Поставить точку

- О боже мой, кого я вижу! Неужели это Баби Альказар? – кричала уже немолодая женщина на приеме очень влиятельного бизнесмена Леонардо Маккаро. На ее крик, казалось, обернулись все присутствующие в зале. Хотя впринципе так оно и было. Все хотели знать больше о такой важной персоне, как мисс Альказар. Было время, когда каждый не забывал в своем разговоре вспомнить об этой девушке, точнее об ее поступке. Да даже не совсем в ней дело было, а в том, сколько новостей в один момент было связано с этой фамилией. Старшая дочь вышла замуж, но почти сразу заявила о разводе с мужем, не забыв устроить шумные разборки, чего от этой прекрасной представительницы слабого пола точно не ожидали. Также спустя пару месяцев начали ходить слухи о беременности младшей дочери, которая, к слову, сейчас живет за границей и там же воспитывает дочку. А сейчас же почти каждый посчитал своим долгом обернуться к источнику крика и посмотреть на пришедшую девушку. «И правда, - подмечал каждый, - изменилась она, стала еще взрослей, серьезней и сексуальней». Сама же девушка стояла в коротеньком облегающем платье лилового цвета с длинным рукавом и воротником под горло, которое вроде бы и казалось довольно скромным, но до того момента, как взору открывалась голая спина до конца поясницы. Баби даже немного сбавила шаг, разрешая себя разглядывать всем присутствующим в зале и при этом скучающе-снисходительно улыбаясь. Рядом с ней шёл отец, который также, как и дочка, посматривал на всех со скучающим видом; не стоило даже сомневаться, будь его воля, он бы провёл вечер совершенно в другой компании. По другую сторону от девушки, как бы отгораживаясь от уже бывшего мужа, стояла ее мать. А вот она в свою очередь посматривала на каждого и ждала реакции, ее поза говорила, что она готова пойти в атаку в любой момент, ни о какой расслабленности и удовольствии от вечера там и речи не шло. В таком хоть и не совсем полном составе семью Альказар не видели несколько лет, с тех самых пор, как супруги заявили о разводе, а их дети разъехались кто куда. - Миссис Гамильтон, я это, не ошиблись вы. Вот решила заглянуть к вам на огонек, - однобоко улыбаясь и приподняв бровь , проговорила Баби. Теперь было почти нереально увидеть былую милую девочку в этой уверенной в своем успехе и красоте женщине. Даже собственное имя теперь ей не подходило - слишком детское. – А по какому собственно делу здесь проходит такой шикарный вечер? – спросила мисс Альказар, хотя глупо было полагать, что она не знает причины вечера. Скорее вопрос был задан просто от скуки. Но ей все же ответили, здесь же присутствуют сливки общества, тут не место неприличию. - А это мистер Маккаро устраивает, просто вечер встреч для своих коллег и знакомых, - женщина умолчала лишь о том факте, что эти знакомые все без исключения являются влиятельнейшими людьми всей Испании, по-другому и быть не могло. - Да? Как интересно. Баби была права, на вечеринке было очень интересно, особенно интересной и насыщенной стала ее жизнь после случайной встречи с людьми из ее прошлого, которых, к слову, она всеми способами старалась забыть. Где-то в середине вечера группой людей была случайно затронута тема молодой, но очень быстро процветающей компании La velocidad es vida*, которая успешно занималась производством запчастей к мотоциклам. - У него полный комплект: до смерти красив, успешен, холост, богат. Ох, мне бы хоть один вечерок с ним побыть, - мечтательно тянула слова самая младшая из стоящих возле стола с напитками девушек. - Да он на тебя и не посмотрит, ты видела с кем он встречается и с кем дружит? Ты явно не из его круга девушка. На это высказывание Баби тактично промолчала. Она-то на своём опыте узнала, насколько бывает правильным это утверждение, одновременно являясь полным враньем. Да, наверное, не только одна она в этот момент об этом подумала: ее родители, так же услышавшие данную реплику, подозрительно затихли. «Прошлого не вернуть, - думала она, - сделай лицо кирпичом и не дай никому показать, насколько до сих пор щемит в сердце от воспоминаний о первой любви». - А разве положение так сильно важно, если человек настолько нравится? Кстати, вы так и не сказали, что за мачо этот владелец компании, что по нему вы все сохните, - все же не удержалась и спросила девушка, когда семья Альказар вплотную подошла к девушкам около столика. - Баби, осторожнее со словами, - не выдержала такой речи мать девушки, та же, в свою очередь, не обратила никакого внимания на слова матери. - Как? Вы серьезно не знаете? – сделала большие глаза та самая девчонка, что ранее чуть ли не кланялась одному только имени мужчины. – Это Хьюго Оливера. И тут наступила