жене. О чем конечно же очень пожалел потом, но я не мог долго скрывать это от неё, слышать ее голос в трубке, меня просто грызла совесть. Я позвонил ей и попросил приехать, через несколько дней она была уже в Москве и когда я увидел ее, то был в большом шоке, ведь она была беременна. Это был мой ребёнок. Но отступать было некуда, я рассказал ей все, а она сказала, что не простит меня и подаёт на развод. В принципе, ничего другого я и не ожидал, хотя в душе надеялся, что хотя бы ради ребёнка она простит меня, и мы сможем жить нормально. Хотя, о какой нормальной жизни могла идти речь… она, наверное, уже тогда понимала, что у меня не будет времени на семью, потому что в то время карьера была важнее, она была моей целью, к которой я шёл всю свою жизнь.       Влад закончил свой рассказ и отвернулся, его глаза слезились. Мне стало его жаль. Просто потому, что он не смог иметь нормальную семью. — А что с ребёнком сейчас? — Если честно, то я толком ничего не знаю о ней. Вероника не дает мне с ней видеться, а я не хочу решать все через суд, потому что боюсь навредить малышке. Я не смогу ее воспитать, меня не бывает дома: я либо на студии, либо на гастролях, либо на съемках или ещё где-то. Я знаю лишь то, что ее зовут Николь и что она похожа на меня. Я даже не знаю точной даты ее рождения, я вижу ее только по фоткам в Instagram’е Ники.       Мы сидели минут пять в молчании, каждый обдумывал своё: я рассказ Влада, а он — не знаю, наверное, свою жизнь. — Ну раз так, то я тоже расскажу, — Влад посмотрел на меня, ожидая целой драмы. Нет, Влад, у меня не все не так трагично. — Мне было пятнадцать, когда мы начали встречаться. Это было лето, я как раз окончила девятый класс. Он был на год старше, перевёлся к нам в школу, в одиннадцатый. Мы и встретились в школе, когда на каникулах, в середине лета, страшие классы позвали для помощи в организации нового учебного года. Я была ещё маленькой и глупой, влюбилась в него сразу, а у него был, видимо, только «спортивный» интерес. Он подошёл ко мне первым, взял номер и предложил погулять после школы, а я, естественно, согласилась. Мы гуляли так где-то месяц, может больше, я была счастлива, это была моя первая любовь. Но приятнее всего было видеть ответную реакцию, не знаю любил ли он меня, но нам было приятно проводить время. Потом он предложил мне встречаться, это было в начале сентября. И когда началась учеба, он очень поменялся, начал требовать от меня секс, а я просто боялась родителей. Он изменял мне, а я прощала, оправдывая его тем, что он парень, у него гормоны и ему просто нужно. Он обзывал меня, всячески унижал, даже бил иногда, а я все прощала, думая, что просто сложный этап в отношениях. И в этот момент подключились мои родители, они видели, что со мной что-то не то, но я упрямо не хотела говорить. Они стали меня наказывать, запирать дома, отбирать телефон. Мы стали чаще ругаться, после ссор я приходила к нему, ожидая какой-то поддержки, но он лишь отшучивался, говорил, что у меня просто переходный возраст и это все ерунда, а когда приходили его друзья, он просто выкидывал меня, как собачку, как ненужную игрушку. Было обидно, но так как поддержки не было, я училась бороться сама и делаю это до сих пор. А расстались мы, когда я была уже в одиннадцатом. Он учился в университете, мне тогда уже было восемнадцать и на день рождении своего друга он начал ко мне приставать. Говорил, что мы уже столько встречаемся, а я ему до сих пор не дала и, что уже все пацаны смеются. Конечно же, мы поругались, он ударил меня, сказал, что я просто ломаюсь, и он больше не хочет иметь со мной ничего общего. Родители, конечно, догадывались, что у меня есть отношения, а когда я пришла домой вся в слезах, стали говорить, как были правы и вообще радовались. Мне ничего не оставалось, как начать учиться, до такой степени, что в середине одиннадцатого класса я знала абсолютно все и при поступлении получила повышенную стипендию.       Мы отвлеклись только тогда, когда подошла стюардесса и предложила плед. Влад передал его мне, так как до сих пор было холодно, а ещё я хотела спать, но уснуть не могла. Не знаю, почему, но это ужасно. Я не спала нормально где-то три дня, и мой мозг уже плохо воспринимает информацию, но я не могу уснуть, будто забыла, что такое сон. Кутаюсь в плед, невольно облокачиваясь Влада.

