Владыка Черных Песков 4. За горизонтом событий

      — Пространственная магия — это очень обширная отрасль науки, которая не ограничивается созданием порталов, телепортацией предметов и увеличением объема пространства, ограниченного материальными рамками вроде стен. — седовласый немолодой человек двухметрового роста и с широким размахом плеч, кинув на меня мимолетный взгляд серых глаз, огладил короткую аккуратную бородку и продолжил свою вводную лекцию. — Некоторые маги, имеющие генетико-магическую склонность к манипуляциям пространством, могут создавать аномалии усилием воли и вложением силы в желание, другим же пользователям искусства чародейства приходится использовать заклинания, ритуалы или рунные конструкции. К примеру…       Из рукава красного камзола с золотыми вставками в левую ладонь сэра Уайтсмога выпала тонкая деревянная палочка из красного дерева, поверхность которой покрывала паутинка из белых полосок, сплетающихся в причудливый узор. Зажав магический концентратор между указательным и средним пальцами правой руки (на манер сигары), подушечкой большого пальца он надавил на короткий конец «указки», заставляя длинный конец выписывать в воздухе замысловатые завитки.       На моих глазах чары сплелись в сложную конструкцию, и в воздухе проявилась деревянная дверная рама, через которую можно было увидеть другую часть комнаты. В следующую секунду мой учитель пространственной магии завершил создание еще одной паутинки из энергетических линий и всплеском собственной силы активировал заготовку, заставляя пространство, ограниченное деревянным прямоугольником, потемнеть, покрыться рябью и словно бы провалиться внутрь.       «Пространственный карман? Точки выхода я точно не ощущаю».       Мы находились в учебной комнате, обустроенной на втором этаже особняка на месте одной из гостевых спален. Деревянный пол, стены, обклеенные белой керамической плиткой, и побеленный потолок были защищены рунными цепочками, укреплены алхимическими кругами и накрыты барьерами, для своего поддержания требующими магические накопители. Наверное, даже если бы внутри защищенного пространства взорвалась бомба, снаружи никто этого даже не услышал бы.       — Прошу за мной, мистер Маус, — рыцарь Уайтсмог самодовольно сверкнул глазами и без сомнений шагнул в дверной проем, за которым находилось темное помещение.       Благодаря контролю воздуха, обеспечиваемому правым глазом, я с уверенностью мог сказать, что с обратной от меня стороны эта деревянная коробка является совершенно обычной и если пройти через нее, то останешься все в той же комнате для занятий. Однако же с моей стороны проход вел в квадратный зал длиной в двадцать метров и шириной в десять метров с потолками высотой в два человеческих роста.       «Пространственный карман с односторонним входом, привязанным к каркасу рамы. Даже если он заготовил это заклинание заранее, скорость и легкость создания впечатляют».       Усилием воли подавив инстинкты, настойчиво не рекомендующие мне заходить в аномалию, созданную другим магом, все же переступаю порог дверного проема и оказываюсь в гораздо более просторном помещении, нежели учебная комната. Стены, пол и потолок здесь состояли из серого камня, в четырех верхних углах светились шары золотого огня, сам же учитель стоял у противоположной от меня стены и тонко улыбался, по-видимому, приняв мою заминку за робость.       — Как видишь, ученик, это место одновременно и связано с реальным миром, но существует в слегка смещенном пространстве, которое принято называть «нулевым». — вытянув правую руку, мужчина постучал по каменной поверхности. — За этой стеной находится ни другой мир, ни какое-нибудь космическое пространство, а твоя собственная комната. Если смотреть с точки зрения обычного пространства, то мы сейчас находимся в дверной раме.       — А что будет, если проделать второй выход? — интерес к теме урока даже изображать не пришлось, так что вопрос прозвучал вполне искренне.       — Смотри. — рыцарь Уайтсмог приложил к стене раскрытую ладонь, произнес заклинание, и часть каменной поверхности осыпалась, открывая вид на противоположную сторону комнаты. — За точку выхода в такой ситуации берется точка входа… Это можно сравнить с тем, как если бы в разрезанную трубу вставили еще один кусок, который находится в другой плоскости пространства, но при этом столь же материален.       — А можно сделать третий вход? — подхожу к боковой стене и, положив ладонь на каменную поверхность, добавляю. — Здесь, например?       