неловкая пауза. Точнее она была неловкой только для семейства Альказар, которые остолбенели от такого заявления. Для всех же остальных разговор продолжался и даже набирал обороты. У Баби за секунду пронеслись перед глазами все совместные моменты с ранее известным всем просто Аче, а сейчас таким далеким Хьюго Оливера. Ей показалось, что ее выворачивает наизнанку от воспоминаний, хороших, плохих, полных безграничного счастья и невыносимой боли. - Баби! - девушка вздрогнула, нне жидала, что ее размышления сейчас кто-то прервет. Но все-таки такой человек нашёлся и сейчас смотрел на девушку, ожидая от нее ответа на вопрос, который он, вероятно, задал. - Что, прости? - Я спросил, что ты будешь пить. - Спасибо, ничего не нужно, - симпатичный брюнет ждал явно не этого ответа, и тем более не ожидал от девушки такого безразличия к своей персоне, поэтому по-детски обиженно нахмурился. Но все же он принял такой ответ и просто стал поближе к Баби, явно подумывая продолжить обольщение позже. Именно это и раздражало ее еще больше: она не хотела такого близкого и навязчивого соседства, но в который раз за этот вечер промолчала. Девушка извинилась, вышла из зала и направилась к балконам. Ей срочно нужно было подышать свежим воздухом. Именно по этой причине она не видела, как весь зал застыл в восхищении, встречая красавца в стильном черном костюме вместе с двумя шикарными девушками, которые стояли с двух сторон от мужчины, и еще одним длинноволосым мужчиной. Видимо, судьба решила, что сейчас не время для встречи двух знакомых, таких родных и близких когда-то, а сейчас далеких друг от друга, как два полюса. Она стаяла на балконе долго, не меньше получаса, пока не почувствовала чье-то присутствие рядом. - Как ты? – в ответ на вопрос Баби просто улыбнулась. Только этот человек мог ее понять с полуслова, дать нужный совет, она знала: он никогда не подведет. Папа. Она обернулась и уткнулась носом в такую знакомую грудь, обняла за талию и прижалась крепче, ища защиты. Этот человек больше всех был достоин счастья, так как сам дарил его окружающим и не ждал ничего взамен. - Он изменился. - Вы виделись? - Он здесь. Пришел сразу, как ты вышла, - в молчании прошла минута, и все это время девушка чувствовала, как отец что-то пытается ей сказать, но что-то его каждый раз останавливало. - Дочь… - она приподняла голову и посмотрела в глаза отцу, тут же увидела его неуверенность, но не смогла помочь её преодолеть, откровенно говоря, не хотела. Она должна знать. – Он пришел не один, - Баби хмыкнула. Даже и не надеялась услышать другого ответа. Нет, она надеялась, только вот прекрасно понимала, что это невозможно. - Баби, он пришел с Катиной, - и вот тут она по-настоящему почувствовала, что значит терять землю под ногами. Бывшая лучшая подруга и бывший парень? Лучший союз. Видимо, все эти мысли отразились на лице девушки, потому что отец поспешил исправиться. – Нет, они пришли не как пара, просто вместе пришли и ведут себя как близкие люди. Говорить, что она рада, было неуместно, но в данный момент она была рада. Рада тому, что ее первая любовь не встречается с Катиной, что они общаются и поддерживают друг друга. В этом она не сомневалась. И Аче, и Катина всегда высоко ценили дружбу, и те, кто ходил у них в друзьях, всегда были обладателями бесценного клада: сердцами самого лучшего мужчины и самой преданной подруги. Они уже собирались уходить, как заметили, что на соседнем балконе открылась дверь и туда вошел мужчина. Он не заметил их, и представители семьи Альказар не собирались этого менять. Мужчина был широкоплеч, даже в слабом освещении можно было рассмотреть четкие черты лица, даже чуть грубые, легкую щетину, беспорядочно уложенные волосы, дорогой костюм, часы – все, что присуще опасным, но при этом сногсшибательным мужчинам. Сердце Баби дрогнуло. Она не могла понять, откуда знает этого человека, но, видимо, тело раньше разума отреагировало на стоящего в пару метрах от нее мужчину. А сам он в это время достал из кармана брюк зажигалку и пачку сигарет, достал одну из пачки, прикурил и сделал глубокую затяжку. Все стало на свои места, когда на балкон зашел второй человек, и в нем девушка безошибочно определила бывшую лучшую подругу. Еще одной отличительной чертой у Клаудио и Баби Альказар было любопытство. И первый и вторая хотели узнать, какие же на самом деле отношения связывают этих двоих. Именно поэтому они еще дальше отошли от рядом находящегося балкона, так, чтобы их было не видно. А в это время в двух метрах от них назревал серьезный разговор. - Нет, даже и не думай, - возмущенно проговорил мужчина, когда девушка попыталась забрать у него сигарету и тоже вдохнуть медленный