***

      Мы стоим на кладбище, перед нами две ямы и два гроба. Тут не так много людей, но из них я не знаю никого, кроме нашей соседки тети Вали. Она стоит рядом со мной и плачет, постоянно что-то бубня под нос. Отхожу от неё подальше, так как она просто пугает меня своим поведением. Влад стоит рядом. Хоть он и не знал моих родителей, но, мне кажется, что он тоже сожалеет. Он постоянно держит меня за руку, иногда обнимает, я чувствую поддержку и теперь не отрицаю, что она нужна мне. Последний раз смотрю на тела погибших родителей и отворачиваюсь, киваю рабочим, что они могут опустить гробы в ямы. Поворачиваюсь лицом к парню и затем утыкаюсь в крепкую грудь, а он только сильнее прижимает меня к себе. Как же давно я не чувствовала этого… защищенности… последний раз меня обнимал так только папа, когда я подходила жаловаться, что мальчишки-одноклассники меня обижают.       Не хочу идти в кафе, где будут проходить поминки, которые организовала соседка, поэтому сразу же после кладбища мы с Владом едем домой. Я прохожусь по комнатам, ностальгия моментально охватываем меня. Тёплые воспоминания греют душу в такой скверный день, и я понимаю, что родители — это два самых дорогих мне человека. Они навсегда останутся у меня в сердце. Не хочу больше плакать, им бы это точно не понравилось.       Прохожу в их спальню, на комоде стоит наша фотография из отпуска. Беру ее в руки, провожу по стеклу, стряхивая тонкий слой пыли. Здесь все так счастливы, кажется, что все будет хорошо, шмыгаю носом и возвращаю фото на место. Родители воспитали меня сильной личностью, научили подниматься с колен, чтобы не случилось. Поэтому сейчас я буду идти вперед не смотря ни на что, зная, что они следят за мной и всегда помогут. Мне будет их не хватать.       Слышу стук в дверь, выхожу из спальни родителей, плотно закрывая дверь. — Кариночка, ну как ты, солнышко? — обращается тетя Валя, обнимая меня, как только входит в квартиру. Может, я и выгляжу полной эгоисткой, но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Я не привыкла показывать людям свои чувства, свою боль, поэтому просто жду, когда от меня отлипнет эта женщина. — А это твой мальчик? — спрашивает она и кивает на Влада. — Твоя мама ничего о нем не говорила. — Это просто мой друг, ничего такого, теть Валь, — вздыхаю. Какая она всё-таки сплетница, и это ее большой минус. Даже в такой день, когда меня лучше не трогать, хотя бы из вежливости, она сумеет засунуть свой нос, куда не нужно. — Теть Валь, я не буду тут оставаться, мы уедем вечером. Я оставлю вам ключи. Присматривайте за квартирой, ладно? — Конечно, конечно, можешь не беспокоиться, — говорит она и разворачивается, чтобы уйти. — Бедная девочка, сколько же на тебя свалилось, — приговаривает она и все же выходит из квартиры.       Не хочу оставаться в квартире родителей, поэтому в этот же день возвращаюсь домой, в Питер. С Владом мы прощаемся на вокзале. Он, конечно же, берет мой номер и обещает звонить, но я реалист до мозга костей и понимаю, что мы совершенно из разных кругов, и он забудет обо мне, как только приедет в Москву. Там у него таких, как я, тысячи.       Захожу в квартиру, скидываю сапоги и куртку. Затем прохожу на кухню и включаю чайник: нужно позвонить кому-то из института и узнать про пары, задания и прочую ерунду. Всё-таки лучший способ отвлечься — это работа. Поэтому завтра я уже в привычном режиме иду в институт.       Пока греется чайник, я переодеваюсь и, взяв ноутбук, иду на кухню. Сажусь за стол и пишу первому, кого нахожу в онлайне. Затем в кружку наливаю кипяток и кидаю две ложки кофе и сахар. Не люблю растворимый, но пить приходится. Щелчок, подхожу к столу, рядом с сообщением ВКонтакте стоит единица. Владимир Ерисюк:Дарова, ничего нового нет, было пару лекций по статистике. Я скину тебе на почту, почитай, иначе сложно будет на практике, она кстати завтра       Благодарю парня и захожу на почту, где меня уже ждут два документа по три листа каждый. Перевожу взгляд на кружку с кофе, кажется, мне не одну такую сегодня придётся выпить.       Глаза уже слипаются, смотрю время на компьютере — два часа ночи — зато я прочитала две лекции, но не поняла толком ничего. Все как всегда, просто я практик, а не теоретик. Допиваю третью кружку и ставлю ее в мойку, разберусь с ней утром. Выключаю ноутбук и иду в спальню, потому что не хочу ничего убирать. Мне необходим хороший сон, времени на который осталось не так много, иначе завтра преподы меня завалят, ибо им совершенно плевать на мою ситуацию. Институт — это не школа, где учителя бегают за тобой и просят сдать доклад или написать контрольную.