Ничего не отвечая, седовласый мужчина подошел к тому же месту и с размаха ударил по стене кулаком. Преграда осыпалась, попутно превращаясь в уже знакомый мне дверной проем, за которым находилась та часть учебной комнаты, откуда я зашел в зал.       «Хм, интересно получается».       Взглядом попросив разрешения, получаю в ответ благосклонный кивок и, сделав пару шагов, выхожу из дверной рамы. Развернувшись, смотрю на учителя, лицо которого выражает вселенское хладнокровие, а вот в глазах читается скрываемое веселье. Шагаю вперед и снова оказываюсь в зале, но не перед учителем, а рядом с тем входом, через который прошел в первый раз.       «Это как?»       Пять активных потоков сознания начали анализировать произошедшее, пытаясь объяснить сложившуюся ситуацию с точки зрения доступных мне знаний. Тело, находясь в состоянии «автопилота», развернулось на пятках и вышло из пространственной аномалии в комнату, после чего вернулось обратно, пройдя через арку с той же самой стороны, но на этот раз оказавшись перед учителем.       Еще несколько попыток разобраться в происходящем своими силами окончились тем, что я был вынужден признать свою капитуляцию. Определенные догадки у меня, конечно появились, но, как подобное воплотить своими силами, не было даже предположений.       — Сдаюсь, учитель. — чуть склоняю голову вперед, глядя в пол перед собой. — Как такое возможно?       — Все просто, мистер Маус. — рыцарь усмехнулся. — Основная загадка заключается не в том, что мной были созданы два портала, ведущих в одну точку, а один портал, способный переключаться между двумя точками выхода попеременно. Таким образом, два человека, входящие в арку по очереди, окажутся в разных местах.       — Что будет с людьми, которые через разные входы попытаются попасть в одно место? — воображение рисовало неприглядную картину: перемешанную кучу мяса, в которой отчетливо выделяются скрюченные руки и ноги.       — Сейчас и проверим. — рыцарь широким шагом направился к первому проходу и, остановившись на расстоянии одного шага, приказал. — На счет «три» вместе выходим. Один… Два…       Когда старший мужчина произнес слово «три», послушно делаю шаг вперед, одновременно с этим готовясь к неприятным последствиям. Однако же, вместо того чтобы оказаться в одной точке пространства одновременно с рыцарем Уайтсмогом, меня остановила какая-то невидимая пленка, твердая, словно каменная стена. Исчезла же преграда только тогда, когда передо мной оказалась спина старшего волшебника.       Резко развернувшись и поддержав меня за плечо, седовласый человек огладил бородку пальцами свободной руки и заявил:       — Как подобное называют маглы: это — «защита от дураков». Приоритетным всегда является тот вход, который был создан первым, и если двое людей одновременно пытаются выйти с разных сторон, пользуясь одним порталом, то второй выход попросту блокируется. Предвижу твой следующий вопрос: «нет», если в проходе уже находится живое существо, то все остальные окна по умолчанию становятся непроницаемыми.       «Как там в поговорке говорится? «Ларчик просто открывался». Мог бы и сам о таком догадаться».       Тем временем, пока я осмыслял новую для себя информацию, Уайтсмог махнул рукой и произнес какую-то тарабарщину, после чего пространство внутри дверной рамы резко сжалось и превратилось в обыкновенный проход на ту сторону комнаты. Затем и деревянный прямоугольник истаял в воздухе, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний.       — Что-то я утомился. — с совершенно честным выражением лица нагло соврал мой учитель, при помощи пассов рук активируя заклинания, плетения которых я видел в его ауре при помощи духовного зрения. В следующую же секунду из воздуха появились два мягких глубоких кресла, укрытые медвежьими шкурами, в одно из которых уселся мужчина, жестом руки веля мне занять второе сидение.       — Признаюсь честно, молодой человек, учить я не умею. — рыцарь кивнул, словно бы подтверждая свои слова. — Гвардейцы его величества не в счет: им хватает пары-тройки заклинаний, отработанных до автоматического исполнения в любой час и в любом состоянии здоровья. Если бы не просьба Августа и мой должок за случившееся на второй мировой… Ну да неважно. В общем, как сказал твой дед, мальчик ты сообразительный, да еще и умный, а потому если что-то будет непонятно, то переспрашивай, и мы вместе будем разбираться. А теперь пробежимся по основам: какие виды магии ты знаешь и какие из них я использовал, создавая пространственный карман?

