Кошатники и собачники

— И обязательно тебе было призывать это чудовище? Кларион недоуменно нахмурился, наблюдая, как Эшли с ехидной ухмылкой почёсывает за ушком у Лупы. Ведьмак недавно познакомился со столь неизвестным и таинственным телохранителем избранницы — белоснежная собака с необычайно умными голубыми глазами, по виду чертовски напоминающая волка с мощными лапами и массивным пушистым хвостом. И почему-то, по неведомой ему причине, Константин назвала это недоразумение Лупой. Волчица, заслышав речи Витчбоя немедленно ощерилась и гортанно зарычала, обнажив ряд желтоватых клыков, из-за чего тот испуганно дёрнулся, а Эшли успокаивающе погладила питомицу по взъерошенному загривку: — Тише, Лупа, он вовсе не хотел тебя оскорбить, — тихо мурлыкнула полукровка, властно восседая на бархатном красном диване, закинув ногу на ногу. У неё на коленях мирно посапывал рыжий в чёрную полоску кот-фамильяр Клариона, Тикл. Девушка обернулась к Повелителю Хаоса, в её глазах прыгали задорные смешинки, стоило ей увидеть, как безжалостный, пусть и бывший, тиран Кларион Блик испуганно отпрянул при грозном рыке Лупы. — Лупа вовсе не чудовище, Клар, и ты это прекрасно знаешь. Она мой фетч. — Это ещё что за дичь? — недовольно буркнул, подозрительно сощурившись, маг, раздражённо скрестив руки на груди и втянув голову в плечи. — Фетч — это что-то наподобие тотемного животного у германо-скандинавских народов, — с готовностью пояснила дочь Хель, когда Лупа, горделиво приосанившись, села возле хозяйки и насторожённо смотрела в упор на замершего на пороге Клариона. И ему в этот момент казалось, что она ожидает от него всякого и в любой момент готова отразить нападение, которого Ведьмак явно не планировал. — Дух-хранитель. — И почему у тебя именно псина? — неприязненно передёрнувшись, проворчал Витчбой, на что волчица презрительно фыркнула. Пусть она и не умела говорить, но человеческую речь понимала прекрасно, а в сочетании с идеальным слухом хищника это было взрывоопасной смесью. В другой комнате услышит, как вы её поносите, на чём свет стоит, примчится и отгрызёт всё самое драгоценное. Константин покачала головой: — Не собака, а волк. Фетчи принимают образ того животного, на которого человек похож характером. При этих словах девушка многозначно посмотрела на Блика, но у того не было подходящих слов, чтобы ответить. Если бы его спросили, с каким животным у него ассоциируется Эшли, он с большой долей вероятности назвал бы именно волка. Потому что ей, как типичному волку-одиночке, лучше работается одной. Но волки могут сбиваться в стаи и тогда они становятся единым целым, что Константин тоже прекрасно доказывает: стоило ей временно возглавить Тёмную Лигу Справедливости после смерти отца, как всё пошло гораздо благоприятней, чем при времени без лидера — невзирая на мрачный и нелюдимый нрав, Эшли всегда прислушивалась к соратникам и принимала решения, исходя из общего мнения; настоящий вожак, который поддерживает мир в собственной стае. Также волки — одни из самых преданных зверей. Выбирая себе пару, они будут сражаться за семью до рваных ран, до рек бордовой крови… семья для Эшли тоже не пустой звук. И за свою нынешнюю семью, Тёмную Лигу, за каждого её члена, она будет биться до потери пульса. — К тому же, я не понимаю твоего возмущения, — нахмурилась Константин, медленно покачав головой, — Фетчи бывают двух видов: одни, как Лупа, оберегают определённого человека, а другие — целые семьи и рода. И их обычно называют фамильярами, — полубогиня покосилась на мурчащего во сне Тикла, что лишь мерно подёргивал кончиком хвоста. — Или ты попросту собак боишься? — Я?! — внезапно взвыл Кларион, — Нет! «Значит, да», — подвела итоги Эшли, заметив промелькнувшую тень искреннего ужаса прославленного в прошлом жестокими изощрениями Ведьмака. К тому же, как ещё можно было объяснить, что Кларион до сих пор стоит на пороге комнаты и не решается даже шагу ступить навстречу? В любой другой ситуации Витчбой уже бы давно сидел на подлокотнике кресла рядом с любимой и, возможно, мурлыкал разные нежности — что угодно, лишь бы в очередной раз пробудить в избраннице страсть, когда они так удачно остались в Доме Тайн одни, пока остальные ищут похищенный Камень Мечты. Но, увы и ах, его коварным планам помешала сидевшая у ног хозяйки и нервно бьющая хвостом об пол Лупа. Обречённо вздохнув, Эшли обратилась к волчице: «Lupa, þú getur farið*». Кларион не сомневался, что его подруга снова перешла на древнескандинавский, — то-то же, когда имеешь дело с магическими существами данной мифологии. Белоснежная волчица вопросительно посмотрела в глаза хозяйки, как бы переспрашивая, на что та едва заметно кивнула, и в следующий же миг Лупа мерцающим облаком тумана, образующим силуэт волка, растворилась и исчезла. Другого бы такое могло изумить или напугать, но только не Клариона — он уже привык к мистике и магии, которая бежит по венам