Владыка Черных Песков 4. За горизонтом событий

      Огонь свечи легче всего спрятать на солнце, а энергетические возмущения от проведения не совсем законного (совсем незаконного) ритуала можно замаскировать волнениями, созданными другим, чуть менее незаконным ритуалом. Ну и, разумеется, когда лучше всего начинать действовать, если не в ночь всенародного праздника?       Первого января девяносто третьего года, в три часа ночи по времени Рима «Тени», я — Джафар Мор, вернувшийся в Италию из Англии после посещения ряда культурных мероприятий в обществе прекрасной молодой чародейки, приступил к осуществлению коварных замыслов во имя светлой богини. К этому времени мои костяные дубликаты уже завершили подготовку без малого ста убежищ, размещенных в разных частях Европы в экранированных пространственных карманах, каждое из которых является хранилищем четырех тысяч капсул с клонами белок, подсоединенными к мегамозгу, создающему общий ускоренный сон (все тот же аналог виртуальной реальности, используемый мной уже ни в первый раз).       «Интересно, а мог бы я претендовать на титул бога снов в этом мире? Пожалуй, четырех сотен тысяч верующих было бы достаточно, чтобы создать устойчивый ментальный оттиск в мистическом фоне, что в свою очередь позволило бы мне провести ритуал по объединению и превращению себя в местечкового бога. Вопрос: надо ли оно мне? Возможность получить новые силы, выходящие за рамки магии и науки, — это, конечно, хорошо, но вот накладываемые ограничения… Деградировать до уровня зверобога в случае утраты всех последователей, как и строгая привязка к территории с верующими, — это слишком большая цена за сомнительное могущество. Так что лучше двигаться прежним путем».       Наблюдения за Карабин показывают, что перспектива становления героем — это альтернатива, которая дает пусть и меньшую силу, но зато и ограничений практически не накладывает. К тому же герой может развиваться самостоятельно, не имея зависимости от последователей…       «Что-то я не о том думаю».       Что касается подготовленного мной ритуала, единственной целью коего является пробуждение Мистики от ее коматозного состояния: в мероприятии будут участвовать четыреста тысяч белок, являющихся клонами Коди и Тами. В связи с тем, что выращивать такое количество разумных с самого детства — это слишком долго и затратно, слепки личностей первых четырех тысяч клонов были копированы девяносто девять раз, а затем помещены в уже взрослые тела, подключенные к новым мегамозгам, создающим точную копию иллюзорного острова, где обитают сознания оригиналов.       В результате моих манипуляций дубликаты первых клонов даже не подозревают о том, что появились на свет самое большее полгода назад. Ну, а так как условия их обитания идентичны вплоть до последней травинки, у меня появилась уникальная возможность проследить за развитием одинаковых разумных, в одной и той же ситуации принимающих радикально противоположные решения (не все и не всегда, но тенденция все же имеется).       Так как контролировать работу сотни мегамозгов лично я не в состоянии, пришлось объединить их в группы, слежку за которыми сперва поручить теневым дубликатам, ну, а теперь потокам сознания, генерируемым моими рогами. От увеличения количества жителей на каждом из иллюзорных островов временно пришлось отказаться, так же как от добавления иных разумных рас (слегка модифицированные белки, способные владеть чакрой и магией, вполне меня устраивают).       В связи с тем, что «звезды» для маскировки огня «свечи» у меня под рукой нет, пришлось совершать диверсию на принадлежащем мне же объекте, дабы организовать хотя бы «костер». Жертвой во имя Мистики суждено стать моему фруктовому саду, уже набравшему порядочную мощность, а также слегка разросшемуся за границы изначальной посадки.       