***

      — Алхимия, молодой человек, — это наука крайне точная. — поучительно заметил низкорослый сутулый тип, одетый в черную мантию, поверх которой красовался серый передник с одним большим карманом на животе. — Недоучки говорят, будто бы, имея необходимое количество исходных элементов и круг преобразования, можно создать тело для переселения души или даже возрождения умершего. Я же скажу: даже из куска гранита можно создать полностью здоровое, живое человеческое тело, в которое останется только поместить душу, если точно рассчитать затраты энергии…       Оживленно жестикулируя руками, учитель по алхимии и зельеварению расхаживал взад-вперед, вещая о величии своего искусства и невежестве каких-то «бездарных недоучек», которые до сих пор ищут философский камень. Зовут этого эксцентричного индивидуума Дариан Грей, алхимик в четвертом поколении, умудрившийся рассориться со всем научным сообществом «Тени» из-за своего вспыльчивого и неуступчивого характера.       Каким образом Август умудрился привлечь его к моему обучению, я даже не представляю, да и гадать не собираюсь (рано или поздно все равно правда всплывет). Почему такого человека нельзя нанять за деньги? Чародею, способному кусок бетона превратить в съедобный (!), хорошо прожаренный бифштекс, золото и прочие богатства бренного мира нужны так же сильно, как снег эскимосу…       — Скажи мне, ученик, из чего состоит мир? — внезапно прервав свою обличительную речь, Дариан резко остановился и, развернувшись на каблуках своих кожаных туфель, уставился мне в лицо немигающим взглядом каких-то водянистых глаз. — Из энергии! Вся материя состоит из энергии!       «Зачем задавать вопросы, на которые даже не даешь время ответить?»       Вслух, конечно же, я этого говорить не стал, а лишь продолжил стоять в учебной комнате по стойке «смирно», взглядом провожая мечущегося от одной до другой стены растрепанного мужчину. К слову, из его речи временами можно было выловить весьма интересные идеи, да и тайнами, за которые другие маги были бы готовы удавиться, он делился походя.       — А… что тебе говорить. — махнул на меня рукой Дариан. — Хочешь, наверное, увидеть боевое применение алхимии? Конечно, хочешь: все мальчишки в первые пятьдесят лет жизни только об этом и мечтают. Все бы вам красивые взрывы да яркие вспышки создавать… Ну да, смотри.       Вскинув руки на уровень груди, учитель соединил указательные и большие пальцы, тем самым создавая подобие неровного круга, внутри которого тускло засияли разнообразные символы, складывающиеся в строгую последовательность. В следующую секунду из импровизированного круга преобразования ударила струя рыжего пламени, дотянувшаяся до противоположной стены и разбившаяся об установленный защитный барьер.       — Превращая воздух в огонь, нужно учитывать, что тебе самому чем-то необходимо дышать. — поучительно заметил алхимик, в один миг ставший серьезным и собранным. — Конечно же, боевые стихийные маги могут швыряться огнем с не меньшей, а то и большей эффективностью, да и в эффектности они боевых алхимиков превосходят, но если ты обратишь внимание на свое магическое чутье, то поймешь, что я не трачу энергию ни на что, кроме поддержания круга.       Температура в комнате тем временем поднялась, так что мне стало несколько жарковато, да и воздух в замкнутом помещении — это ресурс ограниченный. К счастью, напоминать об этих прописных истинах мне не пришлось, так как Дариан разъединил пальцы, разрывая круг.       — Вот как-то так. — немного смущенно произнес учитель. — В первые лет десять-двадцать будет тяжеловато: рисование кругов преобразования занимает много времени, но, когда ты освоишь школу иллюзий хотя бы на начальном уровне, станет гораздо легче. Пока же давай займемся чем-нибудь попроще: зелье «ложной смерти» сварим что ли…       «Где Август их только находит?»

