Легенды Махоноточи. Эра начал.

      Давным-давно, во времена, о которых никто не помнит, ибо не существовало ни единой твари тогда, мир принадлежал Богам. Но не было в мире их, в их раздолье, ни земли насущной, ни неба, облаками овенцованного. Это был великолепный простор, доселе никому неизвестный. Все времена, покуда существовал немыслимый благочестивый тот простор, не смолкали празднества и веселые пиры божии, не смолкала трель звонкая голосов Владыческих.       Шло время, божьи пиры не прекращались, однако поутих задорный гомон и громогласный смех уже не тот. Заскучали боги, головы на руки опустили, с тоскою глядят ясные очи. Не смешат их более дружественные шутки, лишь тяжко вздыхают боги.       И тогда встал из-за стола величественный и могучий Зигард, главный и старший среди богов. И смолкли тут же лиры, пресеклись разговоры и все взоры устремились к великому богу. Обратился Зигард к соратникам, со словами таковыми. — Неужто ль сила нам великая дана лишь чтоб на пирах развлекаться? Нельзя так дальше, братья, сестры. Мы будущее зрим, и вижу я, что не сулит нам это безделье ничего, кроме греха великого. Решил я вот что. Отныне и до скончания веков, — Зигард сурово насупил брови, ударил по дубовому столу с такой силой божественной, что прошла по нему трещина, глубокая как ущелье. — Мы будем созидать жизнь в этом мире.       С этими словами подбросил он свою лазурную мантию, и расстелилась та небом голубым над головами богов. Подкинули богини к небу белые платки — облаками те заструились по небосводу. Вместе могущественные боги сколотили землю и горные неприступные тверди. Но поранилась во время работы одна из богинь, нежная Элилейль, об острый разлом стола. Оросили слезы ее пустынные земли и тут же потекли ручейки и реки по ней, сливаясь в моря, в океаны.       Завидев великое сотворение сестры, поспешила богиня раздора Акейра внести в дело свою лепту. Собрав в платок хлебные крошки, рассеяла она их над взмоченной землей. И проросли из крошек побеги. Тронутые божественной рукой, росли они столь быстро, что скоро голая земля покрылась густой травой, а у горной подошвы шапкой темнела непроходимая роща.       Однако не понравился богу сновидений Хакай-но однообразный зеленый пейзаж. И тогда провел Хакай-но по ладони своей острым кинжалом. С золотой крови бога на траве и деревьях распустились прекраснейшие цветы.       Прекрасен был мир, созданный богами, да безмолвен. Лишь ветер, сам явившийся в дыхании божьем, колыхал травяные стебельки, завывал в скалистых утёсах, да дергал деревья за ветви.       Задумались боги. И тогда зачерпнул рукой могучей Зигард воды из ручья. В миг обратилась быстрая вода в крепкий, как камень, прозрачный лёд. Бог подул на кусок льда в своей ладони, и откололись от него крупные куски. Подул ещё раз и ледяные крошки полетели прочь. Дунул бог в третий раз и оказался на его ладони белоснежный лев. Лев тряхнул молодою гривою, благородно подняв голову. Вытесан он был изо льда, но мягка его шерсть была, будто у новорожденного ягненка, а глаза ясные, небесной синевы полны были. Льва того, первого из первых существ, звали Зигвард. Он храбро ступил на первородную землю, приминая тяжелыми лапами траву, оставляя в сырой земле ровные следы.       Внимательно следили боги за созданием старшего брата их, да последовали примеру того.       Взял Хакай-но толстый сук, лежащий на земле, обтесал того острым камнем. Вытесал из дерева тело, голову, а когда закончил, опустил неподвижную фигуру на землю. Подошёл к божьему творению Зигвард, обдав морозным своим дыханием. Ожила неподвижная доселе статуя, завертела головой, скрутила длинный хвост в кольца. Существо сие было названо Хакаи-Моно и, хоть и не имело крыльев и не дышало огнём, но было оно первым из рода драконов.       Затем своё существо решила создать Элилейль. Богиня отщипнула клочок от облаков и согрела тот в своих тёплых белых ладонях. Забилось в её руках маленькое существо, затрепетало крохотными крылышками. Так явилась на землю первая из фей, прекрасная, подобно своей создательнице, Эбилейль.       И воинственная Акейра оживила своё создание, существо, чьей плоти основой была лава — бессмертные потоки жидкого огня, бурно протекающие под землёй. Существо свое она нарекла Акирой и заверила ему, как себе, нести в мир хаос и смуту, ибо не было её создание ни волком, ни львом, ни змеей. Пламенный гребень полыхал на зверином хребте, хвост ее бешено извивался, извергаясь глубинным шипением.       Поочередно создавали боги первых существ, пока не стал их ровно десяток. Разношерстые и столь непохожие, они предстали все вместе пред божьими очами, на новой земле, о которой не имели ещё никаких знаний.       Рады были боги своей работой и тварями, коих создали. — Отныне земля эта будет зваться Махоноточи и править ею будут смертные существа, — величественно промолвил Зигард, обращаясь к братьям и сестрам. Затем бог повернулся к юным существам и благосклонно возвел рукой над их головами. — Вы — Первейшие, божие творения, посланные на эту новую землю, дабы нести своим существованием жизнь и нашу волю. На ваши плечи возложена великая задача — создать и оберегать поднебесный мир.       Когда Зигард закончил свою речь, существа благоговейно припали на колени, принося незыблемую клятву пред своими творцами. Каждый бог благословил свое создание и затем один за другим боги вернулись на небо, в свое великое царство. Ныне существует только один путь туда и известен он лишь божьим посланникам, белокрылым ангелам.       И пускай с тех первобытных времен прошли тысячелетия, и зовут их уже иначе, Первейшие и по сей день держат свою клятву, защищая Махоноточи и своими устами передавая божию волю сегодняшнему народу. Их былины превратились в легенды, в мифы, в сказки, но некоторые истории останутся навсегда. Таково и Первое Сказание — нерушимая правда, которая не изменится, сколько бы времени не прошло.