Распространение чакры, в основном среди зверолюдов и животных вроде коров, лошадей, коз и магических тварей, происходит несколько медленнее предполагаемого, причиной чему стала низкая популярность моих яблок. Впрочем, приток сил от погибших носителей СЦЧ я уже ощутил: наибольший процент жертв приносят близлежащие фермы, регулярно закупающие корм для скота и поставляющие свежее мясо в Рим и другие города Италии. Из-за преобладания неразумных жертв в какой-то момент даже начал образовываться перекос в моей энергетике в сторону жизненной составляющей.       Рассчитывать на то, что маги долго будут не замечать появление фона чакры и образования СЦ у части населения «Тени», наивно, а потому рано или поздно у правительства появятся неудобные вопросы. Следуя же пословице «не можешь остановить — возглавь», мне остается самому правильно преподнести данную информацию.       Если я — Джафар заявлю, что изобрел новую энергию, теоретически способную заменить магию и пси-силу, чакру начнут подробно изучать и вскоре обнаружат структуру, заложенную в систему циркуляции. Попутно обязательно всплывет еще и то, что мной проводились эксперименты на гражданах «Тени», которые прикрывались предпринимательской деятельностью…       «Как минимум аристократия Италии сильно обидится, да и другие власть имущие личности подтянутся».       Но если представить ситуацию, при которой на территории моего фруктового сада происходит диверсия, результатом которой становится мутация растений и животных, приводящая к взрывному росту и распространению микроорганизмов, обвинения будут совершенно иные и доказать мою причастность станет сложнее. Таким образом достигаются сразу две цели: маскируются следы запрещенного ритуала и обеспечивается сколь-нибудь правдоподобная легенда появления чакры в мире. А даже если Джафар все же будет объявлен преступником, большую часть возложенных на него задач эта моя ипостась уже выполнила.       …       «А вот реакцию Вавилона я не предусмотрел: все же с чакрой он уже знаком не по наслышке, а значит, сможет сопоставить факты. Как неудачно получилось, но делать нечего: поздно отменять запущенный план».       Отбросив сомнения, даю нежити команду разбить сосуды с мутагеном, доставленные в разные участки фруктового сада. В то же время вся сотня задействованных в операции мегамозгов начинает воздействовать на клонов белок-зверолюдов, стимулируя участки мозга, отвечающие за радость и возбуждение (на иллюзорных островах вокруг Храмов Мистики началось массовое воззвание к богине света и любви, пока что ограничивающееся песнопениями и ментальными посылами).       Сам я — Джафар, в то время как чакродеревья начали ускоренный рост, нахожусь в своем особняке в пригороде Рима «Тени», обеспечивая себе алиби в компании рыжеволосой и зеленоглазой чародейки. Следует заметить, что Сабрина сама сделала предложение отметить новый год вместе, а не, к примеру, в компании рода Дантэ, по-видимому, уже отчаявшись дождаться от меня этого шага.       — Не жалеешь о том, что пропускаешь прием у родственников? — спрашиваю у девушки, сидящей за столом напротив меня, изображая на губах легкую улыбку и наполовину прикрыв глаза.       — Как-нибудь переживу. — хмыкнула в ответ чародейка, одетая в облегающее синее трико с белой юбкой и сапожками, локтями опираясь на край столешницы, укрытой белой скатертью. — Честно говоря, мне уже надоели шумные компании и многолюдные мероприятия.       — На матче Сноукитс я этого не заметил. — удивленно приподнимаю брови и ставлю наполовину опустошенный бокал рядом с глиняным кувшином. — Могла бы предупредить, и я не стал бы тащить тебя на другой конец света.       — Отправился бы один? — испытующе прищурилась Сабрина, став похожей на хищницу перед прыжком. — Неужели тебе так понравилась эта… Кити?       — Хм? — на этот раз удивление изображать не пришлось, и мои брови изогнулись в жесте недоумения.       Столик был установлен на крыше моего дома, так что над нашими головами светили иллюзорные звезды и луна, а классический подсвечник с двумя свечами дополнял романтическую атмосферу. Только вот особой романтики в воздухе не ощущалось, возможно, из-за того, что маги гораздо более требовательны к таким вещам и удивить нас очень сложно.       — Только не говори, что не засматривался на фигурку этой брюнеточки. — ехидно произнесла моя собеседница. — Длинные, стройные и сильные ноги, высокая грудь, миловидное личико…       — Что-то мне подсказывает, что засматривалась на нее именно ты. — откинувшись на спинку кресла, опускаю правую руку вниз и открываю маленький портал, чтобы достать из спальной комнаты картонный тубус, который завернут в золотую фольгу и перевязан посередине алой лентой.       — Я? — чародейка возмущенно вскинулась и, округлив зеленые глаза, указала на себя пальцами правой руки.       — Ну не я же вспоминаю осиную талию, округлые бедра… — говорю совершенно невозмутимым тоном, в последний момент перехватывая левой ладонью брошенный в меня сноп огня. — Неужели правда? Ай-яй-яй… Сабрина, бабуля так расстроится: она-то думала, что у нас все серьезно, а ты…       — Хам. — сложив руки на груди, девушка отодвинулась от стола и, насупившись, отвернулась в сторону. — И вовсе я на нее не пялилась, а просто сравнивала.       — Я верю. — произношу с самым серьезным выражением лица таким голосом, чтобы не возникло никаких сомнений в обратном.       — Не буди во мне зверя, — угрожающе протянула чародейка.       — Я не боюсь котят, — наконец-то достав из портала тубус, слегка изгибаю губы в улыбке.       — Ррр… — Сабрина уперла в меня яростный взгляд, пальцами рук вцепившись в собственные предплечья. — Ты невыносим.       — Меня не нужно выносить, я сам могу выйти. — заявляю гордо и тут же сменяю надменный тон на заискивающий. — Если позволишь, дорогая, то я могу откупиться от твоего гнева.       — Ну попробуй, — вздернув носик, обиженно отозвалась зеленоглазая чародейка.       Взмах рукой, и тубус опускается на край стола перед моей собеседницей. Обладательница рыжих волос вопросительно вскинула бровки, но, так и не получив ответа, все же взялась за кончики ленты, завязанной в бантик. Спустя десяток секунд упаковка сдалась перед напором Сабрины, а затем на свет иллюзорной луны был извлечен пергаментный свиток с автографом спортсменки, ставшей причиной очередной нашей пикировки.       — Это же…? — девушка посмотрела на меня удивленно.       — Он самый, — самодовольно улыбнувшись, киваю.       — Ты — псих, — констатировала зеленоглазая чародейка, впрочем, даже не пытаясь скрыть искреннюю радостную улыбку.       — За это ты меня и любишь. — пожимаю плечами и скрещиваю руки на груди. — Разве не так?       — Джафар, если бы ты не был настолько самолюбивым, высокомерным и самоуверенным, цены бы тебе не было. — поправив выбившуюся из прически прядку рыжих волос, печально вздохнув, заявила Сабрина, после чего убрала свой подарок обратно в тубус и положила его на стол. — Я надеюсь, ритуал ты провести не забыл?       — Естественно. — отвечаю уверенно, гордо вскинув голову. — А какой именно?       — Издеваешься? — нахмурилась девушка.       — С чего ты это решила? — наклонившись вперед, ставлю локти на столешницу и, сцепив пальцы рук перед лицом, одним взглядом изображаю вопрос.       — Как же с тобой тяжело, — страдальчески приложив ладонь левой руки к лицу, закатила глаза к небу моя собеседница.       — Зато интересно, — парирую ее заявление, ехидно прищурившись.       Беседу прервал перезвон колокольчиков, заполнивший собой пространство под защитным барьером, окружающим мой участок.       — Это что? — вопрос Сабрина задала, уже стоя на ногах, сплетая какие-то заклинания и осматривая округу магическим взором.       — Сигнализация. — импульсом магии отключаю тревогу и поднимаюсь из-за стола. — Похоже, кто-то напал на фруктовый сад.       — Я с тобой, — категорично заявила зеленоглазая чародейка, всем своим видом демонстрируя решимость.       — А… — начал было говорить я, но наткнулся на острый взгляд Сабрины.       — Тебе может понадобиться помощь. — отчеканила она. — Так что-либо идем вместе, либо я вызову помощь из особняка Дантэ. Скорее всего, первой прибудет бабуля.       — Серьезный аргумент. — вынужденно соглашаюсь с требованием девушки, мысленно отдавая приказ боевым умертвиям прибыть на крышу для телепортации. — Ладно, считай что ты меня убедила. Но если там что-то серьезное…       — Буду держаться позади и прикрывать нас щитами, — послушно произнесла девушка.       …       К тому моменту, как я — Джафар и группа поддержки прибыли на место событий, фруктовый сад уже превратился в пока что бледное подобие печально известного испытательного и тренировочного полигона из мира боевых магов, носящего название Лес Смерти. Плотность чакры же в окружающем фоне достигла того уровня, когда ее можно было почувствовать без особых усилий.       С каждой секундой массив сросшихся деревьев расползался все дальше от старых границ плантации, вместе с тем отдельные стволы тянулись к иллюзорному небу, порой закручиваясь спиралями друг вокруг друга, а о том, что происходит с корневой системой, оставалось только догадываться. Мои попытки остановить, замедлить и обратить процесс вспять игнорировались либо приносили слабый временный эффект. Боевая магия Сабрины, как и некромантия с вытягиванием жизни, почти не наносили ущерба растениям.       Маги, прибывшие по сигналу тревоги, сперва попытались установить сдерживающие барьеры, затем применили пространственную магию, которая из-за перенасыщенного чакрой окружающего фона попросту не сработала как должна была. В итоге, после того как начальник группы реагирования вызвал подкрепление, общими усилиями удалось вырезать кусок земли, пронизанной корнями деревьев, а затем подвесить его в километре над землей. В результате в небе Италии появился летающий живой остров, источающий вокруг себя густую и плотную энергию, начисто забивающую все спектры восприятия, кроме слуха и обычного зрения.       Когда меня и Сабрину задержали для допроса, я предпочел оставить марионетку на управление ментальным клоном, временно закрыв портал, расположенный в затылочной кости черепа.

***

      Наблюдать за тем, как песнопения, взывающие к Мистике, под действием гормонов, бушующих в телах белок, постепенно перерастают в нечто вроде прелюдии к массовой оргии, было… тоскливо. Поток энергии от четырех сотен тысяч клонов набрал определенную силу и теперь насыщал маленькую богиню, впитывающую веру, словно сухая губка.       Забавно, но благодаря неопытности и искренности зверолюдов создаваемый ими ментальный фон был насыщен светом, теплом и любовью с совершенно незначительными вкраплениями похоти. Следовало бы себя похвалить за удачную методику воспитания, которая привела именно к тому результату, который мне и был нужен, однако моральная усталость и нервное напряжение давали о себе знать.       Время шло, в реальном мире маги уже почти справились с отвлекающим фактором, сосредоточившим на себе внимание гораздо большего числа разумных, нежели можно было предполагать, но цель всего замысла оставалась далека от исполнения: белая крылато-рогатая лошадка с розовыми гривой и хвостом продолжала лежать на своем постаменте, не подавая признаков сознания.       Можно было бы увеличить поток силы, добавив к происходящему еще и самопожертвование части верующих. Все же в отличие от насильственной жертвы добровольное самопожертвование светлому богу пойдет только на пользу, но удерживало меня то, что сама Мистика вряд ли одобрит этот ход, когда очнется.       «Пора заканчивать. В следующий раз придется попробовать иной подход: физическая любовь — тоже любовь, но энергии дает больше».       Отдаю мысленную команду мегамозгам, которые тут же прекращают стимуляцию нервной системы клонов и, напротив, начинают их успокаивать. На поток сил, генерируемых молодыми и искренне верующими разумными, впавшими в некий религиозный экстаз, это сказалось в сторону резкого ослабления: привалившиеся друг к другу белки обессиленно садились прямо на землю иллюзорного острова, опустошенными взглядами смотря на храм Мистики. Та же картина повторялась на каждом из ста островов…       «Неужели этого мало? Или я что-то делаю не так? Может быть, проблема должна решаться по-другому?»       На все эти вопросы ответов у меня не имеется, а потому…       — Где это я? Что тут вообще происходит? Па-а-ап!