практически каждого жителя или гостя Дома Тайн. После ухода фетча Блик, облегчённо вздохнув, направился к дочери Хель, что ласково поглаживала свернувшегося у неё на коленях рыжего кота. — И всё-таки я не понимаю, почему именно Лупа? — Она потомок Гарма**, Клар, — Эшли ничего дальше объяснять не стала, но он и так понял, к чему она вела — раз она дочь царицы языческого ада, то и телохранители у неё соответствующие. — А назвала я её Лупой по имени римской богини-волчицы, которая вскормила и воспитала основателей римской империи, Ромула и Рема. Потому что она… — тут голос обычно уверенной в себе Константин дрогнул. — Она заботилась обо мне во время уличных скитаний. Блик живо представил картину: совсем юная, но уже тогда настырная и весьма бойкая Эшли ночует под мостом на промозглом асфальте. У неё нет ничего, кроме того, что на ней надето, а ночь — холодна и беспощадна, и только безучастный во всему происходящему на Земле лунный диск нелепо высоко висит в тёмном небе. И из темноты, появившись из белёсого тумана, к спящей девочке выходит белая волчица. Она не нападает, не рычит, а просто ложится вплотную рядом с ней, словно пытаясь согреть теплом своего мощного тела. А сонная маленькая Эш теснее прижимается к Лупе, уткнувшись носом в мягкий мех. Он понял, что полубогиня нехотя поделилась с ним воспоминанием, — достаточно ярким, чтобы его прочувствовать — потому что девушка задумчиво смотрела перед собой, будто мыслями была далека от реальности. — Но… почему она просто растворилась? — Кларион присел на подлокотник, нежно погладив Эшли по плечу. — Не все фетчи фамильяры. Тикл за тобой всюду следует по пятам, он зависим от тебя так же, как и ты от него. Ваша сила поделена на двоих. Лупа же свободный дух. Она появляется, когда ей требуется сообщить мне нечто важное… — … или же, когда её призовёшь ты, — догадался Блик, на что получил одобряющий взгляд подруги — таким учителя одаривают смышлёных и способных учеников. Кларион медленно опустился ближе к девушке, незаметно спихнув спящего Тикла у той с коленей. Кот же, возмущённый до глубины души подобной выходкой, мгновенно проснулся и яростно зашипел на хозяина, подняв рыже-чёрный загривок, но Ведьмак красиво проигнорировал негодование фамильяра, наклонившись к самому уху полубогини и кокетливо прошептав горячим шёпотом: — А теперь мы можем… предаться греховным утехам, так скажем. Мы же сейчас одни в Доме Тайн. Эшли с прищуром покосилась на Витчбоя, но на её бледном точёном лице заиграла плутовая ухмылка, из-за чего у того в душе всё возликовало — она была явно не против и настроена также игриво, как и он. — С условием, что сейчас же закажешь мою любимую пиццу «Дьябло», чтобы после бурного секса мы могли перекусить, — азартно блеснула глазами дочь Хель. — По рукам. Кларион мгновенно впился в губы Эшли страстным поцелуем, слегка прикусывая такие сладкие и горячие губы полубогини. Однако же Константин тоже не осталась в долгу — не прекращая поцелуя, она не глядя схватила Ведьмака за атласный чёрный галстук и властно потянула на себя, вцепившись в него мёртвой хваткой. У Блика внутри взметнулась целая буря ослепляющих чувств, что, подобно волнам в бушующем море, накрывали с головой, лишая остатков драгоценного кислорода и рассудка. Он зарылся одной рукой в ворох сине-чёрных коротких волос, жадно вдыхая знакомый аромат, присущий только ей, этой несносной Константин, а другой аккуратно заскользил под её тёмно-зелёной футболкой по направлению к груди. Девушка шутливо ударила Блика по этой руке, прервав поцелуй, усмехнулась и лишь покачала головой: — Не здесь. Вдруг Джейсон или Затанна придут? Я лично не хочу выслушивать их нотации относительно моральных норм и правил поведения. — Это наш Дом, — необычайно гневно рыкнул Кларион, радужка тёмно-карих глаз на мгновение заалела, но тут же приняла повседневный оттенок. Парень властно опёрся обеими руками на подлокотники, как бы не выпуская полукровку из кресла. — Нам не по двенадцать лет. Плевать на правила! Эшли злобно ощерилась, глаза вспыхнули злорадным синим огнём, тем не менее, в её словах было только восхищение вперемешку с дурманящим, жгущим кровь адреналином: — Слова истинного Повелителя Хаоса. Однако же… — девушка резко рванула, потянув за руку с собой опешившего Клариона к себе в комнату. Оба молодых мага скрылись за дверью, однако в следующую же секунду Кларион выглянул из-за порога: — Тикл, будь другом, закажи нам пиццы, — Ведьмак не успел договорить, так как Эшли снова схватила его за галстук и резко рванула к себе, после чего дверь захлопнулась, скрыв двух влюблённых от любопытных кошачьих глаз. Фамильяр презрительно фыркнул, услышав доносившиеся из той комнаты, где уединились его хозяин и Константин, протяжные стоны, и гортанно зарычал, направляясь к городскому телефону. Только вот сразу же после заказа он отомстит Клариону, пометив его самые любимые лакированные ботинки.