яд. Сам он стоял, облокотившись на перила, и о чем-то думал. – Тебе еще детей рожать. Девушка по-детски нахмурилась, но тут же успокоилась и посмотрела с благодарностью на парня, как бы говоря «спасибо, что не даешь скатиться в пропасть». Видимо, за это время у них выработалась способность понимать друг друга с полуслова, так как Аче сделал последнюю затяжку, затушил сигарету в стоящей в углу стеклянной пепельнице, обернулся и прижал к своей груди уже чуть продрогшую Катину. - Ты же знаешь, что я порву любого, кто тебя обидит? – ответом ему был смех и еще более крепкие объятия. - Что такое? - Я как будто в прошлое вернулась, опять. И не знаю, радоваться мне или нет. Какие-то смешанные чувства: вроде бы и соскучился, а с другой стороны вообще не хочешь вспоминать о том времени и о тех людях, совсем. - Это пройдет. Так что ты решила? Но учти, если хочешь отказаться, тебе придется назвать вескую причину, чтобы я тебе поверил. - У-у-у-у. Грозный дядечка проснулся. - Какой я тебе дядечка? – Хьюго с напускным возмущением отстранил от себя девушку, все еще обнимая за плечи, и начал щекотать в области рёбер. Вечернюю тишину разрезал звонкий, как колокольчик, смех Катины. «Да, давно она так не смеялась. Я даже забыла этот звук», - думала Баби, при этом осознавая, что из ее памяти стерся не только смех, но и сам облик подруги. Слишком тусклым и мутным он стал во всех воспоминаниях для тех, кто дружил больше десяти лет. При нем она может смеяться. Смеяться так, как могла только она и только до того страшного случая. - Поехали. Так будет лучше. - Для кого? - Для всех. Ты замерзла, - он еще крепче прижал к себе девушку, резко переводя тему, - пойдем внутрь. А Баби с отцом так и стояли в тени, не говоря и слова даже спустя минуты. - Нам тоже нужно вернуться. Нас уже скорее всего хватились, - наконец тишина была прервана отцом семейства. – Пойдем.

***

- Ты слышал нас, не так ли? - Не хотел расстраивать Катину. Ты что-то хотела? - Ты стал резким. По отношению ко мне. Изменился... Я хочу поговорить. Ночь. Почти все гости приема разъехались, по крайней мере те, кому есть куда возвращаться. Но только эти двое решили поговорить. Даже не двое, он решил поговорить. И чего спрашивается, спустя столько-то лет. Суть в том, что даже история, которая вроде бы закончилась точкой, нашла свою запятую, продолжение. Не все этого хотели, не все этого ждали. Кто-то хотел забыть, а кто-то хотел просто остаться. У всех разные дороги, но хотелось пересечения. Ей хотелось. Спустя столько лет. Той, которая первая поставила точку. Тогда, далеких и уже невозвратимых четыре года назад. Он же изменился. Не так. Его изменили, изменила та, которая мирилась с его заскоками и порой одинокими ночами и которая несмотря не на что любила, и изменила та, которая видела в нем поддержку, которая цеплялась за него, как за спасательный круг, боясь сорваться в бездну отчаянья и одиночества, грусти и безысходности. Две девушки, которые любили его таким, какой он есть. Те, за которых сейчас он порвет любому глотку. Катина и Джин. Все это он сказал Баби. Тяжело такое слышать? Да, очень, он видит, как она еле сдерживает себя от того, чтобы не начать плакать и просить дать шанс. Но он ведь ее знает, как никто знает, она изменилась лишь внешне, внутренне она осталась такой же, как и тогда. Только зачем ему это все сейчас? Правду говорят, что первая любовь редко бывает счастливой, а тем более продолжительной. - Чувствуешь это? - Что? – измученный и усталый голос когда-то любимой. - Так по-настоящему ставится точка. Болезненная и от того настоящая, – повернулся наконец-то лицом к ней. - Отпусти меня, а? Не вернуть это все, слышишь? Твой это был выбор, не мой. Так что сейчас тебе нужно смириться с твоим выбором. - Бог мой, ты так изменился. Передо мной другой человек. - Видишь, ты тоже наконец это поняла. Того парня, которого ты любила, больше нет. Есть другой. И этот новый человек ничего уже не чувствует к тебе. Просто отпусти. Ты держишься за свои воспоминания, не за меня. Пора бы понять и принять это. «Теперь это по настоящему все», - думала Баби, смотря на спину уходящего Хьюго Оливера, и понимала, что «Аче» больше нет. В прошлый раз смотрел он в спину, теперь же смотрит она… Вот он подошел к красивой брюнетке, осторожно обнял за талию, поцеловал в висок, все так же нежно обнимая, и получил от нее такой же полный нежности, обожания и главное любви взгляд. А рядом с ними стояла Катина и радовалась счастью лучшего друга. Главное, что у него все хорошо, а ей уже легче от того, что он отпустил ее подругу, отпустил и сказал ей, что отпускает. Она должна знать. Теперь все так, как и должно было быть. *Скорость - жизнь