***

            (Отступление).       — Господин Грим, разрешите? — молодой маг, одетый в черный комбинезон, поверх которого была накинута темно-красная мантия, приоткрыл деревянную дверь и заглянул в кабинет начальника Азкабана.       — Заходи, Роджерс. — не отрываясь от изучения каких-то документов, отозвался бледный худой мужчина, красующийся черно-золотым свободным одеянием со множеством карманов. — Что у тебя?       Младший чародей перешагнул порог, закрыл за собой дверь и, осмотрев книжные стеллажи, занимающие правую и левую стены помещения, неуверенно опустился на стул перед массивным дубовым столом. Бросив взгляд за узкое окно, будто бы боялся, что там может находиться какой-нибудь шпион, он попросил:       — Не могли бы вы активировать защиту от подслушивания?       Грим оторвал взгляд от бумаг, сфокусировал внимание впавших от бессонницы глаз на посетителе, хмыкнул и молча пробежался пальцами левой руки по символам, выгравированным на нижней поверхности столешницы. Дождавшись, когда по стенам, полу и потолку пробежит едва заметная рябь, мужчина кивнул, разрешая продолжить разговор.       — Кажется, я узнал, почему некоторые заключенные… — начал было молодой чародей, но был прерван невеселым смешком, из-за чего смешался и был вынужден начинать с самого начала. — Я узнал, почему многие поступившие к нам заключенные теряют память и вообще превращаются в живых зомби.       — Развей мои сомнения, Роджерс, — сложив руки на столешнице, потребовал руководитель Азкабана.       — Это уже не те люди, которых сюда привезли. — младший маг нервно сцепил пальцы в замок. — Кто-то вырвал у них души, а чтобы тела не погибли и не рассыпались прахом, поместил на их место духовные конструкты. На первый взгляд ничего не понять, но стоит провести более глубокое обследование…       — Ты самовольно проводил обследование заключенных? — вопросительно изогнул брови Грим, затем раздраженно потер переносицу указательным и большим пальцами правой руки. — Пожалуйста, скажи, что, нарушив инструкции, ты не стал ни с кем делиться своими наблюдениями.       — Сэр? — недоуменно вскинулся младший чародей.       — Что «сэр»? — раздраженно зашипел старший маг. — Думаешь, ты один такой умный? Освоил пару ритуалов в учебном корпусе аврората и теперь, как вершитель судеб, решаешь проблемы, с которыми не могут справиться опытные оперативники…       — Я… — подчиненный не находил слов для оправдания и даже не понимал, за что именно следует оправдываться.       — Головка от… болта. — из Грима словно бы выпустили воздух, и он обессиленно откинулся на спинку кресла. — Пойми, Роджерс, мы уже давно знаем, что происходит с заключенными, а вот имени того, кто это делает, выяснить не можем. Сперва даже на егерей смерти грешили, но эти конструкты не стали бы заморачиваться с подлогом, а просто сожрали бы жертву. Почему, думаешь, все отпуска отменены?       — Вы… подозреваете кого-то из персонала тюрьмы? — предположил младший маг.       — Если бы ты сам не подозревал кого-то из сотрудников Азкабана, то стал бы просить меня активировать заглушку? — произнес риторический вопрос хозяин кабинета. — Вот я и хочу узнать, кому ты уже успел рассказать о результатах своего самовольного расследования? А то ведь если эта мразь затаится, то мы можем весь следующий год просидеть на острове без какого-либо толку, а потом он все равно сбежит.       — Голдману, а он велел рассказать вам, — ощутив, как похолодело в животе, почти прошептал молодой аврор.       — Хоть один здравомыслящий подчиненный. — удовлетворенно хмыкнул руководитель Азкабана. — Расслабься, Роджерс, в Голдмане я уверен: уже проверил его. Однако, чтобы ты ненароком не испортил всю операцию по поимке преступника, придется дать ряд клятв о неразглашении. Я могу на тебя рассчитывать, или ты предпочтешь блокировку участка памяти?       — Я… Я готов, господин Грим. — встрепенувшись, с горящими рвением глазами произнес работник тюрьмы. — Вы можете на меня положиться.       …       «Рано или поздно на большой земле начнут задаваться ненужными вопросами… Стоит их отвлечь какой-нибудь диверсией. Пусть Бела займется… к примеру, подготовкой атаки на резиденцию архимага. Хотя нет, привлекать внимание этих ископаемых монстров себе дороже. Нападение на Хогвартс? Банально и бесперспективно. Хм… Вот бы в Европе повторилось что-нибудь вроде вчерашнего всплеска. Волна возмущений даже до Азкабана достала».       