***

      Тренировочный зал находился на первом подземном этаже родового особняка рода Маус и представлял из себя серую бетонную коробку, потолок в которой поддерживался пятью толстыми колоннами (четыре в углах, одна в центре). Освещение обеспечивалось лампами дневного света, сияние которых не только раздражало глаза, но также было непостоянным: через неравные промежутки времени то один участок зала, то другой погружались в полумрак.       — Твои наставники тебя хвалили за старательность и сообразительность. — заметил Август, одетый в белые лосины, заправленные в мягкие кожаные сапоги с высокими голенищами, а также синий форменный мундир с серебряными вставками. — Дариан даже сказал, что ты «одаренный ребенок».       «Издевается старик. Знает ведь, что я прожил как минимум одну, пусть и не такую уж и долгую, но полную на впечатления жизнь».       Прижав согнутую в локте левую руку к торсу, пальцами правой руки сжимаю рукоять тренировочной рапиры, закругленный кончик которой смотрит в пол под углом в тридцать градусов. Вместо рубашки и брюк с туфлями на мне надето легкое синее трико, плотно прилегающее к телу, а на ногах красуются балетные тапочки.       Успокоить чакру, почти кипящую в системе циркуляции, удалось не сразу, все же ее использование стало для меня столь же естественным действием, как и дыхание. С магией было проще: отпущенный контроль псионики позволил «переключить рубильник», переходя на использование иной энергии. Обидно это осознавать, но магию и псионику мне можно использовать только по отдельности, о комбинировании даже и не задумываясь, причиной чему является слишком сильная энергетика… Ну и о плохой наследственности забывать не стоит.       «Дать бы в рожу тому недоумку, который догадался создавать род потомственных сквибов. И ведь дед, да и другие «мудрые взрослые», искренне верят в то, что таким образом могут пробудить в потомках способность к манипуляциям магией, совершенно забыв о таком простом понятии, как селекция».       Чем же я недоволен, переродившись в семье сильных пси-одаренных? Как раз против сильной стороны своей семьи у меня нет никаких возражений, а вот склонность скрещивать «недомагов» с целью получить здорового волшебника кажется полнейшим бредом. Для сравнения можно взять двух людей, родившихся с одинаковой патологией (неважно, какой), которых заставили жениться и наплодить потомков: в результате на свет могут появиться вполне здоровые дети. А теперь представим, что патология закрепилась на генетическом уровне, став одним из доминантных признаков…       Рождение сквибов уже на протяжении нескольких поколений стало родовым признаком рода Маус, и появление среди них полноценного волшебника было бы отклонением от нормы, в результате чего уже его дети снова стали бы неполноценными членами магического общества. Однако мне подобное не грозит из-за души, которая благодаря желанию, когда-то давно загаданному джину, в полной мере сохраняет знания и способности.       «Если сейчас умереть, то в следующей жизни можно рассчитывать на то, что магия и псионика будут нормально взаимодействовать, при этом не заглушая друг друга».       — Не зевай, — взмахнув правой рукой, в которой держал свою тренировочную рапиру, нынешний глава рода Маус со свистом рассек воздух, а затем атаковал.       Мне едва хватило реакции, чтобы отступить назад и влево, затем подставить свое оружие и отвести закругленный наконечник от груди в сторону. После этого разум неохотно, но все же ускорился, а по телу разлилась необычайная легкость, которую, даже используя чакру, ощутить очень сложно.       Поняв, что я наконец-то вошел в боевой режим, старик начал наносить один укол за другим, шаг за шагом наступая на меня. Его правая рука, словно механизм автомата, непрерывно двигалась вперед и назад, выцеливая уязвимые места на моем теле. Мне же не оставалось ничего, кроме как отступать и защищаться, уклоняясь то в одну, то в другую сторону, изображая из себя подобие маятника.       У псиоников этого мира имеется разделение на потомков родов, которые на протяжении многих поколений занимались селекцией, выделяя одну или две конкретные способности, а также безродных (которые тоже являются потомками псиоников, но гораздо более слабых, не развивавшихся целенаправленно или не подходящих друг другу по способностям). Теоретически даже «нолевик» может стать «шестеркой», если потратит на развитие своих пси-сил пару-тройку сотен лет, при этом умудрившись не умереть и более ничем не заниматься, чтобы не отвлекаться. Однако же потомку аристократического рода будет гораздо проще достичь успеха хотя бы потому, что изначальный его потенциал уже находится на уровне «двойки» или «тройки».       «Только вот даже среди аристократов самоистязания, называемые Августом «тренировкой», в большинстве случаев вызывают стойкое отторжение. Их даже можно понять: мало кто согласится постоянно испытывать боль и недомогание, рассчитывая когда-нибудь в будущем повысить свой ранг на одну-единственную единицу».       Само собой, упорные занятия не стали популярными среди молодежи, родившейся после второй мировой войны (где погибло немало элитных псиоников), в результате чего древние рода начали мельчать, а иные вообще исчезли. В свою очередь наглые «новые аристократы» не стесняются «пробовать на зуб» своих более родовитых коллег…       «В таких разборках и пострадали мои биологические родители. Похоже, это карма: постоянно рождаться в неполной семье. Впрочем, тенденция не такая уж и плохая: в прошлый раз к нынешнему возрасту я уже остался один на один с миром, пусть члены семьи и оставались живыми».       Рапира Августа стала двигаться еще быстрее, заставляя меня полностью сконцентрироваться на тренировке. К счастью, псионика не мешала мне использовать надстройки души, так что контроль воздуха, обеспечиваемый правым глазом, позволял «видеть» все, что происходило вокруг, в мельчайших подробностях.