Проводив нового безвольного подчиненного взглядом, осколок темного бога покачал головой. Ему было интересно, кто, как и зачем устроил такую шумиху (в случайность совершенно не верилось), только вот достаточно квалифицированных специалистов под рукой не имелось, сплошные боевики и ритуалисты, а самому покидать остров не следовало ни под каким видом.       «Остается надеяться на связи в административном крыле… Жаль».       Мысли рывком вернулись к Роджерсу: мальчишка умудрился залезть, куда не следовало, и не догадался подстраховаться. Результат предсказуемый: рабский контракт, замаскированный под несколько безобидных клятв, лишил чародея свободы воли. Следовало бы окончательно избавиться от авроров, остающихся вне влияния воли Грима, но заменить их попросту некем, а убивать нельзя (по тревоге прибудет отряд быстрого реагирования, и начнется расследование).       «Ничего: скоро атрибуты будут готовы, и необходимость скрываться пропадет. Пока же нужно проявить терпение и сосредоточиться на укреплении обороны крепости».

***

      Строительство первого марсианского города велось семимильными шагами: после не слишком удачной посадки звездолета на поверхность планеты, в результате чего часть внешней обшивки пошла трещинами и потеряла герметичность, муравьи были отправлены на поиски подходящей низины, желательно расположенной между горами или на каменном плато. Спустя трое суток, потраченных на восстановление жизнеспособности корабля, требуемое место было обнаружено, и на сигнал от маяка отправились шаттлы с материалами, необходимыми для возведения ангаров, управляемые магами, с экипажами из котокентавров (получивших название расы «фелитавры»).       Основная часть первого марсианского города располагалась в туннелях и нишах, прокладываемых под поверхностью планеты, что позволяло избежать необходимости защищать строения от пылевых бурь, солнечной радиации, жара и холода. Однако же без надземной части базы было не обойтись, а потому над выходами пяти главных шахт стали возводиться четырехгранные пирамиды из металла и кристаллов.       Внешние стены пирамид (четырех угловых и одной центральной) имели наклон в сорок пять градусов, что позволяло максимально уменьшить сопротивление ветру, при этом не теряя функциональности строения. Внутри сооружений располагались большие грузовые ангары, из которых исследовательские и транспортные летательные аппараты могли взлетать через раскрывающиеся в потолке створки, что со стороны напоминало распускающийся бутон цветка. Кроме того, в пирамидах находились склады, комнаты для дежурного персонала, госпитальные помещения.       Сам Эдгар, после прибытия на Марс старающийся загрузить подчиненных полезной работой, предпочел расположить свою резиденцию в центральной пирамиде, при помощи магии по уровню комфорта превратив ее в подобие дворца. Архимаг сразу же озаботился необходимостью установить защиту от вторжений из-за грани мира, так как прекрасно понимал, что стоит в определенном месте накопиться достаточному уровню магического, ментального и духовного фона, как демоны начнут попытки прорыва.       Так как начальные работы под поверхностью Марса взяли на себя муравьи и маги, фелитаврам осталось исполнять роль обслуживающего персонала и внешней разведки. Каждый день группы летательных аппаратов от трех до пяти машин отправлялись в полет от пирамид к одному из полюсов. Интересные места вроде физических аномалий и залежей различных материалов наносились на карту специальными артефактами, так что пилотам оставалось следить за курсом и не зевать, чтобы не влететь в пылевую бурю.       Во время очередной разведывательной миссии группа из трех летательных машин наткнулась на аномалию, которую никак не получалось просканировать ни при помощи техники, ни при помощи магических артефактов. В результате старшим фелитавром было принято решение вернуться на базу и доложить о находке архимагу. Они и не подозревали, что с этого момента судьба марсианской колонии встала на совершенно новые рельсы…             (Конец отступления).